Я бы тоже хотел иметь на это достаточно времени.
– Но Дункан Крэйг не простой человек, – перебил Миллер. – Я кое-что раскопал в его прошлом. До 1939 года он изучал электротехнику в университете в Лидсе и защитил диплом. В начале войны поступил добровольцем в танковую бригаду и в 1940 году попал в плен. Его бабушка была француженкой, он свободно говорит по-французски. Это помогло, когда он бежал из плена и пешком добрался до Испании. Вернувшись домой, он попал в части особого назначения. Его четырежды забрасывали во Францию, чтобы помочь организовать группы Сопротивления. На последнем задании его предали, но ему снова удалось ускользнуть из рук врагов. Затем его перебросили на Ближний Восток, где он провел последние годы войны. Он служил в частях специального назначения и готовил диверсионные группы.
– Ловкий парень, – заметил Грант.
– Да, верно. В конце войны в двадцать шесть лет он дослужился до полковника. Получил множество наград от Британского правительства, французский орден Почетного легиона, и пользуется всеобщим уважением.
Мартовский ветер закружил крупинки града, и они застучали в окно. Старший инспектор вздохнул.
– Послушайте, Ник. По-моему, вы делаете из мухи слона.
– Вы так считаете? – с жаром возразил Миллер. – Может быть, вы думаете, что человек такого уровня тихонечко отступит и будет сложа руки сидеть и смотреть, как резвится на воле убийца его дочери?
– Ну, вот, уже начинается мелодрама, – недовольно буркнул Грант. Нет, Ник, я с вами не согласен. Я вовсе не возражаю, чтобы вы не упускали из вида Макса Вернона. Этот тип рано или поздно что-нибудь предпримет, и тогда мы должны быть во всеоружии. Но ситуацию с Крэйгом выбросьте из головы.
Миллер скомкал листок бумаги, который держал в руках. У Гранта лопнуло терпение.
– Ей-Богу, Ник, у нас хватает проблем поважнее. Разве вы не знаете, что за последние семь лет число правонарушений в городе увеличилось в четыре раза? Вы знаете, что уголовная полиция раскрывает в среднем не более шестнадцати процентов всех квартирных краж? И что наша рабочая неделя составляет семьдесят часов! А вы собираетесь тратить время на глупости. Все, марш отсюда, идите займитесь делом.
Совершенно подавленный Миллер вернулся в свой кабинет и плюхнулся на стул за письменным столом. Джек Брэди подошел к нему выразить сочувствие. Он прислонился рядом к стене и закурил трубку.
– Вы лучшего не заслужили, Ник.
Миллер со вздохом провел рукой по лицу.
– Я не ошибся, Джек. Я знаю, что я прав.
– Вполне возможно, но что вы можете поделать, пока ничего не произошло? А вы читали донесение, которое я положил на ваш стол?
– Вот это? – Миллер взял со стола листок.
– Да, получено полчаса назад. Вы говорили, что хотели бы все знать новом клубе Чака Лазара, не так ли?
Миллер быстро пробежал сообщение и схватил телефонную трубку.
– Соедините меня с председателем Общества защиты животных. – Он взглянул на Брэди. – Это начало войны, первая атака.
– Я тоже так думаю.
Щелчок в трубке означал, что с номером соединили. Раздался мужской голос:
– Форбс.
– Доброе утро, мистер Форбс. Это сержант Миллер из уголовной полиции. Вы послали нам обычную сводку об отравлении двух собак. Речь идет о далматинах. Сообщите мне вкратце, что именно произошло.
– Сегодня утром мы получили вызов от мистера Лазара, владельца клуба «Беркли» на Корк-Сквер. Он обнаружил двух своих собак мертвыми в соседнем переулке. Собаки отравлены мышьяком. Поэтому я счел нужным сообщить это вам.
– Сказал вам мистер Лазар, кого он подозревает?
– Он сказал очень мало. Чувствовалось, что он очень расстроен, и его нельзя за это осуждать. Это были прекрасные животные.
Миллер поблагодарил и положил трубку.
– Что вы об этом думаете? – спросил Брэди. – Объявление войны?
– Похоже на то. – Миллер встал и снял с вешалки плащ. – Поехали туда. Может быть, нам удастся уладить дело, пока не дошло до взрыва.
Чак Лазар сидел в пустом зале за роялем. Он улыбнулся вошедшим Миллеру и Брэди, но не перестал играть.
– Вижу, ваша система информации работает неплохо.
– Пожалуй, это верно. Но почему вы мне ничего не сообщили? – спросил Миллер.
– Это мое личное дело.
– А я придерживаюсь иного мнения. – Подвинув к себе стул, Миллер сел на него верхом и оперся руками на спинку. – Вернон начинает выкручивать вам руки, Чак, но это только начало.
Лазар пожал плечами.
– Я сам умею защищаться.
– Как? У вас есть оружие?
Нервы Лазара внезапно сдали, и он воскликнул:
– Но что я могу сделать, черт побери! Изящно проиграть и бежать с поля боя? Я разорился, чтобы построить клуб. В моем клубе идет честная игра, ко мне ходят милые, порядочные люди. Неужели я должен все это бросить и на коленях ползти на поклон к этому проклятому Вернону?
Миллер встал и подошел к одному из столов, покрытых зеленым сукном. Он взял кости, встряхнул их в руке и бросил на стол.
– Как вы считаете, Брэди, когда начнутся танцы? – хмуро спросил он.
– Вероятно, сегодня вечером, когда история с собаками станет сигналом к началу военных действий, – ответил Брэди. – Вернон пошлет сюда достаточно нахальных субъектов, которые растворятся среди гостей, примутся оскорблять персонал и затеют драку. Во всяком случае, это обычный сценарий. И прежде, чем вы успеете опомнится, Чак, все ваши милые, порядочные гости бесследно исчезнут и никогда больше не появятся.
Лазар побледнел и перестал играть на рояле. Он молча сидел, понурив голову и опустив плечи.
– Ладно, я понимаю, что вы правы. Но что я могу сделать?
– Вы ничего не должны делать. Предоставьте все нам. Когда вы открываетесь?
– В восемь. Но гости собираются только после девяти.
Миллер вопросительно взглянул на Брэди.
– Как, Джек? Не хотите сыграть?
– Еще как! – осклабился Брэди. – Естественно, я надеюсь, что хозяева дадут мне достаточно фишек.
Лазар попытался улыбнуться.
– В конце концов, не все ли равно, как именно я разорюсь?
Миллер похлопал его по плечу.
– Не беспокойтесь, Чак, мы во время вступим в игру. Тот, кто сегодня вечером попытается подсыпать песочку под колеса, получит отличный подарок.
Вернувшись в управление, Миллер разыскал старшего инспектора Гранта, чтобы доложить о развитии событий. Затем сел за письменный стол и занялся срочными бумагами, которых накопилась целая куча. Когда наступило время обеда, и он встал, чтобы отправиться в столовую, зазвонил телефон.
Раздался женский голос, звучавший холодно, спокойно и незнакомо.
– Сержант Миллер?
– У телефона.
– Это Хэрриет Крэйг.
– Да, слушаю вас, мисс Крэйг.
– Найдется у вас сегодня для меня время?
– Конечно, когда угодно. Давайте сегодня после обеда.
– Нет, к сожалению, я не смогу. Вечером я иду с друзьями на концерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Но Дункан Крэйг не простой человек, – перебил Миллер. – Я кое-что раскопал в его прошлом. До 1939 года он изучал электротехнику в университете в Лидсе и защитил диплом. В начале войны поступил добровольцем в танковую бригаду и в 1940 году попал в плен. Его бабушка была француженкой, он свободно говорит по-французски. Это помогло, когда он бежал из плена и пешком добрался до Испании. Вернувшись домой, он попал в части особого назначения. Его четырежды забрасывали во Францию, чтобы помочь организовать группы Сопротивления. На последнем задании его предали, но ему снова удалось ускользнуть из рук врагов. Затем его перебросили на Ближний Восток, где он провел последние годы войны. Он служил в частях специального назначения и готовил диверсионные группы.
– Ловкий парень, – заметил Грант.
– Да, верно. В конце войны в двадцать шесть лет он дослужился до полковника. Получил множество наград от Британского правительства, французский орден Почетного легиона, и пользуется всеобщим уважением.
Мартовский ветер закружил крупинки града, и они застучали в окно. Старший инспектор вздохнул.
– Послушайте, Ник. По-моему, вы делаете из мухи слона.
– Вы так считаете? – с жаром возразил Миллер. – Может быть, вы думаете, что человек такого уровня тихонечко отступит и будет сложа руки сидеть и смотреть, как резвится на воле убийца его дочери?
– Ну, вот, уже начинается мелодрама, – недовольно буркнул Грант. Нет, Ник, я с вами не согласен. Я вовсе не возражаю, чтобы вы не упускали из вида Макса Вернона. Этот тип рано или поздно что-нибудь предпримет, и тогда мы должны быть во всеоружии. Но ситуацию с Крэйгом выбросьте из головы.
Миллер скомкал листок бумаги, который держал в руках. У Гранта лопнуло терпение.
– Ей-Богу, Ник, у нас хватает проблем поважнее. Разве вы не знаете, что за последние семь лет число правонарушений в городе увеличилось в четыре раза? Вы знаете, что уголовная полиция раскрывает в среднем не более шестнадцати процентов всех квартирных краж? И что наша рабочая неделя составляет семьдесят часов! А вы собираетесь тратить время на глупости. Все, марш отсюда, идите займитесь делом.
Совершенно подавленный Миллер вернулся в свой кабинет и плюхнулся на стул за письменным столом. Джек Брэди подошел к нему выразить сочувствие. Он прислонился рядом к стене и закурил трубку.
– Вы лучшего не заслужили, Ник.
Миллер со вздохом провел рукой по лицу.
– Я не ошибся, Джек. Я знаю, что я прав.
– Вполне возможно, но что вы можете поделать, пока ничего не произошло? А вы читали донесение, которое я положил на ваш стол?
– Вот это? – Миллер взял со стола листок.
– Да, получено полчаса назад. Вы говорили, что хотели бы все знать новом клубе Чака Лазара, не так ли?
Миллер быстро пробежал сообщение и схватил телефонную трубку.
– Соедините меня с председателем Общества защиты животных. – Он взглянул на Брэди. – Это начало войны, первая атака.
– Я тоже так думаю.
Щелчок в трубке означал, что с номером соединили. Раздался мужской голос:
– Форбс.
– Доброе утро, мистер Форбс. Это сержант Миллер из уголовной полиции. Вы послали нам обычную сводку об отравлении двух собак. Речь идет о далматинах. Сообщите мне вкратце, что именно произошло.
– Сегодня утром мы получили вызов от мистера Лазара, владельца клуба «Беркли» на Корк-Сквер. Он обнаружил двух своих собак мертвыми в соседнем переулке. Собаки отравлены мышьяком. Поэтому я счел нужным сообщить это вам.
– Сказал вам мистер Лазар, кого он подозревает?
– Он сказал очень мало. Чувствовалось, что он очень расстроен, и его нельзя за это осуждать. Это были прекрасные животные.
Миллер поблагодарил и положил трубку.
– Что вы об этом думаете? – спросил Брэди. – Объявление войны?
– Похоже на то. – Миллер встал и снял с вешалки плащ. – Поехали туда. Может быть, нам удастся уладить дело, пока не дошло до взрыва.
Чак Лазар сидел в пустом зале за роялем. Он улыбнулся вошедшим Миллеру и Брэди, но не перестал играть.
– Вижу, ваша система информации работает неплохо.
– Пожалуй, это верно. Но почему вы мне ничего не сообщили? – спросил Миллер.
– Это мое личное дело.
– А я придерживаюсь иного мнения. – Подвинув к себе стул, Миллер сел на него верхом и оперся руками на спинку. – Вернон начинает выкручивать вам руки, Чак, но это только начало.
Лазар пожал плечами.
– Я сам умею защищаться.
– Как? У вас есть оружие?
Нервы Лазара внезапно сдали, и он воскликнул:
– Но что я могу сделать, черт побери! Изящно проиграть и бежать с поля боя? Я разорился, чтобы построить клуб. В моем клубе идет честная игра, ко мне ходят милые, порядочные люди. Неужели я должен все это бросить и на коленях ползти на поклон к этому проклятому Вернону?
Миллер встал и подошел к одному из столов, покрытых зеленым сукном. Он взял кости, встряхнул их в руке и бросил на стол.
– Как вы считаете, Брэди, когда начнутся танцы? – хмуро спросил он.
– Вероятно, сегодня вечером, когда история с собаками станет сигналом к началу военных действий, – ответил Брэди. – Вернон пошлет сюда достаточно нахальных субъектов, которые растворятся среди гостей, примутся оскорблять персонал и затеют драку. Во всяком случае, это обычный сценарий. И прежде, чем вы успеете опомнится, Чак, все ваши милые, порядочные гости бесследно исчезнут и никогда больше не появятся.
Лазар побледнел и перестал играть на рояле. Он молча сидел, понурив голову и опустив плечи.
– Ладно, я понимаю, что вы правы. Но что я могу сделать?
– Вы ничего не должны делать. Предоставьте все нам. Когда вы открываетесь?
– В восемь. Но гости собираются только после девяти.
Миллер вопросительно взглянул на Брэди.
– Как, Джек? Не хотите сыграть?
– Еще как! – осклабился Брэди. – Естественно, я надеюсь, что хозяева дадут мне достаточно фишек.
Лазар попытался улыбнуться.
– В конце концов, не все ли равно, как именно я разорюсь?
Миллер похлопал его по плечу.
– Не беспокойтесь, Чак, мы во время вступим в игру. Тот, кто сегодня вечером попытается подсыпать песочку под колеса, получит отличный подарок.
Вернувшись в управление, Миллер разыскал старшего инспектора Гранта, чтобы доложить о развитии событий. Затем сел за письменный стол и занялся срочными бумагами, которых накопилась целая куча. Когда наступило время обеда, и он встал, чтобы отправиться в столовую, зазвонил телефон.
Раздался женский голос, звучавший холодно, спокойно и незнакомо.
– Сержант Миллер?
– У телефона.
– Это Хэрриет Крэйг.
– Да, слушаю вас, мисс Крэйг.
– Найдется у вас сегодня для меня время?
– Конечно, когда угодно. Давайте сегодня после обеда.
– Нет, к сожалению, я не смогу. Вечером я иду с друзьями на концерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36