Седрик, я не утверждаю, что люблю тебя — у женщин этот процесс занимает гораздо больше времени, и…
— И на моем месте должен быть мужчина.
— Седрик!
Он взглянул на нее и отвернулся. Ниоба поняла, что не стоит отрицать правду: она и в самом деле видит в нем мальчика, а не мужчину.
Обычно Ниоба получала все, что хотела. Но на этот раз ее красота обратилась против нее. Пришло время взрослеть, поняла Ниоба. Она должна сделать все как следует.
— Седрик, мы уже множество раз обсуждали то, что с нами произошло. Мы пытаемся воевать с химерами. На самом деле все это не имеет значения. Любовь не имеет значения. Мы женаты.
— Любовь не имеет значения?!
— Я имела в виду другое. Конечно, любовь важна! Я хочу сказать, что готова исполнить свой долг, не дожидаясь того… что может никогда… я имела в виду, еще…
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — мрачно сказал Седрик.
— Я уважаю тебя, Седрик, я твоя жена. Множество женщин, вышедших замуж за взрослых мужчин, делают то, что требуется, какими бы ни были их чувства. Пришло время сделать наш брак настоящим.
— Нет! Только не с той, которая меня не любит. Это неправильно!
Ниоба была согласна с ним, однако ей пришлось вступить в спор.
— Почему ты так думаешь?
— Это будет на… — Он не смог произнести слово.
Ниоба покраснела:
— Насилие?
Седрик кивнул.
Девушка почувствовала себя так, словно попала в яму, и чем больше пытается выбраться из нее, тем глубже она становится. Куда подевались эвфемизмы, хитрые доводы, которые покрывают глазурью малопривлекательную реальность? Седрик не станет лгать, да и она тоже — именно на этом с самого начала был основан их брак. Можно ли все исправить? Они оба пытались принять правильное решение, оба понимали, что это ложный шаг — о ирония судьбы! — однако им следовало его сделать. Конечно, необходима взаимная любовь!
А ее не было. Ниоба могла отдать ему свое тело, подарить хорошее отношение, но не любовь. Пока нет. Она почувствовала, что щеки стали мокрыми от слез.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился Седрик. — Я не могу видеть, как вы страдаете.
— Седрик, это не твоя вина. Ты прав. Тебе необходима женщина, которая тебя любит, и я бы так хотела… — Слезы покатились еще сильнее, и Ниоба замолчала.
— О, мисс… — начал он.
— Миссис, — поправила его Ниоба, с трудом улыбнувшись.
— Я сделаю все, чтобы вы были счастливы! Но я не знаю как!
— Тогда займись со мной любовью! — вспыхнула Ниоба.
Оба осознали, что она секунду назад сказала, и наступило молчание.
Седрик в недоумении покачал головой:
— Как, Ниоба?..
— Точно так же, как это делают другие мужчины. Начни с ухаживания!
Он искоса посмотрел на нее:
— А вы будете сидеть неподвижно?
— Седрик, ты думаешь, я чудовище? Если ты любишь меня, докажи!
— Я так и сделаю! — воскликнул он. — Пойдем к черному дубу, где вы мне пели, и я спою для вас.
— Да! — обрадовалась Ниоба, словно им удалось сделать огромный шаг вперед.
И, в некотором роде, так оно и было. Когда девушка поняла, что Седрик ее любит, она почувствовала приятное возбуждение; до сих пор никто не испытывал к ней таких чувств.
Они направились к черному дубу, и Ниоба уселась на одном из выступающих из воды корней, а спиной прислонилась к могучему стволу. Гамадриада с тревогой поглядывала из-за высокой листвы вниз, не понимая, зачем пришли люди.
Седрик опустился перед девушкой на колено и принял драматическую позу. Ниоба сохраняла серьезное выражение лица, чтобы все не испортить. Он сделал вдох и запел:
Стань жить со мной, любовью стань.
Мы всех блаженств воспримем дань, Что нам несут холмы, поля и долы, и равнины.
У Седрика был неумелый, но сильный голос, однако он обладал широким диапазоном и пел с большим чувством. Песня произвела на Ниобу впечатление, мелодия пробуждала чувства.
На скалы мы с тобою сядем, На пастухов и стадо глядя…
Он потянулся к Ниобе и взял ее за руку.
Что в пойме рек, а в водах их Певучих птиц струится стих.
Что-то случилось, когда Седрик прикоснулся к ней. Неожиданно родилась музыка, словно заиграл огромный оркестр, наполнивший лес своим звучанием. Голос Седрика усилился, стал мощным, красивым и пробуждающим чувства. Ниоба сидела ошеломленная, зачарованная его голосом и поразительной музыкой; только когда песня закончилась, она пришла в себя.
Коль ты пленишься красотой, Любовью стань, живи со мной.
Когда Седрик перестал петь, великолепная музыка тоже затихла.
— Что это было? — восхищенно спросила Ниоба, продолжая держать его за руку.
Юноша казался обеспокоенным.
— Что-нибудь не так?
— Эта… эта музыка! Откуда она взялась?
— А, вот вы о чем. Я думал, вы знаете. Мой дар, волшебство. Оно передается в нашей семье по наследству. Сожалею, если я…
— Сожалею!.. — воскликнула Ниоба. — Ты пел так красиво! Как ты это делаешь?
Седрик пожал плечами, отпустив ее руку:
— Так происходит всякий раз, когда я пою, прикасаясь к чему-то. Смотрите. — Он положил руку на ствол дерева и запел:
Стань жить со мной, любовью стань.
Ниоба не услышала ничего необычного — но дерево вздрогнуло, словно завибрировало от какого-то могучего звука, дриада чуть не упала со своей ветки. Ниоба прижала руку к коре дуба, и оркестр вернулся.
Мы всех блаженств воспримем дань.
— Седрик, это великолепно! Какое удивительное переживание! — Ниоба не могла больше говорить.
— Оно просто существует, и все. — Казалось, реакция Ниобы привела юношу в замешательство.
— Спой мне еще, — попросила Ниоба.
— Но песня закончилась. Далее следует ответ девушки.
Ниоба взяла его за руку:
— Тогда спой мне ответ девушки, Седрик!
Он запел, и оркестр сопровождал его, поддерживая прежнее великолепие — не просто пение и не просто музыку; казалось, звук имеет больше трех измерений, словно чувства перемешались с мелодией. «Может ли любовь, — спросила себя Ниоба, — быть чем-то большим?»
Вот будь пастух правдив и честен, И молод мир с любовью вместе, Я бы, пленившись красотой, Пришла любить и жить с тобой.
В этих словах содержалось отрицание, отказ, но это не имело значения; волшебная сила осталась. Ниоба поняла: что бы ни пел Седрик, эффект будет такой же. Она погрузилась в магическое очарование его музыки, пока он не пропел последний куплет:
Но ведь ничто не длится вечно, Любовь и радость быстротечны, А то, пленившись красотой, могла б любить и жить с тобой.
Песня закончилась, а вместе с ней и волшебство. Но теперь Ниоба смотрела на Седрика совсем иначе. Он обладал магией, и любовь была возможна.
— Отведи меня домой, — попросила она.
Однако к тому моменту когда они добрались до дома, Ниоба успела прийти в себя. В конце концов, это всего лишь волшебство; Седрик остался таким же, и их положение практически не изменилось. Нет никакого смысла совершать поступки, о которых впоследствии можно пожалеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— И на моем месте должен быть мужчина.
— Седрик!
Он взглянул на нее и отвернулся. Ниоба поняла, что не стоит отрицать правду: она и в самом деле видит в нем мальчика, а не мужчину.
Обычно Ниоба получала все, что хотела. Но на этот раз ее красота обратилась против нее. Пришло время взрослеть, поняла Ниоба. Она должна сделать все как следует.
— Седрик, мы уже множество раз обсуждали то, что с нами произошло. Мы пытаемся воевать с химерами. На самом деле все это не имеет значения. Любовь не имеет значения. Мы женаты.
— Любовь не имеет значения?!
— Я имела в виду другое. Конечно, любовь важна! Я хочу сказать, что готова исполнить свой долг, не дожидаясь того… что может никогда… я имела в виду, еще…
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — мрачно сказал Седрик.
— Я уважаю тебя, Седрик, я твоя жена. Множество женщин, вышедших замуж за взрослых мужчин, делают то, что требуется, какими бы ни были их чувства. Пришло время сделать наш брак настоящим.
— Нет! Только не с той, которая меня не любит. Это неправильно!
Ниоба была согласна с ним, однако ей пришлось вступить в спор.
— Почему ты так думаешь?
— Это будет на… — Он не смог произнести слово.
Ниоба покраснела:
— Насилие?
Седрик кивнул.
Девушка почувствовала себя так, словно попала в яму, и чем больше пытается выбраться из нее, тем глубже она становится. Куда подевались эвфемизмы, хитрые доводы, которые покрывают глазурью малопривлекательную реальность? Седрик не станет лгать, да и она тоже — именно на этом с самого начала был основан их брак. Можно ли все исправить? Они оба пытались принять правильное решение, оба понимали, что это ложный шаг — о ирония судьбы! — однако им следовало его сделать. Конечно, необходима взаимная любовь!
А ее не было. Ниоба могла отдать ему свое тело, подарить хорошее отношение, но не любовь. Пока нет. Она почувствовала, что щеки стали мокрыми от слез.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился Седрик. — Я не могу видеть, как вы страдаете.
— Седрик, это не твоя вина. Ты прав. Тебе необходима женщина, которая тебя любит, и я бы так хотела… — Слезы покатились еще сильнее, и Ниоба замолчала.
— О, мисс… — начал он.
— Миссис, — поправила его Ниоба, с трудом улыбнувшись.
— Я сделаю все, чтобы вы были счастливы! Но я не знаю как!
— Тогда займись со мной любовью! — вспыхнула Ниоба.
Оба осознали, что она секунду назад сказала, и наступило молчание.
Седрик в недоумении покачал головой:
— Как, Ниоба?..
— Точно так же, как это делают другие мужчины. Начни с ухаживания!
Он искоса посмотрел на нее:
— А вы будете сидеть неподвижно?
— Седрик, ты думаешь, я чудовище? Если ты любишь меня, докажи!
— Я так и сделаю! — воскликнул он. — Пойдем к черному дубу, где вы мне пели, и я спою для вас.
— Да! — обрадовалась Ниоба, словно им удалось сделать огромный шаг вперед.
И, в некотором роде, так оно и было. Когда девушка поняла, что Седрик ее любит, она почувствовала приятное возбуждение; до сих пор никто не испытывал к ней таких чувств.
Они направились к черному дубу, и Ниоба уселась на одном из выступающих из воды корней, а спиной прислонилась к могучему стволу. Гамадриада с тревогой поглядывала из-за высокой листвы вниз, не понимая, зачем пришли люди.
Седрик опустился перед девушкой на колено и принял драматическую позу. Ниоба сохраняла серьезное выражение лица, чтобы все не испортить. Он сделал вдох и запел:
Стань жить со мной, любовью стань.
Мы всех блаженств воспримем дань, Что нам несут холмы, поля и долы, и равнины.
У Седрика был неумелый, но сильный голос, однако он обладал широким диапазоном и пел с большим чувством. Песня произвела на Ниобу впечатление, мелодия пробуждала чувства.
На скалы мы с тобою сядем, На пастухов и стадо глядя…
Он потянулся к Ниобе и взял ее за руку.
Что в пойме рек, а в водах их Певучих птиц струится стих.
Что-то случилось, когда Седрик прикоснулся к ней. Неожиданно родилась музыка, словно заиграл огромный оркестр, наполнивший лес своим звучанием. Голос Седрика усилился, стал мощным, красивым и пробуждающим чувства. Ниоба сидела ошеломленная, зачарованная его голосом и поразительной музыкой; только когда песня закончилась, она пришла в себя.
Коль ты пленишься красотой, Любовью стань, живи со мной.
Когда Седрик перестал петь, великолепная музыка тоже затихла.
— Что это было? — восхищенно спросила Ниоба, продолжая держать его за руку.
Юноша казался обеспокоенным.
— Что-нибудь не так?
— Эта… эта музыка! Откуда она взялась?
— А, вот вы о чем. Я думал, вы знаете. Мой дар, волшебство. Оно передается в нашей семье по наследству. Сожалею, если я…
— Сожалею!.. — воскликнула Ниоба. — Ты пел так красиво! Как ты это делаешь?
Седрик пожал плечами, отпустив ее руку:
— Так происходит всякий раз, когда я пою, прикасаясь к чему-то. Смотрите. — Он положил руку на ствол дерева и запел:
Стань жить со мной, любовью стань.
Ниоба не услышала ничего необычного — но дерево вздрогнуло, словно завибрировало от какого-то могучего звука, дриада чуть не упала со своей ветки. Ниоба прижала руку к коре дуба, и оркестр вернулся.
Мы всех блаженств воспримем дань.
— Седрик, это великолепно! Какое удивительное переживание! — Ниоба не могла больше говорить.
— Оно просто существует, и все. — Казалось, реакция Ниобы привела юношу в замешательство.
— Спой мне еще, — попросила Ниоба.
— Но песня закончилась. Далее следует ответ девушки.
Ниоба взяла его за руку:
— Тогда спой мне ответ девушки, Седрик!
Он запел, и оркестр сопровождал его, поддерживая прежнее великолепие — не просто пение и не просто музыку; казалось, звук имеет больше трех измерений, словно чувства перемешались с мелодией. «Может ли любовь, — спросила себя Ниоба, — быть чем-то большим?»
Вот будь пастух правдив и честен, И молод мир с любовью вместе, Я бы, пленившись красотой, Пришла любить и жить с тобой.
В этих словах содержалось отрицание, отказ, но это не имело значения; волшебная сила осталась. Ниоба поняла: что бы ни пел Седрик, эффект будет такой же. Она погрузилась в магическое очарование его музыки, пока он не пропел последний куплет:
Но ведь ничто не длится вечно, Любовь и радость быстротечны, А то, пленившись красотой, могла б любить и жить с тобой.
Песня закончилась, а вместе с ней и волшебство. Но теперь Ниоба смотрела на Седрика совсем иначе. Он обладал магией, и любовь была возможна.
— Отведи меня домой, — попросила она.
Однако к тому моменту когда они добрались до дома, Ниоба успела прийти в себя. В конце концов, это всего лишь волшебство; Седрик остался таким же, и их положение практически не изменилось. Нет никакого смысла совершать поступки, о которых впоследствии можно пожалеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99