– Перейдем к делу, – продолжил Федеральный Следователь, – топливо у вас?
– В трех километрах отсюда... – Чики облизнул пересохшие губы. – Четыре стандартные капсулы...
– В обрез для Броска к Нимейе, – сухо сообщил Лемье, подтвердив тем, что и для него «скоростное обучение» не прошло даром. – Понадобится грузовой транспорт...
– Они там, на передвижной платформе... – пояснил Чики. – Вы на флайере? Можем отправиться сразу...
– Что ж – не будем терять времени, – согласился Кай и с облегчением натянул на лицо маску дыхательного аппарата.
Чикидара сделал то же самое, предварительно скорчив рожу Борову. Тот, похоже, окончательно скис.
* * *
В том, что никто и не собирался делать из места хранения контейнеров с антиплазмой большого секрета, Кай убедился, как только они подъехали к полузанесенным песком воротам ангара, в который была загнана груженная этой небезопасной поклажей платформа. Индикатор СВЧ поля тут же взвыл – защитное поле какого-то из контейнеров «сифонило». Найти такой, практически даже не замаскированный запас топлива прибывшие на «Леди» смогли бы и без посторонней помощи. В принципе, особой возни с готовой к транспортировке платформой не предвиделось бы, если б не аккумуляторы ее движков, которые за время отстоя основательно сели. Чикидара отправился в глубь ангара, где должен был располагаться вполне исправный генератор дозарядки.
– Вы посторожите этого типа, – вполголоса посоветовал Лемье Каю, а я пойду с тем, – он кивнул на Чики. – Я не слишком доверяю ему. Одна шайка...
Джон-Ахмед по-своему воспринял проявленное к нему внимание и тут же нагрузил француза тяжеленной «чушкой» подлежащей дозаправке батареи. Уже на обратном пути от генератора, присматриваясь со спины к никогда ему раньше в жизни не встречавшемуся месье, он мучительно пытался понять, отчего этот, в сущности, совершенно безобидный мужичок вызвал у него при первом взгляде на него судорожный спазм страха и неприязни.
Загрузив-таки аккумуляторы в надлежащие гнезда, они на пару минут присели на край готовой теперь к отправлению глатформы, утирая пот с физиономий Чикидара снова покосился на Лемье. Лемье – на Чикидару. Чисто машинально он провел пальцами по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. На щеке пальцы эти задержались, и легкое недоумение появилось во взгляде француза, словно он не нащупал на своем лице чего-то привычного, ставшего почти родным. Шрама...
– Вам дурно, капитан? – Кай заглянул в лицо Чикидаре. – Хлебните – это ваш кофе...
* * *
Вид одиноко стоявшего на космодроме родного корабля с чуть погнутым стабилизатором выдавил у Чикидары неожиданную слезу, впрочем, незамеченную его спутниками. Проклятый ветер Брошенной начисто вылизывал не защищенные кислородной маской участки лиц, иссушая глаза и яростно шлифуя кожу мелкой, как нулевой наждак, пылью. Чики на миг остановился, охватывая жадным взглядом свою «Леди Игрек». Если говорить честно, в душе он уже попрощался с кораблем, как, впрочем, и со своей бестолковой жизнью. И вот теперь судьба дарит ему призрачную надежду. Всего-то дел – навешать лапши на уши федералам, охмурить Борова и увернуться от пуль людей Франческо, когда они заявятся сюда за грузом. А потом – когда он выгодно загонит клад Рыжих, ему останется только думать, как поинтереснее потратить денежки. Чикидара иронически усмехнулся своим наивным мечтам и шагнул вслед за Следователем и его молчаливым спутником, вызывающим теперь уже вполне ясные, но явно недобрые ассоциации
– Спускайте грузовую аппарель! – крикнул Кай видневшемуся в просвете люка Русти. – Прошу познакомиться – наш гостеприимный хозяин – капитан Джон-Ахмед Чикидара.
– Очень приятно, капитан, – несколько сварливым тоном отозвался Русти. – Объясните мне ради Бога, кэп, почему вас угораздило тронуться в рейс, имея в конверторе погоревшие сегменты отражателя?
– Погоревшие сегменты? – недоуменно переспросил Джон-Ахмед. – Откуда вы это взяли? Отражатель в конверторе – новенький.
– Мы это взяли с распечатки контрольного отчета вашего «бортовика», кэп... – столь же недоуменно объяснил Русти.
– Вы больше читайте такие глупости! – возмутился Чикидара. – У меня в компьютере выставлены данные по износу специально для налоговой инспекции... Знаете – чем выше процент амортизации, тем меньше отчисления за простой...
Русти открыл рот, потом – закрыл.
Из-за его спины, из тамбура выглянула и бесшумно спрыгнула на причалившую встык к борту «Леди» платформу пламенно-рыжая Марго. Прошлась вдоль ограждения и стала тереться о брюки Джона-Ахмеда.
Мир поплыл перед глазами у Чикидары.
* * *
Федеральный Следователь энергично потер освободившийся наконец от кислородной маски нос. Поведение кэпа Чикидары вызывало у него определенное недоумение. Кэп был не просто перепуган – это как раз было бы только естественно при сложившемся раскладе, – нет, Джон-Ахмед Чикидара выглядел в точности, как один старый знакомый Кая, в тот момент, когда тому въехали поленом по темени, вслед за чем без промежутка поднесли чарочку за здоровье государя императора. Шок Чикидара испытал явно во время их встречи. И этот шок не был простым страхом перед законом.
Не успел Кай окончательно сформулировать для себя суть озадачившей его странности в поведении Джона-Ахмеда, как его подхватил под локоть Русти и, захлебываясь сбивчивым шепотом, поволок к себе в каюту.
– Кэп, что-то делается с людьми... – начал он с места в карьер, едва успев прикрыть за собой дверь. – Очень скоро может дойти до смертоубийства... Похоже, эта самая инсталляция скверно повлияла кое-кому на мозги...
– Без эмоций, Русти... – чуть раздраженно, но твердо распорядился Федеральный Следователь. – И по порядку, пожалуйста.
С эмоциями Русти совладать не мог. И порядка в его рассказе в тот раз было не больше, чем в дамской сумочке. Лишь много позже эта часть истории отлилась у него в те канонические формы, в которых он преподносил ее своим слушателям в заведении Хенки.
«За те десять-двенадцать часов, – рассказывал он почтенной публике, – что Следователь с лягушатником потратили на то, чтобы разыскать кэпа нашей „Леди“ и склад с горючим, а потом, чтобы довезти контейнеры до нашего кораблика, народ, что остался под присмотром старины Русти, – тут боцман предпочитал упоминать самого себя в третьем лице, – успел таких дров наломать, ребята, что, как говорится у русских, ни в сказке сказать, ни пером описать...
Что дело не к добру идет, я еще до того, как вещички пропадать стали, понял – когда Ник Флаэрти вдруг на зарок свой плюнул и запросто начал со Шпилли партию за партией дуть. Да добро бы только со Шпилли! Он после – когда Шпилли уже и помину не было – с Лемье пульку расписывать стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69