Несколько минут спустя по всему телу “Циклопа” пробежала довольно ощутимая волна вибрации. Ударив эволюционными двигателями, громадный линкор начал выбираться за пределы системы.
– Мне срочно нужна связь, – подпрыгнул вдруг Этерлен. – Штрих-кодер и – дальняя, срочно.
Кришталь снова вылез из кресла.
– Ну, что у нас на этот раз? – лениво спросил Лоссберг, глядя, как Этерлен колдует над пультом, набирая позывные.
– Да дурное, в общем-то, дело, – ответил Хикки. – Ты слышал о таком джентльмене, как Каспар Кирпатрик?
– Я даже за ним гонялся. – Лоссберг вновь наполнил свой стакан, с задумчивостью пригубил и потрепал ладонью корешок своего фолианта (Хикки никак не мог разобрать название книги). – А потом мне сделали небольшое обрезание и сказали, что ни-ни, что Касггарчик – цаца и трогать его не следует. А то со мной будет бяка, вот как. Вообще, если честно, пошли б вы все к черту в жопу! – добавил он с горечью. – Уж так мне надоели ваши интриги, что сил нет. Ерунда ведь получается: того трогай, этого не трогай… а потом все опять шиворот-навыворот.
Хикки залпом допил свою порцию и проследил, как Кришталь наливает ему по новой. “Кажется, я начинаю кое-что понимать, – сказал он себе. – Очевидно, за последние пять лет в мире действительно многое изменилось. Раньше СБ не решалась играть с такими уродами, как Каспарчик. Всякие, конечно, бывали, но больше как-то по мелочи: крупную рыбу старались давить без компромиссов. Видно, дела действительно стали плохи”.
– Так это Каспарчика нам надо дотащить до Килборна? – спросил молчавший до того Кришталь. – Ну, анекдот! Его как: своим ходом или это вот… в упаковке?
– Живым и здоровым, – вздохнул Хикки. – От него сейчас очень многое зависит. Целая сверхсекретная разработка…
– Пошел ты со своими секретами, – фыркнул Лоссберг. – Я их всех… Слушай, – обратился он к Кришталю, – ты не кормил Этерлена лимонами?
– Лимонами?! – не понял тот.
– Или хурмой… Ты посмотри на его рыло! Что это он такое съел, а?
Все посмотрели на Этерлена. Его голова была окутана полупрозрачной сферой индивидуального аудиополя, но Хикки хорошо видел, что лицо генерала выглядит чрезвычайно кисло. Можно подумать, что кто-то действительно заставил его сунуть в рот пару лимонов.
– В самом деле, что это с ним? – удивился Хикки. – Я его таким еще не видел.
– Подозреваю, что его кто-то зверски обрадовал. Его верхние врата сжались, и энергетически он сейчас слабее чахоточного. Когда закончит, ему надо будет выпить, – решил Лоссберг.
Хикки не слишком понял, о каких вратах толковал проспиртованный ас, но насчет выпивки он оказался безусловно прав: закончив беседу, Этерлен без сил упал в кресло и залпом употребил стакан рому.
– Закусил бы, – участливо предложил Хикки, пододвинув ему коробку с конфетами.
– Отстань… Я вас поздравляю, джентльмены: главкомом ВКС назначен маршал Гласс.
– О, – сказал Лоссберг, и в салоне повисла тяжелая тишина.
Маршала Гласса они все знали очень хорошо. Махровый армейский дуб, девяностолетний трезвенник и резонер, он превратил Генштаб в совершенно закосневшую структуру, способную лишь на создание бесчисленного количества циркуляров и инструкций, которые поражали своим идиотизмом даже старых, кадровых дуроломов. Гласе же, беспрестанно интригуя, добился отставки большинства грамотных молодых маршалов, засадив Генеральный Штаб ВКС порослью таких же, как и он сам, желчных маразматиков. Носить эполеты они еще могли, но вот разбираться в стремительно меняющейся обстановке последних предвоенных лет – уже никак.
– Для нас это меняет очень многое, – промычал Этерлен. – Ты понимаешь?
Хикки понимал. Теперь уже не Флот будет выполнять директивы СБ, а скорее наоборот. Раз на “троне” расселся Гласе, значит, флотскую разведку возглавят его приятели с палочками, извлеченные из небытия полузаброшенных гарнизонов, где они сидели, как старые грибы, в ожидании своего срока. Энергичное поколение сорока–пятидесятилетних немедленно отправят в отставку, а на их место сунут столетних старцев, с которыми нынешний главком когда-то начинал службу. Вся эта публика терпеть не может “умников в черном”, имеющих привычку совать нос в каждую дырку, и, естественно, благодаря им сорвутся десятки наработок, на которые были потрачены годы.
– Дед приказал предельно ускорить исполнение проекта “Ковчег”, – глухо сказал Этерлен. – А мы с тобой – его часть. Нам во что бы то ни стало нужно догнать Каспарчика и убедить его прекратить шутки с мочиловом конвойных королей. Иначе – крышка. Иначе мы уже никого ни в чем не убедим. Сэмми, ты уверен, что мы успеем вовремя?
– Вы какую академию заканчивали, ваша милость? – желчно осведомился Кришталь.
– СБ, отделение внутренней разведки. А в университете защитился по общественным наукам.
– Вот и занимайтесь своими общественными науками. А я заканчивал штурманский факультет и поэтому умею считать два плюс два… Надеюсь, завтрашний день пройдет без особых сюрпризов: у меня день рождения.
***
Проснувшись, Хикки с Этерленом застали на пятидесятой палубе любопытную картину. Весь свободный от вахты экипаж был построен посреди широкого светлого коридора. На правом фланге ухмылялись старшие офицеры, там же скалился и Лоссберг, сменивший халат на темно-синий повседневный мундир, а перед строем, вытянувшись в струнку, торчал Кришталь, весь в белом сиянии парадно-строевой формы. В сверкающей коже его ботфорт отражались желтоватые потолочные плафоны. На боку полковника Хикки с некоторым удивлением разглядел длинный наградной меч с роскошной гардой. Экипаж трижды прокричал поздравление, Кришталь поклонился и лающе приказал офицерам развести народ по местам.
В белом он выглядел непривычно строго и даже, наверное, сурово. Хикки ожидал увидеть именинника опухшим с похмелья, однако Кришталь был свеж и подтянут сказывалось время, проведенное в компании Лоссберга. Его рыжие волосы свободно лежали на плечах свешиваясь на спину и грудь, под левым карманом мокро поблескивал алым лаком Рыцарский Крест, и Хикки вдруг поймал себя на мысли, что за последние годы Сэмми изменился до неузнаваемости. Внешне он, наверное, остался почти тем же смешливым мальчишкой но вот в глазах появилась наконец сизая сталь настоящего аса, заработавшего свои кресты не в штабных коридорах, а в десятках яростных атак.
– Наши поздравления, полковник, – поклонился Этерлен, подходя к имениннику. – Сколько ж это вам?..
– Двадцать девять, – вздохнул Кришталь. – Не много и не мало. Вы уже завтракали? Идемте в салон.
Корабельное время “Циклопа” не совпадало с временем Портленда, по которому жил Хикки, и ему пришлось лечь спать на несколько часов позже, чем обычно, – подскакивать задолго до завтрака Хикки не хотелось, – зато он не отказал себе в удовольствии выспаться как следует и, как ни странно, спалось ему гораздо лучше, чем дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Мне срочно нужна связь, – подпрыгнул вдруг Этерлен. – Штрих-кодер и – дальняя, срочно.
Кришталь снова вылез из кресла.
– Ну, что у нас на этот раз? – лениво спросил Лоссберг, глядя, как Этерлен колдует над пультом, набирая позывные.
– Да дурное, в общем-то, дело, – ответил Хикки. – Ты слышал о таком джентльмене, как Каспар Кирпатрик?
– Я даже за ним гонялся. – Лоссберг вновь наполнил свой стакан, с задумчивостью пригубил и потрепал ладонью корешок своего фолианта (Хикки никак не мог разобрать название книги). – А потом мне сделали небольшое обрезание и сказали, что ни-ни, что Касггарчик – цаца и трогать его не следует. А то со мной будет бяка, вот как. Вообще, если честно, пошли б вы все к черту в жопу! – добавил он с горечью. – Уж так мне надоели ваши интриги, что сил нет. Ерунда ведь получается: того трогай, этого не трогай… а потом все опять шиворот-навыворот.
Хикки залпом допил свою порцию и проследил, как Кришталь наливает ему по новой. “Кажется, я начинаю кое-что понимать, – сказал он себе. – Очевидно, за последние пять лет в мире действительно многое изменилось. Раньше СБ не решалась играть с такими уродами, как Каспарчик. Всякие, конечно, бывали, но больше как-то по мелочи: крупную рыбу старались давить без компромиссов. Видно, дела действительно стали плохи”.
– Так это Каспарчика нам надо дотащить до Килборна? – спросил молчавший до того Кришталь. – Ну, анекдот! Его как: своим ходом или это вот… в упаковке?
– Живым и здоровым, – вздохнул Хикки. – От него сейчас очень многое зависит. Целая сверхсекретная разработка…
– Пошел ты со своими секретами, – фыркнул Лоссберг. – Я их всех… Слушай, – обратился он к Кришталю, – ты не кормил Этерлена лимонами?
– Лимонами?! – не понял тот.
– Или хурмой… Ты посмотри на его рыло! Что это он такое съел, а?
Все посмотрели на Этерлена. Его голова была окутана полупрозрачной сферой индивидуального аудиополя, но Хикки хорошо видел, что лицо генерала выглядит чрезвычайно кисло. Можно подумать, что кто-то действительно заставил его сунуть в рот пару лимонов.
– В самом деле, что это с ним? – удивился Хикки. – Я его таким еще не видел.
– Подозреваю, что его кто-то зверски обрадовал. Его верхние врата сжались, и энергетически он сейчас слабее чахоточного. Когда закончит, ему надо будет выпить, – решил Лоссберг.
Хикки не слишком понял, о каких вратах толковал проспиртованный ас, но насчет выпивки он оказался безусловно прав: закончив беседу, Этерлен без сил упал в кресло и залпом употребил стакан рому.
– Закусил бы, – участливо предложил Хикки, пододвинув ему коробку с конфетами.
– Отстань… Я вас поздравляю, джентльмены: главкомом ВКС назначен маршал Гласс.
– О, – сказал Лоссберг, и в салоне повисла тяжелая тишина.
Маршала Гласса они все знали очень хорошо. Махровый армейский дуб, девяностолетний трезвенник и резонер, он превратил Генштаб в совершенно закосневшую структуру, способную лишь на создание бесчисленного количества циркуляров и инструкций, которые поражали своим идиотизмом даже старых, кадровых дуроломов. Гласе же, беспрестанно интригуя, добился отставки большинства грамотных молодых маршалов, засадив Генеральный Штаб ВКС порослью таких же, как и он сам, желчных маразматиков. Носить эполеты они еще могли, но вот разбираться в стремительно меняющейся обстановке последних предвоенных лет – уже никак.
– Для нас это меняет очень многое, – промычал Этерлен. – Ты понимаешь?
Хикки понимал. Теперь уже не Флот будет выполнять директивы СБ, а скорее наоборот. Раз на “троне” расселся Гласе, значит, флотскую разведку возглавят его приятели с палочками, извлеченные из небытия полузаброшенных гарнизонов, где они сидели, как старые грибы, в ожидании своего срока. Энергичное поколение сорока–пятидесятилетних немедленно отправят в отставку, а на их место сунут столетних старцев, с которыми нынешний главком когда-то начинал службу. Вся эта публика терпеть не может “умников в черном”, имеющих привычку совать нос в каждую дырку, и, естественно, благодаря им сорвутся десятки наработок, на которые были потрачены годы.
– Дед приказал предельно ускорить исполнение проекта “Ковчег”, – глухо сказал Этерлен. – А мы с тобой – его часть. Нам во что бы то ни стало нужно догнать Каспарчика и убедить его прекратить шутки с мочиловом конвойных королей. Иначе – крышка. Иначе мы уже никого ни в чем не убедим. Сэмми, ты уверен, что мы успеем вовремя?
– Вы какую академию заканчивали, ваша милость? – желчно осведомился Кришталь.
– СБ, отделение внутренней разведки. А в университете защитился по общественным наукам.
– Вот и занимайтесь своими общественными науками. А я заканчивал штурманский факультет и поэтому умею считать два плюс два… Надеюсь, завтрашний день пройдет без особых сюрпризов: у меня день рождения.
***
Проснувшись, Хикки с Этерленом застали на пятидесятой палубе любопытную картину. Весь свободный от вахты экипаж был построен посреди широкого светлого коридора. На правом фланге ухмылялись старшие офицеры, там же скалился и Лоссберг, сменивший халат на темно-синий повседневный мундир, а перед строем, вытянувшись в струнку, торчал Кришталь, весь в белом сиянии парадно-строевой формы. В сверкающей коже его ботфорт отражались желтоватые потолочные плафоны. На боку полковника Хикки с некоторым удивлением разглядел длинный наградной меч с роскошной гардой. Экипаж трижды прокричал поздравление, Кришталь поклонился и лающе приказал офицерам развести народ по местам.
В белом он выглядел непривычно строго и даже, наверное, сурово. Хикки ожидал увидеть именинника опухшим с похмелья, однако Кришталь был свеж и подтянут сказывалось время, проведенное в компании Лоссберга. Его рыжие волосы свободно лежали на плечах свешиваясь на спину и грудь, под левым карманом мокро поблескивал алым лаком Рыцарский Крест, и Хикки вдруг поймал себя на мысли, что за последние годы Сэмми изменился до неузнаваемости. Внешне он, наверное, остался почти тем же смешливым мальчишкой но вот в глазах появилась наконец сизая сталь настоящего аса, заработавшего свои кресты не в штабных коридорах, а в десятках яростных атак.
– Наши поздравления, полковник, – поклонился Этерлен, подходя к имениннику. – Сколько ж это вам?..
– Двадцать девять, – вздохнул Кришталь. – Не много и не мало. Вы уже завтракали? Идемте в салон.
Корабельное время “Циклопа” не совпадало с временем Портленда, по которому жил Хикки, и ему пришлось лечь спать на несколько часов позже, чем обычно, – подскакивать задолго до завтрака Хикки не хотелось, – зато он не отказал себе в удовольствии выспаться как следует и, как ни странно, спалось ему гораздо лучше, чем дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56