– Мейгри! – воскликнул такой знакомый голос.
И тут же спальня подруги вернулась для Мейгри в прежнее состояние. Она больше не замечала приборов, она видела обтянутые узорчатой тканью кресла и диваны, столики с фарфоровыми статуэтками в кружевных юбочках, застывшими во времени, безмолвно танцующими менуэт. Гобелены с вышитыми вручную романтическими картинами переливались разноцветьем на стенах, а полированные деревянные полы покрывали ковры ручной работы.
Почувствовав себя как дома, чего ей уже очень давно не приходилось испытывать, Мейгри прошла через просторную комнату к больничной кровати, на которой лежала ее подруга в окружении машин и под присмотром сиделки.
– Можете идти, – произнесла Ее королевское высочество, отсылая сиделку, как фрейлину.
Сиделка колебалась. Но Ее королевское высочество была настроена решительно, и сиделка пошла на компромисс: она переместилась на диван в противоположном конце комнаты и отвернулась к экрану.
– Она не так уж плоха, – с улыбкой сказала Семели. – Она приносит мне все слухи из больницы. Ты не поверить, когда узнаешь, что мужчина и женщина способны вытворять и в платяном шкафу!
Мейгри не отвечала. В глубине души ее настолько поразил вид подруги, что ей было трудно говорить. Трепетная красота Семели делала ее одной из самых желанных женщин галактики. А сейчас она лежала в кровати, напоминающей проглотившее ее механическое чудовище, такая маленькая и хрупкая. Безупречно белая кожа Семели, прославленная поэтами, была теперь серой и прозрачной. Ее роскошные черные волосы свалялись и спутались, утратили блеск.
– Ага, по твоему лицу вижу, что ты собираешься меня ругать. – Семели ухватила подругу за руку нарочито умоляющие жестом. – Не сердись, что я не велела тебе сообщать. От тебя, дорогая, зависела судьба галактики. Что я по сравнению с этим?
Карие глаза Семели были такими же теплыми и живыми, как обычно, в их глубине светилось веселье.
Немного успокоившись, Мейгри устроилась поудобней на краю кровати.
– Кто ты? Всего лишь Ваше королевское высочество, принцесса вышеупомянутой галактики, которая вот-вот произведет на свет наследника престола. И я никогда не прощу, что ты не сообщила мне о своем нездоровье, – сказала Мейгри, шутливо шлепнув по руке, искрившейся изысканными драгоценными камнями.
– Не будь ко мне жестокой, Мейгри, – со смехом сказала Семели. – Ты вот такая высокая, стройная, разодетая пойдешь сейчас на банкет с роскошным столом, будешь пить шампанское и танцевать, в то время как я, такая толстая и раздувшаяся, буду валяться на этой чертовой кровати и ничего не делать...
– ... разве что рожать ребенка, – закончила за нее Мейгри, стараясь не замечать, какие у подруги бледные и тонкие руки.
– Только между нами, милочка: я бы лучше потанцевала.
– Врешь! – улыбнулась Мейгри.
– Может быть, – улыбнулась в ответ Семели. Счастливое выражение лица делало ее на вид более здоровой. – Ты сегодня прекрасно выглядишь, Мейгри. Синий – твой цвет. Он оттеняет твои волосы, отражается в глазах. Тебе надо все время носить синий цвет.
– Я лично распоряжусь, чтобы командир Саган снабдил меня для боя синим панцирем под цвет глаз, – пошутила Мейгри.
– Смейся, испорченная девчонка. Ты такая хорошенькая сегодня. Какие-то особые причины? Уж не собирается какой-нибудь свежеиспечённый генерал почтить банкет своим присутствием?
– Джон... то есть генерал Дикстер не приглашен. Банкет только для Стражей, чего ты не можешь не знать.
– Но это не значит, что он не может прийти потом, – нанесла укол Семели.
– Если хочешь знать, потом мы с ним встретимся. Хотим отметить его повышение.
– Ты так потрясающе выглядишь, что твой вид будет для бедолаги ударом. Наверное, он ни разу не видел тебя без мундира. То есть, может, и видел, – в глазах у нее мелькнул озорной огонек, – но в платье не видел, я хотела сказать.
– Семели! Как тебе не стыдно такое говорить! – вспыхнула Мейгри.
– Странно такое слышать от женщины, которая довела своими ругательствами до сердечных колик леди Раунсвэлл. Я уже слышала об этом. Она зажала бедного Августа в угол и повторила для него каждое слово чуть ли не по два раза. Почему ты не скажешь ему «да», Мейгри?
– Августу? Я бы ему сказала, но, по слухам, у него жена, злая как черт.
– Я имею в виду Джона Дикстера, а что до меня, то более примерную даму еще поискать. Он жаждет жениться на тебе.
– Он жаждет «лелеять и оберегать», – вздохнула Мейгри.
– Иногда это приятно, подружка. – Семели бросила насмешливый взгляд на портрет супруга, стоящий на столике, рядом с кроватью.
– Тебе, Семели, не мне. Он ненавидит космические полеты. Я без них жить не могу. Кто-то из нас должен пожертвовать своим счастьем ради другого, а в итоге мы останемся несчастными. Кроме того, я не могу ответить «да» на вопрос, который не был задан.
– Не верю! Он ни разу не делал тебе предложения?
– Нет. Кажется, в древности говорили: какой мужчина захочет поставить башмаки под кровать жены-воительницы?
– Насколько я слышала, Дерек Саган иногда снимает башмаки, – лукаво заметила Семели.
Мейгри вспыхнула и поднялась.
– Думаю, мне лучше уйти...
– Мейгри, ну не дури! Я четыре месяца валяюсь на этой кровати! Сплетни – мое единственное развлечение. Естественно, я слышала, как вы вдвоем оказались на планете, не нанесенной на карты...
– На моем космоплане барахлил компьютер. Мы целую ночь с ним возились, – промямлила Мейгри, покраснев еще больше.
– Пожалуй, это более правдоподобно, чем нехватка горючего...
Лицо Семели вдруг стало серьезным. Она сжала руку Мейгри.
– Но ведь ты его не любишь?
– Ну почему всех так интересуют мои отношения с Саганом? – вспылила Мейгри, тут же вспомнив обо всех своих сомнениях и тревогах, но снова присела на кровать. – А если и люблю, так что? Он один из самых знаменитых, самых уважаемых людей в галактике...
– Но и один из тех, кого больше всех не любят, боятся, – жестко сказала Семели, подтягиваясь, чтобы сесть в кровати. – Подложи мне под спину ту подушку. Спасибо... Черт! Она смотрит на меня, вот-вот подойдет! Я в порядке! Правда! Не надо подходить!
Привставшая было сиделка бросила на нее суровый взгляд, но вернулась к видеоэкрану.
Положив руки на большой живот, Семели умоляюще посмотрела на Мейгри.
– Я понимаю, Мейгри, ты уважаешь его, восхищаешься им, но не вздумай принимать это за любовь. Вы и так достаточно близки из-за этой ужасной мысленной связи. Не подходи к нему ближе.
Румянец отхлынул от лица Мейгри, она похолодела. Отвернувшись от подруги, она смотрела в окно на заходящее солнце.
– Мейгри, он принесет тебе одно горе! Он не способен любить. Он холодный, бесчувственный...
– Бесчувственный? – пробормотала Мейгри почти про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124