Он для них всего лишь бесполезный мертвый груз! И опять удобный случай упущен – ну что стоило пройти двадцать метров до транспортной сферы! Он бы вернулся на Ледяной мир и поговорил с Хранителем Пути. Этот древний слуга Строителей наверняка не рассказал всего, что знал. В центре планеты находится какой-то супервихрь – надо бы переместиться туда, а не на поверхность. Этот супервихрь… а если он переносит на миллион или миллиард световых лет? Хотя можно и погибнуть – супервихрь не обязательно транспортный… Ну и пусть, только бы не лежать здесь.
– Все в порядке? – Казалось, голос Дари доносится из другой галактики. Шагающая машина уже забралась на вершину холма и начала медленно спускаться.
– Если ты имеешь в виду боль, то я ее не чувствую. – Впереди возвышались странные башни, похожие на конусы, которые росли на месте прежней стоянки, но раз в десять больше. – Просто меня не радует перспектива провести ночь в железной коробке.
– Тебе не придется здесь больше лежать. И никому из нас тоже.
Машина подошла к одной из башен и встала.
– Ты сможешь идти? А то я помогу.
– Не надо, пойду сам. Или умру.
Бен приподнялся и медленно выбрался из машины. Теперь правый бок болел по-настоящему. Может быть, это и к лучшему. Говорят, больнее всего, когда сломанные ребра начинают срастаться. Так или иначе, двигался Блеш словно дряхлый старик.
– Тут всего несколько шагов. – Дари подошла, пытаясь помочь, к ней присоединился Ханс Ребка. Бен сердито отмахнулся.
Коническую башню покрывали внахлест гигантские листья, длиной почти в человеческий рост. Когда Блеш, тяжело ступая, подошел ближе, Тери Даль отвела один из листьев в сторону.
– Добро пожаловать, Бен! Это наше временное убежище. По крайней мере здесь сухо и безопасно.
И Тери, и все остальные были без скафандров. Как жалко, что он не может раздеться! Это было бы слишком опасно – для его переломов скафандр необходим.
За четырьмя слоями листьев пряталось широкое пустое пространство, тускло освещенное светом, пробивавшимся откуда-то сверху. В центре возвышался толстый ствол не меньше метра в обхвате. Земля под конусом была сухой: по-видимому, внешние листья надежно защищали от дождя, который в этих местах лил через каждые несколько часов. Кто-то здесь старательно прибрался, хотя эту работу трудно было назвать приятной – около стены возвышалась кучка мелких высохших тел.
Тери Даль проследила взгляд Бена.
– Ничего, утром мы их выбросим отсюда. Это не марглотта, просто какие-то дикие животные. Похоже, именно они здесь потрудились. – Она указала вверх.
Бен поднял голову, ощутив при этом острую боль в боку. Наверху, на десятиметровой высоте, все свободное пространство было заткано густой паутиной из толстых белых нитей, соединенной с центральным стволом. Еще выше виднелись грозди желто-оранжевых круглых плодов размером с кулак.
– Они съедобные, – сказала Тери, – но лазить за ними – настоящая морока. Мы бы, конечно, справились, только Ханс Ребка говорит, будто недалеко есть кое-что получше. Присаживайся – вот уютное местечко.
Понятия «недалеко» для Бена теперь не существовало, и он сомневался, что ему когда-нибудь еще будет уютно. Он проковылял к месту, на которое указала Тери, и сел на мягкую упругую подушку из свежесрезанной травы.
– Не очень роскошное жилье. И все же лучше, чем мокнуть на улице. – Тери села рядом с Блешем. – Капитан Ребка сказал, что ночью, когда температура немного снизится, должен пойти по-настоящему сильный дождь. В любом случае у нас есть пища, крыша над головой и уж тем более вода.
К ним постепенно присоединились остальные члены экспедиции.
– Да уж, воды у нас больше чем достаточно, – усмехнулся Джулиан Грейвс, услышав последние слова Тери, – и мы здесь в безопасности, хотя и не можем покинуть планету – разве что за нами кто-нибудь прилетит. Кстати, я до сих пор не могу понять, каким образом две наши группы оказались в одном и том же месте, двигаясь совершенно разными путями. К счастью, спешить некуда и мы можем все спокойно обсудить.
Все, кроме Дари, закивали. Лэнг встала с места.
– Мне жаль портить вам настроение, но это неверно. На первый взгляд Марглот совершенно безопасен, и в каком-то смысле это так. И все же оставаться здесь надолго нельзя, потому что нам грозят большие неприятности.
– Откуда? – Ханс Ребка с улыбкой огляделся. – Обычно я выступаю в роли главного пессимиста. А пока никаких опасностей не вижу. Ни потопов, ни землетрясений, ни вулканов… Нет даже диких зверей, готовых вцепиться нам в задницу.
– В том-то и дело, Ханс. Никаких диких зверей – вообще никаких зверей. Пока ты ходил на разведку, я копалась в земле. Здесь полно животных: от полуметровых пресмыкающихся до микроскопических. Только все вот такие. – Дари показала на кучку засохших трупов. – Мертвые. Я думаю, что животной жизни на Марглоте больше вообще нет.
– Ну и что? – пожал плечами Торран Век. – Я не бывал на Фредхольме, но там то же самое: одна только растительная жизнь и грибы плюс немного микроорганизмов, которые расщепляют органические остатки. И тем не менее биосфера планеты вполне стабильна.
– Да, такое равновесие существует там миллиарды лет, оно возникло эволюционным путем. В нашем случае все по-другому. На этой планете была сбалансированная биосфера, включавшая растения, животных, грибы и микроорганизмы – все на своем месте. И вдруг животные погибли. Марглот сейчас в высшей степени нестабилен с экологической точки зрения. Не знаю, сколько времени для этого понадобится, однако растения здесь тоже начнут вымирать, поскольку нуждаются в животных. А с прекращением фотосинтеза начнет падать содержание кислорода в атмосфере. Чем бы это все ни закончилось, нам лучше при этом не присутствовать. Ясно, что люди и им подобные здесь жить не смогут. Сейчас мы единственный вид животных на Марглоте, а быть аномалией всегда плохо. Надо искать, как отсюда выбраться. И побыстрее.
– Я думаю, Дари, что ты преувеличиваешь. – При этом Ханс все же встал и пересел на другое место, прислонившись спиной к стволу.
Слушатели подавленно молчали. Бену стало трудно сидеть, и он откинулся на спину. Здесь было не так удобно, как в кабине шагающей машины, но ему нисколько не хотелось туда возвращаться. Каким бы мрачным ни было обсуждение, Блеш мог в нем участвовать.
Свет, падающий с верхушки конуса, медленно тускнел. Порывы ветра начали набирать силу. Даже на Теплом полюсе атмосферные потоки не могли не реагировать на движение линии раздела дня и ночи. Вскоре по внешним листьям конуса застучал проливной дождь.
Первая ночь на Марглоте – на планете, которая, если верить Дари Лэнг, медленно и верно умирала. Бен задремал.
Во сне часто оказываешься в тупике, откуда нет выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Все в порядке? – Казалось, голос Дари доносится из другой галактики. Шагающая машина уже забралась на вершину холма и начала медленно спускаться.
– Если ты имеешь в виду боль, то я ее не чувствую. – Впереди возвышались странные башни, похожие на конусы, которые росли на месте прежней стоянки, но раз в десять больше. – Просто меня не радует перспектива провести ночь в железной коробке.
– Тебе не придется здесь больше лежать. И никому из нас тоже.
Машина подошла к одной из башен и встала.
– Ты сможешь идти? А то я помогу.
– Не надо, пойду сам. Или умру.
Бен приподнялся и медленно выбрался из машины. Теперь правый бок болел по-настоящему. Может быть, это и к лучшему. Говорят, больнее всего, когда сломанные ребра начинают срастаться. Так или иначе, двигался Блеш словно дряхлый старик.
– Тут всего несколько шагов. – Дари подошла, пытаясь помочь, к ней присоединился Ханс Ребка. Бен сердито отмахнулся.
Коническую башню покрывали внахлест гигантские листья, длиной почти в человеческий рост. Когда Блеш, тяжело ступая, подошел ближе, Тери Даль отвела один из листьев в сторону.
– Добро пожаловать, Бен! Это наше временное убежище. По крайней мере здесь сухо и безопасно.
И Тери, и все остальные были без скафандров. Как жалко, что он не может раздеться! Это было бы слишком опасно – для его переломов скафандр необходим.
За четырьмя слоями листьев пряталось широкое пустое пространство, тускло освещенное светом, пробивавшимся откуда-то сверху. В центре возвышался толстый ствол не меньше метра в обхвате. Земля под конусом была сухой: по-видимому, внешние листья надежно защищали от дождя, который в этих местах лил через каждые несколько часов. Кто-то здесь старательно прибрался, хотя эту работу трудно было назвать приятной – около стены возвышалась кучка мелких высохших тел.
Тери Даль проследила взгляд Бена.
– Ничего, утром мы их выбросим отсюда. Это не марглотта, просто какие-то дикие животные. Похоже, именно они здесь потрудились. – Она указала вверх.
Бен поднял голову, ощутив при этом острую боль в боку. Наверху, на десятиметровой высоте, все свободное пространство было заткано густой паутиной из толстых белых нитей, соединенной с центральным стволом. Еще выше виднелись грозди желто-оранжевых круглых плодов размером с кулак.
– Они съедобные, – сказала Тери, – но лазить за ними – настоящая морока. Мы бы, конечно, справились, только Ханс Ребка говорит, будто недалеко есть кое-что получше. Присаживайся – вот уютное местечко.
Понятия «недалеко» для Бена теперь не существовало, и он сомневался, что ему когда-нибудь еще будет уютно. Он проковылял к месту, на которое указала Тери, и сел на мягкую упругую подушку из свежесрезанной травы.
– Не очень роскошное жилье. И все же лучше, чем мокнуть на улице. – Тери села рядом с Блешем. – Капитан Ребка сказал, что ночью, когда температура немного снизится, должен пойти по-настоящему сильный дождь. В любом случае у нас есть пища, крыша над головой и уж тем более вода.
К ним постепенно присоединились остальные члены экспедиции.
– Да уж, воды у нас больше чем достаточно, – усмехнулся Джулиан Грейвс, услышав последние слова Тери, – и мы здесь в безопасности, хотя и не можем покинуть планету – разве что за нами кто-нибудь прилетит. Кстати, я до сих пор не могу понять, каким образом две наши группы оказались в одном и том же месте, двигаясь совершенно разными путями. К счастью, спешить некуда и мы можем все спокойно обсудить.
Все, кроме Дари, закивали. Лэнг встала с места.
– Мне жаль портить вам настроение, но это неверно. На первый взгляд Марглот совершенно безопасен, и в каком-то смысле это так. И все же оставаться здесь надолго нельзя, потому что нам грозят большие неприятности.
– Откуда? – Ханс Ребка с улыбкой огляделся. – Обычно я выступаю в роли главного пессимиста. А пока никаких опасностей не вижу. Ни потопов, ни землетрясений, ни вулканов… Нет даже диких зверей, готовых вцепиться нам в задницу.
– В том-то и дело, Ханс. Никаких диких зверей – вообще никаких зверей. Пока ты ходил на разведку, я копалась в земле. Здесь полно животных: от полуметровых пресмыкающихся до микроскопических. Только все вот такие. – Дари показала на кучку засохших трупов. – Мертвые. Я думаю, что животной жизни на Марглоте больше вообще нет.
– Ну и что? – пожал плечами Торран Век. – Я не бывал на Фредхольме, но там то же самое: одна только растительная жизнь и грибы плюс немного микроорганизмов, которые расщепляют органические остатки. И тем не менее биосфера планеты вполне стабильна.
– Да, такое равновесие существует там миллиарды лет, оно возникло эволюционным путем. В нашем случае все по-другому. На этой планете была сбалансированная биосфера, включавшая растения, животных, грибы и микроорганизмы – все на своем месте. И вдруг животные погибли. Марглот сейчас в высшей степени нестабилен с экологической точки зрения. Не знаю, сколько времени для этого понадобится, однако растения здесь тоже начнут вымирать, поскольку нуждаются в животных. А с прекращением фотосинтеза начнет падать содержание кислорода в атмосфере. Чем бы это все ни закончилось, нам лучше при этом не присутствовать. Ясно, что люди и им подобные здесь жить не смогут. Сейчас мы единственный вид животных на Марглоте, а быть аномалией всегда плохо. Надо искать, как отсюда выбраться. И побыстрее.
– Я думаю, Дари, что ты преувеличиваешь. – При этом Ханс все же встал и пересел на другое место, прислонившись спиной к стволу.
Слушатели подавленно молчали. Бену стало трудно сидеть, и он откинулся на спину. Здесь было не так удобно, как в кабине шагающей машины, но ему нисколько не хотелось туда возвращаться. Каким бы мрачным ни было обсуждение, Блеш мог в нем участвовать.
Свет, падающий с верхушки конуса, медленно тускнел. Порывы ветра начали набирать силу. Даже на Теплом полюсе атмосферные потоки не могли не реагировать на движение линии раздела дня и ночи. Вскоре по внешним листьям конуса застучал проливной дождь.
Первая ночь на Марглоте – на планете, которая, если верить Дари Лэнг, медленно и верно умирала. Бен задремал.
Во сне часто оказываешься в тупике, откуда нет выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83