Они были натыканы так близко друг к другу, как булавки в подушечке для иголок Шми. Вдоль стен тянулись толстые черные усики, которые оплетали красные подпорки, расставленные среди восьмиугольных камней мощеной дороги. Эти усики рвались вверх и через десяток-другой метров достигали своей цели — толстых стволов борасов. Тонкие зеленые в полоску усики произрастали из толстых лиан и закреплялись среди пустотелых расколотых валунов, словно отдыхая перед последним рывком наверх.
Воздух под естественным куполом был густым и влажным, температуры человеческого тела, и дышать им было очень трудно. К тому же он был пронизан острыми сладкими ароматами — цветы, пироги, эль и вино, и все это на фоне мощного запаха плодородной почвы.
— Камни были здесь еще до того, как мы пришли сюда, — сказала Джабитта, и ее лицо было торжественно-мрачным в зеленоватом сумеречном свете. — И борасы тоже уже росли здесь. А в прошлом году папа ввел новое правило: когда фабрика начинает работать, борасы смыкают кроны и скрывают, что мы здесь делаем, чтобы никто не мог подсмотреть.
— Твой папа — замечательный человек, — с важным видом заявил Ганн. ОбиВан снова отметил мертвенную бледность Ганна, когда тот говорил о недавнем прошлом.
По долине, многократно усиливаясь за счет отражения от каменных стен, прокатился громкий шум, словно кто-то дул в огромный рог, затем последовало несколько волн еще более влажного насыщенного воздуха. Массивные стволы борасов заходили ходуном, а длинные ветви и листва мелко завибрировали, издавая шум, напоминающий тысячи шепчущих голосов. На дорогу посыпался дождь из засохшей коры-кожи борасов.
Семена-партнеры неистово тряслись.
— Они не могут больше ждать, — объяснил Ганн.
Анакин никак не мог поверить, что он на самом деле находится здесь. Снилось ли ему это место, что теперь оно кажется ему таким знакомым? У него возникло впечатление, что сейчас в его теле сидят две разные личности — одна из них уже была здесь и все это прекрасно знает, а вторая личность — юный мальчик с другой планеты, которая далеко-далеко отсюда. Он никак не мог понять, кто сейчас был главным и кто передвигал его ногами и владел его мыслями. Анакин посмотрел на Оби-Вана и какое-то мгновение не мог вспомнить, что это за человек идет рядом с Ганном, облачившись в традиционное секотское платье.
Но Анакин сконцентрировался и слил эти два "я" вместе, использовав джедайскую технику, чтобы сделать сознание ясным и навести порядок в темных мыслях, которые гнездились в глубинах подсознания, — на всех слоях, кроме самого нижнего, где кончалось его личность. Именно там и обитала другая, со смутными темными мыслями, личность, которая жила отдельной от Анакина жизнью.
Анакин решил, что сейчас не время рассказывать учителю о таком странном явлении — к ним шли встречающие. Огромные красные, черные и зеленые насекомообразные создания маршировали по дороге навстречу им. У существ были плоские широкие тела, три пары лап по бокам и седьмая, центральная, лапа посередине впереди. Два длинных серых отростка, похожих на шпоры, торчали справа и слева от центральной лапы. Эти животные были созданы для перевозки тяжелых грузов.
На спине у этих созданий сидели коренастые мужчины с чумазыми лицами, держась за «шпоры» руками в толстых черных перчатках.
— Это и есть джентари? — спросил Анакин у Джабитты.
— Нет, — ответила она, тихо рассмеявшись. — Это караподы. На них верхом едут калильщики.
— Караподы — живые существа?
— В основном. Некоторые из них частично машины, — девочка посмотрела на маршировавших перед ней многоножек.
Ганн обратился к Анакину.
— Мы оставим вас здесь с калильщиками. Они подготовят ваши семена, а вас отведут к формовщикам и джентари, — Ганн казался грустным, словно кто-то обидел его. — Я никогда не заходил дальше этого. Это — воля Судии.
— Удачи! — крикнула им Джабитта. — Буду ждать вас на выходе, — она повернулась и бросилась догонять Ганна, бросив на Анакина последний взгляд через плечо: глаза ее горели, а губы были плотно сжаты. Затем девочка быстро спустилась по лестнице.
— Церемонии и тайны уже начинают утомлять меня, — признался Оби-Ван. — А еще мне надоело, что нас передают с рук на руки, как старую одежду.
— А мне кажется, что это чудесно, — возразил Анакин. Он действительно так считал. Все это было волнующим и помогало ему, хотя он не мог выразить словами, как именно, — помогало ему более ясно представить стоявшую перед ним задачу. И все же он знал, что Оби-Вана обуревали сомнения, и он имел на это все основания. Анакин нахмурился. — Я так взволнован и немного боюсь. Мастер, почему я чувствую себя так?
— С нами разговаривают семена, — сказал Оби-Ван. — Некоторые из них были здесь раньше, видимо с Вергер. Ты ощущаешь их энтузиазм и улавливаешь обрывки их воспоминаний.
— Точно! — воскликнул Анакин. — Семена! Почему я раньше не догадался?
— Потому что ты несешь их на себе столько, что они забили твои собственные чувства, — объяснил Оби-Ван. — Жалко, что у меня нету оборудования, чтобы измерить содержание мидихлориана в них, — на его лице заиграла неосознанная озорная улыбка.
— Он окажется очень высоким, — сказал Анакин, слегка толкнув Оби-Ваналоктем в бок, как учитель возвращает к действительности замечтавшегося ученика.
Оби-Ван поднял бровь.
— Но не такой сильный, как у тебя, — сказал он, покачав головой. — Слушай их, но контролируй свою связь с Силой, падаван. Не забывай, кто ты и каково твое призвание.
— Не забуду, — пообещал Анакин.
Караподы были рке в нескольких десятках метров от джедаев, одиноко стоявших под огромным зеленым сводом борасов. Анакин протер глаза и вытянул руки перед собой, словно держал учебный лазерный меч.
Каждый карапод был ростом со взрослого человека, — и то согнув длинные ноги чуть не пополам. Там и сям на их телах блестели яркие заплатки, словно живые организмы Секота были сплавлены с металлом.
Выражение лица мастера становилось все более и более озадаченным.
— Что-то отвлекает тебя, учитель, — сказал Анакин.
Их со всех сторон обступили караподы, но Оби-Ван не обращал на них никакого внимания.
— Вергер, — выдал он наконец. — В семенах… она оставила послание для нас…
Он выпрямился и придал лицу невозмутимое выражение, когда один из наездников слез с карапода и направился к ним с мрачным видом.
— Что в нем говорится? — шепотом спросил Анакин.
— Она покинула Зонаму-Секот, чтобы открыть еще большую тайну.
— Что?
— Послание не совсем четкое. Что-то о существах, которые пришли из-за границ известной Галактики, о которых даже джедаям ничего не известно. Ей пришлось очень быстро сменить дислокацию.
Лицо наездника было иссушенным, морщинистым и загоревшим, и на фоне темной огрубевшей кожи его карие глаза казались двумя огоньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Воздух под естественным куполом был густым и влажным, температуры человеческого тела, и дышать им было очень трудно. К тому же он был пронизан острыми сладкими ароматами — цветы, пироги, эль и вино, и все это на фоне мощного запаха плодородной почвы.
— Камни были здесь еще до того, как мы пришли сюда, — сказала Джабитта, и ее лицо было торжественно-мрачным в зеленоватом сумеречном свете. — И борасы тоже уже росли здесь. А в прошлом году папа ввел новое правило: когда фабрика начинает работать, борасы смыкают кроны и скрывают, что мы здесь делаем, чтобы никто не мог подсмотреть.
— Твой папа — замечательный человек, — с важным видом заявил Ганн. ОбиВан снова отметил мертвенную бледность Ганна, когда тот говорил о недавнем прошлом.
По долине, многократно усиливаясь за счет отражения от каменных стен, прокатился громкий шум, словно кто-то дул в огромный рог, затем последовало несколько волн еще более влажного насыщенного воздуха. Массивные стволы борасов заходили ходуном, а длинные ветви и листва мелко завибрировали, издавая шум, напоминающий тысячи шепчущих голосов. На дорогу посыпался дождь из засохшей коры-кожи борасов.
Семена-партнеры неистово тряслись.
— Они не могут больше ждать, — объяснил Ганн.
Анакин никак не мог поверить, что он на самом деле находится здесь. Снилось ли ему это место, что теперь оно кажется ему таким знакомым? У него возникло впечатление, что сейчас в его теле сидят две разные личности — одна из них уже была здесь и все это прекрасно знает, а вторая личность — юный мальчик с другой планеты, которая далеко-далеко отсюда. Он никак не мог понять, кто сейчас был главным и кто передвигал его ногами и владел его мыслями. Анакин посмотрел на Оби-Вана и какое-то мгновение не мог вспомнить, что это за человек идет рядом с Ганном, облачившись в традиционное секотское платье.
Но Анакин сконцентрировался и слил эти два "я" вместе, использовав джедайскую технику, чтобы сделать сознание ясным и навести порядок в темных мыслях, которые гнездились в глубинах подсознания, — на всех слоях, кроме самого нижнего, где кончалось его личность. Именно там и обитала другая, со смутными темными мыслями, личность, которая жила отдельной от Анакина жизнью.
Анакин решил, что сейчас не время рассказывать учителю о таком странном явлении — к ним шли встречающие. Огромные красные, черные и зеленые насекомообразные создания маршировали по дороге навстречу им. У существ были плоские широкие тела, три пары лап по бокам и седьмая, центральная, лапа посередине впереди. Два длинных серых отростка, похожих на шпоры, торчали справа и слева от центральной лапы. Эти животные были созданы для перевозки тяжелых грузов.
На спине у этих созданий сидели коренастые мужчины с чумазыми лицами, держась за «шпоры» руками в толстых черных перчатках.
— Это и есть джентари? — спросил Анакин у Джабитты.
— Нет, — ответила она, тихо рассмеявшись. — Это караподы. На них верхом едут калильщики.
— Караподы — живые существа?
— В основном. Некоторые из них частично машины, — девочка посмотрела на маршировавших перед ней многоножек.
Ганн обратился к Анакину.
— Мы оставим вас здесь с калильщиками. Они подготовят ваши семена, а вас отведут к формовщикам и джентари, — Ганн казался грустным, словно кто-то обидел его. — Я никогда не заходил дальше этого. Это — воля Судии.
— Удачи! — крикнула им Джабитта. — Буду ждать вас на выходе, — она повернулась и бросилась догонять Ганна, бросив на Анакина последний взгляд через плечо: глаза ее горели, а губы были плотно сжаты. Затем девочка быстро спустилась по лестнице.
— Церемонии и тайны уже начинают утомлять меня, — признался Оби-Ван. — А еще мне надоело, что нас передают с рук на руки, как старую одежду.
— А мне кажется, что это чудесно, — возразил Анакин. Он действительно так считал. Все это было волнующим и помогало ему, хотя он не мог выразить словами, как именно, — помогало ему более ясно представить стоявшую перед ним задачу. И все же он знал, что Оби-Вана обуревали сомнения, и он имел на это все основания. Анакин нахмурился. — Я так взволнован и немного боюсь. Мастер, почему я чувствую себя так?
— С нами разговаривают семена, — сказал Оби-Ван. — Некоторые из них были здесь раньше, видимо с Вергер. Ты ощущаешь их энтузиазм и улавливаешь обрывки их воспоминаний.
— Точно! — воскликнул Анакин. — Семена! Почему я раньше не догадался?
— Потому что ты несешь их на себе столько, что они забили твои собственные чувства, — объяснил Оби-Ван. — Жалко, что у меня нету оборудования, чтобы измерить содержание мидихлориана в них, — на его лице заиграла неосознанная озорная улыбка.
— Он окажется очень высоким, — сказал Анакин, слегка толкнув Оби-Ваналоктем в бок, как учитель возвращает к действительности замечтавшегося ученика.
Оби-Ван поднял бровь.
— Но не такой сильный, как у тебя, — сказал он, покачав головой. — Слушай их, но контролируй свою связь с Силой, падаван. Не забывай, кто ты и каково твое призвание.
— Не забуду, — пообещал Анакин.
Караподы были рке в нескольких десятках метров от джедаев, одиноко стоявших под огромным зеленым сводом борасов. Анакин протер глаза и вытянул руки перед собой, словно держал учебный лазерный меч.
Каждый карапод был ростом со взрослого человека, — и то согнув длинные ноги чуть не пополам. Там и сям на их телах блестели яркие заплатки, словно живые организмы Секота были сплавлены с металлом.
Выражение лица мастера становилось все более и более озадаченным.
— Что-то отвлекает тебя, учитель, — сказал Анакин.
Их со всех сторон обступили караподы, но Оби-Ван не обращал на них никакого внимания.
— Вергер, — выдал он наконец. — В семенах… она оставила послание для нас…
Он выпрямился и придал лицу невозмутимое выражение, когда один из наездников слез с карапода и направился к ним с мрачным видом.
— Что в нем говорится? — шепотом спросил Анакин.
— Она покинула Зонаму-Секот, чтобы открыть еще большую тайну.
— Что?
— Послание не совсем четкое. Что-то о существах, которые пришли из-за границ известной Галактики, о которых даже джедаям ничего не известно. Ей пришлось очень быстро сменить дислокацию.
Лицо наездника было иссушенным, морщинистым и загоревшим, и на фоне темной огрубевшей кожи его карие глаза казались двумя огоньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75