Ветераны наконец-то тронулись в путь,-- знамена, хлопая на ветру, развевались у них над головами. Небольшой, нестройный парад, повернув у офиса американской авиатранспортной компании "Трансуорлд эйр лайнз", направился на Елисейские поля. Беддоуз молча глядел ему вслед, смутно вспоминая о других парадах, о других знаменах...
И вдруг увидел Кристину, быстро, большими шагами пересекает по диагонали улицу,-- видно, что уверена в себе и не боится интенсивного уличного движения. "Она могла бы жить здесь, в Европе, до конца жизни,-думал Беддоуз, улыбаясь и не спуская с нее глаз,-- но стоит ей пройти десяток шагов, как все сразу поймут,-- родилась по ту сторону Атлантического океана".
Когда она открыла дверь на террасу, он встал ей навстречу. Без шляпки, волосы стали гораздо темнее, и прическа теперь длинная... Идет к его столику... он поцеловал ее в обе щеки.
-- Добро пожаловать! В чисто французском стиле...
Она порывисто, крепко обняла его.
-- Ну вот, снова мой мужчина рядом.
Расстегнув пальто, села напротив, улыбаясь ему: щеки разрумянились от мороза, глаза удивительно блестят, вся такая сияющая, молодая...
-- Парижский дух...-- Беддоуз прикоснулся к ее руке, лежащей на столике.-- А сущность американская. Что будем пить?
-- Мне -- чай, пожалуйста. Как я рада тебя видеть!
-- Чай? -- искренне удивился Беддоуз.-- Что с тобой стряслось?
-- Ничего,-- мотнула головой Кристина.-- Просто хочу выпить чашку чая.
-- Ничего себе напиток, достойный встречи путешественника, вернувшегося домой!
-- С лимоном, пожалуйста.
Беддоуз, пожав плечами, заказал официанту чашку чая.
-- Ну, как там, в Египте? -- спросила она.
-- А разве я был в Египте? -- Беддоуз с недоуменным видом уставился на Кристину, наслаждаясь удивлением на ее лице.
-- Но об этом писали в газетах...
-- Ах да! -- спохватился Беддоуз.-- Ну, новый мир, рождающийся в муках,-- важно произнес он своим глубоким голосом эксперта,-- в период, когда уже поздно для укоренения феодализма, но еще рано для торжества демократии...
Кристина скривилась:
-- Какие отточенные, приятные фразы -- вполне годятся для архива госдепа. Я имею в виду -- как тебе показался Египет с точки зрения обыкновенного человека, который сидит в кафе за стаканом... чая.
-- Солнечный и печальный,-- ответил Беддоуз.-- Недели через две в Каире начинаешь всех их жалеть. Ну а как здесь, в Париже?
-- Слишком поздно для торжества демократии и слишком рано для укоренения феодализма.
Беддоуз, широко улыбнувшись, наклонился над столом и нежно поцеловал ее.
-- Я имею в виду с точки зрения обыкновенного человека, который сидит в кафе с красивой женщиной... Каков Париж?
-- Таков, как всегда.-- И, поколебавшись, добавила: -- Почти такой.
-- Ну а кто вокруг красивой женщины?
-- Обычная компания,-- небрежно бросила Кристина,-- счастливая группа ссыльных: Чарлз, Борис, Анна, Тедди...
Тедди -- тот самый фотограф, работавший по найму.
-- Часто ты с ним встречаешься? -- осведомился легко, без нажима Берроуз.
-- Ах, брось! -- улыбнулась она.
-- Простая проверка,-- ухмыльнулся Беддоуз.
-- Нет, не часто. Его гречанка здесь, в городе.
-- Он все еще с гречанкой?
-- Да, все с ней,-- подтвердила Кристина.
Подошел официант, поставил перед ней чайничек и чашку. Она налила себе чаю, выжала дольку лимона длинными, ловкими пальцами,-- Беддоуз заметил, что на ногтях больше нет яркого лака.
-- Ну а что с твоими волосами? -- поинтересовался он.-- Почему такая перемена?
Кристина рассеянно коснулась своей прически.
-- Ах, ты заметил...
-- Где же твои прежние блондинистые локоны?
-- Решила немного походить с естественным цветом.-- Кристина помешивала ложечкой чай.-- Так, для разнообразия... Тебе нравится?
-- Пока не решил. Во всяком случае, они стали длиннее...
-- Угу, зима на носу. С голым затылком холодно. Все говорят, что так я выгляжу гораздо моложе.
-- И абсолютно правы! Теперь ты похожа на одиннадцатилетнюю девчонку.
Кристина, улыбнувшись, подняла свою чашку.
-- Ну, за тех, кто вернулся,-- произнесла она на манер тоста.
-- Тосты за чаем не произносят,-- упрекнул ее Беддоуз.-- Не принимается.
-- Ах ты, избалованный гурман, любитель крепких спиртных напитков! -парировала Кристина и спокойно принялась отпивать маленькими глотками чай из чашки.
-- Послушай,-- продолжал Беддоуз,-- как насчет сегодняшнего вечера? Мне казалось, ради меня ты пожертвуешь компанией своих дорогих друзей и мы с тобой отправимся на наш рынок, пообедаем там,-- я так соскучился по хорошему бифштексу, просто умираю...-- И вдруг осекся.-- В чем дело? Разве нельзя пообедать вместе?
-- Да нет, не в этом дело.-- Кристина опустила голову, помешивая ложечкой в чашке.-- У меня свидание...
-- Так отмени его! -- немедленно откликнулся Беддоуз.-- Откажись от встречи с этим свинтусом!
-- Просто не могу.-- Кристина спокойно подняла на него глаза.-- Он может появиться здесь в любую минуту, чтобы забрать меня.
-- Ах вот оно что... Ну тогда другое дело, так?
-- Так.
-- Нельзя ли от него отвязаться?
-- Нет. От него не отвяжешься.
-- Нет человека на земле, чтобы от него не отвязаться! -- горячо возразил Беддоуз.-- Скажи ему: мол, старый друг только что приехал, ему удалось избежать всех ужасов раскаленной пустыни, дизентерии, религиозных войн... еле ноги унес. Теперь ему нужно утешение, нежное женское внимание, чтобы восстановить вконец расшатанную нервную систему. Ну и так далее, в том же духе...
Кристина, улыбаясь, качала головой.
-- Извини, но ничего не получится.
-- Может, мне этим заняться? Поговорить с ним как мужчина с мужчиной: "Послушай, старик, мы ведь взрослые люди, цивилизованные существа...", ну и так далее.
-- Нет! -- упрямилась Кристина.
-- Почему же "нет"? -- Беддоуз отдавал себе отчет, что в данную минуту сам перечеркивает им же самим установленное твердое правило, которого придерживался всю жизнь,-- никогда ни о чем не просить.-- Почему бы нам...
-- Потому что я не хочу,-- откровенно призналась Кристина.
-- Ах вот оно что...-- Беддоуз вдруг сник.-- Вижу, в какую сторону дует ветер...
-- Может дуть в разные стороны,-- мягко поправила Кристина.-- Но сейчас дело обстоит так: почему бы нам не пообедать всем вместе -- втроем. Он очень приятный человек. Тебе понравится.
-- Мне ни один человек не понравится в первый вечер, когда я прилетел издалека в Париж.
Посидели молча; а Беддоуз мучительно вспоминал те времена, когда Кристина говорила ему по телефону: "О'кей, возьму грех на душу, отважу! Встречаемся в восемь". Трудно ему поверить, глядя на нее, не замечая в ней никаких перемен в отношении себя, чувствуя точно такое же нежное ее прикосновение к своей руке... Вот сейчас, в следующее мгновение она произнесет точно такую фразу...
-- Выходит, два месяца отсутствия -- это слишком долгий срок? Здесь, в Париже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61