Ни образ бытия, ни профессия не делали его завидным супругом для женщины типа Орлин…
Пока что он тупо ломился к заветной цели и в своем эгоизме даже не задумывался, каково будет Орлин с новым Нортоном, который уже и не Нортон вовсе, а что-то непонятное и чуждое всему обыденному!
— Пока вы не спросили, — откровенно признался Нортон, — я был в полной уверенности, что пришел к вам с добром. А теперь вдруг растерялся.
— Ну а что вы хотели сказать мне до того, как вас посетила эта новая и мрачная мысль?
Он глубоко вздохнул. Деваться было некуда. Орлин спросила — и надо отвечать.
— Я… в ближайшем будущем, когда я был… когда я буду нормальным человеком, а не Хроносом… словом, через некоторое время встречу вас и полюблю.
Он сказал это — как в пропасть кинулся. И на душе стало сразу как-то легче.
— Об этом я уже и сама догадалась, — сказала Орлин. — Вы так смотрите на меня… У вас мое кольцо… И вокруг вас такое удивительно яркое сияние… Да, я верю, что вы полюбите меня… Верю и в то, что я могу вас полюбить.
Это было произнесено так горячо, что у Нортона все перевернулось в душе, и он выпалил:
— О нет! Не влюбляйтесь в меня! Нет, нет и нет! Я, сам того не желая, стану причиной вашей преждевременной смерти!
— Моей смерти?
— Ну да! А впрочем, история такая сложная и запутанная… Словом, я хотел бы предотвратить подобное трагическое развитие событий. И способен это сделать. Но то, что я задумал в качестве альтернативы, при ближайшем рассмотрении оказывается едва ли не сознательной пакостью… Я люблю вас и не смею причинить вам боль. А согласно моему плану, я выручаю вас из трагедии, чтобы ввергнуть в драму, у которой тоже может оказаться душераздирающий конец!
— Не верю, что вы способны, говоря вашим языком, ввергнуть меня в драму. Вы хороший. Сияние вокруг вас — это знак…
— Спросите Жимчика! — перебил ее Нортон.
После короткой паузы Орлин сказала:
— Кольцо говорит, что нет, вы не причините мне боли.
— Ваше кольцо моложе моего. Оно еще не прошло через те горестные испытания опыта, которые выпали на долю его нового хозяина. Поэтому слушайтесь меня. А я говорю вам: когда через два года вы встретите меня — бегите от меня как от чумы. Если вы полюбите меня — вам конец. Если нет — у вас будет шанс иначе построить свою жизнь и, может быть, в конце концов обрести счастье.
— Но если мне самой судьбой назначено любить вас…
— Это проклятая любовь!
Орлин озадаченно покачала головой.
— Вы безнадежно запутались в своих аргументах, — сказала девушка.
— Нет, это вы еще не осознали, в каком тупике я нахожусь. Мне не из чего выбирать. Если мы полюбим друг друга через два года, родится ребенок, который очень скоро умрет от страшной болезни. Это горе окажется для вас нестерпимым. И вы, чтобы не длить страдания, добровольно уйдете из жизни… Но если мы полюбим друг друга сейчас, когда я уже не Нортон, а Хронос, то это ввергнет вас в другой круг нестерпимых мук! Дело в том, что я живу вспять. Из мужчины средних лет я медленно превращаюсь в юношу. Мои часы идут в обратном направлении! Общаться с вами я смогу от силы полчаса в день. И при каждой нашей встрече вы будете моложе. Мало того, что вы не будете помнить меня; через какое-то время вы станете слишком молоды для того, чтобы…
Он осекся и бессильно развел руками.
Орлин понимающе кивнула и сказала:
— Теперь вы очертили картину более детально, и я вижу разумность ваших аргументов. Да и кольцо подсказывает мне, что вы правы в своих опасениях. Думается, мне будет нетрудно полюбить вас — вы уже нравитесь мне… к тому же бесспорное сияние вокруг вас!.. Но встречаться с вами урывками и назначать следующее свидание на вчера!.. Это, пожалуй, будет выше моих сил!
Она помолчала, горестно тряхнула головой и затем добавила:
— Помнится, маленькой девочкой я встретила в парке мужчину в странном белом одеянии. Теперь я понимаю, что это были вы.
— Я способен организовывать наши периодические встречи и в нормальном порядке. Однако через четыре года вашего времени я приму Песочные Часы и стану Хроносом, то есть дальнейшее ваше будущее станет для меня табу — я смогу появляться там лишь бесплотным невидимкой. Словом, наши взаимоотношения будут протекать в противоестественных обстоятельствах. И выродятся в надрывную историю двух существ из разных миров, о которых можно сказать, что не в добрый час их угораздило полюбить друг друга… Вы заслуживаете лучшей участи. Я люблю вас и желаю счастья в первую очередь вам. А потому готов твердить снова и снова: без меня вам будет только лучше!
Орлин медленно кивнула:
— Кольцо на это говорит «да». Мне очень жаль, но вы убедили меня. Раз будущее нашей любви так мрачно — нам следует держаться подальше друг от друга.
Нортон тяжело вздохнул. Был ли он доволен тем, что его аргументы оказались такими убедительными? А с другой стороны, имея такие аргументы против, надо ли было затевать весь этот разговор? Что ж, результат все-таки есть: через два года она шарахнется от Нортона, когда увидит его на пороге своего дома. И захлопнет перед ним дверь. И, быть может, будет счастлива — проживет долгую жизнь, кого-то рано или поздно полюбит, родит ребенка…
— Извините, что потревожил вас своим визитом, — сказал Нортон. — Позвольте мне откланяться… И никогда больше не имейте дела со мной. Для вас это чревато гибельными последствиями.
Боже, как быстро все его мечты превратились в груду мусора!
— Возьмите кольцо, — сказала Орлин.
Она потянула кольцо со своего пальца — и оно раздвоилось: одно осталось на пальце, другое взял Нортон. Он не удивился тому, что произошло. Он разучился удивляться.
— Жимчик, это ты?
Жим.
А впрочем, какая разница, чье это кольцо? И какая разница, жить или умереть?
— Прощайте, Орлин.
Она печально улыбнулась.
— Я не ветреная девица, — сказала она, — но в этой ситуации…
Она быстро встала и поцеловала гостя в губы.
Нортон окаменел. Физическое соприкосновение с Орлин было так сладостно! Если он сейчас хотя бы шевельнется — все кончено. Он обнимет ее, залепечет ей в ухо разные глупости и станет уверять ее и себя в том, что все как-то образуется, что любовь — это святое, что грех наступать на горло собственной песне… Это будет преступлением по отношению к Орлин. Он не имеет права вселять в ее сердце эфемерную надежду. Апофеозом его любви должен стать отказ от своих притязаний. Великим утешением будет то, что эта его жертва открывает ей дорогу к счастью.
Наконец Орлин отпрянула от него и снова улыбнулась — печальней прежнего.
Нортон обрел способность двигаться — и быстро шагнул в сторону двери. Но даже несколько ярдов до нее показались ему непомерным расстоянием. Он приказал песку изменить цвет — и мгновенно исчез из жизни Орлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Пока что он тупо ломился к заветной цели и в своем эгоизме даже не задумывался, каково будет Орлин с новым Нортоном, который уже и не Нортон вовсе, а что-то непонятное и чуждое всему обыденному!
— Пока вы не спросили, — откровенно признался Нортон, — я был в полной уверенности, что пришел к вам с добром. А теперь вдруг растерялся.
— Ну а что вы хотели сказать мне до того, как вас посетила эта новая и мрачная мысль?
Он глубоко вздохнул. Деваться было некуда. Орлин спросила — и надо отвечать.
— Я… в ближайшем будущем, когда я был… когда я буду нормальным человеком, а не Хроносом… словом, через некоторое время встречу вас и полюблю.
Он сказал это — как в пропасть кинулся. И на душе стало сразу как-то легче.
— Об этом я уже и сама догадалась, — сказала Орлин. — Вы так смотрите на меня… У вас мое кольцо… И вокруг вас такое удивительно яркое сияние… Да, я верю, что вы полюбите меня… Верю и в то, что я могу вас полюбить.
Это было произнесено так горячо, что у Нортона все перевернулось в душе, и он выпалил:
— О нет! Не влюбляйтесь в меня! Нет, нет и нет! Я, сам того не желая, стану причиной вашей преждевременной смерти!
— Моей смерти?
— Ну да! А впрочем, история такая сложная и запутанная… Словом, я хотел бы предотвратить подобное трагическое развитие событий. И способен это сделать. Но то, что я задумал в качестве альтернативы, при ближайшем рассмотрении оказывается едва ли не сознательной пакостью… Я люблю вас и не смею причинить вам боль. А согласно моему плану, я выручаю вас из трагедии, чтобы ввергнуть в драму, у которой тоже может оказаться душераздирающий конец!
— Не верю, что вы способны, говоря вашим языком, ввергнуть меня в драму. Вы хороший. Сияние вокруг вас — это знак…
— Спросите Жимчика! — перебил ее Нортон.
После короткой паузы Орлин сказала:
— Кольцо говорит, что нет, вы не причините мне боли.
— Ваше кольцо моложе моего. Оно еще не прошло через те горестные испытания опыта, которые выпали на долю его нового хозяина. Поэтому слушайтесь меня. А я говорю вам: когда через два года вы встретите меня — бегите от меня как от чумы. Если вы полюбите меня — вам конец. Если нет — у вас будет шанс иначе построить свою жизнь и, может быть, в конце концов обрести счастье.
— Но если мне самой судьбой назначено любить вас…
— Это проклятая любовь!
Орлин озадаченно покачала головой.
— Вы безнадежно запутались в своих аргументах, — сказала девушка.
— Нет, это вы еще не осознали, в каком тупике я нахожусь. Мне не из чего выбирать. Если мы полюбим друг друга через два года, родится ребенок, который очень скоро умрет от страшной болезни. Это горе окажется для вас нестерпимым. И вы, чтобы не длить страдания, добровольно уйдете из жизни… Но если мы полюбим друг друга сейчас, когда я уже не Нортон, а Хронос, то это ввергнет вас в другой круг нестерпимых мук! Дело в том, что я живу вспять. Из мужчины средних лет я медленно превращаюсь в юношу. Мои часы идут в обратном направлении! Общаться с вами я смогу от силы полчаса в день. И при каждой нашей встрече вы будете моложе. Мало того, что вы не будете помнить меня; через какое-то время вы станете слишком молоды для того, чтобы…
Он осекся и бессильно развел руками.
Орлин понимающе кивнула и сказала:
— Теперь вы очертили картину более детально, и я вижу разумность ваших аргументов. Да и кольцо подсказывает мне, что вы правы в своих опасениях. Думается, мне будет нетрудно полюбить вас — вы уже нравитесь мне… к тому же бесспорное сияние вокруг вас!.. Но встречаться с вами урывками и назначать следующее свидание на вчера!.. Это, пожалуй, будет выше моих сил!
Она помолчала, горестно тряхнула головой и затем добавила:
— Помнится, маленькой девочкой я встретила в парке мужчину в странном белом одеянии. Теперь я понимаю, что это были вы.
— Я способен организовывать наши периодические встречи и в нормальном порядке. Однако через четыре года вашего времени я приму Песочные Часы и стану Хроносом, то есть дальнейшее ваше будущее станет для меня табу — я смогу появляться там лишь бесплотным невидимкой. Словом, наши взаимоотношения будут протекать в противоестественных обстоятельствах. И выродятся в надрывную историю двух существ из разных миров, о которых можно сказать, что не в добрый час их угораздило полюбить друг друга… Вы заслуживаете лучшей участи. Я люблю вас и желаю счастья в первую очередь вам. А потому готов твердить снова и снова: без меня вам будет только лучше!
Орлин медленно кивнула:
— Кольцо на это говорит «да». Мне очень жаль, но вы убедили меня. Раз будущее нашей любви так мрачно — нам следует держаться подальше друг от друга.
Нортон тяжело вздохнул. Был ли он доволен тем, что его аргументы оказались такими убедительными? А с другой стороны, имея такие аргументы против, надо ли было затевать весь этот разговор? Что ж, результат все-таки есть: через два года она шарахнется от Нортона, когда увидит его на пороге своего дома. И захлопнет перед ним дверь. И, быть может, будет счастлива — проживет долгую жизнь, кого-то рано или поздно полюбит, родит ребенка…
— Извините, что потревожил вас своим визитом, — сказал Нортон. — Позвольте мне откланяться… И никогда больше не имейте дела со мной. Для вас это чревато гибельными последствиями.
Боже, как быстро все его мечты превратились в груду мусора!
— Возьмите кольцо, — сказала Орлин.
Она потянула кольцо со своего пальца — и оно раздвоилось: одно осталось на пальце, другое взял Нортон. Он не удивился тому, что произошло. Он разучился удивляться.
— Жимчик, это ты?
Жим.
А впрочем, какая разница, чье это кольцо? И какая разница, жить или умереть?
— Прощайте, Орлин.
Она печально улыбнулась.
— Я не ветреная девица, — сказала она, — но в этой ситуации…
Она быстро встала и поцеловала гостя в губы.
Нортон окаменел. Физическое соприкосновение с Орлин было так сладостно! Если он сейчас хотя бы шевельнется — все кончено. Он обнимет ее, залепечет ей в ухо разные глупости и станет уверять ее и себя в том, что все как-то образуется, что любовь — это святое, что грех наступать на горло собственной песне… Это будет преступлением по отношению к Орлин. Он не имеет права вселять в ее сердце эфемерную надежду. Апофеозом его любви должен стать отказ от своих притязаний. Великим утешением будет то, что эта его жертва открывает ей дорогу к счастью.
Наконец Орлин отпрянула от него и снова улыбнулась — печальней прежнего.
Нортон обрел способность двигаться — и быстро шагнул в сторону двери. Но даже несколько ярдов до нее показались ему непомерным расстоянием. Он приказал песку изменить цвет — и мгновенно исчез из жизни Орлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86