- Аккурат, пятнадцатого апреля они берег
рванули. Я почему запомнил: в область меня в тот день вызывали. Повесткой.
По недостаче. Возвернулся - и на тебе...
Наташа молча встала и пошла от костра, в лес. Виктор дернулся было
следом - она молча погрозила пальцем: сиди. И Виктор не двинулся с места,
отвернулся, до боли закусил губу. Пятнадцатое апреля... День, когда
забрали в больницу Глеба...
- Ну, спасибо за чай да уважение, - гость поднялся. - Посидел бы еще,
да на работе небось заждались. Вы, если в город соберетесь, заходите
непременно. ("Ах, так тут еще и город поблизости имеется!" - Антон бросил
на Толика взгляд, достойный великого инквизитора. Толик тихонько стонал.)
- У меня и переночевать можно: один живу, - продолжал между тем
гость. - Улица Космическая, семь. Токарев Петр Васильевич меня зовут, -
представился он запоздало. - И на комплекс к нам загляните. У нас есть что
посмотреть, - по последнему слову науки и техники строились.
- А что это все-таки за комплекс у вас? - полюбопытствовал Антон. -
Ракетный?
- Свинооткормочный. Ну, счастливо вам отдохнуть...
Когда расхлябанное дребезжание обшарпанного велосипеда затихло вдали,
Антон встал, и засучивая на ходу рукава, нарочито неторопливо двинулся к
Толику:
- Нет, ты мне объясни, радость моя, за каким хреном ты пять дней
таскал нас по бурелому? Чтоб уяснить, что первый встречный свиновод знает
о святилище в сто раз больше тебя? И зачем было переться пешком, если на
свете существует автобус?
- Но я же по карте... - страдающим голосом заканючил Толик, жалобно
глядя на Антона, нависающего над ним живым воплощением гнева праведного.
Виктор глянул на пресловутую карту, скривился насмешливо:
- Ты где ее взял?
- В нашей библиотеке...
- Когда вернемся, потребую аннулирования твоего диплома о высшем
образовании, - голос Виктора сочился ехидством и желчью. - Потому, что ты
читать по сию пору не научился, или глуп неописуемо... ("А почему это -
"или"?" - возмутился Антон).
- Посмотри сюда, дубина! - Виктор постучал пальцем по расстеленной на
траве карте. - Ее в тридцать втором году напечатали!
- В общем, так. - Антон глянул на Толика, как прокурор на свидетеля
защиты. - Предлагаю такую программу действий. Сейчас мы трое идем к
святилищу, а Толик посещает свинооткормочный комплекс. Ему там самое
место: он худой.

Они легко нашли бы это место, даже если бы и не прилепился к
противоположному берегу приметный дубочек. Ориентиров здесь и без него
было достаточно - хотя бы тоскливый рев потока беснующейся пены, в который
превратилась река, протискивающаяся между отвесным левым берегом и острым
тяжелым мысом-клыком, которым врезался в нее правый. Или сам мыс -
осыпавшийся, рухнувший в реку грудами серого каменного крошева береговой
утес. Или широкий шрам на ровной стене скал правого берега, шрам с
изломанными и острыми краями, такими неуместными здесь, в мире зализанного
дождями и ветром камня. Или, наконец, торцевая стена - все, что осталось
от маленького домишки. Стена с дверным проемом, дико и нелепо торчащая так
близко от берегового обрыва, что кажется его продолжением. Стена с дверью
в пропасть. Да, на славу поработали геологи, или кто они там на самом
деле, матери их черт...
Все было безнадежно ясно, и больше нечего было искать, и можно было
идти куда угодно, хоть в эти просторные, плавно стекающие к обрыву луга -
лютики собирать, что-ли... Но уходить не хотелось.
Хотелось стоять здесь, у самой кромки обрыва, возле этой нелепой и
тоскливой стены, хотелось смотреть вниз, всматриваться в груды
неукатанного грязного щебня, запрудившие реку. Хотелось на что-то
надеяться.
А гром речного потока казался заблудившимися в скалах отголосками
ранившего берег взрыва, и казалось, что там, внизу, все еще оседает едкий
сизый дымок, но это были, конечно, мельчайшие брызги остервенело бьющейся
о неподатливую преграду воды...
И вдруг Наташа спросила:
- Толик... А правда, что монахи взрывали это святилище при Петре?
- Правда, - Толик не отрывал взгляда от реки, отвечал рассеянно и
отрывисто. - Даже расписка сохранилась. Некий поручик Мусин от некого
полуполковника Голикова бочонок пороха под это дело получил. Пятьдесят
фунтов. "Дабы идолища и писаницы поганские, каковые игумен Боровского
монастыря отец Питирим укажет, с божьей помощью истребить." Вот... Я ведь
по этой расписке его и засек - святилище... Антон, левее вон того камня,
бурого, с острым краем, - видишь? Вроде трещина...
Виктор резко обернулся к Наташе:
- Слушай, до меня и не дошло...
- Я тоже только сейчас подумала, - Наташа глянула искоса,
отвернулась. - А теперь еще и поручик, и отец игумен, и бочонок...
- Подожди, - спохватился Виктор, а откуда ты... Ты что, все-таки
читала записки Глеба?
Наташа улыбнулась - мягко, вроде бы виновато даже:
- Витя, я же все-таки его сестра. Мне же читать необязательно, я и
сама могу...
Она оглянулась, вздохнула:
- Понимаешь, изменилось тут все с тех пор. Не узнать ничего. И
взрыв... Очень мне не нравится этот взрыв, Вить. Очень-очень не нравится.
И что взорвали именно пятнадцатого апреля - тоже не нравится. И геологи
эти, которые, может, и не геологи вовсе, которые вообще неизвестно кто...
Понимаешь, они или с взрывчаткой обращаться не умеют, или специально
пол-берега разнесли. А зачем?
Виктор кусал усы, мрачнея:
- Так что? Операция "Концы в воду?"
- Похоже, Вить. Очень похоже. И Глеб, и диссертация его пропавшая, и
взрыв этот... А может, не только этот? А может, и первый тоже, а? Который
при Петре?
Они замолчали, и молчали долго, и напряженно прислушивавшийся к
непонятному разговору Антон хотел уже потребовать объяснений, но ему
помешал Толик:
- Зеленый! Сможешь здесь спуститься?
- Ну?
- Не "ну", а сможешь?
- Хоть с тобой на закорках.
- Тогда полезли, - Толик стал быстро сползать с обрыва, пыля, увлекая
за собой гремучие струи щебня. - Давай-давай! Там поймешь, зачем...
Они долго лазали под обрывом, оступаясь, теряя равновесие на зыбких
каменных осыпях; спорили неслышно за расстоянием и ревом воды, тыча
пальцами в обрыв. Наконец, все еще переговариваясь, обрываясь то и дело,
полезли обратно.
Антон выкарабкался первым, осмотрелся что-то прикидывая. Потом присел
на корточки возле оставшейся от домика стены, ковырнул пальцами землю,
радостно обернулся навстречу выползшему наверх отдувающемуся Толику:
- Здесь она, родимая!
Толик подошел, глянул, повернулся к Виктору и Наташе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62