Ты, гоблинша с крылышками, настоящая милашка, да и твой молодой человек очень хорош собой. А у тебя, уважаемый скелет, я должна попросить прощения. Мне сказали, что сюда частенько наведываются гиганты, так что поневоле занервничаешь. Я не хотела никого обидеть.
— Меня зовут Глоха, — представилась девушка и назвала имена своих спутников. — Мы вместе путешествуем.
— А я Джанет, Джанет Хайнц, — ответила женщина. — Я здесь не так давно.
Косто тем временем сорвал хороший кусок закуски, протянул его Джанет и сказал:
— Я ничуть не обижаюсь и, наоборот, сам хочу попросить у тебя прощения. В Сонном Царстве моя работа как раз и заключалась в том, чтобы пугать людей. Мне следовало помнить, каков я с виду, и не подходить сзади совершенно неожиданно.
— Ты совершенно ни в чем не виноват, — с горячностью возразила Джанет. — Это мне не следовало орать на весь Ксанф, словно я увидела огра или дракона, а не обычный ходячий скелет. Спасибо за помощь.
— А как ты здесь поселилась? — полюбопытствовала Глоха.
— Это скучная история. Не хотелось бы вас утомлять.
— Мы недавно вышли из области безумия, где уж точно не соскучишься, так что будем рады выслушать любую нормальную историю, связанную с нормальными людьми.
— Ну, началось все в Обыкновении, когда мне было лет четырнадцать. Все считали меня хорошенькой девочкой, и если бы не тот изнуряющий недуг…
— Но ты и сейчас очень недурна собой, — удивился Трент.
Глоха решила, что он нашел правильное слово. В ее понимании, женщину, которой перевалило за двадцать, никак нельзя было назвать хорошенькой, но он использовал иной термин.
— Ужасная болезнь лишила меня способности двигаться и зрения, — продолжила Джанет, — так что когда люди пытались со мной общаться, я могла лишь открывать и закрывать невидящие глаза, давая понять, что слышу. Моя мама, сидя рядом с постелью, читала мне вслух книжки и письма. В мою честь даже назвали новый сорт цветов, чудесные ирисы, которые потом, уже переселившись сюда, я нашла здесь.
— А чем ты тут занимаешься? — спросила Глоха.
— Пока главным образом тем, что заново осваиваю свое тело. Когда я поняла, что снова вижу, это стало для меня настоящим потрясением, но с тех пор мое зрение улучшается с каждым днем. Что же до подвижности, то сначала мне удавалось лишь выползать наружу, собирать опавшие пирожки да фрукты, однако со временем я смогла встать на ноги и теперь хожу почти нормально.
— Но разве тебе не одиноко? Разве ты не скучаешь по людям? — спросила Глоха и лишь потом сообразила, что вопрос получился не вполне тактичным.
— По кому я действительно скучаю, так это по матушке, заботившейся об мне все эти годы, — призналась Джанет, — но вернуться к ней у меня возможности нет, а встреч с другими людьми я малость побаиваюсь. Вот нашла дом, поселилась в нем, а отойти немного подальше не хватает смелости.
— А долго ли ты болела? — спросил Трент.
— Девятнадцать лет, — печально ответила она.
— Значит, — промолвила Глоха, — ты никогда не жила взрослой жизнью. У тебя не было ни друзей, ни… — она осеклась, поняв, что снова выражается неправильно.
— Друзья у меня были, — возразила Джанет. — Они навещали меня, рассказывали истории, читали мне вслух. Но, конечно, это трудно назвать полноценным общением. А уж взрослой жизнью и подавно.
— Тогда, может быть, тебе стоило бы прогуляться, — предложила Глоха. — Совсем недалеко, вот по этой тропке. Тут неподалеку живет один славный гостеприимный человек, который наверняка был бы рад с тобой познакомиться. Представь себе, он тоже из Обыкновении и тоже одинок.
— Надо же, а я и не знала! Пожалуй, мне и впрямь не помешает пройтись.
Распрощавшись с Джанет, спутники продолжили путь на юго-восток и очень скоро вышли к берегу озера.
— Хм… — пробормотал Трент. — Хотелось бы знать, живут ли прокляторы непосредственно на линии, которую указал Кромби. Как мне кажется, она пересекает озеро, но не в центре, где обитает этот народ. Если есть возможность избежать встречи с ними, лучше так и поступить: всем ведь известно, что пришельцев у них не жалуют.
— Тьфу ты! — послышалось из воздуха. — А я надеялась, вы не сообразите, что вам незачем связываться с прокляторами. Так было бы гораздо интереснее.
Трент переглянулся с Глохой и Косто: демонесса лишь подтвердила правильность его догадки.
— Можно, конечно, обойти озеро кругом, — сказала Глоха, — только я не знаю, с какой стороны. К какому берегу ближе проходит эта линия?
— Кажется, к южному. Надо обойти озеро, направляясь на юг.
— Проклятье, опять облом! — донесся раздосадованный голос Метрии.
Глоха насторожилась: она опасалась, что демонесса разыгрывает недовольство, чтобы заставить их отклониться в сторону и не дать им натолкнуться на что-то интересное. Но это было всего лишь подозрение, да и обходить озеро пришлось бы так или иначе. Конечно, можно было смастерить лодку, но кому охота лезть прямиком к прокляторам? Пеший путь казался хоть и дольше, но безопаснее.
Довольно скоро они едва не пожалели о своем решении: дорога вывела их на поле боя, где целая армия гигантских (уж не о них ли все дорогу толковали Ричард и Джанет?) муравьев яростно штурмовала столь же гигантский холм с укреплением своих ант иподов-ант агонистов. Находившийся на его вершине дот они обстреливали ант идотами, поливали ант исептиками и ант иперсперантами. Их враги отстаивали свое укрепление, демонстрируя прямо-таки ант ичную твердость духа. Используемое ими оружие могло показаться ант икварным, но было вполне действенным.
— Это поле боя, — пробормотал Трент, — а таких полей следует бояться. Конечно, я могу превратить во что-нибудь безвредное тех из них, которые бросятся на нас первыми, но со всей этой ордой мне не сладить. Они задавят нас массой.
— А зачем им на нас нападать? — спросила Глоха. — Мы ведь с ними не воюем.
— По-моему, эти гиганты испытывают ант ипатию ко всем на свете. Рады бы пожечь всех ант оновым огнем или спровадить в ант имир. Глянь, как злобно шевелят они своими усиками-ант еннами. А все потому, что гиганты они только в мире карликов.
— Но как нам пройти дальше?
— Ума не приложу. Стоило бы развести ант имонии, но не на чем.
— Может, превратишь меня в птицу рок, чтобы я вас перенесла.
— Боюсь, у них имеются ант ирокеты.
— Что же делать?
— Выход найдем, надо просто сообразить, в кого лучше тебя превратить. Ант-ик не годится, они охочи до древностей, и икоты не боятся. Ант-ант-а… по-моему, это штука грозная, но я, признаться, не припомню, что она собой представляет. Что-то обыкновенское. Ага, сообразил. Будешь ант илопой со-гну.
— А это кто?
— Обыкновенское животное. Вроде единорога.
В тот же миг девушка обернулась огромным копытным существом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Меня зовут Глоха, — представилась девушка и назвала имена своих спутников. — Мы вместе путешествуем.
— А я Джанет, Джанет Хайнц, — ответила женщина. — Я здесь не так давно.
Косто тем временем сорвал хороший кусок закуски, протянул его Джанет и сказал:
— Я ничуть не обижаюсь и, наоборот, сам хочу попросить у тебя прощения. В Сонном Царстве моя работа как раз и заключалась в том, чтобы пугать людей. Мне следовало помнить, каков я с виду, и не подходить сзади совершенно неожиданно.
— Ты совершенно ни в чем не виноват, — с горячностью возразила Джанет. — Это мне не следовало орать на весь Ксанф, словно я увидела огра или дракона, а не обычный ходячий скелет. Спасибо за помощь.
— А как ты здесь поселилась? — полюбопытствовала Глоха.
— Это скучная история. Не хотелось бы вас утомлять.
— Мы недавно вышли из области безумия, где уж точно не соскучишься, так что будем рады выслушать любую нормальную историю, связанную с нормальными людьми.
— Ну, началось все в Обыкновении, когда мне было лет четырнадцать. Все считали меня хорошенькой девочкой, и если бы не тот изнуряющий недуг…
— Но ты и сейчас очень недурна собой, — удивился Трент.
Глоха решила, что он нашел правильное слово. В ее понимании, женщину, которой перевалило за двадцать, никак нельзя было назвать хорошенькой, но он использовал иной термин.
— Ужасная болезнь лишила меня способности двигаться и зрения, — продолжила Джанет, — так что когда люди пытались со мной общаться, я могла лишь открывать и закрывать невидящие глаза, давая понять, что слышу. Моя мама, сидя рядом с постелью, читала мне вслух книжки и письма. В мою честь даже назвали новый сорт цветов, чудесные ирисы, которые потом, уже переселившись сюда, я нашла здесь.
— А чем ты тут занимаешься? — спросила Глоха.
— Пока главным образом тем, что заново осваиваю свое тело. Когда я поняла, что снова вижу, это стало для меня настоящим потрясением, но с тех пор мое зрение улучшается с каждым днем. Что же до подвижности, то сначала мне удавалось лишь выползать наружу, собирать опавшие пирожки да фрукты, однако со временем я смогла встать на ноги и теперь хожу почти нормально.
— Но разве тебе не одиноко? Разве ты не скучаешь по людям? — спросила Глоха и лишь потом сообразила, что вопрос получился не вполне тактичным.
— По кому я действительно скучаю, так это по матушке, заботившейся об мне все эти годы, — призналась Джанет, — но вернуться к ней у меня возможности нет, а встреч с другими людьми я малость побаиваюсь. Вот нашла дом, поселилась в нем, а отойти немного подальше не хватает смелости.
— А долго ли ты болела? — спросил Трент.
— Девятнадцать лет, — печально ответила она.
— Значит, — промолвила Глоха, — ты никогда не жила взрослой жизнью. У тебя не было ни друзей, ни… — она осеклась, поняв, что снова выражается неправильно.
— Друзья у меня были, — возразила Джанет. — Они навещали меня, рассказывали истории, читали мне вслух. Но, конечно, это трудно назвать полноценным общением. А уж взрослой жизнью и подавно.
— Тогда, может быть, тебе стоило бы прогуляться, — предложила Глоха. — Совсем недалеко, вот по этой тропке. Тут неподалеку живет один славный гостеприимный человек, который наверняка был бы рад с тобой познакомиться. Представь себе, он тоже из Обыкновении и тоже одинок.
— Надо же, а я и не знала! Пожалуй, мне и впрямь не помешает пройтись.
Распрощавшись с Джанет, спутники продолжили путь на юго-восток и очень скоро вышли к берегу озера.
— Хм… — пробормотал Трент. — Хотелось бы знать, живут ли прокляторы непосредственно на линии, которую указал Кромби. Как мне кажется, она пересекает озеро, но не в центре, где обитает этот народ. Если есть возможность избежать встречи с ними, лучше так и поступить: всем ведь известно, что пришельцев у них не жалуют.
— Тьфу ты! — послышалось из воздуха. — А я надеялась, вы не сообразите, что вам незачем связываться с прокляторами. Так было бы гораздо интереснее.
Трент переглянулся с Глохой и Косто: демонесса лишь подтвердила правильность его догадки.
— Можно, конечно, обойти озеро кругом, — сказала Глоха, — только я не знаю, с какой стороны. К какому берегу ближе проходит эта линия?
— Кажется, к южному. Надо обойти озеро, направляясь на юг.
— Проклятье, опять облом! — донесся раздосадованный голос Метрии.
Глоха насторожилась: она опасалась, что демонесса разыгрывает недовольство, чтобы заставить их отклониться в сторону и не дать им натолкнуться на что-то интересное. Но это было всего лишь подозрение, да и обходить озеро пришлось бы так или иначе. Конечно, можно было смастерить лодку, но кому охота лезть прямиком к прокляторам? Пеший путь казался хоть и дольше, но безопаснее.
Довольно скоро они едва не пожалели о своем решении: дорога вывела их на поле боя, где целая армия гигантских (уж не о них ли все дорогу толковали Ричард и Джанет?) муравьев яростно штурмовала столь же гигантский холм с укреплением своих ант иподов-ант агонистов. Находившийся на его вершине дот они обстреливали ант идотами, поливали ант исептиками и ант иперсперантами. Их враги отстаивали свое укрепление, демонстрируя прямо-таки ант ичную твердость духа. Используемое ими оружие могло показаться ант икварным, но было вполне действенным.
— Это поле боя, — пробормотал Трент, — а таких полей следует бояться. Конечно, я могу превратить во что-нибудь безвредное тех из них, которые бросятся на нас первыми, но со всей этой ордой мне не сладить. Они задавят нас массой.
— А зачем им на нас нападать? — спросила Глоха. — Мы ведь с ними не воюем.
— По-моему, эти гиганты испытывают ант ипатию ко всем на свете. Рады бы пожечь всех ант оновым огнем или спровадить в ант имир. Глянь, как злобно шевелят они своими усиками-ант еннами. А все потому, что гиганты они только в мире карликов.
— Но как нам пройти дальше?
— Ума не приложу. Стоило бы развести ант имонии, но не на чем.
— Может, превратишь меня в птицу рок, чтобы я вас перенесла.
— Боюсь, у них имеются ант ирокеты.
— Что же делать?
— Выход найдем, надо просто сообразить, в кого лучше тебя превратить. Ант-ик не годится, они охочи до древностей, и икоты не боятся. Ант-ант-а… по-моему, это штука грозная, но я, признаться, не припомню, что она собой представляет. Что-то обыкновенское. Ага, сообразил. Будешь ант илопой со-гну.
— А это кто?
— Обыкновенское животное. Вроде единорога.
В тот же миг девушка обернулась огромным копытным существом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106