Но разве ты забыл, что мы далеки от вопросов грубой материи? Попробуй снова объяснить свою ошибку.
Анакин покачал головой, зажатый между упрямством и слезами: — Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.
Мэйс сделал неглубокий вдох и закрыл глаза: — Загляни внутрь, Анакин.
— Я не хочу, — едва слышно пролепетал Анакин. — Мне не нравится то, что я там вижу.
— Да разве такое возможно, чтобы ты видел там что-то, кроме напряженного ожидания взросления? — спросил Мэйс.
— Нет! — выкрикнул Анакин. — Я вижу… слишком много, слишком много.
— Слишком много чего?
— Внутри я пылаю, как звезда, — голос мальчика прозвенел в зале Совета подобно колокольчику.
Мгновение тишины.
— Замечательно, — удовлетворенно отметил Мэйс Винду. На его губах словно заиграла улыбка. — И?..
— И я не знаю, что делать с этим. Я хочу убежать. Я становлюсь безрассудным и везде ищу сильных эмоций. Я никого из вас не обвиняю в том, что… — но он не смог закончить предложение.
Оби-Ван ощущал страдания мальчика как острый нож, вонзившийся ему в живот.
— Даже моя мама не знала, что делать со мной, — признался Анакин.
Дверь в дальней стене зала медленно открылась. Мэйс и Оби-Ван повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.
Невысокая женщина, облаченная в традиционный наряд джедаев, вошла в центральный круг и заговорила звонким голосом, напоминающем пение: — Как я и думала. Небольшой допрос с пристрастием, а?
Мэйс поднялся на ноги, широкой улыбкой отреагировав на эту саркастичную шутку.
— Добро пожаловать, Трасия.
Оби-Ван почтительно склонил голову в приветствии.
— Анакин, можно я встану рядом с тобой? — Трасия Чо Лием медленно прошествовала к центру зала, где стояли Анакин и Оби-Ваном.
Ее седые волосы были коротко стрижены и прикрывали лишь макушку на манер небольшой шапочки, а изогнутый вытянутый нос жадно втягивал воздух, словно она большую часть информации о мире получала посредством запахов. Ее глаза, большие и яркие, с похожими на яркие бусинки зрачками, пробежались по пустым креслам. Она подобрала полы длинной черной туники и закатала рукава, обнажив сильные жилистые руки, и резко вскинула голову: — Мне нужно было предупредить тебя, что я вернусь, Мэйс.
— Видеть тебя — всегда честь для нас, — ответил Винду.
— Вы тут набросились на бедного мальчика.
— Могло быть и хуже, — успокоил ее Мэйс. — Большинство членов Совета сегодня не в Ордене. Йода был бы куда суровее…
— Да что этот пенек лопоухий знает о человеческих детях? Ничего. Вы, кстати, тоже. Ты же никогда не был женат, Мэйс! У меня много сыновей и дочерей, на многих планетах. Иногда мне кажется, что вам всем нужно сделать перерыв, как мне, и вдохнуть свежего воздуха, увидеть проявление Силы в каждодневной жизни, а не валять дурака, размахивая лазерными мечами.
Улыбка Мэйса стала восхищенной.
— Мы очень рады видеть тебя, Трасия. Прошло столько лет… — в его голосе не было ни нотки иронии. Магистр и в самом деле был рад увидеть эту женщину в зале Совета, и еще больше он был рад, что она так удивила их. — И что же ты предлагаешь сделать с юным Анакином Скайуокером?
— Что-то во мне не то, — перебил его Анакин и поспешно прикрыл рот рукой, затравленно озираясь кругом.
— Чепуха! — воскликнула Трасия, и ее лицо исказилось от раздражения.
Она была примерно одного с Анакином роста и посмотрела мальчику прямо в глаза.
— Никто из нас не может заглянуть в сердце другого. К счастью, Сила не позволяет нам сделать это. Я спрашиваю тебя, мой дорогой мальчик, что лее ты хотел доказать?
— Вы в курсе того, что произошло? — поинтересовался у нее Оби-Ван.
— Этим вечером вы вернулись все в счастье и силиконе из мусорки. Весь Орден только о вас и говорит, — сказала Трасия. — Анакин забавляет их. Он принес в это мрачное старое болото энергии и света больше любого другого на моей памяти, даже больше Куай-Гон Джинна. Итак, мальчик мой, что же ты хотел доказать?
— Ничего я не хотел доказывать. Мне нужно знать, кто я такой, как постоянно твердит мне Оби-Ван.
Трасия еще раз шмыгнула носом и посмотрела на Оби-Вана осуждающе и восхищенно одновременно.
— Оби-Ван забыл, что тоже был ребенком. Оби-Ван ухмыльнулся: — Куай-Гон не согласился бы с таким утверждением.
— Куай-Гон! Он сам был ребенком, всю свою жизнь, и он был мудрее большинства из вас! Но хватит болтовни. Я чувствую, что здесь пахнет серьезной угрозой.
— Это была попытка убийства, — сказал Оби-Ван. — Замешан кровавый резчик.
— Мы подозреваем, что здесь не обошлось без определенных сил среди высшего руководства Республики, — сказал Мэйс.
— Он знал все обо мне, — добавил Анакин.
— Все? — удивилась Трасия и посмотрела на Мэйса, вопросительно изогнув бровь.
— Я позволил ему… — Вдруг глаза мальчика округлились. Он уставился на Оби-Вана. — Мастер, я осознал свою ошибку!
Трасия поджала губы и повернулась к Оби-Вану.
Оби-Ван скрестил руки на груди. Они с Анакином могли бы быть братьями — разница в возрасте была не такой уж большой, хотя Оби-Ван был ближе всех к тому, кого мальчик мог называть отцом.
— Да?
— В мусорной гонке я жаждал достичь личного мира и удовлетворения, вместо того чтобы думать о высших целях Ордена.
— И?.. — потребовал продолжения Оби-Ван.
— Я знаю, что это неправильно: убегать из храма, обманывать учителя, участвовать в незаконных соревнованиях, которые могли навлечь позор на Орден.. .
— Длинный список, — заметил Мэйс Винду.
— Но… я упрямо преследовал личные цели даже после того, как мне стало ясно, что угроза нависла над Орденом.
— Это очень серьезный проступок, — покачала головой Трасия.
Она положила руки на плечи Анакину, затем посмотрела на Оби-Вана, чтобы увидеть, может ли она продолжить. Тот согласился, хотя с некоторыми опасениями. Трасия была знаменита тем, что воспитала множество женщин-джедаев, но не мальчиков.
— Анакин, твое могущество когда-нибудь превзойдет способности всех, кто собрался в этой комнате. Но что происходит, если мы что-нибудь толкаем сильнее?
— Оно движется быстрее, — ответил Анакин.
Трасия кивнула: — Ты быстро развиваешься благодаря врожденным способностям, которые мало кто способен понять, — она опустила руки. — ОбиВан?
— Быстрое продвижение вперед не оставляет времени для размышлений, — сказал Оби-Ван, когда она закончила. — Нужно сдерживать свои страсти и меньше заботиться об освобождении от боли. Юность — время неопределенности и смятения.
— Я бы не смогла сформулировать лучше, — призналась Трасия. — Анакин, будь ребенком. Наслаждайся этим. Проверь, на что ты способен. Раздражай и провоцируй. Это — твой путь. У тебя еще будет время для мудрых размышлений, когда ты протрешь побольше дыр на подошвах. Утоми своего учителя! Ему это будет только на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Анакин покачал головой, зажатый между упрямством и слезами: — Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.
Мэйс сделал неглубокий вдох и закрыл глаза: — Загляни внутрь, Анакин.
— Я не хочу, — едва слышно пролепетал Анакин. — Мне не нравится то, что я там вижу.
— Да разве такое возможно, чтобы ты видел там что-то, кроме напряженного ожидания взросления? — спросил Мэйс.
— Нет! — выкрикнул Анакин. — Я вижу… слишком много, слишком много.
— Слишком много чего?
— Внутри я пылаю, как звезда, — голос мальчика прозвенел в зале Совета подобно колокольчику.
Мгновение тишины.
— Замечательно, — удовлетворенно отметил Мэйс Винду. На его губах словно заиграла улыбка. — И?..
— И я не знаю, что делать с этим. Я хочу убежать. Я становлюсь безрассудным и везде ищу сильных эмоций. Я никого из вас не обвиняю в том, что… — но он не смог закончить предложение.
Оби-Ван ощущал страдания мальчика как острый нож, вонзившийся ему в живот.
— Даже моя мама не знала, что делать со мной, — признался Анакин.
Дверь в дальней стене зала медленно открылась. Мэйс и Оби-Ван повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.
Невысокая женщина, облаченная в традиционный наряд джедаев, вошла в центральный круг и заговорила звонким голосом, напоминающем пение: — Как я и думала. Небольшой допрос с пристрастием, а?
Мэйс поднялся на ноги, широкой улыбкой отреагировав на эту саркастичную шутку.
— Добро пожаловать, Трасия.
Оби-Ван почтительно склонил голову в приветствии.
— Анакин, можно я встану рядом с тобой? — Трасия Чо Лием медленно прошествовала к центру зала, где стояли Анакин и Оби-Ваном.
Ее седые волосы были коротко стрижены и прикрывали лишь макушку на манер небольшой шапочки, а изогнутый вытянутый нос жадно втягивал воздух, словно она большую часть информации о мире получала посредством запахов. Ее глаза, большие и яркие, с похожими на яркие бусинки зрачками, пробежались по пустым креслам. Она подобрала полы длинной черной туники и закатала рукава, обнажив сильные жилистые руки, и резко вскинула голову: — Мне нужно было предупредить тебя, что я вернусь, Мэйс.
— Видеть тебя — всегда честь для нас, — ответил Винду.
— Вы тут набросились на бедного мальчика.
— Могло быть и хуже, — успокоил ее Мэйс. — Большинство членов Совета сегодня не в Ордене. Йода был бы куда суровее…
— Да что этот пенек лопоухий знает о человеческих детях? Ничего. Вы, кстати, тоже. Ты же никогда не был женат, Мэйс! У меня много сыновей и дочерей, на многих планетах. Иногда мне кажется, что вам всем нужно сделать перерыв, как мне, и вдохнуть свежего воздуха, увидеть проявление Силы в каждодневной жизни, а не валять дурака, размахивая лазерными мечами.
Улыбка Мэйса стала восхищенной.
— Мы очень рады видеть тебя, Трасия. Прошло столько лет… — в его голосе не было ни нотки иронии. Магистр и в самом деле был рад увидеть эту женщину в зале Совета, и еще больше он был рад, что она так удивила их. — И что же ты предлагаешь сделать с юным Анакином Скайуокером?
— Что-то во мне не то, — перебил его Анакин и поспешно прикрыл рот рукой, затравленно озираясь кругом.
— Чепуха! — воскликнула Трасия, и ее лицо исказилось от раздражения.
Она была примерно одного с Анакином роста и посмотрела мальчику прямо в глаза.
— Никто из нас не может заглянуть в сердце другого. К счастью, Сила не позволяет нам сделать это. Я спрашиваю тебя, мой дорогой мальчик, что лее ты хотел доказать?
— Вы в курсе того, что произошло? — поинтересовался у нее Оби-Ван.
— Этим вечером вы вернулись все в счастье и силиконе из мусорки. Весь Орден только о вас и говорит, — сказала Трасия. — Анакин забавляет их. Он принес в это мрачное старое болото энергии и света больше любого другого на моей памяти, даже больше Куай-Гон Джинна. Итак, мальчик мой, что же ты хотел доказать?
— Ничего я не хотел доказывать. Мне нужно знать, кто я такой, как постоянно твердит мне Оби-Ван.
Трасия еще раз шмыгнула носом и посмотрела на Оби-Вана осуждающе и восхищенно одновременно.
— Оби-Ван забыл, что тоже был ребенком. Оби-Ван ухмыльнулся: — Куай-Гон не согласился бы с таким утверждением.
— Куай-Гон! Он сам был ребенком, всю свою жизнь, и он был мудрее большинства из вас! Но хватит болтовни. Я чувствую, что здесь пахнет серьезной угрозой.
— Это была попытка убийства, — сказал Оби-Ван. — Замешан кровавый резчик.
— Мы подозреваем, что здесь не обошлось без определенных сил среди высшего руководства Республики, — сказал Мэйс.
— Он знал все обо мне, — добавил Анакин.
— Все? — удивилась Трасия и посмотрела на Мэйса, вопросительно изогнув бровь.
— Я позволил ему… — Вдруг глаза мальчика округлились. Он уставился на Оби-Вана. — Мастер, я осознал свою ошибку!
Трасия поджала губы и повернулась к Оби-Вану.
Оби-Ван скрестил руки на груди. Они с Анакином могли бы быть братьями — разница в возрасте была не такой уж большой, хотя Оби-Ван был ближе всех к тому, кого мальчик мог называть отцом.
— Да?
— В мусорной гонке я жаждал достичь личного мира и удовлетворения, вместо того чтобы думать о высших целях Ордена.
— И?.. — потребовал продолжения Оби-Ван.
— Я знаю, что это неправильно: убегать из храма, обманывать учителя, участвовать в незаконных соревнованиях, которые могли навлечь позор на Орден.. .
— Длинный список, — заметил Мэйс Винду.
— Но… я упрямо преследовал личные цели даже после того, как мне стало ясно, что угроза нависла над Орденом.
— Это очень серьезный проступок, — покачала головой Трасия.
Она положила руки на плечи Анакину, затем посмотрела на Оби-Вана, чтобы увидеть, может ли она продолжить. Тот согласился, хотя с некоторыми опасениями. Трасия была знаменита тем, что воспитала множество женщин-джедаев, но не мальчиков.
— Анакин, твое могущество когда-нибудь превзойдет способности всех, кто собрался в этой комнате. Но что происходит, если мы что-нибудь толкаем сильнее?
— Оно движется быстрее, — ответил Анакин.
Трасия кивнула: — Ты быстро развиваешься благодаря врожденным способностям, которые мало кто способен понять, — она опустила руки. — ОбиВан?
— Быстрое продвижение вперед не оставляет времени для размышлений, — сказал Оби-Ван, когда она закончила. — Нужно сдерживать свои страсти и меньше заботиться об освобождении от боли. Юность — время неопределенности и смятения.
— Я бы не смогла сформулировать лучше, — призналась Трасия. — Анакин, будь ребенком. Наслаждайся этим. Проверь, на что ты способен. Раздражай и провоцируй. Это — твой путь. У тебя еще будет время для мудрых размышлений, когда ты протрешь побольше дыр на подошвах. Утоми своего учителя! Ему это будет только на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75