— Сейчас я смилуюсь и отпущу тебя спать, но сначала выдай мне совет.
— Точно отпустишь?
— Клянусь!
В трубке какое-то время раздумывали.
Сейчас или никогда, шестое чувство подсказало мне, что от усталости он стал податлив как воск и я вот-вот услышу от него то, что надо.
Я ждала в напряжении.
— Так вот, — отозвался он, сдаваясь. — Тут недавно брали во временное пользование мои усилители…
— Твои уникальные усилители? Те самые, каких нигде больше нет? Кто?!
— Ведомство, о котором по телефону не распространяются…
— То, что заказывало вам измерения?
— Родственное. Скажу тебе лишь одно: во всей Польше имеется один-единственный человек, который владеет интересующей тебя информацией.
Дальше можно было не говорить. Я уже и сама знала, какой человек мне нужен. И как я не сообразила в ту самую минуту, когда услышала идиотские, бессмысленные слова, каких в польском языке и в помине нет? Хотя какая разница, я знала этого человека настолько, чтобы не строить себе иллюзий: ничегошеньки он мне не скажет.
Положив трубку, я почувствовала, что вся вибрирую, как конь на старте.
* * *
Внутренний голос настоятельно советовал мне расписаться в книге приходов и уходов и немедленно улизнуть с работы. Пришлось ему подчиниться. В отчаянной решимости двинулась я к тому дому, по ступенькам которого безнаказанно разгуливал объект моих кровожадных поползновений. Изучив список жильцов, я обнаружила в нем трех разнофамильных Янушей, взошла на третий этаж и стала ревизовать квартиры. Не церемонясь и даже не удосужившись придумать правдоподобный повод для своих изысканий на местности, я бормотала ради приличия первое пришедшее в голову объяснение — о портнихе, адрес которой мне указали не правильно, после чего, бегло оглядев хозяина через порог, на продолжении визига не настаивала. Подозрительные мины меня не смущали. Прочесав таким манером весь дом снизу доверху и тупо постояв перед заколоченным чердаком, я вернулась несолоно хлебавши на работу. Результат оказался нулевой — ни положительный, ни отрицательный, — учитывая тот факт, что в нескольких квартирах мне не открыли.
Владевшая мною ярость мыслительному процессу не способствовала. Я сидела за столом и перебирала планы один глупее другого, к счастью все невыполнимые.
Зазвонил телефон, и Януш молча протянул мне трубку.
— Это ты? — нервно прокричала мне в ухо любимая подруга. — Слушай, он только что вошёл в мужской туалет на Варецкой!
Сенсационная новость подействовала на меня как шпора на резвого скакуна. Я взвилась с места, порываясь к немедленным действиям.
— Давно вошёл?
— Пять минут назад! Я все смотрела на часы и чуть от злости не лопнула, коммутатор не отвечал.
— Откуда ты звонишь?
— Верх сшит безобразно, — вдруг ни с того ни с сего заявила она мне в ответ, чем на какое-то мгновение совершенно меня деморализовала. Что это с ней, неужто сбрендила, нашла же время!
— Приди в себя, ну хоть ненадолго! Какой верх? Ты где?
— Да нет, переделать нельзя.
Сначала у меня пронеслось в голове, что ничего не остаётся, как устроиться на стрёме у первого попавшегося на Варецкой туалета, потом — что какое-то божество, заведующее телефонами, ко мне немилостиво, а потом я наконец сообразила!
— Постой, я догадалась! Не можешь говорить?
— Вот-вот, шевели мозгами!
— Зачем? А, понятно, попробую угадать. Кто-то слушает?
— Верно. Так сказать, притча во языцех.
— Что?! Он?.. Тот самый, стоит рядом?!
— Ага.
— Силы небесные! Нет, я не переживу!.. В каком ты месте, черт тебя подери! Жди, я мигом. Туалет на Варецкой… Далеко ты не отошла, где там телефоны?.. Раз он слышит, будка отпадает, в магазине автоматов нету… В Институте международных дел?!
— Точно.
— А что он там делает?
— Ждёт… Ждёт, когда я принесу подкладку…
— Какую подкладку, не морочь голову! Чего он ждёт? Или кого?
— Меня, из-за меня.
— Из-за тебя… Собирается звонить? Автомат в холле?
— Вот именно.
— Тогда слушай! Я бросаю трубку, а ты болтай дальше, неси всякий вздор, задержи его! Бегу!
Я выскочила из бюро в чем была и уже через десять минут столкнулась в дверях Института международных дел с Янкой.
— Ну? Где он?
— Ехала бы дольше! С тем же успехом можно на четвереньках добраться, задом наперёд!
— Идиотка! Трудно было задержать?
— Как? Стать грудью в дверях и крикнуть:
"Только через мой труп!”?
— Как угодно! Подставить ногу, грохнуться в обморок! Иначе я не опознаю его личность до скончания века!
— И незачем, я и так уверена, что это он. Успокойся, не такая уж я тупица. Болтала-болтала, потом испугалась, что он потеряет терпение и уйдёт, — у мужиков ведь от бабьего трёпа быстро уши вянут. Дай, думаю, уступлю ему место и намотаю на ус, о чем он будет говорить…
— И о чем он говорил?
— Да ни о чем особенном. Спросил: “Ну и как?” Потом сказал: “Плохо дело”. Потом послушал и сказал: “Тогда жду известий” — и положил трубку.
Я смотрела на ужасно довольную собой Янку и боролась с желанием немедленно её удушить. Вольно же столько лет не замечать, что вожусь с недоразвитой кретинкой!
— Преклоняюсь перед твоей мудростью, — ядовито процедила я. — Сенсационные, бесценные сведения! Курица безмозглая.
— Ничего ты не понимаешь, я гений! Подсмотрела, какие цифры он набирал, и только одну проглядела, остальные даже записаны. Вот номер…
В мгновение ока я отказалась от всех поклепов, возведённых мною на умнейшую, гениальную, любимую мою подругу. Я схватила клочок бумаги как величайшую драгоценность и уставилась в него, не веря своему счастью. Уж если и теперь не разыщу его, с таким-то подспорьем, значит, зря только, бездарь, небо копчу!
— Так все же семь или восемь? — возбуждённо спросила я.
— Точно не скажу, может, и шесть. Ах, какой у него голос!
— Ты заметила? А что он делал дальше?
— Пошёл на стоянку, сел в старый “форд” и укатил, перед самым твоим появлением. Картинно так развернулся…
— Номер не разглядела?
— Откуда? Слишком далеко. А бежать за ним побоялась, и без того он зверски косился, небось хотел меня растерзать.
— Ничего странного, ты ему кажешься подозрительной.
— Скорее недоразвитой. Ещё бы, столько трепалась про свою обновку, такое разрисовала уродство, что, будь это правда, не надела бы ни за какие деньги. Куда теперь?
— Не знаю. Продрогла я как собака. День выдался холодный, а я в спешке выскочила без пальто. Зубы уже отбивали дробь, мешая сосредоточиться. Впрочем, после такого успеха не грех и паузу сделать, разойтись по своим рабочим местам на заслуженный отдых.
И работа, и отдых оказались по возвращении несбыточной утопией. Сосредоточиться на проекте фундамента мне не удалось, рассудок изнемогал от избытка тайн и повелевал думать совсем о другом, причём на две темы сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47