Дёмка успел перехватить руку, занёсшую нож, вывернул. Пальцы разжались, нож выпал. Не давая опомниться, Дёмка метнулся под ноги. Противник рухнул словно подкошенный, лицом зарылся в траву. В тот же момент Иванна выбросила из оконца моток верёвки.
Если не считать воя Апри, схватка произошла в полном молчании. Иванна ни разу не вскрикнула. Противник на помощь не звал, пощады не запросил, когда Дёмка стал его связывать. Лежал, должно быть, без памяти. Дёмка завёл руки-плети за спину, скрутил у запястий. Ноги обмотал верёвкой вокруг щиколоток и притянул к рукам. В таком положении попробуй вывернуться или перегрызть верёвку зубами. Проверив узлы, Дёмка подбежал к оконцу:
– Прости, сестра, здравствуй.
– Здравствуй, брат. В самое время на выручку подоспел. Замок сбить сумеешь? Изо всех сил поспешай, ждут меня крепко.
– Нужды нет сбивать. Замок отцовский, с хитростью.
Дёмка взял в руку широкий стальной брусок, висящий на дужках, перебрал чуть приметные рычажки. Одни вовнутрь утопил, другие в сторону отодвинул. Брусок сам собой сполз.
И вот уже возле Дёмкиных ног, вывернув гибкое тело и склонив голову набок, распластался Апря в самом большом волчьем поклоне. А по ступеням крыльца с горшочком пчелиной смолки, привязанным к коробу, торопливо спускалась Иванна.
– Радость встречи оставим на потом, брат. Сейчас ни о чём не спрашивай и делай всё, как скажу.
Дёмка кивнул головой. Они привели всё в порядок и бросились в лес. Апря бежал впереди, прокладывая дорогу.
– Здесь, – сказала Иванна, останавливаясь у развесистой ели. – Здесь, – повторила она растерянно и печально. Она обошла вокруг, вернулась и, опустив голову, стала смотреть в землю.
– Трава и черничник примяты, люди прошли, пахнет аммонием, – проговорил Дёмка, оглядываясь по сторонам.
– Если прошли детские, то он погиб.
– О ком ты говоришь, сестра?
– Выйдем на дорогу, посмотрим следы.
Дорога была проезжая. Следы вели в обе стороны. Никаких особых примет притоптанная пыль не сохранила.
– Темнеет, – сказала Иванна. – Ночь в шалаше у священных камней проведём. Утром отправишься во Владимир. Расскажу, кого искать, у людей порасспрашиваешь. Мне нельзя, князь увидит.
Солнце ещё держалось на острых вершинах елей, когда запоздалые путники пробирались через болото. Но едва зашуршал под ногами песок, солнце скатилось вниз. Тёплый розовый свет скользнул по стволам низкорослых сосен, просочился под землю, исчез. На смену пришли серые сумерки.
До ночи Иванна и Дёмка просидели возле шалаша. Дёмка рассказывал о своих похождениях. Иванна слушала молча, не перебивала, не задавала вопросов. Когда Дёмка кончил, она сказала:
– Хорошо, что смерть рассудила тебя с Лупаном и не сделался ты убийцей. Не прими, однако, в обиду мои слова. Я сама поступила бы так же, как ты, и пошла бы по следу.
Глава VI. ХРАМ НА ЛАДОНЯХ
Чуть свет Дёмка отправился в город разыскивать Иванниного приезжего. Прошёл взад и вперёд по Большой улице, заглянул на боковые, долго толкался среди лавчонок торга. Чуть не каждого встречного расспросами останавливал.
– Попутчика я потерял. Немочь ему на подходе к Владимиру приключилась. Пока за водой бегал, он и исчез. Не слыхали?
– Слухов таких не хаживало. Сам, должно быть, поднялся.
– Замертво он, как бревно, лежал.
– Из себя-то каков?
– Волосы рыжие, плечи широкие, одет не по-здешнему.
– Приметный. Знали, если бы во Владимире объявился.
– К детским в лапы мог угодить, – пробурчал мужичонка с худым испитым лицом, нетрезвый с утра.
В другой раз народ на пьянчужку бы цыкнул, а тут поддержали.
– Верное слово. От детских всего дожидайся. Драка на улице – детские завели. Вырвали у почтенного человека бороду – детских рук дело. Коня свели со двора осёдланного – снова они, – посыпалось, как горох из продранного мешка. Во всех городах ненавидели детских.
– Вои лихие, в сечах одерживают победу, без страха жизнь отдают, – стал на сторону детских рослый малый в исправном кафтане. На малого замахали руками:
– Сеча – дело княжье. Народу без надобности друг с дружкой за Киев биться. Бесчинства детские творят во всех делах.
– Доверит им князь собрать пошлину-мыту за провоз товаров или переезд через мост – львиную долю оставляют себе.
– Одно слово, что лихоимцы. Деревянной ложкой есть не приучены, серебряной желают щи с наваром хлебать.
Дёмка послушал-послушал и направился в лавку Евсея. Старый купец рассудил точно так же, как мизинный народ на торгу.
– Плохо дело, когда замешаны детские, да ещё с боярином Кучковым во главе. А ты вот что, Дементий: ступай на подворье, будто по надобности какой пришёл. Сам вопросов не задавай. Послушай, о чём челядь между собой толкует.
– Правда твоя, путь один – на подворье. Мне и без того князя повидать надо, припозднился уже. Медка на время возьму.
Евсей с сомнением посмотрел на Дёмку, покачал головой.
– Поступай как знаешь. Да про оглядку помни.
На подворье Дёмка влетел подбоченясь, словно дворянин или сынок боярский. Спрыгнул с коня, сказал проходившему челядинцу:
– Посолец от князя Ивана Берладника.
Челядинец прищурил глаза. Дёмка вынул из сумки перстень. Камни заполыхали на солнце.
– Передай князю Андрею Юрьевичу без промедления.
Челядинец взял перстень, вразвалку пошёл к крыльцу. Отсутствовал он долгое время. Дёмка успел наслушаться разговоров. Детских на подворье много вертелось. Одни об императоре германском толковали, другие сообщали друг другу, что бычью тушу к обеду разделывают. Про случай в лесу никто не обмолвился.
Наконец появился челядинец, поманил Дёмку:
– Князь Андрей Юрьевич ждёт тебя в Синей горнице.
– Всё равно какой цвет, лишь бы поскорее.
– Ишь, торопкий, спешку умерь.
Но оказалось, что князь торопился сам.
– С речью прибыл? – спросил он Дёмку, едва переступил Дёмка порог.
– С речью, князь Андрей Юрьевич.
– Быстро сказывай, большие дела меня дожидаются.
Дёмка постарался изложить свою речь как можно быстрее.
– Узнаю князя Ивана Берладника, – сказал Андрей Юрьевич, когда Дёмка кончил. – Во всём сохраняет он княжье достоинство. В ответной речи проговоришь так: «Здравствовать тебе на многие годы, князь и друг Иван Ростиславович. Благородство твоё мне известно, и слову твоему, как собственному, верю. Верь и ты мне. Киевский стол воевать намерения не имею. Прежде всего, мимо права поступка не совершу, когда есть старшая Мономахова ветвь. Дядя и сыновья старших братьев отца ближе меня стоят к киевскому столу. Второе дело – земли собирать вкруг Владимира буду. Тебе же желаю возвернуть свой удел».
Дёмка переминулся с ноги на ногу:
– Отправь с речью другого. Не скоропосолец я.
– Кто же, если не скоропосолец?
Дёмка хотел было сказать, что он сын кузнеца Гордея, но вовремя вспомнил, с чем наведался князь на поляну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Если не считать воя Апри, схватка произошла в полном молчании. Иванна ни разу не вскрикнула. Противник на помощь не звал, пощады не запросил, когда Дёмка стал его связывать. Лежал, должно быть, без памяти. Дёмка завёл руки-плети за спину, скрутил у запястий. Ноги обмотал верёвкой вокруг щиколоток и притянул к рукам. В таком положении попробуй вывернуться или перегрызть верёвку зубами. Проверив узлы, Дёмка подбежал к оконцу:
– Прости, сестра, здравствуй.
– Здравствуй, брат. В самое время на выручку подоспел. Замок сбить сумеешь? Изо всех сил поспешай, ждут меня крепко.
– Нужды нет сбивать. Замок отцовский, с хитростью.
Дёмка взял в руку широкий стальной брусок, висящий на дужках, перебрал чуть приметные рычажки. Одни вовнутрь утопил, другие в сторону отодвинул. Брусок сам собой сполз.
И вот уже возле Дёмкиных ног, вывернув гибкое тело и склонив голову набок, распластался Апря в самом большом волчьем поклоне. А по ступеням крыльца с горшочком пчелиной смолки, привязанным к коробу, торопливо спускалась Иванна.
– Радость встречи оставим на потом, брат. Сейчас ни о чём не спрашивай и делай всё, как скажу.
Дёмка кивнул головой. Они привели всё в порядок и бросились в лес. Апря бежал впереди, прокладывая дорогу.
– Здесь, – сказала Иванна, останавливаясь у развесистой ели. – Здесь, – повторила она растерянно и печально. Она обошла вокруг, вернулась и, опустив голову, стала смотреть в землю.
– Трава и черничник примяты, люди прошли, пахнет аммонием, – проговорил Дёмка, оглядываясь по сторонам.
– Если прошли детские, то он погиб.
– О ком ты говоришь, сестра?
– Выйдем на дорогу, посмотрим следы.
Дорога была проезжая. Следы вели в обе стороны. Никаких особых примет притоптанная пыль не сохранила.
– Темнеет, – сказала Иванна. – Ночь в шалаше у священных камней проведём. Утром отправишься во Владимир. Расскажу, кого искать, у людей порасспрашиваешь. Мне нельзя, князь увидит.
Солнце ещё держалось на острых вершинах елей, когда запоздалые путники пробирались через болото. Но едва зашуршал под ногами песок, солнце скатилось вниз. Тёплый розовый свет скользнул по стволам низкорослых сосен, просочился под землю, исчез. На смену пришли серые сумерки.
До ночи Иванна и Дёмка просидели возле шалаша. Дёмка рассказывал о своих похождениях. Иванна слушала молча, не перебивала, не задавала вопросов. Когда Дёмка кончил, она сказала:
– Хорошо, что смерть рассудила тебя с Лупаном и не сделался ты убийцей. Не прими, однако, в обиду мои слова. Я сама поступила бы так же, как ты, и пошла бы по следу.
Глава VI. ХРАМ НА ЛАДОНЯХ
Чуть свет Дёмка отправился в город разыскивать Иванниного приезжего. Прошёл взад и вперёд по Большой улице, заглянул на боковые, долго толкался среди лавчонок торга. Чуть не каждого встречного расспросами останавливал.
– Попутчика я потерял. Немочь ему на подходе к Владимиру приключилась. Пока за водой бегал, он и исчез. Не слыхали?
– Слухов таких не хаживало. Сам, должно быть, поднялся.
– Замертво он, как бревно, лежал.
– Из себя-то каков?
– Волосы рыжие, плечи широкие, одет не по-здешнему.
– Приметный. Знали, если бы во Владимире объявился.
– К детским в лапы мог угодить, – пробурчал мужичонка с худым испитым лицом, нетрезвый с утра.
В другой раз народ на пьянчужку бы цыкнул, а тут поддержали.
– Верное слово. От детских всего дожидайся. Драка на улице – детские завели. Вырвали у почтенного человека бороду – детских рук дело. Коня свели со двора осёдланного – снова они, – посыпалось, как горох из продранного мешка. Во всех городах ненавидели детских.
– Вои лихие, в сечах одерживают победу, без страха жизнь отдают, – стал на сторону детских рослый малый в исправном кафтане. На малого замахали руками:
– Сеча – дело княжье. Народу без надобности друг с дружкой за Киев биться. Бесчинства детские творят во всех делах.
– Доверит им князь собрать пошлину-мыту за провоз товаров или переезд через мост – львиную долю оставляют себе.
– Одно слово, что лихоимцы. Деревянной ложкой есть не приучены, серебряной желают щи с наваром хлебать.
Дёмка послушал-послушал и направился в лавку Евсея. Старый купец рассудил точно так же, как мизинный народ на торгу.
– Плохо дело, когда замешаны детские, да ещё с боярином Кучковым во главе. А ты вот что, Дементий: ступай на подворье, будто по надобности какой пришёл. Сам вопросов не задавай. Послушай, о чём челядь между собой толкует.
– Правда твоя, путь один – на подворье. Мне и без того князя повидать надо, припозднился уже. Медка на время возьму.
Евсей с сомнением посмотрел на Дёмку, покачал головой.
– Поступай как знаешь. Да про оглядку помни.
На подворье Дёмка влетел подбоченясь, словно дворянин или сынок боярский. Спрыгнул с коня, сказал проходившему челядинцу:
– Посолец от князя Ивана Берладника.
Челядинец прищурил глаза. Дёмка вынул из сумки перстень. Камни заполыхали на солнце.
– Передай князю Андрею Юрьевичу без промедления.
Челядинец взял перстень, вразвалку пошёл к крыльцу. Отсутствовал он долгое время. Дёмка успел наслушаться разговоров. Детских на подворье много вертелось. Одни об императоре германском толковали, другие сообщали друг другу, что бычью тушу к обеду разделывают. Про случай в лесу никто не обмолвился.
Наконец появился челядинец, поманил Дёмку:
– Князь Андрей Юрьевич ждёт тебя в Синей горнице.
– Всё равно какой цвет, лишь бы поскорее.
– Ишь, торопкий, спешку умерь.
Но оказалось, что князь торопился сам.
– С речью прибыл? – спросил он Дёмку, едва переступил Дёмка порог.
– С речью, князь Андрей Юрьевич.
– Быстро сказывай, большие дела меня дожидаются.
Дёмка постарался изложить свою речь как можно быстрее.
– Узнаю князя Ивана Берладника, – сказал Андрей Юрьевич, когда Дёмка кончил. – Во всём сохраняет он княжье достоинство. В ответной речи проговоришь так: «Здравствовать тебе на многие годы, князь и друг Иван Ростиславович. Благородство твоё мне известно, и слову твоему, как собственному, верю. Верь и ты мне. Киевский стол воевать намерения не имею. Прежде всего, мимо права поступка не совершу, когда есть старшая Мономахова ветвь. Дядя и сыновья старших братьев отца ближе меня стоят к киевскому столу. Второе дело – земли собирать вкруг Владимира буду. Тебе же желаю возвернуть свой удел».
Дёмка переминулся с ноги на ногу:
– Отправь с речью другого. Не скоропосолец я.
– Кто же, если не скоропосолец?
Дёмка хотел было сказать, что он сын кузнеца Гордея, но вовремя вспомнил, с чем наведался князь на поляну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39