Он потрогал грудь. Кровь свернулась, рана была смазана чем-то белым. Боль притупилась. Порезы на руках зажили.
У двери Майкл обнаружил миску и стал медленно есть, черпая кашу рукой. В голове был сплошной туман, ни одной связной мысли, в каждой мышце — усталость. Очень хотелось снова отключиться, все тело саднило.
Поев, он бессмысленно уставился в земляной пол, пробороздил линию пальцем, потом написал несколько слов, что-то вроде стихотворной строки, ниже еще одну. В конце концов само собой сложилось целое стихотворение:
Царап-царап во тьме ночной
Копыто, коготь иль щетина.
Рождает августовский зной
Из пыли смутную картину.
Пойдешь на облака взглянуть —
Не дремлет молния, учти.
На крыше поджидает жуть,
А если в дом рискнешь зайти…
Привет! Там ждет паук.
Он совершенно не думал о том, что пишет. Как будто сознание утратило связь с реальностью, как будто факты и образы проникали в него слишком медленно, в пути успевали перемешаться. Но одно было ясно — он в опасности. Майкл по-прежнему испытывал страх и не мог взять себя в руки.
Он стоял возле своего дома, засунув руки в карманы брюк, и смотрел, как садится солнце. Из хижины Журавлих вышла Нэр и направилась к нему. Она взяла Майкла за руки, взглянула на ладони, потом распахнула окровавленную рубашку и осмотрела грудь.
— Ну, и как я держался? — спросил Майкл с затаенной обидой.
— Пока спишь, от тебя никакого толку. Сегодня ты должен был сходить на базар, получить карточку.
— Я имею в виду — ночью?
— Отвратительно. Он мог тебя убить. И после… В общем, ты никудышный воин.
— Я и не мечтал никогда стать воином, — парировал Майкл.
Нэр растопырила длинные пальцы и изящно пожала плечами.
— Либо станешь, либо умрешь. Другого выбора нет.
Кум и Спарт перешли ручей и скрылись в хижине.
Пока Нэр стояла неподвижно рядом с Майклом, и он с беспокойством ожидал новых событий, на небе показались вращающиеся звезды. Кум и Спарт принесли восемь длинных факелов, расставили по кругу между домом и ручьем и стали зажигать. Для этого Журавлихи просто дули на фитили, прикрывая их ладонями. Языки пламени и искры взвились к ночному небу, и на берегу засияло кольцо оранжевого света.
— Трудно измерить время в Царстве. — Спарт подошла к Майклу и взяла за руку длинными сильными пальцами. Он и не помышлял о сопротивлении. Спарт ввела его в круг и жестом подозвала Кум. — Сейчас ты узнаешь о нас кое-что, — продолжала Спарт. — Кум освоила искусство рукопашного боя, которое сидхи называют изрей. Нэр хорошо знает стрей — воспитание ума. А я научу тебя викею — как добиваться победы, избегая битвы. Сегодня ты займешься самым легким и простым. Кум даст первый урок обороны от человека или сидха.
Кум медленно ходила вокруг Майкла, высоко поднимая ноги. Нэр и Спарт, оставаясь вне кольца, наблюдали. Положив руки на бедра и слегка пригнувшись, Майкл внимательно следил за Кум. Внезапно Журавлиха нагнулась, схватила его за ногу, и он упал.
— Не опрокидывайся, — сказала она. — Будь как стул. Одна нога — как две.
И вновь пошла по кругу.
— Завтра побежишь до Полугорода и обратно. А сегодня просто держись на ногах.
Она протянула руку и толкнула его. Майкл повалился на землю и сразу вскочил. Кум толкнула еще раз. Он пошатнулся, но устоял. Журавлиха обошла его и толкнула с другой стороны. Он потерял равновесие и упал ничком.
— Как стул, — повторила Кум. И снова толчок, и снова, но Майкл устоял.
У Майкла пылали щеки, челюсти были стиснуты до боли в суставах. Но при этом он ощущал удивительный покой. Так продолжалось около часа, пока Майкл не научился сохранять равновесие, с какой бы стороны ни нападала Кум.
Пламя факелов постепенно слабело.
— Уши, — объявила Кум.
Нэр и Спарт погасили факелы. Звезды прятались за облаками. Лишь оранжевое сияние из окон хижины освещало берег. Майкл никого не видел. Он прислушивался к шагам, пытаясь определить, сколько вокруг него Журавлих. Чья-то рука резко толкнула в спину, Майкл упал на колено, но быстро поднялся.
— Уши, — снова произнесла Кум.
Майкл услышал шаги поблизости и инстинктивно метнулся в противоположном направлении. Все же он получил удар, но сохранил равновесие.
Прошел еще час, Майкл уже с трудом держался на ногах, болели плечи. Некоторое время он топтался на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока не сообразил, что шаги больше не слышны. Он остался в темноте один, Журавлихи вернулись в хижину.
Кое-как Майкл нашел свое жилище и повалился в углу на земляной пол. Сон не шел. Потирая руки и плечи, Майкл вспоминал занятия в школьном спортзале, к которым всегда относился с прохладцей. Он не был слабаком и неженкой, он довольно хорошо бегал и не мог пожаловаться на телосложение. Просто гимнастика его не интересовала, а тренеры редко возятся с теми, в ком не видят будущих чемпионов.
Но здесь все обстоит иначе. Что бы он ни думал о своем предназначении, как бы ни жалел себя, завтра ему придется бегать до упаду. Тут уж никуда не денешься. Протестовать, жаловаться — бесполезно.
После встречи с Элионсом Майкл вполне сознавал, сколь зыбка под ним почва. Что ж, он еще дешево отделался.
* * *
Сидхи не носят мечей, — сказала Спарт Майклу.
Они сидели на земле, скрестив ноги, лицом к лицу.
— Но у Элионса пика…
— Это Фитиль. Только для людей он — оружие.
Майкл кивнул и отвел взгляд, пытаясь сообразить, что кроется за этой фразой. Спарт глубоко вздохнула и наклонилась к нему.
— Ты, кажется, хочешь спросить, зачем Элионсу Фитиль?
— Чтобы кому-нибудь зафитилить? — пошутил Майкл.
Спарт выпрямила спину, прищурила и без того узкие глаза.
— Ладно, — сдался Майкл. — Так зачем ему Фитиль?
— Это символ ранга. Он означает, что у Элионса достаточно власти и силы, чтобы охранять Проклятую долину и Земли Пакта и следить за соблюдением договора между сидхами и Изомагом.
— Почему же он меня поранил этим Фитилем?
— Элионс, как и многие сидхи, ненавидит людей.
— Вы тоже нас не любите?
— Т’ал антрос. — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Я наполовину человек.
— А почему сидхи не носят мечи?
— Они им не нужны. Воин-сидх грозен и без оружия. К тому же тут речь идет о чести. Для сидха смерть — это конец, после нее нет ничего. Правда, арборалы вселяют душу погибшего в дерево, но лишь на сравнительно короткий срок. Поэтому у сидхов есть неписаный закон. Сражаясь друг с другом, они могут полагаться только на свои мастерство и могущество, то есть на магию и силу воли.
— Я тоже буду учиться магии?
Спарт отрицательно покачала головой.
— Ни один человек не овладеет волшебством сидхов. Учись избегать встречи с ними, учись быть незначительным, незаметным. Не надейся победить сидха. Сами они считают, что сражаться с людьми унизительно, недостойно их великого могущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
У двери Майкл обнаружил миску и стал медленно есть, черпая кашу рукой. В голове был сплошной туман, ни одной связной мысли, в каждой мышце — усталость. Очень хотелось снова отключиться, все тело саднило.
Поев, он бессмысленно уставился в земляной пол, пробороздил линию пальцем, потом написал несколько слов, что-то вроде стихотворной строки, ниже еще одну. В конце концов само собой сложилось целое стихотворение:
Царап-царап во тьме ночной
Копыто, коготь иль щетина.
Рождает августовский зной
Из пыли смутную картину.
Пойдешь на облака взглянуть —
Не дремлет молния, учти.
На крыше поджидает жуть,
А если в дом рискнешь зайти…
Привет! Там ждет паук.
Он совершенно не думал о том, что пишет. Как будто сознание утратило связь с реальностью, как будто факты и образы проникали в него слишком медленно, в пути успевали перемешаться. Но одно было ясно — он в опасности. Майкл по-прежнему испытывал страх и не мог взять себя в руки.
Он стоял возле своего дома, засунув руки в карманы брюк, и смотрел, как садится солнце. Из хижины Журавлих вышла Нэр и направилась к нему. Она взяла Майкла за руки, взглянула на ладони, потом распахнула окровавленную рубашку и осмотрела грудь.
— Ну, и как я держался? — спросил Майкл с затаенной обидой.
— Пока спишь, от тебя никакого толку. Сегодня ты должен был сходить на базар, получить карточку.
— Я имею в виду — ночью?
— Отвратительно. Он мог тебя убить. И после… В общем, ты никудышный воин.
— Я и не мечтал никогда стать воином, — парировал Майкл.
Нэр растопырила длинные пальцы и изящно пожала плечами.
— Либо станешь, либо умрешь. Другого выбора нет.
Кум и Спарт перешли ручей и скрылись в хижине.
Пока Нэр стояла неподвижно рядом с Майклом, и он с беспокойством ожидал новых событий, на небе показались вращающиеся звезды. Кум и Спарт принесли восемь длинных факелов, расставили по кругу между домом и ручьем и стали зажигать. Для этого Журавлихи просто дули на фитили, прикрывая их ладонями. Языки пламени и искры взвились к ночному небу, и на берегу засияло кольцо оранжевого света.
— Трудно измерить время в Царстве. — Спарт подошла к Майклу и взяла за руку длинными сильными пальцами. Он и не помышлял о сопротивлении. Спарт ввела его в круг и жестом подозвала Кум. — Сейчас ты узнаешь о нас кое-что, — продолжала Спарт. — Кум освоила искусство рукопашного боя, которое сидхи называют изрей. Нэр хорошо знает стрей — воспитание ума. А я научу тебя викею — как добиваться победы, избегая битвы. Сегодня ты займешься самым легким и простым. Кум даст первый урок обороны от человека или сидха.
Кум медленно ходила вокруг Майкла, высоко поднимая ноги. Нэр и Спарт, оставаясь вне кольца, наблюдали. Положив руки на бедра и слегка пригнувшись, Майкл внимательно следил за Кум. Внезапно Журавлиха нагнулась, схватила его за ногу, и он упал.
— Не опрокидывайся, — сказала она. — Будь как стул. Одна нога — как две.
И вновь пошла по кругу.
— Завтра побежишь до Полугорода и обратно. А сегодня просто держись на ногах.
Она протянула руку и толкнула его. Майкл повалился на землю и сразу вскочил. Кум толкнула еще раз. Он пошатнулся, но устоял. Журавлиха обошла его и толкнула с другой стороны. Он потерял равновесие и упал ничком.
— Как стул, — повторила Кум. И снова толчок, и снова, но Майкл устоял.
У Майкла пылали щеки, челюсти были стиснуты до боли в суставах. Но при этом он ощущал удивительный покой. Так продолжалось около часа, пока Майкл не научился сохранять равновесие, с какой бы стороны ни нападала Кум.
Пламя факелов постепенно слабело.
— Уши, — объявила Кум.
Нэр и Спарт погасили факелы. Звезды прятались за облаками. Лишь оранжевое сияние из окон хижины освещало берег. Майкл никого не видел. Он прислушивался к шагам, пытаясь определить, сколько вокруг него Журавлих. Чья-то рука резко толкнула в спину, Майкл упал на колено, но быстро поднялся.
— Уши, — снова произнесла Кум.
Майкл услышал шаги поблизости и инстинктивно метнулся в противоположном направлении. Все же он получил удар, но сохранил равновесие.
Прошел еще час, Майкл уже с трудом держался на ногах, болели плечи. Некоторое время он топтался на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока не сообразил, что шаги больше не слышны. Он остался в темноте один, Журавлихи вернулись в хижину.
Кое-как Майкл нашел свое жилище и повалился в углу на земляной пол. Сон не шел. Потирая руки и плечи, Майкл вспоминал занятия в школьном спортзале, к которым всегда относился с прохладцей. Он не был слабаком и неженкой, он довольно хорошо бегал и не мог пожаловаться на телосложение. Просто гимнастика его не интересовала, а тренеры редко возятся с теми, в ком не видят будущих чемпионов.
Но здесь все обстоит иначе. Что бы он ни думал о своем предназначении, как бы ни жалел себя, завтра ему придется бегать до упаду. Тут уж никуда не денешься. Протестовать, жаловаться — бесполезно.
После встречи с Элионсом Майкл вполне сознавал, сколь зыбка под ним почва. Что ж, он еще дешево отделался.
* * *
Сидхи не носят мечей, — сказала Спарт Майклу.
Они сидели на земле, скрестив ноги, лицом к лицу.
— Но у Элионса пика…
— Это Фитиль. Только для людей он — оружие.
Майкл кивнул и отвел взгляд, пытаясь сообразить, что кроется за этой фразой. Спарт глубоко вздохнула и наклонилась к нему.
— Ты, кажется, хочешь спросить, зачем Элионсу Фитиль?
— Чтобы кому-нибудь зафитилить? — пошутил Майкл.
Спарт выпрямила спину, прищурила и без того узкие глаза.
— Ладно, — сдался Майкл. — Так зачем ему Фитиль?
— Это символ ранга. Он означает, что у Элионса достаточно власти и силы, чтобы охранять Проклятую долину и Земли Пакта и следить за соблюдением договора между сидхами и Изомагом.
— Почему же он меня поранил этим Фитилем?
— Элионс, как и многие сидхи, ненавидит людей.
— Вы тоже нас не любите?
— Т’ал антрос. — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Я наполовину человек.
— А почему сидхи не носят мечи?
— Они им не нужны. Воин-сидх грозен и без оружия. К тому же тут речь идет о чести. Для сидха смерть — это конец, после нее нет ничего. Правда, арборалы вселяют душу погибшего в дерево, но лишь на сравнительно короткий срок. Поэтому у сидхов есть неписаный закон. Сражаясь друг с другом, они могут полагаться только на свои мастерство и могущество, то есть на магию и силу воли.
— Я тоже буду учиться магии?
Спарт отрицательно покачала головой.
— Ни один человек не овладеет волшебством сидхов. Учись избегать встречи с ними, учись быть незначительным, незаметным. Не надейся победить сидха. Сами они считают, что сражаться с людьми унизительно, недостойно их великого могущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99