Остановились на укутанном снегом мостике, и Притчард зажег сигарету. Огни городка теперь довольно далеко от них, а окружающие их деревья хранят в темноте полную тишину. Притчард, закинув голову, указал рукой на одиночный огонек на вершине горы,-- из его полураскрытых губ вырывалась струйка дыма.
-- Боже, что за жизнь! -- воскликнул он.-- Там постоянно живут двое. Одна зимняя ночь сменяет другую, и они там, на этой верхотуре, каждое утро ожидают прибытия людей из другого мира.-- Сделал еще одну затяжку.-- Знаешь, а они даже не женаты. Только швейцарцам могла прийти в голову мысль поместить неженатую пару в сторожке на вершине горы. Сам он старик, а она религиозная фанатичка, они ненавидят друг друга, но ни за что не уйдут на другую работу, чтобы только не доставить удовольствия друг другу.
Он фыркнул, и оба теперь смотрели на эту яркую точку у них над головами.
-- В прошлом году разразилась метель, и канатная дорога не работала целую неделю -- почти все электрические провода были порваны. Им пришлось пробыть там, в снежном плену, целых шесть дней: рубили на дрова стулья, питались шоколадом и супом из консервов, но не обмолвились ни словом.-Притчард задумчиво глядел на далекий свет в поднебесье.
-- Вполне сойдет за символ этого красивого континента в этом году,-тихо молвил он.
Вдруг Констанс осознала наконец, что ей хотелось ему сказать.
-- Алэн,-- она шла впереди него,-- я не хочу, чтобы ты уезжал.
Притчард только посасывал сигаретку.
-- Шесть дней и шесть недель...-- уточнил он.-- И все из-за черствости их сердец.
-- Я не хочу, чтобы ты уезжал.
-- Но я пробыл здесь достаточно долго. Мы воспользовались самым лучшим снегом.
-- Женись на мне. Я так хочу этого!
Притчард с изумлением взглянул на нее. Она видела -- пытается улыбнуться.
-- Вот что самое чудесное в двадцатилетнем возрасте,-- произнес он.-Можно запросто, безотчетно говорить вот такие вещи.
-- Я сказала, что хочу, чтобы ты женился на мне, ясно?
Он выбросил сигарету -- еще горит на снегу... Сделал к Констанс шаг, поцеловал ее. Она ощутила слабый вкус бренди вперемешку с табаком на его губах. Он прижался к ней на мгновение, потом, отступив немного, стал расстегивать пуговицы на ее шубе -- очень осторожно, словно нянька, помогающая маленькой девочке раздеться.
-- Алэн! -- воззвала Констанс.
-- Беру все свои слова назад: ты совсем не похожа на девушек, которые рекламируют мыло и пиво в американских магазинах.
-- Прошу тебя, не нужно делать мне больно!
-- Но что ты знаешь обо мне? -- Сбив пушистый снег с перил моста, он уперся в них грудью, стряхивая снежинки с рук сухими хлопками.-- Разве тебя никто не предостерег, не рассказал о молодых людях, которых ты можешь встретить в Европе?
-- Прошу тебя, не сбивай меня с толку, не смущай, прошу! -- умоляла она его.
-- Ну а что скажешь по поводу того парня в кожаной рамочке?
Констанс глубоко вздохнула -- холод пробрал легкие.
-- Не знаю. Его здесь нет.
Притчард фыркнул, но фырканье получилось не веселым, а печальным; сказал:
-- Затерян... Затерян в океане.
-- Дело не только в океане.
Снова молча пошли вперед, прислушиваясь к поскрипыванию снега под ботинками на замерзшей тропе. Между пиками гор выплывала луна, бросая на снег молочный свет.
-- Тебе полезно узнать кое-что.-- Голос Притчарда звучал тихо; взор не отрывался от длинной тени, сотворенной на их тропинке лунным светом.-- Я был женат.
-- Ах это! -- Констанс ступала осторожно, стараясь попадать в следы тех, кто протоптал эту дорожку.
-- Все было, конечно, несерьезно.-- Он поглядел на небо.-- Мы развелись два года назад. Это тебя не останавливает?
-- Твое дело,-- ответила Констанс.
-- Нет, нужно как-нибудь обязательно посетить Америку,-- он насмешливо фыркал,-- там явно выращивают новый тип женщины.
-- Что еще? -- поинтересовалась Констанс.
-- Второе еще менее привлекательно. У меня в кармане нет ни фунта. Я не работал с окончания войны: жил на драгоценности матери. Их было не очень много, последнюю брошь я продал в Цюрихе на прошлой неделе. Вот почему мне нужно возвращаться, даже если бы не было никаких других причин. Как видишь,-- угрюмо улыбнулся он,-- ты получила приз за дохлую лошадку.
-- Что еще? -- упорствовала Констанс.
-- Разве этого тебе мало? Хочешь услышать еще?
-- Да, хочу.
-- Я никогда не стану жить в Америке. Я уставший, нищий, списанный старый летчик Королевских ВВС, и мое место не там. Ну, пошли! -- И, резко подхватив ее под руку, потащил за собой, словно больше не хотел разговаривать на эту тему.-- Уже поздно. Пошли лучше в отель.
Но Констанс выдернула руку.
-- Ты что-то от меня все равно утаиваешь.
-- Неужели и этого недостаточно?
-- Нет.
-- Ну хорошо. Я не могу поехать с тобой в Америку, даже если бы этого очень сильно хотел.
-- Это почему же?
-- Потому что меня туда не пустят.
-- Почему? -- Констанс недоумевала, ничего не понимая.
-- Ты помнишь швейцарский эвфемизм "хрупкий"? -- хрипло проговорил он.-- Лоуренса Д.-Г. выдворили за это из штата Нью-Мексико, позволив ему умереть на Ривьере. Но их, конечно, нельзя винить, у них и своих болезней полно. А теперь пошли в отель.
-- Но с виду ты такой здоровый, такой крепкий... Занимаешься лыжами...
-- Все здесь умирают с виду здоровенькими,-- мрачно возразил Притчард.-- У меня болезнь то обостряется, то ослабляется, наступает ремиссия. Один год, кажется, я уже избавился от нее,-- пожал он плечами, почти неслышно хмыкнув,-- а на следующий -- на тебе, снова является. Доктора вытягивают шеи, когда видят, как я поднимаюсь в гору на подъемнике. Так что поезжай домой,-- решительно заключил он,-- я тебе не пара! Я угнетен; ты, слава Богу, этого не чувствуешь. В конце концов, это был бы, по сути дела, смешанный брак -- между белой и черным. Мы когда-нибудь вернемся в отель?
Констанс кивнула; медленно пошли назад. Городок, расположенный на холме впереди них, теперь окутала плотная темнота, но в ясном ночном воздухе до них доносилась танцевальная музыка -- играл маленький ансамбль.
-- Мне наплевать! -- заявила Констанс, когда достигли первых домов.-Мне на все наплевать!
-- Когда мне было двадцать, я говорил то же самое.
-- Прежде всего, будем людьми практичными,-- продолжала Констанс.-Чтобы остаться здесь, тебе нужны деньги. Ты их получишь завтра же.
-- Я не могу взять от тебя деньги.
-- Они не мои,-- уточнила Констанс,-- отцовские.
-- Англия останется в вечном долгу перед тобой.-- Притчард пытался улыбнуться.-- Но только поосторожнее со мной.
-- Что ты имеешь в виду?
-- Мне все больше кажется, что меня все же можно утешить.
-- Что же в этом дурного?
-- Это может иметь смертельный исход,-- прошептал ей Притчард, неловко, по-медвежьи, обнимая ее,-- для тех из нас, которые безутешны.
Когда проснулись на следующее утро, то вначале были подчеркнуто вежливы и, не упоминая о том, что произошло, как ни в чем не бывало обсуждали погоду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61