Тишина в зале, и так гробовая, словно еще больше сгустилась. Ее нарушил Мак-Намара.
— И совершенно случайно юный Джилмон тоже находится в зале? — воскликнул адвокат.
— Нет, господин защитник…
Мак-Намара сел, ворча себе под нос.
Совершенно сбитый с толку, сэр Бенджамин явно не знал, что делать в подобной ситуации. Наконец он все же принял решение.
— Новые факты, несомненно, существенны, но не нам их обсуждать. Если все сказанное верно, я не сомневаюсь, что полиция Ее Величества ведет расследование и… Вы просите слово, мистер Болтон?
Суперинтендант встал:
— Если позволите, ваша честь… По поводу расследования, о котором вы сейчас упомянули…
— Защита не возражает?
Мак-Намара только пожал плечами.
— В таком случае суд готов вас выслушать, мистер Болтон.
Суперинтендант бросил взгляд в сторону Мортлока.
— Вы правы, ваша честь, — спокойно начал он, — по делу об убийстве Ларри Гендерсона ведется расследование. Я возглавляю группу. Свидетельства миссис Гендерсон и юного Бенни Джилмона приняты во внимание, однако до сих пор никаких серьезных доказательств участия и вины Мелвина Дэвиса мы не получили. Расследование еще не закончено.
— Значит, вы не разделяете уверенности инспектора Мортлока?
— Конечно, нет.
Мак-Намара впервые вздохнул с облегчением.
— Ну, наконец!
Болтон поспешил добавить:
— Я много лет знаю инспектора Мортлока и уверен в его искренности. Однако в нашей работе искренней убежденности не достаточно.
Защитник поблагодарил Болтона и попросил включить его слова в протокол. Судья подвел итог:
— Мы будем ждать результатов расследования. А пока я просил бы присяжных забыть все, что здесь говорилось об убийстве Гендерсона. Вы хотели что-то добавить, инспектор Мортлок? Нет? Суд благодарит вас.
Крис отправился на место. Несмотря на вмешательство Болтона, его выступление наверняка повлияло на присяжных. Сэр Бенджамин объявил о возобновлении слушанья дела, от существа которого, подчеркнул он, по вине защиты отошли слишком далеко. После этого судья вызвал Барбару Коукбэн.
Ее распухшее от слез лицо выглядело особенно вульгарным в сравнении с личиком миссис Гендерсон. И брезгливая гримаса судьи не оставляла сомнений, что как раз таких женщин он на дух не выносит. Допрашивал Барбару сэр Бенджамин очень сухо.
— Вы знали, что Мелвин Дэвис женат?
— Да, ваша честь.
— И, несмотря на это, согласились участвовать в постыдной комедии, в этой профанации самых чтимых, самых священных обязательств, на которых зиждется наше общество?
— Это не было комедией, ваша честь.
— А чем же, по-вашему?
— Мы с Мелвином любим друг друга! Но закон не позволял ему освободиться от сумасшедшей, от женщины безнадежно больной психически.
— Значит ли это, что свидетельница — врач? — вкрадчиво спросил прокурор. — Мисс Коукбэн хорошо разбирается в психиатрии?
Барбара вытаращила глаза:
— Конечно, нет!
Кларенс Мей не удостоил ее еще одним вопросом и обратился к судье:
— Что же в таком случае позволяет свидетельнице столь уверенно говорить о полной неизлечимости миссис Дэвис?
Мак-Намара как бы про себя, но все же достаточно громко хмыкнул:
— Хитро, ничего не скажешь!
— Не знаю, хитро ли это, как считает мой почтенный коллега, но вопрос напрашивается сам собой.
— Так что же, по-вашему, нужно иметь диплом, чтобы правильно реагировать на элементарные вещи? Если на кого-то набросились на улице и пострадавший обратился в полицию, неужели там должны требовать у него диплом юриста? Мисс Коукбэн лишь повторила мнение лечащего врача, известного и почитаемого психиатра доктора Кэмпбела.
Желая прекратить спор, судья заметил, что обсуждать состояние здоровья миссис Дэвис — не дело суда.
— Итак, мисс Коукбэн, из ваших слов я понял, что вы вполне сознательно заключили незаконный брак, обманывая служащих мэрии и тем самым Британскую корону, а заодно и церковь.
— Мелвин и я, мы хотели жить по-честному!
Кларенс Мей встал, исполненный достоинства.
— Некоторые слова, мисс Коукбэн, должны бы обжигать вам рот! Зная ваше прошлое, можно либо удивляться, либо смеяться, слыша от вас рассуждения о честности и порядочности. Чем вы только не занимались, в том числе делами самыми недостойными!
— Пощадите, молю вас!
— Что же до вашего сообщника, то Дэвис столько лет провел в тюрьме, что строить иллюзии о его раскаянии и внезапной любви к добродетели просто забавно.
— Мерзавец!
Эта реплика Мелвина Дэвиса снова вызвала шум в зале, но судья решительно стукнул молотком.
— Дэвис, немедленно возьмите свои слова обратно!
Но прокурор примирительно махнул рукой.
— Не тревожьтесь, ваша честь. Цена оскорбления зависит от того, кто его произносит. Высказывания Мелвина Дэвиса в мой адрес мне совершенно безразличны, а то и льстят!
— Отдаю должное вашему долготерпению, мэтр Мей! Инцидент исчерпан. Предупреждаю вас, Дэвис, еще одна подобная выходка — и вас будут судить заочно.
Когда в зале воцарилась тишина, слово взял Мак-Намара.
— Я сожалею о несдержанности моего подзащитного. Увы, в отличие от господина прокурора он не обучался в Оксфорде. Тем не менее я хотел бы уточнить, что возмущение мистера Дэвиса, высказанное слишком грубо, понятно и даже оправданно. Какой смысл исправляться, если всегда и везде вас продолжают попрекать прошлым? Поженившись и открыв свое дело, Дэвис и мисс Коукбэн доказали, что хотят начать новую жизнь…
— И эту новую жизнь, — перебил Кларенс Мей, — они начали с брачной аферы. Прошу вас, дорогой коллега, давайте говорить серьезно!
— Дело не в серьезности, а в том, чтобы быть человечным! Не знаю, объясняют ли смысл этого слова в Оксфорде…
— Смею вас уверить, безусловно, а кроме того, там усваивают и хорошее воспитание, что, могу заметить, встречается не везде.
После свидетельских показаний Мортлока и Барбары Коукбэн интерес публики к процессу заметно угас. Все заранее знали, что скажет в своей речи Кларенс Мей. Мак-Намаре же, при всей его изворотливости, оставалось лишь взывать к человеколюбию. Прокурор и адвокат разыграли эту сцену как по нотам. Недолго посовещавшись, суд приговорил Мелвина Дэвиса к десяти годам тюремного заключения и уплате крупного штрафа. По общему мнению, приговор был чересчур суров, особенно если учесть такие смягчающие обстоятельства, как сумасшествие миссис Дэвис и прекрасный уход, которым ее окружил Мелвин. Говорили, что тут сыграло роль не только прошлое Дэвиса, но в первую очередь разоблачения Мортлока, которые потрясли присяжных.
У выхода из зала суда Мортлок столкнулся с Барбарой Коукбэн.
— Для меня все кончено, инспектор. Я сдержу обещание.
Крис пожал плечами. К Джойс он не стал подходить из-за журналистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39