С трудом удалось дамам усмирить Хенрика и заставить обратиться к насущным проблемам. Тем более что никто не мешал, не подслушивал.
— Я так понимаю — первым делом надо проверить шкаф в кабинете пана Северина, — нервно говорила Кристина, — какой смысл опять искать в других местах?
— Яснее ясного, — отвечала Эльжбета, вскрывая жестянку с едой для кота. — Раз отец утверждает…
— В том-то и дело, — смущённо произнёс отец, не давая дочери договорить. — Теперь, когда я все хорошо вспомнил, у меня и закрались сомнения. Да, я отчётливо помню, что мне сказал Севек в тот вечер. Несколько мест перечислил, причём шкаф не был первым. Он сказал — «под кроватью», потом «в комнате для гостей»…
— В какой именно? У них не одна комната для гостей! — застонала Эльжбета.
— Успокойся, — попросила девушку Кристина. — А ты, Хенек, не пугай нас, если что неприятное вспомнишь — не торопись сразу выкладывать.
Кстати, насколько мне известно, в комнатах для гостей вы под кровати не заглядывали, — или я ошибаюсь?
— Ну как я мог заглядывать, если даже не помнил, есть ли в их доме вообще такие комнаты? — обиделся Карпинский. — Вот теперь вспомнил. И скажу вам, — он опять расцвёл, — дом Северина знаю не хуже Богуси, мы с Севеком ещё детьми там играли. Когда в машине сидели и он перечислял, где может спрятать мой портфель, я все эти места очень наглядно себе представлял. Да, кстати, а в комнатах для гостей Богуслава уже наводила порядок?!
— Без паники, — одёрнула его Кристина, — наводила или нет, а портфеля она не нашла, это главное. Пока не нашла. Уж в противном случае такого не смогла бы скрыть. Согласны?
В этом никто не сомневался.
Карпинский вздохнул.
— Как бы то ни было, сейчас мы не помчимся туда шарить под кроватями. Придётся подождать.
— Подождать до тех пор, пока Тадик не проверит в шкафу, — веско заметила Кристина. — Думаю, он сумеет сделать это уже сегодня. Как только поселится. Хотя нет, холера! Ведь шкаф заперт.
— И не только шкаф, — мрачно добавил Карпинский, позабыв о просьбе жены не огорошивать их плохими известиями. — Хлюпова отобрала у Тадика и ключ от кабинета. При мне. Я хоть и не в себе был, но помню. И с этим ключом наверняка отправилась на работу.
* * *
Подъезжая к родному дому, Тадик думал только о Боженке, о неприятностях, ожидающих его при встрече с ней. Все остальное пока было неважно, все заслоняла Вожена. Вот если бы удалось как-нибудь потихоньку проникнуть в дом, через веранду например, быстренько уложить в сумку кое-что из одежды, несколько книг, мелочи разные и так же незаметно выскользнуть… А матери потом по телефону сообщит свой новый адрес.
Припарковав машину на всякий случай подальше, в узком проулке между участками соседей, парень направился к дому. По дороге уговаривал себя — нечего так дрейфить, Боженки вообще может не оказаться дома, мало ли куда ей захотелось пойти?
К сожалению, Божена никуда не ушла, однако обстоятельства благоприятствовали Тадеушу, ибо в данный момент вся семья собралась за столом в большой комнате. Когда собирались все, приходилось обедать или ужинать там, в кухне шестерым не поместиться, а если ещё и Тадеуш подтягивался, получалось семь человек.
Заглянув в открытое окно столовой и обнаружив все семейство в полном сборе, Тадик тихонько пробрался к задней террасе, приставил к раскрытому окну на втором этаже лёгкую садовую лестницу и через минуту спрыгнул в спальню матери и её мужа.
Выглянув на лестницу и удостоверившись, что, судя по голосам, все по-прежнему сидят за столом, Тадеуш на цыпочках поднялся в свою каморку на чердаке, стараясь не наступить на скрипучие ступеньки, которые он знал наизусть.
И когда спускался с двумя большими сумками, наткнулся на выходящую из спальни мать.
— Тадик, ты? — удивилась пани Халина.
Уронив сумки, сын приложил палец к губам и, развернув родительницу к спальне, опять втолкнул её туда, закрыв за собой дверь.
— Тихо! Сейчас тебе все объясню, раньше не мог.
Только, ради бога, тихо!
Пани Халина ещё больше удивилась:
— Почему тихо? И что ты делаешь?
— Ничего особенного, просто съезжаю ненадолго.
Мать так и шлёпнулась на тахту.
— Сынок, да что случилось? Я тебя обидела чем?
Объясни же толком!
— Мама, не волнуйся, я же сказал — все объясню. Только другим не надо об этом знать. Я переезжаю в дом отца.
— О, что-то унаследуешь после его смерти? — обрадовалась пани Халина.
— Ну что вы все только и знаете твердить — наследство, наследство, словно я какая-то гиена кладбищенская! Ничего я не наследую, просто мне надо отсюда смыться!
Последние слова Тадеуша поразили его мать в самое сердце.
— Почему, сынок? Тебе так плохо со мной?
— Спятить можно! Да не перебивай, дай сказать!
Не с тобой мне плохо, а с этой… Не хотел говорить, да придётся, хорошо, что дядя Бронек не слышит, не хотелось бы его обижать. Видишь ли, мама, эта Боженка вцепилась в меня хуже пиявки, сил нет! И кому только втемяшилось в голову, что я должен на ней жениться? Какой идиот…
— А ты сам об этом не думал? — удивилась мать.
— Да я скорее удавлюсь! — заорал Тадик, позабыв о необходимости соблюдать тишину. — Ни за что на свете! Ни за какие сокровища! Повешусь, пулю себе в лоб пущу! Не знаю, что сделаю!
Пани Халина явно расстроилась.
— Кто бы мог подумать… Гляди-ка… А мы надеялись… Боженка нам все уши прожужжала, какая между вами любовь. Бронечек так радуется, уже приданое для неё заготовил, покойная мать что-то там ей оставила и не велела трогать, пока дочь не пойдёт под венец. Мы и не трогали. Знаешь, приданое немалое…
— Да плевал я на её приданое! — вышел из себя Тадеуш. — Я-то думал, это она сдуру сболтнула, теперь вижу — тут целый заговор! А мне даже говорить об этом противно, вот я и хотел потихоньку смыться, чтобы избежать скандала. И не вернусь до тех пор, пока эта… эта… не подцепит на крючок какого-нибудь другого дурака, чтоб уж никаких сомнений.
Пани Халина все не могла расстаться с привычными мыслями:
— А мы-то думали… И ведь такая красивая девушка!
— Может, она и красивая, мне тоже нравилась.
До тех пор, пока из неё ядовитая змея не выползла!
Я раньше относился к ней, как к сестре, а теперь и глядеть на неё противно!
Пани Халина, простая душа, и на эти вещи смотрела здраво и просто.
— Ты спал с ней? — в лоб спросила она.
Сын так яростно воздел руки, что даже суставы хрустнули.
— Нет! Представь себе, нет! Мне такое и в голову не приходило, хотя она вроде бы не против была… Да я думал — придуривается. Какое счастье, что этого не случилось!
— Жаль, — вырвалось у пани Халины, но она тут же поправилась:
— А может, и впрямь счастье, раз ты её не хочешь. А ведь такая хозяйственная и рассудительная девушка. Не бойся, сынок, я тебя ни уговаривать, ни заставлять не собираюсь, тут ты волен поступить как пожелаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99