.. Почему на экваторе их
именно 207? Почему северный и южный пояса расположены несимметрично?
Почему в северном поясе 173 портала, а в южном 168? И, наконец, почему
сами порталы расположены на разном расстоянии друг от друга, а их форма
совсем не идеальна?
Эти загадки два века будоражили умы ученых, особенно нумерологов,
которые перерыли все анналы, начиная со времен Великих Пирамид, но так ни
к чему и не пришли. Сферология тоже продолжала ставить рекорды
нерезультативности. До сих пор никто так и не понял, почему внутри
Большого О невозможна радиосвязь. Кэвендиш как химик-неорганик не
занимался проблемами макросферологии, хотя его волновали неразгаданные
тайны Большого О, и он жаждал, чтобы на его веку был сделан маленький, но
шаг вперед. Даже крошечное продвижение компенсировало бы сорок с лишним
лет разочарований.
Кэвендиш вглядывался в сторону домов, плывущих по продолговатому
черному озеру. Некоторые разбирались и перестраивались по нескольку раз.
Обычно эти изменения были связаны с окончанием очередной серии
экспериментов. Некоторые здания и устройства имели своих антиподов,
зеркально отраженных двойников на внешней стороне Орбитсвиля. Кэвендиш,
хотя и настроенный весьма оптимистично, подозревал, что его область
исследований - структура илема - наименее перспективна.
Иногда он склонялся к мысли, что пройдут века, прежде чем это
вещество приоткроет хоть малую из своих тайн, а тогда будет уже слишком
поздно. Люди рассеются по бескрайним просторам, и Орбитсвиль поглотит
человеческую расу. Тысячи племен станут вновь изобретать паровую машину и
двигатель внутреннего сгорания, а более совершенная техника канет в
небытие.
Кэвендиш вздохнул: пора и в постель. Наклонившись за табуретом, он
вдруг увидел, как поверхность илема мигнула зеленым светом. Изумрудная
полоска во всю ширину Долины пробежала вдоль черного озера и исчезла на
западе.
- Что за черт!..
Кэвендиш взглянул на привычный ночной пейзаж и вдруг почувствовал
себя очень неуютно.
Проведя всю жизнь внутри Орбитсвиля, он знал, что илом - совершенное,
неизменное вещество, более стабильное, чем кора любой планеты. И он не
должен пульсировать ни зеленым, ни каким-либо другим светом... Ведь если
это возможно, то возможны и другие изменения... Ему вдруг показалось, что
идем растворяется у него под ногами... что его беззащитное тело вот-вот
окутает холод межзвездного пространства.
Марк Денмарк был явно не в духе. Он хмуро рассортировал бумаги на
столе, подошел к окну и уставился на давно приевшийся пейзаж. Долину
заливали вертикальные солнечные лучи, и яркий слепящий свет вызывал в
памяти картины Древнего Египта. Денмарк покачал головой, словно вид за
окном имел какой-то изъян, отвернулся от окна и сердито начал постукивать
по зубам карандашом.
- Дэн, мы проверили показания всех приборов. Ничего не обнаружено,
ни-че-го. Никаких всплесков, никаких провалов, никаких следов необычного
явления.
- Неудивительно, ведь у нас нет направленных на оболочку
фотометрических приборов.
Кэвендиш старался говорить спокойно, чтобы не показать разочарования.
Он так и не поспал сегодня ночью, строя разные гипотезы. Увиденное
воодушевило его, наконец-то сферология сделает долгожданный шаг вперед. Но
теперь все выглядело так, словно это он отступил назад, потеряв почву под
ногами. Перед ним со всей отчетливостью замаячила перспектива запоздалой
отставки.
Денмарк наклонился к нему.
- Дэн, не мне вам объяснять, что свечение не может возникнуть само по
себе. По вашим словам, имело место какое-то возбуждение, а по приборам
выходит, что возбудились только ваши нервные окончания.
- Я совершенно здоров, - отрезал Кэвендиш. - И не пытайся убедить
меня в обратном.
- Я лишь хочу убедить вас не выставлять себя на посмешище. Если вы
будете настаивать, чтобы ваше сообщение внесли в журнал наблюдений, и тем
самым привлечете к себе ненужное внимание, то быстренько поймете, что
значит попасть под пресс. Господи, Дан, почему вы не хотите уйти на
пенсию? Остальные ждут не дождутся, когда им стукнет восемьдесят.
- Я еще не готов.
- Готовы вы или нет, но в ближайшие дни...
Кэвендиш с притворным изумлением огляделся.
- Куда я попал? Ты руководитель проекта или чиновник отдела кадров?
Губы Денмарка превратились в тонкую полоску. Наблюдая за изменившимся
выражением лица шефа, Кэвендиш подумал, не слишком ли далеко он зашел.
Денмарк, прирожденный исследователь, был вынужден растрачивать силы на
борьбу за финансирование собственных проектов. В последние месяцы он
особенно издергался, поэтому часто срывался по пустякам. "Достаточно
одного его слова, - с тревогой подумал Кэвендиш, - одной записки, и меня
вышвырнут без всяких..."
- Привет всем!
Кэвендиш повернулся на это жизнерадостное восклицание, и сердце у
него упало: в дверях красовалась коренастая фигура Фила Вигаса, который
отвечал за работоспособность всего оборудования и каждую жалобу
воспринимал как личное оскорбление. Конфликты с Кэвендишем вошли у него в
привычку, он считал старика сварливым маразматиком и в данный момент был
последним человеком, кого тот хотел бы видеть.
- Присаживайся, Фил, - сказал Денмарк. - Очень хорошо, что зашел.
- Вот как? - Вигас грузно опустился на стул. - Чем могу быть полезен?
Денмарк холодно улыбнулся.
- У тебя вдоль Долины установлено оборудование на миллион монит, а
Кэвендиш сейчас сообщил мне, что все это ненужный хлам. Я-то привык
считать материал оболочки абсолютно инертным, но Кэвендиш утверждает,
будто сегодня ночью идем так сильно возбудился, что засиял, а ни один из
твоих дерьмовых приборов даже не пискнул. Что ты об этом думаешь?
- Я вовсе не это говорил, - запротестовал Кэвендиш, пораженный
открытой неприязнью Денмарка. Похоже, он действительно попал в глупое
положение. Вигас получил отличный шанс отправить его в нокаут, добавив
собственную оплеуху. Действуя сообща, они выставят его в два счета.
- Судя по дошедшим до меня слухам, речь идет об удивительном зеленом
свечении. - Губы Вигаса насмешливо дрогнули. - Его даже окрестили "ночным
испусканием Дэна".
- Именно, - радостно подтвердил Денмарк и, как это обычно случается с
людьми без чувства юмора, превратил шутку в пошлость. - Кое у кого по
ночам случаются весьма жаркие видения, а у Дэна они, похоже, несколько
зеленоватые. Что скажете, доктор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
именно 207? Почему северный и южный пояса расположены несимметрично?
Почему в северном поясе 173 портала, а в южном 168? И, наконец, почему
сами порталы расположены на разном расстоянии друг от друга, а их форма
совсем не идеальна?
Эти загадки два века будоражили умы ученых, особенно нумерологов,
которые перерыли все анналы, начиная со времен Великих Пирамид, но так ни
к чему и не пришли. Сферология тоже продолжала ставить рекорды
нерезультативности. До сих пор никто так и не понял, почему внутри
Большого О невозможна радиосвязь. Кэвендиш как химик-неорганик не
занимался проблемами макросферологии, хотя его волновали неразгаданные
тайны Большого О, и он жаждал, чтобы на его веку был сделан маленький, но
шаг вперед. Даже крошечное продвижение компенсировало бы сорок с лишним
лет разочарований.
Кэвендиш вглядывался в сторону домов, плывущих по продолговатому
черному озеру. Некоторые разбирались и перестраивались по нескольку раз.
Обычно эти изменения были связаны с окончанием очередной серии
экспериментов. Некоторые здания и устройства имели своих антиподов,
зеркально отраженных двойников на внешней стороне Орбитсвиля. Кэвендиш,
хотя и настроенный весьма оптимистично, подозревал, что его область
исследований - структура илема - наименее перспективна.
Иногда он склонялся к мысли, что пройдут века, прежде чем это
вещество приоткроет хоть малую из своих тайн, а тогда будет уже слишком
поздно. Люди рассеются по бескрайним просторам, и Орбитсвиль поглотит
человеческую расу. Тысячи племен станут вновь изобретать паровую машину и
двигатель внутреннего сгорания, а более совершенная техника канет в
небытие.
Кэвендиш вздохнул: пора и в постель. Наклонившись за табуретом, он
вдруг увидел, как поверхность илема мигнула зеленым светом. Изумрудная
полоска во всю ширину Долины пробежала вдоль черного озера и исчезла на
западе.
- Что за черт!..
Кэвендиш взглянул на привычный ночной пейзаж и вдруг почувствовал
себя очень неуютно.
Проведя всю жизнь внутри Орбитсвиля, он знал, что илом - совершенное,
неизменное вещество, более стабильное, чем кора любой планеты. И он не
должен пульсировать ни зеленым, ни каким-либо другим светом... Ведь если
это возможно, то возможны и другие изменения... Ему вдруг показалось, что
идем растворяется у него под ногами... что его беззащитное тело вот-вот
окутает холод межзвездного пространства.
Марк Денмарк был явно не в духе. Он хмуро рассортировал бумаги на
столе, подошел к окну и уставился на давно приевшийся пейзаж. Долину
заливали вертикальные солнечные лучи, и яркий слепящий свет вызывал в
памяти картины Древнего Египта. Денмарк покачал головой, словно вид за
окном имел какой-то изъян, отвернулся от окна и сердито начал постукивать
по зубам карандашом.
- Дэн, мы проверили показания всех приборов. Ничего не обнаружено,
ни-че-го. Никаких всплесков, никаких провалов, никаких следов необычного
явления.
- Неудивительно, ведь у нас нет направленных на оболочку
фотометрических приборов.
Кэвендиш старался говорить спокойно, чтобы не показать разочарования.
Он так и не поспал сегодня ночью, строя разные гипотезы. Увиденное
воодушевило его, наконец-то сферология сделает долгожданный шаг вперед. Но
теперь все выглядело так, словно это он отступил назад, потеряв почву под
ногами. Перед ним со всей отчетливостью замаячила перспектива запоздалой
отставки.
Денмарк наклонился к нему.
- Дэн, не мне вам объяснять, что свечение не может возникнуть само по
себе. По вашим словам, имело место какое-то возбуждение, а по приборам
выходит, что возбудились только ваши нервные окончания.
- Я совершенно здоров, - отрезал Кэвендиш. - И не пытайся убедить
меня в обратном.
- Я лишь хочу убедить вас не выставлять себя на посмешище. Если вы
будете настаивать, чтобы ваше сообщение внесли в журнал наблюдений, и тем
самым привлечете к себе ненужное внимание, то быстренько поймете, что
значит попасть под пресс. Господи, Дан, почему вы не хотите уйти на
пенсию? Остальные ждут не дождутся, когда им стукнет восемьдесят.
- Я еще не готов.
- Готовы вы или нет, но в ближайшие дни...
Кэвендиш с притворным изумлением огляделся.
- Куда я попал? Ты руководитель проекта или чиновник отдела кадров?
Губы Денмарка превратились в тонкую полоску. Наблюдая за изменившимся
выражением лица шефа, Кэвендиш подумал, не слишком ли далеко он зашел.
Денмарк, прирожденный исследователь, был вынужден растрачивать силы на
борьбу за финансирование собственных проектов. В последние месяцы он
особенно издергался, поэтому часто срывался по пустякам. "Достаточно
одного его слова, - с тревогой подумал Кэвендиш, - одной записки, и меня
вышвырнут без всяких..."
- Привет всем!
Кэвендиш повернулся на это жизнерадостное восклицание, и сердце у
него упало: в дверях красовалась коренастая фигура Фила Вигаса, который
отвечал за работоспособность всего оборудования и каждую жалобу
воспринимал как личное оскорбление. Конфликты с Кэвендишем вошли у него в
привычку, он считал старика сварливым маразматиком и в данный момент был
последним человеком, кого тот хотел бы видеть.
- Присаживайся, Фил, - сказал Денмарк. - Очень хорошо, что зашел.
- Вот как? - Вигас грузно опустился на стул. - Чем могу быть полезен?
Денмарк холодно улыбнулся.
- У тебя вдоль Долины установлено оборудование на миллион монит, а
Кэвендиш сейчас сообщил мне, что все это ненужный хлам. Я-то привык
считать материал оболочки абсолютно инертным, но Кэвендиш утверждает,
будто сегодня ночью идем так сильно возбудился, что засиял, а ни один из
твоих дерьмовых приборов даже не пискнул. Что ты об этом думаешь?
- Я вовсе не это говорил, - запротестовал Кэвендиш, пораженный
открытой неприязнью Денмарка. Похоже, он действительно попал в глупое
положение. Вигас получил отличный шанс отправить его в нокаут, добавив
собственную оплеуху. Действуя сообща, они выставят его в два счета.
- Судя по дошедшим до меня слухам, речь идет об удивительном зеленом
свечении. - Губы Вигаса насмешливо дрогнули. - Его даже окрестили "ночным
испусканием Дэна".
- Именно, - радостно подтвердил Денмарк и, как это обычно случается с
людьми без чувства юмора, превратил шутку в пошлость. - Кое у кого по
ночам случаются весьма жаркие видения, а у Дэна они, похоже, несколько
зеленоватые. Что скажете, доктор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49