В следующий миг я полностью вынырнул из облачного слоя, но, хотя я смотрел во всех направлениях, я не видел ничего, кроме деревьев. Они была вверху, внизу, везде, насколько я мог различить сквозь пучину листьев. В слабом свете я не мог определить цвета листвы, но был уверен, что она не зеленая. Это был легкий, утонченный оттенок иного цвета.
Я спустился еще на тысячу футов с тех пор, как выбрался из облаков, и уже совершенно исчерпал свои силы (месяц безделья и чревоугодия выбил меня из формы). Внезапно я увидел под собой что-то вроде висячего моста. Он вел с дерева, по которому я спускался, на другое, соседнее. Я также обнаружил, что прямо под тем местом, где я нахожусь, ветки дерева были обрублены — сверху и снизу от дороги-моста. Недвусмысленное свидетельство присутствия разумных существ!
Итак, Венера была населена. Но кем? Какие странные существа, обитающие на деревьях, построили свои мостовые так высоко среди этих гигантов? Возможно, они похожи на древних обезьянолюдей? А может быть, это люди-птицы? На каком уровне развития они находятся? Как они отнесутся ко мне?
Мои беспочвенные размышления были прерваны шумом, раздавшимся сверху. В ветках над моей головой что-то передвигалось. Звук приближался, и мне показалось, что его производит существо значительных размеров и веса. Хотя, возможно, этот вывод был плодом моего воображения. Как бы то ни было, я почувствовал себя в высшей степени неуютно. Я был безоружен. Я никогда не носил с собой оружия. Мои друзья настаивали, чтобы я взял с собой в путешествие целый арсенал. Я же утверждал, что если я прибуду на Марс безоружным, это будет безусловным свидетельством моих мирных намерений. И даже если меня примут недружелюбно, я окажусь не в худшем положении, поскольку у меня все равно нет ни одного шанса в одиночку покорить целый мир, как бы хорошо я ни был вооружен.
Внезапно к хрусту тяжелого тела, продирающегося надо мной сквозь листву, прибавились жуткие крики и рычание. В наводящих ужас нестройных воплях угадывались голоса нескольких существ. Неужели меня преследовали все обитатели этого кошмарного леса сразу?
Возможно, мои нервы были немного не в порядке. Но кто посмел бы обвинить меня в этом, если учесть все, что я пережил за последние несколько недель, в частности, за последние часы? Однако психика моя была расстроена еще не окончательно. Я отдавал себе отчет в том, что ночные шумы часто множатся самым непредсказуемым способом. Я слышал койотов, тявкающих и воющих ночью вокруг лагеря в Аризоне, — и я мог бы поклясться, что их там сотни. Разумеется, если бы полагался исключительно на слух, — но я ведь точно знал, что их там один-два, не больше.
Но в этот миг я был совершенно уверен, что слышу голоса нескольких существ — более чем одного. Голоса смешались в ужасный шум, который определенно приближался ко мне. Конечно, я не был уверен, что обладатели этих страшных голосов — чудовища, преследующие именно меня. Но леденящий тихий голос где-то внутри нашептывал, что это так.
Я хотел успеть добраться до висячей мостовой (я бы чувствовал себя уверенней, прочно стоя на двух ногах). Однако я находился еще слишком высоко, чтобы прыгать, а ветки на этом участке, как я уже упоминал, были обрублены. Тогда я вспомнил о веревках, срезанных с покинутого парашюта. Быстро сорвав с пояса один из мотков, я перекинул веревку через ветку, на которой сидел, прочно зажал в руках оба конца и приготовился спрыгнуть. Вдруг крики и рычание прекратились. Я услышал, как кто-то пробирается в мою сторону, и увидел, как прямо надо мной закачались ветви под его весом.
Я прыгнул с ветки, качнулся вперед и скользнул по веревке футов на пятнадцать ниже, на мостовую. Как только я приземлился, молчание великого леса было вновь нарушено ужасным криком над моей головой. Я глянул вверх и увидел устремившуюся ко мне странную тварь, а за ней — еще одну неописуемо ужасную рычащую морду. Я видел ее только мгновение. Я едва успел сообразить, что это морда живого существа, наделенного глазами и ртом, — затем она скрылась в листве.
Тогда я воспринял это жуткое видение подсознательно, краткой вспышкой, запечатлевшейся на сетчатке глаз, поскольку в этот момент первая бестия была уже в воздухе надо мной. Однако это видение осталось нестираемым в моей памяти. Мне довелось вспомнить его впоследствии при обстоятельствах столь чудовищных, что ум простого смертного землянина едва ли способен вообразить их.
В тот миг, когда я отшатнулся назад, чтобы уклониться от прыгнувшей на меня твари, я все еще держался за один конец веревки, по которой спустился на мостовую. Я держался за эту чертову веревку совершенно бессознательно, механически, просто не успев разжать кулак. Двигаясь назад, я потянул веревку за собой и сдернул ее с сука, через который она была перекинута. Случайное обстоятельство, но, без сомнения, весьма счастливое.
Тварь промахнулась, приземлилась на все четыре лапы в нескольких футах от меня и замерла, очевидно, слегка ошеломленная. Это дало мне возможность собраться с мыслями, продолжая медленно отступать. В то же время правой рукой я машинально свивал в кольца веревку.
Простые и глупые на первый взгляд поступки, которые человек делает в минуты опасности или волнения, часто кажутся бессмысленными и необоснованными также и на второй взгляд. Но я думаю, что они продиктованы подсознанием, действующим во имя самосохранения. Быть может, они не всегда удачно выполняются, часто и вовсе бесполезны. Но в этом случае подсознание ничуть не хуже сознания, которое гораздо чаще ошибается, чем попадает в точку. Я не могу не подыскивать объяснения стремлению, которое заставило меня сохранить при себе веревку. Хоть я этого еще и не знал, она была единственной нитью, ведущей к моему спасению. Тонкой нитью,на которой оказалась подвешена моя жизнь.
С момента последнего вопля той кошмарной твари, что скрылась в листве, не раздалось ни звука. Прыгнувшая на меня зверюга как-то неуклюже скорчилась и не шевелилась. Она смотрела на меня довольно ошалело, и я стал склоняться к мысли, что она не преследовала меня, но сама была объектом преследования.
В смутном полусвете венерианской ночи я видел против себя тварь, которая могла возникнуть только в полубезумной горячке ужасного кошмара. Размером она была примерно со взрослую пуму и стояла на четырех лапах, которые весьма походили на человеческие или обезьяньи руки. Было похоже, что этот зверь большую часть жизни проводит на деревьях. Передние лапы были значительно длиннее задних, как у гиены, но на этом сходство заканчивалось, поскольку покрытая шерстью шкура зверя была покрыта продольными полосами красного и желтого цветов, а его ужасная голова вообще не имела сходства ни с одним земным зверем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50