И допустила сюда Ламмермана. А Сайрус Мобилиус предоставил корабли для поиска высокого разрешения. Иначе...
Внезапно он умолк и закрыл глаза.
«Иначе?» – мысленно повторила Вильса. Иначе, собирался сказать Тристан, мы бы опоздали. (И еще я поначалу подумал, что это ты.)
«Но мы и так опоздали», – подумала Вильса, протягивая руку и сжимая ладонь Тристана. Он отчаянно за нее ухватился, как утопающий за соломинку, и не отпустил ее, даже когда они вошли в апартаменты Хильды Брандт.
Там присутствовали все, кроме Дэвида Ламмермана. Брандт велела ему отнести тело Камиллы куда-то еще. «В морг? – задумалась Вильса, присаживаясь у самой двери. – В морг на Европе. Но весь этот мир – настоящий морг. Его жесткая, километровая в толщину корка – не иначе как естественная гробница, саркофаг, способный вместить всех обитателей Солнечной системы, прошлых и нынешних».
При этой мысли предательский разум Вильсы выдал приглушенную барабанную дробь, за которой последовала скорбная басовая фраза под сурдинку на виолончелях и контрабасах.
Похоронная месса для Камиллы Гамильтон, с которой Вильса никогда в жизни не встречалась? Были вещи и еще более странные. Вильса позволяла Тристану держать ее за руку, пока она удалялась в то место, куда, знала она, никакие скорби проникнуть не могли. Она понимала, что остальные люди в комнате разговаривают, жестикулируют, спорят, но неспособна была их услышать. Нормальная речь просто не проходила, когда Вильсу захватывала композиция.
Ее равновесие было нарушено физически.
Причем очень настойчиво.
Огромная ладонь схватила ее за руку. Вильса подняла глаза и обнаружила, что на нее таращится большое лицо с совершенно дикими глазами. Это был Дэвид Ламмерман, силой поднимавший ее на ноги. Казалось, он был так же неспособен говорить, как Вильса была неспособна слышать. Ламмерман вытащил ее в коридор, и Тристан последовал за ними. Нелл Коттер, повинуясь своему природному инстинкту, тихо встала, включила камеру и тоже вышла.
Ламмерман положил тело Камиллы Гамильтон на длинный стол в соседней комнате. Ее шлем был снят, а двойной скафандр, который она носила, спущен до пояса. Вильса увидела раздутую, лишенную шеи голову и бледные, распухшие руки, каждая толщиной с ее собственное бедро. Кожа на этих руках ближе к плечам была полупрозрачной и туго натянутой, точно пленка из молочно-белого латекса.
Ламмерман подтащил Вильсу поближе к столу. Она внимательно оглядела Камиллу Гамильтон и вдруг поняла, что каменная оцепенелость трупа постепенно исчезает в теплом воздухе. Выпуклые предплечья обвисали, их натянутая кожа бугрилась, пока жидкости тела стекали вниз под воздействием нежной гравитации Европы.
– Смотрите!
Хватка Дэвида Ламмермана за руку Вильсы стала достаточно сильной, чтобы оставить синяк. Она снова опустила взгляд, ничего не увидела и попыталась отстраниться. Но затем рот трупа дернулся в едва заметном спазме.
Выходят скопившиеся газы? Но мокрые ресницы слегка подрагивали.
– Боже мой. Она жива! – Вильса тронула распухшую щеку. Кожа была липкой, но она уже разогрелась до температуры выше комнатной. Она повернулась к Тристану. – Она точно жива. Нам нужен доктор.
Тристан секунду поколебался, борясь с побуждением остаться и посмотреть. Затем он кивнул и вышел. Нелл Коттер двинулась вперед, низко склоняясь над телом.
– Она уже дышит. Поднимите ей голову.
Но эти слова были не нужны. Голубые глаза на мгновение раскрылись, тогда как распухшие руки принялись скрести по столешнице. Послышались слабое кряхтение – результат отчаянного усилия.
– Поможем ей, – предложила Вильса. – Она пытается сесть.
Две женщины осторожно перевели тело в сидячее положение. Дэвид Ламмерман подался ближе.
– Камилла. Ты меня слышишь?
Глаза ее остались закрыты, но из разошедшихся губ вылетело какое-то хныканье.
– Ей больно, – заключил Дэвид. – Камилла, как нам тебе помочь?
Последовало молчание.
– Она вас не слышит, – сказала Нелл.
Но глаза Камиллы уже снова открывались. Туманный взгляд поблуждал по комнате и наконец сфокусировался сначала на Вильсе, затем на Нелл. Раздутые щеки опадали. А вялый рот заговорил:
– Туалет. Хочу... в туалет.
Вильса и Нелл в замешательстве переглянулись. Но громадное тело уже пыталось встать.
– Возьмите ее под руку. – Нелл ухватилась и стала поднимать. Вильса тоже ухватилась – и считанные мгновения спустя Камилла Гамильтон уже стояла, пошатываясь, меж двух женщин. Она была огромна, вдвое шире любой из них.
– Туалет, – повторила Камилла. – Упрямая и... импульсивная. Хочу писать.
– Она знает, чего хочет, – сказала Нелл. – Давайте ее отведем.
– Это сюда, – указала Вильса. Вместе они медленно повели Камиллу по коридору, а Дэвид Ламмерман беспомощно плелся позади. Прежде чем они добрались до туалета, из апартаментов Хильды Брандт уже торопливо прибыли все остальные.
– Освободите дорогу, – твердо потребовала Нелл. То, что они с Вильсой проделывали, было достаточно мудрено и без столпившихся вокруг полдюжины человек. – Мы идем в туалет.
– Хочу пописать, – настойчиво сказала Камилла.
Они сняли с нее остатки двойного скафандра. Обнажившееся тело было комковатым и гротескным, среди бесформенных выпуклостей жидкой хляби там оставались островки твердой плоти, и все это покрывала до предела натянувшаяся кожа. Едва освободившись от скафандра, Камилла целеустремленно заковыляла в туалет.
– Что происходит? – Дэвид Ламмерман сунул туда голову. – Здесь Габриэль Шуми – начальник медицинской службы Европы.
– Она в туалете, – сказала Нелл. – Убирайтесь отсюда к черту и всем остальным тоже скажите держаться подальше. Доктор сможет ее осмотреть, как только она закончит. – Когда Дэвид исчез, она обратилась к Вильсе: – Если она вообще когда-то закончит. Это просто дикость. Уже несколько минут прошло. Сколько она еще будет продолжать?
Вильса внимательно оглядела все еще раздутое тело и прислушалась к непрерывному и, похоже, нескончаемому извержению жидкости.
– Очень долго. Кажется, в нормальном состоянии она весила порядка пятидесяти кило. Сейчас она, пожалуй, куда ближе к ста пятидесяти. Думаю, почти все это просто лишняя вода. Когда она была во льду, она, должно быть, по меньшей мере сто литров выпила.
– Зачем, черт побери?
Но Камилла уже пыталась встать.
– Кажется, я закончила, – невнятным голосом пробормотала она. – На данный момент. Но мне лучше далеко отсюда не уходить. Там еще прилично осталось.
Они помогли ей надеть платье. Одетая, и на ногах, Камилла оказалась способна без посторонней помощи выйти в коридор. Но там ее ждала каталка, и стоящий рядом врач не позволил Камилле идти. Он уложил ее на каталку и уже через считанные секунды готов был ее увезти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Внезапно он умолк и закрыл глаза.
«Иначе?» – мысленно повторила Вильса. Иначе, собирался сказать Тристан, мы бы опоздали. (И еще я поначалу подумал, что это ты.)
«Но мы и так опоздали», – подумала Вильса, протягивая руку и сжимая ладонь Тристана. Он отчаянно за нее ухватился, как утопающий за соломинку, и не отпустил ее, даже когда они вошли в апартаменты Хильды Брандт.
Там присутствовали все, кроме Дэвида Ламмермана. Брандт велела ему отнести тело Камиллы куда-то еще. «В морг? – задумалась Вильса, присаживаясь у самой двери. – В морг на Европе. Но весь этот мир – настоящий морг. Его жесткая, километровая в толщину корка – не иначе как естественная гробница, саркофаг, способный вместить всех обитателей Солнечной системы, прошлых и нынешних».
При этой мысли предательский разум Вильсы выдал приглушенную барабанную дробь, за которой последовала скорбная басовая фраза под сурдинку на виолончелях и контрабасах.
Похоронная месса для Камиллы Гамильтон, с которой Вильса никогда в жизни не встречалась? Были вещи и еще более странные. Вильса позволяла Тристану держать ее за руку, пока она удалялась в то место, куда, знала она, никакие скорби проникнуть не могли. Она понимала, что остальные люди в комнате разговаривают, жестикулируют, спорят, но неспособна была их услышать. Нормальная речь просто не проходила, когда Вильсу захватывала композиция.
Ее равновесие было нарушено физически.
Причем очень настойчиво.
Огромная ладонь схватила ее за руку. Вильса подняла глаза и обнаружила, что на нее таращится большое лицо с совершенно дикими глазами. Это был Дэвид Ламмерман, силой поднимавший ее на ноги. Казалось, он был так же неспособен говорить, как Вильса была неспособна слышать. Ламмерман вытащил ее в коридор, и Тристан последовал за ними. Нелл Коттер, повинуясь своему природному инстинкту, тихо встала, включила камеру и тоже вышла.
Ламмерман положил тело Камиллы Гамильтон на длинный стол в соседней комнате. Ее шлем был снят, а двойной скафандр, который она носила, спущен до пояса. Вильса увидела раздутую, лишенную шеи голову и бледные, распухшие руки, каждая толщиной с ее собственное бедро. Кожа на этих руках ближе к плечам была полупрозрачной и туго натянутой, точно пленка из молочно-белого латекса.
Ламмерман подтащил Вильсу поближе к столу. Она внимательно оглядела Камиллу Гамильтон и вдруг поняла, что каменная оцепенелость трупа постепенно исчезает в теплом воздухе. Выпуклые предплечья обвисали, их натянутая кожа бугрилась, пока жидкости тела стекали вниз под воздействием нежной гравитации Европы.
– Смотрите!
Хватка Дэвида Ламмермана за руку Вильсы стала достаточно сильной, чтобы оставить синяк. Она снова опустила взгляд, ничего не увидела и попыталась отстраниться. Но затем рот трупа дернулся в едва заметном спазме.
Выходят скопившиеся газы? Но мокрые ресницы слегка подрагивали.
– Боже мой. Она жива! – Вильса тронула распухшую щеку. Кожа была липкой, но она уже разогрелась до температуры выше комнатной. Она повернулась к Тристану. – Она точно жива. Нам нужен доктор.
Тристан секунду поколебался, борясь с побуждением остаться и посмотреть. Затем он кивнул и вышел. Нелл Коттер двинулась вперед, низко склоняясь над телом.
– Она уже дышит. Поднимите ей голову.
Но эти слова были не нужны. Голубые глаза на мгновение раскрылись, тогда как распухшие руки принялись скрести по столешнице. Послышались слабое кряхтение – результат отчаянного усилия.
– Поможем ей, – предложила Вильса. – Она пытается сесть.
Две женщины осторожно перевели тело в сидячее положение. Дэвид Ламмерман подался ближе.
– Камилла. Ты меня слышишь?
Глаза ее остались закрыты, но из разошедшихся губ вылетело какое-то хныканье.
– Ей больно, – заключил Дэвид. – Камилла, как нам тебе помочь?
Последовало молчание.
– Она вас не слышит, – сказала Нелл.
Но глаза Камиллы уже снова открывались. Туманный взгляд поблуждал по комнате и наконец сфокусировался сначала на Вильсе, затем на Нелл. Раздутые щеки опадали. А вялый рот заговорил:
– Туалет. Хочу... в туалет.
Вильса и Нелл в замешательстве переглянулись. Но громадное тело уже пыталось встать.
– Возьмите ее под руку. – Нелл ухватилась и стала поднимать. Вильса тоже ухватилась – и считанные мгновения спустя Камилла Гамильтон уже стояла, пошатываясь, меж двух женщин. Она была огромна, вдвое шире любой из них.
– Туалет, – повторила Камилла. – Упрямая и... импульсивная. Хочу писать.
– Она знает, чего хочет, – сказала Нелл. – Давайте ее отведем.
– Это сюда, – указала Вильса. Вместе они медленно повели Камиллу по коридору, а Дэвид Ламмерман беспомощно плелся позади. Прежде чем они добрались до туалета, из апартаментов Хильды Брандт уже торопливо прибыли все остальные.
– Освободите дорогу, – твердо потребовала Нелл. То, что они с Вильсой проделывали, было достаточно мудрено и без столпившихся вокруг полдюжины человек. – Мы идем в туалет.
– Хочу пописать, – настойчиво сказала Камилла.
Они сняли с нее остатки двойного скафандра. Обнажившееся тело было комковатым и гротескным, среди бесформенных выпуклостей жидкой хляби там оставались островки твердой плоти, и все это покрывала до предела натянувшаяся кожа. Едва освободившись от скафандра, Камилла целеустремленно заковыляла в туалет.
– Что происходит? – Дэвид Ламмерман сунул туда голову. – Здесь Габриэль Шуми – начальник медицинской службы Европы.
– Она в туалете, – сказала Нелл. – Убирайтесь отсюда к черту и всем остальным тоже скажите держаться подальше. Доктор сможет ее осмотреть, как только она закончит. – Когда Дэвид исчез, она обратилась к Вильсе: – Если она вообще когда-то закончит. Это просто дикость. Уже несколько минут прошло. Сколько она еще будет продолжать?
Вильса внимательно оглядела все еще раздутое тело и прислушалась к непрерывному и, похоже, нескончаемому извержению жидкости.
– Очень долго. Кажется, в нормальном состоянии она весила порядка пятидесяти кило. Сейчас она, пожалуй, куда ближе к ста пятидесяти. Думаю, почти все это просто лишняя вода. Когда она была во льду, она, должно быть, по меньшей мере сто литров выпила.
– Зачем, черт побери?
Но Камилла уже пыталась встать.
– Кажется, я закончила, – невнятным голосом пробормотала она. – На данный момент. Но мне лучше далеко отсюда не уходить. Там еще прилично осталось.
Они помогли ей надеть платье. Одетая, и на ногах, Камилла оказалась способна без посторонней помощи выйти в коридор. Но там ее ждала каталка, и стоящий рядом врач не позволил Камилле идти. Он уложил ее на каталку и уже через считанные секунды готов был ее увезти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107