Но вот прибыл и начал выгружаться первый фронт оцепления, за ним -
третий, и только потом - второй. Саперы настраивали "ГУСей", комендантская
рота возводила контрольно-пропускной пункт с утепленной гауптвахтой.
Адъютант размножался на глазах (Шеф давно подыскивал такого - дельного и
способного к реплицированию) - он появлялся одновременно в самых разных
местах, размещая вновь прибывшие части: подъезжал очередной товарняк, из
него выглядывал пропыленный боевой командующий, беспомощно осматривал всю
эту суету вокруг пустого места и бормотал: "Эй... любезный... или
кто-нибудь..." - как вдруг перед ним представал бряцающий шпорами
адъютант, и все устраивалось наилучшим образом.
Обед из "Арагви" доставили не ахти какой: двойной рубленый шашлык с
бутылкой Кахетинского. Бел Амор уже повязал салфетку и пустил слюну, но
тут выяснилось, что обед спускать нельзя до окончательного выяснения
пространственных характеристик омута, чтобы на этот шашлык не клюнули те,
кто живет там.
Бел Амор сложил салфетку и открыл седьмую банку тушенки. Его
подмывало на голодный желудок открыть шлюз и (будь что будет!) выскочить в
омут, прихватив с собой самое надежное оружие - силовую монтировку.
Возможно, его подбивал на это безумие кто-то темный, сидящий в нем, - но
Честь Инспектора Охраны Среды не дремала, да и саперы на "ГУСях" уже
трансформировали пространство по времени и обтягивали омут гравитационной
колючей изгородью - заграждение пока что было хлипкое, в один шов, но без
посторонней помощи уже не перемахнуть. Разве что протаранить буксиром.
Идея была заманчива, но Честь - ни в какую!
8
К вечеру ожидали заключения экспертизы, но эксперты, храня
высокомерное и многозначительное молчание, глядели в свои окуляры и
отправляли анализы подозрительных завихрений в лабораторию за инкубатором.
Новостей никаких, кроме вечерних газет со смазанными фотографиями
буксира и облаков картошки с консервами (консервы успели сконденсироваться
вокруг баржи в виде колец Сатурна; даже у Стабилизатора завелись спутники;
за ним в вечную круговерть увязались черный ящик и пудовый мешок с солью).
Тут же следовала информация о том, что баржа с продовольствием села на
мель в открытом космосе, что пилот не пострадал, что загублено
дорогостоящее позитронное оборудование - имелся в виду Стабилизатор, - а
мель, по всей видимости, является зародышем новой галактики. Внизу
размещался совсем уже успокоительный редакционный подвал под названием:
"Так рождаются галактики".
Никто во Вселенной не взволновался...
Ну, рождаются, и Бог с ними. Главное, пилот не пострадал, а
дорогостоящее оборудование спишут.
Бродяги приуныли и, накрывшись газетами, улеглись спать возле черной
дыры - там было потеплее, хотя можно и угореть. Ужин из "Славянского
базара" (черная икра, сибирские пельмени плюс командирские сто грамм от
Шефа) остыл, как и обед из "Арагви". Бел Амор с отвращением съел девятую
банку тушенки и тоже улегся спать. Ему приснился корявый леший, похожий на
ВРИО коменданта. Тот кушал беламорский обед и ужин, запивая Кахетинским.
Приснились полчища нечистой силы из детских страхов и бабушкиных сказок...
того душили, из этого пили кровь...
Страшно...
Бел Амор проснулся и съел десятую банку. Подумал и открыл
одиннадцатую.
К утру эксперты наконец-то выдали предварительный диагноз: хуже не
бывает. Бел Амор угодил в одиннадцатимерный омут высшей категории, где
обитают силы, способные, вырвавшись из заточения, первую треть Вселенной
уничтожить, вторую треть превратить в груду развалин, а над третьей третью
установить контроль в виде полной тьмы, вечной зимы, уродливых мутаций и
абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции в нашем четырехмерном
пространстве.
И хотя заключение экспертизы предварительное, нет никаких надежд на
контакты с беспокойной, опасной, но все же управляемой фауной
десятимерного пространства - придется иметь дело с суперсилами
инфернального порядка, целенаправленными по трансцендентальному вектору
пространства-времени существами, именуемыми в простонародье "демонами
зла", "князями тьмы", "джиннами войны" и тому подобными архаровцами.
Короче, с дьявольщиной.
9
Проснувшись и ничего еще не зная о заключении экспертизы, Бел Амор
обнаружил за колючей изгородью целую батарею осадочно-оборонных орудий
стратегического резерва - их грозные стволы с релятивистскими
отражателями, способные одним залпом дискредитировать дискретную природу
сил тяготения центрального ядра любой галактики, были нацелены прямо ему в
лоб. Рядом с батареей ВРИО коменданта подсовывал Шефу на подпись какую-то
хозяйственную декларацию, тот с неудовольствием поглаживал свои небритые
щеки и спрашивал:
- А списать нельзя?
На что ВРИО коменданта суетливо отвечал, что незаметно списать уже не
удастся, потому что этим делом заинтересовались газетные щелкоперы...
Бел Амор догадался, что ВРИО коменданта решил отыграться и выставить
ему счет на стоимость дорогостоящего оборудования, хотя всем было понятно,
что робот Стабилизатор давно исчерпал свой жизненный ресурс и окупил
затраченный на него миллиард золотом.
- Ты вот что... - сказал Шеф, обнаружив, что Бел Амор проснулся. - Ты
не обижайся, но на всякий случай не вздумай выходить из буксира. Иначе,
сам понимаешь...
Бел Амор понял, что из-за своей Чести окончательно упустил момент...
пока он зевал в этой луже, успокоенный тем, что "в обиду его не дадут",
прибыла правительственная комиссия и уже заседала в походном надувном
шатре на двести персон с залом для конференций, бильярдной и всеми
удобствами; из шатра валил дым от пенковых трубок и дешевых сигарет.
Решалась его судьба.
"Еще как дадут", - подумал Бел Амор.
ВРИО коменданта продолжал что-то доказывать. Шеф еще раз потер щеки,
пробормотал: "Ну, придумай что-нибудь..." и отправился на заседание, а
ВРИО коменданта, оставшись без начальственного присмотра, вдруг
почувствовал свою самостоятельность и стал "что-нибудь придумывать" - да
так, что у него под фуражкой зашевелилась кольцеобразная структура.
Он огляделся по сторонам (Бел Амора он как бы не замечал), разыскивая
достойное поле деятельности, чтобы скрутить хоть кого-нибудь в бараний
рог... Конечно, он мог бы заставить арестантиков чистить сапожными щетками
пространство от силового забора до самого вечера или выстроить
комендантскую роту в боевое каре перед правительственным шатром в качестве
почетного караула и петь "Храни, судьба, правительственную комиссию", но
ему давно надоели и рота, и арестанты, а с бродягами он уже не решался
связываться из-за черных ртов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16