— спросил Бири, посмотрев на него с удивлением.
Майкл глядел на скелет в сияющем платье и не мог произнести ни слова, глаза заволокла мутная пелена. Ему казалось, будто всю жизнь он слышал разные отрывки чудесной и печальной истории, а теперь узнал ее всю, от начала и до конца.
Глава тридцать вторая
Они возвращались тем же путем. Майкл почти не замечал игры огней. Целиком уйдя в свои мысли, он держался за гриву коня.
Едва ли то, о чем поведал ему Бири, можно было услышать на Земле, на уроках истории. Майкл подозревал, что ему открылась лишь часть истины, возможно, даже совсем небольшая.
Конь остановился на краю каньона, неподалеку от кострища, и рыл землю копытом. Клыки у него исчезли. Майкл соскочил с коня и посмотрел на Бири.
— Я тебе не верю, — заявил Майкл.
На лице у Бири не дрогнул ни один мускул.
— То есть, об Аски и Элми ты, наверно, сказал правду. Тебе нет смысла искажать историю сидхов. И ты знаешь, я кое-что слышал о вашем прошлом от других. Но мне не верится, что изменил Адонне.
Бири иронически улыбнулся.
— Но ты все-таки еще не потерял надежду?
— Я не исключаю такую возможность, — поправил Майкл. — Но очень уж гладко выходит. Каждый хочет, чтобы я пошел к Изомагу. Только Бан Часов сказала, что я только пешка в игре двух сил — Совета Элеу и Мална. Кажется, я ей верю.
— Она достойная женщина. — Бири кивнул с уважением.
— И я думаю, мне пора действовать самостоятельно, — продолжал Майкл. — Я хочу вернуться в Земли Пакта.
— Их уже не существует, — сказал Бири. — Твоих сородичей и гибридов переправили в другие места. Они теперь живут в специальных общинах.
— То есть в концлагерях. Хорошо, проводи меня в какой-нибудь лагерь.
— Их хорошо охраняют. Таракс не хочет, чтобы еще кто-нибудь вроде тебя привлек внимание Совета Элеу.
— Но мы вместе могли бы…
— Я изменил Адонне. — Бири решительно покачал головой. — Но не пойду против сородичей.
— Но ведь ты хочешь служить Совету. Это можно делать, помогая людям.
Бири промолчал.
— А что, если Черный Орден как раз хочет, чтобы я пошел к Изомагу? Меня выпустили из Иралла, и это очень подозрительно.
— А чего ждет от тебя Совет?
— Не знаю.
— Кто больше всех мешал тебе?
— Сидхи, которые ненавидят людей.
— Малн.
— Ну, не знаю… — пробормотал Майкл, опять чувствуя, что запутался.
— Это же очевидно.
— Тогда почему Таракс не расправился со мной, когда была возможность? Я не очень силен. Любой сидх может меня убить. Даже ты, прямо сейчас, стоит только поднять палец.
— Может быть, ты не так слаб, как думаешь.
— Не так? — усмехнулся Майкл. — Ты проковырял дыру в булыжнике и зажег огонь. А я умею только греться.
Бири спешился и присел на корточки у края обрыва, глядя на каньон. При свете звезд юный сидх в одеянии с красными рукавами казался наполовину бесплотным, верхняя часть его тела как будто парила над каньоном, водруженная на серый постамент.
— Ты называешь себя поэтом. Сидхи издавна почитали поэтов.
— Мне шестнадцать лет… теперь, наверно, семнадцать. За всю жизнь я написал пять-шесть сравнительно приличных стихотворений, если не меньше. В Царстве вообще почти не писал. Только иногда в голове звучал чей-то голос, он подсказывал или просто сочинял за меня. Я скорее пешка, чем поэт.
— Так что же ты собираешься делать?
— Может, останусь прямо здесь или буду путешествовать с Николаем и Беком. Сначала посмотрю, на что я способен, а уж потом решу. — Он умолк, потом добавил тихо: — Судя по всему, на Кларкхэма рассчитывать не стоит. Неизвестно даже, человек ли он, и волнует ли его судьба людей.
Бири кивнул.
— Если ты пешка, позволят ли тебе остаться в стороне? Ведь кто-то тобой манипулирует.
Майкл смутился. Он сел рядом с сидхом на краю обрыва и свесил ноги.
— По крайней мере, не буду вести себя, как глупый щенок.
— Возможно, ты очень нужен Тараксу или Совету. И если бросишь им вызов, тебе придется иметь дело с очень могущественными силами.
— Что же делать?
— Ничего особенного. Продолжай тренироваться. Доучись.
— Журавлихи исчезли, и вряд ли я их смогу отыскать.
— Я могу заняться с тобой, — предложил Бири. — Попробуем сейчас, пока они спят. — Он указал на Николая и Бека. — А потом ты решишь, как быть.
Его лучистая улыбка в темноте была жутковатой. У Майкла побежали мурашки по спине.
— А если я решу пойти против Совета?
— Я еще сам твердо не знаю, кому служить. Может быть, ты мне в этом поможешь.
Майкл задумался.
— А что, если Таракс явится за тобой, попытается вернуть?
— Зачем? Я ему не нужен. И не нужен Адонне. Я всего лишь еще один недовольный сидх. Они не станут тратить время на месть. Только жалкие отщепенцы вроде Элионса занимаются таким глупостями.
Майкл встал и подошел к коню.
— Тогда учи меня.
— Начнем сейчас, — сказал Бири, поднимаясь.
Глава тридцать третья
Возможно, эта ночь была самой длинной в истории Царства. Для Майкла она растянулась на века… и оказалась более чем неприятной. Бири отвел его в сторону от каньона, на середину широкой песчано-каменистой пустоши.
— Прежде всего тебе нужно понять, что ты один, — начал Бири. — Для посвященного сидха его одиночество закрепляется убийством коня. Расправа над самым близким спутником — ужасное испытание, ничто не вызывает более сильного потрясения.
— Я должен убить коня? — спросил Майкл. Ему внезапно стало не по себе.
— Нет, твои чувства к нему слишком слабы и неопределенны. Ты не вырос вместе с ним. Мафок Мар не выбирал для тебя скакуна, когда ты был еще ребенком. Конь не сопровождал тебя повсюду с юных лет. Найди кого-нибудь другого.
— Может быть, еще одну теневую личность?
Бири недовольно покачал головой.
— Это меня не касается.
Звезды светили достаточно ярко, тени были заметны.
— Для волшебства не надо мечей и разных безделушек. Все это придумали люди, они одержимы технологиями. На самом деле магия заключается только в уме. Из всех разумных существ сидхи самые бесчестные и ненадежные, но они обладают одной ценной способностью: умением концентрироваться. Если им что-то нужно, они сосредоточиваются на этом полностью.
Бири сел на траву и жестом велел Майклу сделать то же.
— Ты одинок. Ты — единственное существо в мироздании. О существовании других тебе ничего доподлинно неизвестно. В этом люди не отличаются от сидхов, хотя и имеют души. Все мы вечно одиноки.
Майкл недоуменно качнул головой.
— А как же дружба, любовь?
— У мужчин-сидхов любви не бывает. Но дело даже не в этом. Кого вы, люди, любите на самом деле? Реальную личность или воображаемое существо? Вас привлекает в другом человеке внешность или то, что он делает для вас, не так ли?
— Но ведь должны существовать другие люди. Кого-то мы любим, кого-то нет.
— Есть только ты. Больше никого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Майкл глядел на скелет в сияющем платье и не мог произнести ни слова, глаза заволокла мутная пелена. Ему казалось, будто всю жизнь он слышал разные отрывки чудесной и печальной истории, а теперь узнал ее всю, от начала и до конца.
Глава тридцать вторая
Они возвращались тем же путем. Майкл почти не замечал игры огней. Целиком уйдя в свои мысли, он держался за гриву коня.
Едва ли то, о чем поведал ему Бири, можно было услышать на Земле, на уроках истории. Майкл подозревал, что ему открылась лишь часть истины, возможно, даже совсем небольшая.
Конь остановился на краю каньона, неподалеку от кострища, и рыл землю копытом. Клыки у него исчезли. Майкл соскочил с коня и посмотрел на Бири.
— Я тебе не верю, — заявил Майкл.
На лице у Бири не дрогнул ни один мускул.
— То есть, об Аски и Элми ты, наверно, сказал правду. Тебе нет смысла искажать историю сидхов. И ты знаешь, я кое-что слышал о вашем прошлом от других. Но мне не верится, что изменил Адонне.
Бири иронически улыбнулся.
— Но ты все-таки еще не потерял надежду?
— Я не исключаю такую возможность, — поправил Майкл. — Но очень уж гладко выходит. Каждый хочет, чтобы я пошел к Изомагу. Только Бан Часов сказала, что я только пешка в игре двух сил — Совета Элеу и Мална. Кажется, я ей верю.
— Она достойная женщина. — Бири кивнул с уважением.
— И я думаю, мне пора действовать самостоятельно, — продолжал Майкл. — Я хочу вернуться в Земли Пакта.
— Их уже не существует, — сказал Бири. — Твоих сородичей и гибридов переправили в другие места. Они теперь живут в специальных общинах.
— То есть в концлагерях. Хорошо, проводи меня в какой-нибудь лагерь.
— Их хорошо охраняют. Таракс не хочет, чтобы еще кто-нибудь вроде тебя привлек внимание Совета Элеу.
— Но мы вместе могли бы…
— Я изменил Адонне. — Бири решительно покачал головой. — Но не пойду против сородичей.
— Но ведь ты хочешь служить Совету. Это можно делать, помогая людям.
Бири промолчал.
— А что, если Черный Орден как раз хочет, чтобы я пошел к Изомагу? Меня выпустили из Иралла, и это очень подозрительно.
— А чего ждет от тебя Совет?
— Не знаю.
— Кто больше всех мешал тебе?
— Сидхи, которые ненавидят людей.
— Малн.
— Ну, не знаю… — пробормотал Майкл, опять чувствуя, что запутался.
— Это же очевидно.
— Тогда почему Таракс не расправился со мной, когда была возможность? Я не очень силен. Любой сидх может меня убить. Даже ты, прямо сейчас, стоит только поднять палец.
— Может быть, ты не так слаб, как думаешь.
— Не так? — усмехнулся Майкл. — Ты проковырял дыру в булыжнике и зажег огонь. А я умею только греться.
Бири спешился и присел на корточки у края обрыва, глядя на каньон. При свете звезд юный сидх в одеянии с красными рукавами казался наполовину бесплотным, верхняя часть его тела как будто парила над каньоном, водруженная на серый постамент.
— Ты называешь себя поэтом. Сидхи издавна почитали поэтов.
— Мне шестнадцать лет… теперь, наверно, семнадцать. За всю жизнь я написал пять-шесть сравнительно приличных стихотворений, если не меньше. В Царстве вообще почти не писал. Только иногда в голове звучал чей-то голос, он подсказывал или просто сочинял за меня. Я скорее пешка, чем поэт.
— Так что же ты собираешься делать?
— Может, останусь прямо здесь или буду путешествовать с Николаем и Беком. Сначала посмотрю, на что я способен, а уж потом решу. — Он умолк, потом добавил тихо: — Судя по всему, на Кларкхэма рассчитывать не стоит. Неизвестно даже, человек ли он, и волнует ли его судьба людей.
Бири кивнул.
— Если ты пешка, позволят ли тебе остаться в стороне? Ведь кто-то тобой манипулирует.
Майкл смутился. Он сел рядом с сидхом на краю обрыва и свесил ноги.
— По крайней мере, не буду вести себя, как глупый щенок.
— Возможно, ты очень нужен Тараксу или Совету. И если бросишь им вызов, тебе придется иметь дело с очень могущественными силами.
— Что же делать?
— Ничего особенного. Продолжай тренироваться. Доучись.
— Журавлихи исчезли, и вряд ли я их смогу отыскать.
— Я могу заняться с тобой, — предложил Бири. — Попробуем сейчас, пока они спят. — Он указал на Николая и Бека. — А потом ты решишь, как быть.
Его лучистая улыбка в темноте была жутковатой. У Майкла побежали мурашки по спине.
— А если я решу пойти против Совета?
— Я еще сам твердо не знаю, кому служить. Может быть, ты мне в этом поможешь.
Майкл задумался.
— А что, если Таракс явится за тобой, попытается вернуть?
— Зачем? Я ему не нужен. И не нужен Адонне. Я всего лишь еще один недовольный сидх. Они не станут тратить время на месть. Только жалкие отщепенцы вроде Элионса занимаются таким глупостями.
Майкл встал и подошел к коню.
— Тогда учи меня.
— Начнем сейчас, — сказал Бири, поднимаясь.
Глава тридцать третья
Возможно, эта ночь была самой длинной в истории Царства. Для Майкла она растянулась на века… и оказалась более чем неприятной. Бири отвел его в сторону от каньона, на середину широкой песчано-каменистой пустоши.
— Прежде всего тебе нужно понять, что ты один, — начал Бири. — Для посвященного сидха его одиночество закрепляется убийством коня. Расправа над самым близким спутником — ужасное испытание, ничто не вызывает более сильного потрясения.
— Я должен убить коня? — спросил Майкл. Ему внезапно стало не по себе.
— Нет, твои чувства к нему слишком слабы и неопределенны. Ты не вырос вместе с ним. Мафок Мар не выбирал для тебя скакуна, когда ты был еще ребенком. Конь не сопровождал тебя повсюду с юных лет. Найди кого-нибудь другого.
— Может быть, еще одну теневую личность?
Бири недовольно покачал головой.
— Это меня не касается.
Звезды светили достаточно ярко, тени были заметны.
— Для волшебства не надо мечей и разных безделушек. Все это придумали люди, они одержимы технологиями. На самом деле магия заключается только в уме. Из всех разумных существ сидхи самые бесчестные и ненадежные, но они обладают одной ценной способностью: умением концентрироваться. Если им что-то нужно, они сосредоточиваются на этом полностью.
Бири сел на траву и жестом велел Майклу сделать то же.
— Ты одинок. Ты — единственное существо в мироздании. О существовании других тебе ничего доподлинно неизвестно. В этом люди не отличаются от сидхов, хотя и имеют души. Все мы вечно одиноки.
Майкл недоуменно качнул головой.
— А как же дружба, любовь?
— У мужчин-сидхов любви не бывает. Но дело даже не в этом. Кого вы, люди, любите на самом деле? Реальную личность или воображаемое существо? Вас привлекает в другом человеке внешность или то, что он делает для вас, не так ли?
— Но ведь должны существовать другие люди. Кого-то мы любим, кого-то нет.
— Есть только ты. Больше никого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99