А что со мной? Я, как бы это сказать, не совсем уцелел.
- Множественные переломы, разошедшиеся швы черепа, разрыв печенки, селезенки, и так далее.
- Почему же я жив?
- На эту тему мы поговорим позднее. Когда вы, молодой человек, поправитесь. А сейчас - прощайте.
Хотел повернуть голову и посмотреть ему вслед, но вовремя отказался от этой мысли. К постели подходит лохматая, страшная как смертный грех Паола с кастрюлькой и ложкой.
- Сейчас мы будем ням-ням. Откроем ротик, и выпьем бульончик. Еще ложечку.
- Паола, господи, что с тобой?
- Девочка за пять суток спала пять часов, - объясняет Гилва.
- А ты?
- А я - двадцать пять!
- Обманываешь поди! Не больше пятнадцати. Посмотри на себя в зеркало.
- Смотрела. Думаешь, легко по рыбе с человечьими ногами понять, как я выгляжу?
- С кем я разговаривал?
- Это был Сухэй. Он почувствовал, что Логрус возбужден, и прибыл раньше, чем ты сделал первый шаг. Он все видел - все твои художества. Но добивать не стал. Меня это смущает.
- Милые мои, у меня есть идея. Давайте аккуратненько опустим кровать вместе со мной в ванну. Только аккуратненько. Трясти не надо.
- Гидроневесомость? - спрашивает начитанная Паола.
- Умница.
Гилва ничего не понимает, но Паола уже бежит к стене, прорезает бластером проход, опустившись на четвереньки, пробует воду локтем.
- Холодная…
Гилва включается в дело. Вода доводится до нужной температуры, ванна увеличивается до размеров бассейна с покатым спуском. Очередная сложность: Паоле не приподнять свою сторону тяжелой дубовой кровати. Гилва принимает демоническую форму и одна толкает кровать к проходу. Резные дубовые ножки издают страшный, раздирающий душу скрип. Наконец, я в воде. Чуть не захлебнулся.
- Трансформируюсь! - произношу замогильным голосом. И превращаюсь в осьминога. Переломы моментально перестают болеть. Но почки еще ноют. Гилва смеется и бьет в ладоши. Паола с квадратными глазами пытается засунуть в рот сразу два кулака. Хочу объяснить ей, что все в порядке, но - нечем… Произвожу обратную трансформацию.
- Поторопился. Ноют еще косточки, - плаваю по бассейну брассом. До Паолы наконец-то доходит смысл происходящего. У осьминога нет костей, поэтому в момент трансформации переломы исчезают вместе с костями.
- Ты слишком резво трансформируешься, - возражает Гилва. - При резкой трансформации все тело ноет.
- Придется часа на два головоногим стать, - предупреждаю девушек и вновь трансформируюсь в осьминога. Отбитые внутренности все равно болят. Упрощаю структуру до предела - становлюсь огромной медузой. Вместе с телом упрощаются и мысли, желания. В последний момент спохватываюсь, запускаю обратный процесс.
Кто-то гладит меня по руке (рукам). Открываю глаза. Русалка. Добрая. Что-то хочет от меня. Показывает наверх. Поглаживает. Это приятно. Уплывает. Хочу русалку. Хочу, чтоб гладила. Поднимаюсь за ней. Всплываю. Она вылезает из воды. Я тоже хочу вылезти. Пусть гладит меня. Трудно дышать. Хочу, чтоб было легко дышать.
Богатый кислородом воздух обжигает легкие. Оглядываюсь. Две встревоженные женщины. Смотрю на себя. Это - я??? Я не такой. Вспомнил! Баранкин, будь человеком! Был такой мультик.
Вот теперь другое дело. Это же надо, чуть копыта не откинул. Делаю вид, что зеваю и потягиваюсь. Чтоб успокоить женщин.
- Я долго спал?
- Больше пяти часов, - говорит Гилва. Ты Паолу с ума сведешь своими фокусами.
Вылезаю из бассейна, вспоминаю, что имел множественные переломы и разрывы внутренних органов. Ощупываю себя. Здоров! И это хорошо! Обнимаю Паолу и кружу в танце.
- Господи, Паола, ты танцевать не умеешь. И-и - раз-два-три, раз-два-три. Это вальс. Раз-два-три…
Гилва смотрит на нас с материнской улыбкой.
Сдаю козырь Сухэя, сосредотачиваюсь. Паола заглядывает через плечо и деловито проверяет бластер. Кивает Гилве, и та прячет метательный нож в ножны на рукаве. Интересно. Хочу спросить, к чему такие хлопоты, но в этот момент устанавливается контакт.
За спиной Сухэя роскошный зал в стиле Людовика XIV. И множество рогатых и клыкастых монстров в яркой одежде. Бестиарий. Сухэй тоже выглядит не лучшим образом. Ни за что не узнал бы, но вызывал его, значит ОНО - он. Гилва кладет ладонь на мое плечо. Тут же чувствую руку Паолы на другом плече. Прикоснувшись ко мне, они тоже вступают в козырной контакт.
- Вы хотели со мной поговорить.
- Неплохо, молодой человек. Совсем неплохо. Шесть часов назад вы напоминали крысу, прошедшую камнедробилку.
- У вас найдется время для меня?
- А как вы думаете, молодой человек, кого мы сейчас обсуждаем? Или вы считаете, что сотрясатели мироздания являются каждый день?
- Мне пройти к вам, или вы ко мне?
- Лучше будет, если я к вам, - усмехнулся Сухэй. Мы пока не пришли к общему мнению относительно вашей карьеры. Многие считают, что чем короче она будет, тем лучше. Они не видят полной картины, и меня это устраивает.
Я протягиваю руку, Сухэй касается ее и делает шаг вперед. Облик монстра медленно сползает с него, открывая взгляду старого, усталого человека.
- Гилва, девочки, если не затруднит, две чашечки кофе, - просит он. Но, как только девушки отходят, взмахивает руками, и нас окружает стена голубого тумана.
- Как это понимать?
- Они симпатичные девушки, но мои слова не для их нежных ушек.
- Понятно… Почему Логрус хотел меня убить? Гилва предполагала, что он захочет завербовать меня в союзники.
- Думаю, он просто испугался. - Сухэй наклоняется ко мне, сверля колючим взглядом. - Ты оказался сильнее его. Он не смог снять твое неумелое заклятье с Гилвы. Твоя детская поделка, мальчишечья шалость оказалась ему не по зубам.
- Но Гилва сказала, что заклятие снято…
- Она просто больше не чувствует его. Она же прошла Логрус. Заклятье стало частью ее сущности.
- А в чем оно заключается?
- Ты даже этого не знаешь? Демоны Обода! - старик сухо рассмеялся. - Я переоценил тебя, сынок. Или недооценил. Считал, что ты затеял грязную игру с девочкой. Но ты даже не знаешь, на что ее обрек. Слушай же! Ты сплел жизни Гилвы и Паолы в единую нить. Смерть любой из них будет смертью обеих. Одно время у нас было модно сплетать жизнь телохранителя с нанимателем. Я хорошо изучил структуру таких заклинаний. Но те заклинания были односторонними. Никто из девушек не выигрывает от твоей шутки. Если же учесть, что девы Хаоса живут намного дольше простых смертных… Я не стал пока открывать Гилве суть заклятия.
- Снимите стену.
Сухэй медленно разводит руки, бормоча что-то под нос. Стена тумана приобретает прозрачность и тает. Паола, которая колотила по ней пяткой и локтями, вскрикивает и проваливается спиной вперед прямо в мои объятья.
- Сухэй, повторите, пожалуйста, девушкам то, что рассказали мне.
- Вы рискуете, молодой человек, - ухмыляется старик, но повторяет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Множественные переломы, разошедшиеся швы черепа, разрыв печенки, селезенки, и так далее.
- Почему же я жив?
- На эту тему мы поговорим позднее. Когда вы, молодой человек, поправитесь. А сейчас - прощайте.
Хотел повернуть голову и посмотреть ему вслед, но вовремя отказался от этой мысли. К постели подходит лохматая, страшная как смертный грех Паола с кастрюлькой и ложкой.
- Сейчас мы будем ням-ням. Откроем ротик, и выпьем бульончик. Еще ложечку.
- Паола, господи, что с тобой?
- Девочка за пять суток спала пять часов, - объясняет Гилва.
- А ты?
- А я - двадцать пять!
- Обманываешь поди! Не больше пятнадцати. Посмотри на себя в зеркало.
- Смотрела. Думаешь, легко по рыбе с человечьими ногами понять, как я выгляжу?
- С кем я разговаривал?
- Это был Сухэй. Он почувствовал, что Логрус возбужден, и прибыл раньше, чем ты сделал первый шаг. Он все видел - все твои художества. Но добивать не стал. Меня это смущает.
- Милые мои, у меня есть идея. Давайте аккуратненько опустим кровать вместе со мной в ванну. Только аккуратненько. Трясти не надо.
- Гидроневесомость? - спрашивает начитанная Паола.
- Умница.
Гилва ничего не понимает, но Паола уже бежит к стене, прорезает бластером проход, опустившись на четвереньки, пробует воду локтем.
- Холодная…
Гилва включается в дело. Вода доводится до нужной температуры, ванна увеличивается до размеров бассейна с покатым спуском. Очередная сложность: Паоле не приподнять свою сторону тяжелой дубовой кровати. Гилва принимает демоническую форму и одна толкает кровать к проходу. Резные дубовые ножки издают страшный, раздирающий душу скрип. Наконец, я в воде. Чуть не захлебнулся.
- Трансформируюсь! - произношу замогильным голосом. И превращаюсь в осьминога. Переломы моментально перестают болеть. Но почки еще ноют. Гилва смеется и бьет в ладоши. Паола с квадратными глазами пытается засунуть в рот сразу два кулака. Хочу объяснить ей, что все в порядке, но - нечем… Произвожу обратную трансформацию.
- Поторопился. Ноют еще косточки, - плаваю по бассейну брассом. До Паолы наконец-то доходит смысл происходящего. У осьминога нет костей, поэтому в момент трансформации переломы исчезают вместе с костями.
- Ты слишком резво трансформируешься, - возражает Гилва. - При резкой трансформации все тело ноет.
- Придется часа на два головоногим стать, - предупреждаю девушек и вновь трансформируюсь в осьминога. Отбитые внутренности все равно болят. Упрощаю структуру до предела - становлюсь огромной медузой. Вместе с телом упрощаются и мысли, желания. В последний момент спохватываюсь, запускаю обратный процесс.
Кто-то гладит меня по руке (рукам). Открываю глаза. Русалка. Добрая. Что-то хочет от меня. Показывает наверх. Поглаживает. Это приятно. Уплывает. Хочу русалку. Хочу, чтоб гладила. Поднимаюсь за ней. Всплываю. Она вылезает из воды. Я тоже хочу вылезти. Пусть гладит меня. Трудно дышать. Хочу, чтоб было легко дышать.
Богатый кислородом воздух обжигает легкие. Оглядываюсь. Две встревоженные женщины. Смотрю на себя. Это - я??? Я не такой. Вспомнил! Баранкин, будь человеком! Был такой мультик.
Вот теперь другое дело. Это же надо, чуть копыта не откинул. Делаю вид, что зеваю и потягиваюсь. Чтоб успокоить женщин.
- Я долго спал?
- Больше пяти часов, - говорит Гилва. Ты Паолу с ума сведешь своими фокусами.
Вылезаю из бассейна, вспоминаю, что имел множественные переломы и разрывы внутренних органов. Ощупываю себя. Здоров! И это хорошо! Обнимаю Паолу и кружу в танце.
- Господи, Паола, ты танцевать не умеешь. И-и - раз-два-три, раз-два-три. Это вальс. Раз-два-три…
Гилва смотрит на нас с материнской улыбкой.
Сдаю козырь Сухэя, сосредотачиваюсь. Паола заглядывает через плечо и деловито проверяет бластер. Кивает Гилве, и та прячет метательный нож в ножны на рукаве. Интересно. Хочу спросить, к чему такие хлопоты, но в этот момент устанавливается контакт.
За спиной Сухэя роскошный зал в стиле Людовика XIV. И множество рогатых и клыкастых монстров в яркой одежде. Бестиарий. Сухэй тоже выглядит не лучшим образом. Ни за что не узнал бы, но вызывал его, значит ОНО - он. Гилва кладет ладонь на мое плечо. Тут же чувствую руку Паолы на другом плече. Прикоснувшись ко мне, они тоже вступают в козырной контакт.
- Вы хотели со мной поговорить.
- Неплохо, молодой человек. Совсем неплохо. Шесть часов назад вы напоминали крысу, прошедшую камнедробилку.
- У вас найдется время для меня?
- А как вы думаете, молодой человек, кого мы сейчас обсуждаем? Или вы считаете, что сотрясатели мироздания являются каждый день?
- Мне пройти к вам, или вы ко мне?
- Лучше будет, если я к вам, - усмехнулся Сухэй. Мы пока не пришли к общему мнению относительно вашей карьеры. Многие считают, что чем короче она будет, тем лучше. Они не видят полной картины, и меня это устраивает.
Я протягиваю руку, Сухэй касается ее и делает шаг вперед. Облик монстра медленно сползает с него, открывая взгляду старого, усталого человека.
- Гилва, девочки, если не затруднит, две чашечки кофе, - просит он. Но, как только девушки отходят, взмахивает руками, и нас окружает стена голубого тумана.
- Как это понимать?
- Они симпатичные девушки, но мои слова не для их нежных ушек.
- Понятно… Почему Логрус хотел меня убить? Гилва предполагала, что он захочет завербовать меня в союзники.
- Думаю, он просто испугался. - Сухэй наклоняется ко мне, сверля колючим взглядом. - Ты оказался сильнее его. Он не смог снять твое неумелое заклятье с Гилвы. Твоя детская поделка, мальчишечья шалость оказалась ему не по зубам.
- Но Гилва сказала, что заклятие снято…
- Она просто больше не чувствует его. Она же прошла Логрус. Заклятье стало частью ее сущности.
- А в чем оно заключается?
- Ты даже этого не знаешь? Демоны Обода! - старик сухо рассмеялся. - Я переоценил тебя, сынок. Или недооценил. Считал, что ты затеял грязную игру с девочкой. Но ты даже не знаешь, на что ее обрек. Слушай же! Ты сплел жизни Гилвы и Паолы в единую нить. Смерть любой из них будет смертью обеих. Одно время у нас было модно сплетать жизнь телохранителя с нанимателем. Я хорошо изучил структуру таких заклинаний. Но те заклинания были односторонними. Никто из девушек не выигрывает от твоей шутки. Если же учесть, что девы Хаоса живут намного дольше простых смертных… Я не стал пока открывать Гилве суть заклятия.
- Снимите стену.
Сухэй медленно разводит руки, бормоча что-то под нос. Стена тумана приобретает прозрачность и тает. Паола, которая колотила по ней пяткой и локтями, вскрикивает и проваливается спиной вперед прямо в мои объятья.
- Сухэй, повторите, пожалуйста, девушкам то, что рассказали мне.
- Вы рискуете, молодой человек, - ухмыляется старик, но повторяет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60