Молча они вышли из лифта и направились по коридору к просторному двойному номеру, снятому Комиссией по расследованию авиакатастроф в качестве полевой штаб-квартиры. Сюда стекалась вся информация и уже обработанная направлялась в Лондон, в их главный офис. Когда они вошли в комнату, Джералд Слейтер поднял глаза от своего импровизированного рабочего стола и с изумлением узнал в Келлере того самого молодого пилота, который уцелел в катастрофе. Два других сотрудника Комиссии, также работавшие в этой комнате, обменялись удивленными взглядами.
Тьюсон смущенно улыбнулся Слейтеру.
– Э-э... прошу прощения за беспокойство, шеф, – сказал он, – но в Итоне только что произошел довольно скверный несчастный случай и присутствующий здесь Келлер оказался свидетелем. Я подумал... э-э... что он мог бы здесь слегка привести себя в порядок и, возможно, чуть-чуть оправиться от потрясения. Вы не возражаете?
– Конечно, нет, – угрюмо ответил ему Слейтер и затем, чуть смягчив тон, обратился к Келлеру. – Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату, мистер Келлер. Там есть ванная и кровать, если вам необходимо прилечь. Если нет, то можете отдохнуть там в одном из кресел. Вам, возможно, не помешал бы хороший глоток чего-нибудь крепкого или чаю, если хотите. Я позвоню, распоряжусь.
– Не беспокойтесь, шеф, я уже все сделал. – Тьюсон робко улыбнулся своему начальнику. Тот в ответ только нахмурился.
– Если вам понадобится еще что-нибудь, мистер Келлер, дайте мне знать, – снова обратился он ко второму пилоту.
Келлер благодарно кивнул и прошел в смежную комнату. Тьюсон хотел было последовать за ним, но Слейтер предостерегающе поднял вверх руку и тихо, чтоб не мог услышать Келлер, сказал:
– Я знаю, что Келлер – ваш личный друг, Тьюсон, но я думаю, вам лучше держаться от него подальше, пока идет расследование.
Тьюсон задержался в дверях.
– Хорошо, – сказал он и скрылся в комнате, закрыв за собой дверь.
Он услышал из ванной звук льющейся воды и, заглянув туда, увидел, что Келлер смывает с рук кровь.
Он терпеливо дожидался, пока Келлер энергично тер щеткой для ногтей уже, казалось, идеально чистые руки.
– Дэйв, – наконец сказал он, – мне не следовало бы поддерживать с тобой контакт, пока расследование не окончено.
Келлер положил щетку назад на маленькую стеклянную полочку над раковиной. Потом надергал бумажных салфеток, смочил их и принялся оттирать кровь с туфли.
– Я не хотел бы, чтоб у тебя из-за меня были неприятности, Харри, – сказал он, – но я не могу просто сидеть сложа руки. Я оказался участником катастрофы и я хочу участвовать в ее расследовании.
– Ты и так участвуешь...
– Только в качестве жертвы! А я хочу помочь выяснить ее причины.
– Но ты не в состоянии. Ты не можешь даже вспомнить, что случилось той ночью.
На это Келлер не мог ничего ответить. Он надергал еще салфеток и занялся брюками. Только Тьюсон открыл рот, чтобы продолжить, как раздался вежливый стук в дверь, выходящую в коридор. Тьюсон открыл ее и увидел официанта с двумя стаканами бренди, стоявшими на подносе. Он подписал счет и забрал стаканы у официанта, который не стал дожидаться чаевых: эта публика из Министерства Авиации – порядочные жмоты. Тьюсон поставил напитки на маленький кофейный столик и, удобно устроившись в кресле, позвал Келлера. Тот вышел из ванной с пиджаком, переброшенным через руку. Он сел в кресло напротив и, взяв свой стакан, тут же прикончил его в два приема.
Тьюсон не спеша потягивал из своего стакана маленькими глотками.
– Хочешь чего-нибудь поесть, Дэйв? – спросил он. – Мы могли бы спуститься здесь в ресторан. Я только что вспомнил, что едва ли успел съесть и половину ленча в Итоне, как эта парочка вывалилась из окна.
На минуту он задумался о том журналисте, с которым они сидели в кафе. Может, это даже и к лучшему, что их прервали, поскольку от его назойливых вопросов отбиваться становилось все труднее и труднее, а он и так уже чувствовал, что сказал слишком много.
– Не хочешь? Ну и ладно. Я и сам не так уж голоден.
Келлер вытащил из внутреннего кармана пиджака список пассажиров и, развернув, протянул его Тьюсону.
– Как ты думаешь, твоя версия о взрыве бомбы может быть связана с кем-нибудь из этого списка?
Тьюсон поправил очки на носу и быстро пробежал длинный перечень фамилий. После нескольких минут напряженного размышления он медленно покачал головой.
– Нет, не похоже, – сказал он. – Несколько имен из этого списка мне знакомы, но среди них нет политических деятелей. Здесь Джеймс Бэрретт – один из директоров вашей компании, Сьюзи Колберт – писательница, она путешествовала вместе с дочкой, Филипп Лафорг – пианист. Кроме того, пара нефтепромышленников, оба американцы – Ховард Рид и Юджин Мойнихэм, ты о них, наверное, слышал. Так... минутку... да, еще Айвор Рассел, фотограф и его приятельница, небольшая группа японских бизнесменов, совершающих кругосветное путешествие с целью привлечь внимание к своей стране и еще два-три знакомых имени, но вряд ли имеющих, на мой взгляд, какое-либо значение. Ну и, конечно, Леонард Госуэлл. – Он задумчиво постучал по имени пальцем. – Да, пожалуй, это интересно.
– А кто он такой – кто он был такой – этот Госуэлл?
– Ну, это был человек, имевший множество врагов. Да, ты знаешь, в этом, похоже, есть что-то. – Он отхлебнул бренди, не обращая внимания на нетерпение Келлера. – Конечно, версия о бомбе еще не доказана, но как только удастся это сделать, этот тип будет первым кандидатом на роль объекта покушения.
– А почему, Харри?
– Госуэлл? Ты должен был слышать о нем, Дэйв. Он был одним из подручных сэра Освальда Мосли во время последней мировой войны. Ты же помнишь рассказы о том, чем занимались Мосли и его чернорубашечники в те времена. Здесь, в Англии, его заклеймили как предателя, потому что он пропагандировал идеи нацизма. У него было достаточно много сторонников до тех пор, пока правительство не разгромило его подлую шайку головорезов, а его самого не упрятало в тюрьму. Он полностью разделял идеологию Гитлера и готов был встретить его в Англии с распростертыми объятиями. Он заявил, что больше всего на свете ему хотелось бы помочь нацистам очистить Англию от всех евреев. Что же касается Госуэлла, так тот пошел еще дальше: он перешел к практическим действиям.
Наконец Келлер начал что-то припоминать. Ну конечно, он слышал о Госуэлле, но очень давно. Он считал, что английский экс-нацист уже умер где-то в изгнании много лет тому назад.
Тьюсон продолжал:
– В районе лондонского Ист-Энда произошло несколько необъяснимых пожаров, в одно мгновение унесших жизни многих еврейских семей, и они не имели никакого отношения к продолжавшимся тогда бомбардировкам. Это напугало даже Мосли, и он выгнал Госуэлла из партии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Тьюсон смущенно улыбнулся Слейтеру.
– Э-э... прошу прощения за беспокойство, шеф, – сказал он, – но в Итоне только что произошел довольно скверный несчастный случай и присутствующий здесь Келлер оказался свидетелем. Я подумал... э-э... что он мог бы здесь слегка привести себя в порядок и, возможно, чуть-чуть оправиться от потрясения. Вы не возражаете?
– Конечно, нет, – угрюмо ответил ему Слейтер и затем, чуть смягчив тон, обратился к Келлеру. – Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату, мистер Келлер. Там есть ванная и кровать, если вам необходимо прилечь. Если нет, то можете отдохнуть там в одном из кресел. Вам, возможно, не помешал бы хороший глоток чего-нибудь крепкого или чаю, если хотите. Я позвоню, распоряжусь.
– Не беспокойтесь, шеф, я уже все сделал. – Тьюсон робко улыбнулся своему начальнику. Тот в ответ только нахмурился.
– Если вам понадобится еще что-нибудь, мистер Келлер, дайте мне знать, – снова обратился он ко второму пилоту.
Келлер благодарно кивнул и прошел в смежную комнату. Тьюсон хотел было последовать за ним, но Слейтер предостерегающе поднял вверх руку и тихо, чтоб не мог услышать Келлер, сказал:
– Я знаю, что Келлер – ваш личный друг, Тьюсон, но я думаю, вам лучше держаться от него подальше, пока идет расследование.
Тьюсон задержался в дверях.
– Хорошо, – сказал он и скрылся в комнате, закрыв за собой дверь.
Он услышал из ванной звук льющейся воды и, заглянув туда, увидел, что Келлер смывает с рук кровь.
Он терпеливо дожидался, пока Келлер энергично тер щеткой для ногтей уже, казалось, идеально чистые руки.
– Дэйв, – наконец сказал он, – мне не следовало бы поддерживать с тобой контакт, пока расследование не окончено.
Келлер положил щетку назад на маленькую стеклянную полочку над раковиной. Потом надергал бумажных салфеток, смочил их и принялся оттирать кровь с туфли.
– Я не хотел бы, чтоб у тебя из-за меня были неприятности, Харри, – сказал он, – но я не могу просто сидеть сложа руки. Я оказался участником катастрофы и я хочу участвовать в ее расследовании.
– Ты и так участвуешь...
– Только в качестве жертвы! А я хочу помочь выяснить ее причины.
– Но ты не в состоянии. Ты не можешь даже вспомнить, что случилось той ночью.
На это Келлер не мог ничего ответить. Он надергал еще салфеток и занялся брюками. Только Тьюсон открыл рот, чтобы продолжить, как раздался вежливый стук в дверь, выходящую в коридор. Тьюсон открыл ее и увидел официанта с двумя стаканами бренди, стоявшими на подносе. Он подписал счет и забрал стаканы у официанта, который не стал дожидаться чаевых: эта публика из Министерства Авиации – порядочные жмоты. Тьюсон поставил напитки на маленький кофейный столик и, удобно устроившись в кресле, позвал Келлера. Тот вышел из ванной с пиджаком, переброшенным через руку. Он сел в кресло напротив и, взяв свой стакан, тут же прикончил его в два приема.
Тьюсон не спеша потягивал из своего стакана маленькими глотками.
– Хочешь чего-нибудь поесть, Дэйв? – спросил он. – Мы могли бы спуститься здесь в ресторан. Я только что вспомнил, что едва ли успел съесть и половину ленча в Итоне, как эта парочка вывалилась из окна.
На минуту он задумался о том журналисте, с которым они сидели в кафе. Может, это даже и к лучшему, что их прервали, поскольку от его назойливых вопросов отбиваться становилось все труднее и труднее, а он и так уже чувствовал, что сказал слишком много.
– Не хочешь? Ну и ладно. Я и сам не так уж голоден.
Келлер вытащил из внутреннего кармана пиджака список пассажиров и, развернув, протянул его Тьюсону.
– Как ты думаешь, твоя версия о взрыве бомбы может быть связана с кем-нибудь из этого списка?
Тьюсон поправил очки на носу и быстро пробежал длинный перечень фамилий. После нескольких минут напряженного размышления он медленно покачал головой.
– Нет, не похоже, – сказал он. – Несколько имен из этого списка мне знакомы, но среди них нет политических деятелей. Здесь Джеймс Бэрретт – один из директоров вашей компании, Сьюзи Колберт – писательница, она путешествовала вместе с дочкой, Филипп Лафорг – пианист. Кроме того, пара нефтепромышленников, оба американцы – Ховард Рид и Юджин Мойнихэм, ты о них, наверное, слышал. Так... минутку... да, еще Айвор Рассел, фотограф и его приятельница, небольшая группа японских бизнесменов, совершающих кругосветное путешествие с целью привлечь внимание к своей стране и еще два-три знакомых имени, но вряд ли имеющих, на мой взгляд, какое-либо значение. Ну и, конечно, Леонард Госуэлл. – Он задумчиво постучал по имени пальцем. – Да, пожалуй, это интересно.
– А кто он такой – кто он был такой – этот Госуэлл?
– Ну, это был человек, имевший множество врагов. Да, ты знаешь, в этом, похоже, есть что-то. – Он отхлебнул бренди, не обращая внимания на нетерпение Келлера. – Конечно, версия о бомбе еще не доказана, но как только удастся это сделать, этот тип будет первым кандидатом на роль объекта покушения.
– А почему, Харри?
– Госуэлл? Ты должен был слышать о нем, Дэйв. Он был одним из подручных сэра Освальда Мосли во время последней мировой войны. Ты же помнишь рассказы о том, чем занимались Мосли и его чернорубашечники в те времена. Здесь, в Англии, его заклеймили как предателя, потому что он пропагандировал идеи нацизма. У него было достаточно много сторонников до тех пор, пока правительство не разгромило его подлую шайку головорезов, а его самого не упрятало в тюрьму. Он полностью разделял идеологию Гитлера и готов был встретить его в Англии с распростертыми объятиями. Он заявил, что больше всего на свете ему хотелось бы помочь нацистам очистить Англию от всех евреев. Что же касается Госуэлла, так тот пошел еще дальше: он перешел к практическим действиям.
Наконец Келлер начал что-то припоминать. Ну конечно, он слышал о Госуэлле, но очень давно. Он считал, что английский экс-нацист уже умер где-то в изгнании много лет тому назад.
Тьюсон продолжал:
– В районе лондонского Ист-Энда произошло несколько необъяснимых пожаров, в одно мгновение унесших жизни многих еврейских семей, и они не имели никакого отношения к продолжавшимся тогда бомбардировкам. Это напугало даже Мосли, и он выгнал Госуэлла из партии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72