Руперт распахнул их с невиданной быстротой. За четырьмя из пяти никого не было; пятая была заперта. Сыщик-любитель проломил ее, словно картонку, и мы очутились в неожиданной тьме.
Стоя на пороге, Руперт крикнул, как кричат в пропасть:
- Кто бы вы ни были, выходите! Вы свободны. Те, кто держит вас в плену, сами попали в плен. Мы связали их, они лежат наверху. А вы свободны.
Несколько секунд никто не отвечал, потом что-то зашелестело. Мы бы решили, что это ветер или мыши, если бы не слышали похожих звуков. То был голос узницы.
- Есть у вас спичка? - мрачно спросил Руперт. - Кажется, мы дошли до сути.
Я чиркнул спичкой и подержал ее. Перед нами была большая комната, оклеенная желтыми обоями. В другом конце, у окна, виднелась темная фигура. Спичка обожгла мне пальцы, упала, и снова воцарилась тьма. Однако я успел заметить прямо над головой газовый рожок. Снова чиркнув спичкой, я зажег его, и мы увидели узницу.
У окна, за рабочим столиком, сидела немолодая дама с ярким румянцем и ослепительной сединой. Их оттеняли черные, просто мефистофельские брови и скромное черное платье. Газовый свет четко выделял багрец и серебро на буром фоне ставен. В одном месте, впрочем, фон был синим - там, где Руперт недавно прорезал щель.
- Мадам, - сказал он, подходя к ней и как бы взмахивая шляпой, разрешите мне сообщить вам, что вы свободны. Мы услышали ваши сетования, проходя мимо, и нам удалось вам помочь.
Румяная, чернобровая и седовласая дама смотрела на нас секунду-другую бессмысленно, как попугай. Потом, облегченно вздохнув, проговорила:
- Помочь? А где мистер Гринвуд? Где мистер Берроуз?
Вы говорите, я свободна?
- Да, мадам, - сияя любезностью, ответил Руперт. - Мы прекрасно справились с мистером Гринвудом и мистером Берроузом. Уладили с ними все.
Старая дама встала и очень быстро подошла к нам.
- Что же вы им сказали? - воскликнула она. - Как вы их убедили?
- Мы убедили их, - улыбнулся Руперт, - свалив с ног и связав им руки. В чем дело?
Узница, к нашему удивлению, медленно пошла к окну.
- Насколько я понимаю, - сказала она, явно собираясь вернуться к вышиванию, - вы победили их и связали?
- Да, - гордо ответил Руперт. - Мы сломили сопротивление.
- Вот как! - заметила дама и села у окна.
Довольно долго все мы молчали.
- Путь свободен, мадам, - учтиво напомнил Руперт.
Узница поднялась, обратив к нам черные брови и румяное лицо.
- А мистер Гринвуд и мистер Берроуз? - спросила она. - Как вас понять? Что с ними?
- Они лежат связанные на полу, - отвечал Руперт.
- Что ж, все ясно, - сказала дама, просто шлепаясь в кресло. - Я останусь здесь.
Руперт удивленно воззрился на нее.
- Останетесь? - переспросил он. - Зачем? Что может удержать вас в этой жалкой темнице?
- Уместней спросить, - невозмутимо отвечала дама, - что понудит меня отсюда выйти.
Оба мы растерянно глядели на нее, она же на нас - спокойно. Наконец я произнес:
- Вы действительно хотите, чтобы мы вас оставили?
- Надеюсь, - сказала она, - вы не свяжете меня и не вынесете? Иначе я не уйду.
- Мадам! - вскричал Руперт в пылком отчаянии. - Мы же слышали, как вы стонете!
- Если подслушивать, многое услышишь, - неласково отвечала узница. По-видимому, я пала духом, говорила сама с собой. Но есть же у меня, в конце концов, честь!
- Лесть? - повторил Руперт, уже ничего не понимая и уподобляясь идиоту с выпученными глазами.
Он медленно повернулся к двери, а меня любопытство и совесть побудили растерянно спросить:
- Мы ничего не можем для вас сделать, мадам?
- Нет, почему же, - отвечала дама, - окажите любезность, освободите молодых людей.
Руперт неуклюже кинулся вверх по лестнице, сотрясая ее своей яростью, и ввалился в гостиную, где еще недавно шел бой.
- Теоретически это верно, - говорил Берроуз на полу, - но мы должны учитывать и свидетельства чувств.
Происхождение нравственности...
- Бэзил! - едва дыша, крикнул Руперт. - Она не хочет выходить!
- Кто именно? - осведомился Бэзил, немного раздосадованный вмешательством.
- Дама в подвале, - ответил Руперт. - Ну, узница. Не хочет выходить. Просит развязать вот их.
- Превосходная мысль, - одобрил Бэзил, одним прыжком достиг Берроуза и стал развязывать салфетки, помогая себе зубами. - Нет, какая мысль! Суинберн, развяжите-ка Гринвуда.
Ничего не понимая, я послушно развязал человека в лиловой куртке, который явно не видел в нынешних событиях ни смысла, ни радости. Зато Берроуз поднялся, хохоча, как развеселившийся Геракл.
- Ну что ж, - приветливо бросил старший из братьев Грант, - вероятно, нам пора. Развлеклись мы прекрасно.
Не беспокойтесь, не церемоньтесь! Если можно так выразиться, мы тут как дома. Спокойной ночи. Спасибо.
Идем, Руперт.
- Бэзил, - сказал Руперт в отчаянии, - ради Бога, сходи к этой женщине, посмотри, что можно сделать! Мы в чем-то ошиблись. Надеюсь, наши хозяева уже...
- Что вы, что вы! - с раблезианской живостью вскричал Берроуз. Обыщите кладовку. Проверьте подвал. Залезьте в камины. Трупы у нас повсюду.
Приключение это отличалось в одном отношении от всех, о которых я рассказывал. Я много пережил вместе с Бэзилом Грантом, и часто мне казалось, что солнце и луна - не в себе. Однако с течением дня и событий все прояснялось понемногу, словно небо после грозы, и проступал здравый, ясный смысл. Но сейчас все запуталось еще больше. Минут через десять, перед самым нашим уходом, небольшое, но дикое происшествие совсем сбило с толку нас с Рупертом. Если бы у него вдруг отвалилась голова или у Гринвуда прорезались крылья, мы бы меньше удивились.
Никто ничего нам не объяснил, так мы и легли спать, и встали наутро, и жили неделями, если не месяцами. Да, прошло несколько месяцев, прежде чем другое происшествие все разъяснило. Теперь же я только расскажу, что произошло.
Когда все мы спустились по лестнице за Рупертом (хозяева шли сзади), дверь оказалась закрытой. Распахнув ее, мы увидели, что в комнате снова темно. Старая дама выключила газ, видимо, предпочитая видеть во тьме.
Руперт молча зажег рожок, мы двинулись вперед в ярком газовом свете, и хрупкая старая дама повернула к нам птичью головку. Внезапно с невиданной быстротой она вскочила с кресла, а потом присела в старомодном реверансе. Я взглянул на хозяев, предполагая, что это относится к ним, - мне хотелось видеть лица беспардонных тиранов. К моему удивлению, они не обращали на все это никакого внимания - Гринвуд чистил ногти перочинным ножичком, Берроуз вообще еще не вошел в комнату. И тут случилось самое странное. Сейчас впереди стоял Бэзил Грант в ореоле яркого света. Взгляд его был неописуемо глубоким, улыбка - значительной, голова слегка склонилась.
Дама кланялась ему, а он, без всяких сомнений, благосклонно это принимал.
- Я слышал, - ласково и важно сказал он, - я слышал, мадам, что мои друзья пытались освободить вас, но не преуспели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29