А что ей оставалось делать?
Айрин осмотрела цепь, тянущуюся от задней ноги кентаврицы к стволу дерева. Слишком толстая, самой ей не разорвать, но если использовать растения...
— Быстро вырасти что-нибудь и освободи нас! — торопил Гранди. — Старуха сейчас вернется. Она велела тебе ждать, но не запретила помогать пленникам.
— Не могу, — покачала головой Айрин. — Ведьма держит у себя Айви.
— Ничего себе! — присвистнула Чем. — Чего же она от нас хочет?
Ведьма вышла из хижины и направилась к ним. За ней шел гиппогриф, на спине которого сидел какой-то юноша. Очевидно, это и был сын ведьмы, Ксантье.
Интересно, что молодой человек и гиппогриф были одного цвета — золотисто-желтого.
Гиппогриф был словно слеплен из двух половинок. Крупная золотистая голова и крылья — птицы гриф, а мускулистое туловище и хвост лошадиные. У молодого человека кожа была желтого цвета, хотя, может, просто казалось от того, что одежда желтая. У него были легкие белокурые волосы, бородка и кожа... да, кожа золотистая. Не желтая, а золотистая. В общем, приятный юноша, даже красивый.
— Ну и диво! — в невольном восхищении воскликнула Чем. Айрин не поняла, к кому из двоих относилось это восклицание, скорее всего к гиппогрифу.
Ксантиппа и красавец на гиппогрифе приблизились к пленникам.
— Сойди с коня, Ксантье, — велела Ксантиппа. — Я хочу познакомить тебя с женщиной.
— Ну мама, — капризно протянул ведьмин сынок, — мы с Ксантом как раз собирались полетать.
— Ах ты щенок неблагодарный! — взорвалась ведьма. Гнев вырвался из старухи так неожиданно, что Айрин аж вздрогнула. — А ну, сходи с коня!
Ксантье, покорный сын, скривился, но исполнил приказ. По всей видимости, юноше едва минуло двадцать. Одежда не скрывала сильное мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром. Айрин в глубине души изумилась, как безобразная ведьма произвела на свет такого красавчика. Какой же у него был отец? Наверняка красивый. А почему бы и нет — ведьма, умеющая привораживать, может выбирать по своему вкусу, а вкус у Ксантиппы, очевидно, есть. «Ну да, не зря же она выбрала тебя в жены своему сыну», — ехидно заметил внутренний голос. Айрин смутилась от собственной мысли и даже покраснела.
— Вот она! — указала ведьма на Айрин. — Ну как, нравится?
— Недурна, — промямлил Ксантье. — Была бы и вовсе ничего, если бы сбросила эти глупые полотенца. Так я полетел, матушка.
— Не торопись, сынок. Посмотри, какое у нее тело. А ноги! А грудь! А личико! С такой куколкой не соскучишься.
— Совершенно с тобой согласен. Она просто загляденье. А теперь я...
— Заткнешься и выслушаешь! — крикнула ведьма на сына, так что юноша побледнел и задрожал.
— Востра ты на язык, старушка! — похвалил Гранди из-за решетки.
— Сейчас я заставлю ее сбросить полотенца, сынок, — сменила старуха гнев на милость, — и ты поймешь...
— Ну к чему эти хлопоты, матушка? Лучше мы с Ксантом отправимся...
— Лучшей жены тебе не найти. Я так считаю, — снова с угрозой произнесла ведьма.
— Да я, матушка, вовсе не хочу жениться. Я хочу летать. — И Ксантье снова повернулся к своему скакуну.
Айрин не знала, радоваться ей такому пренебрежению ее прелестями или огорчаться. Все-таки немного обидно, решила она. Что ж, женщина есть женщина.
— Замри, пустоголовый! — велела Ксантиппа сыну, и тот замер. — Так вот, ты женишься на этой, как ее...
— На Айрин, божий одуванчик, — любезно подсказал плененный Гранди.
— Тихо ты, пустоголовый! — прикрикнула на него Айрин.
— Да, на Айрин, — кивнула ведьма. — Она тебе очень подходит. Умеет при помощи магической силы выращивать растения, вынослива и, главное, может родить ребенка.
— Я в этих делах мало смыслю, — растерянно ответил Ксантье.
— Не беда, эта женщина прекрасно во всем разбирается. Стоит мне отдать приказ, и она все выполнит. От тебя потребуется одно — не сопротивляться. Ты поймешь, как это приятно. А потом я отпущу тебя полетать.
«Неужели он и в самом деле так наивен?» — подумала Айрин. Но чему ты удивляешься?
Вспомни, каким был Дор в начале семейной жизни. Мужчины кичатся своим опытом, но на самом деле знают гораздо меньше нас, женщин. А этот Ксантье просто не хочет казаться лучше, чем он есть.
— Но я хочу полетать сейчас, — капризничал сынок. — Вот будет дождливый день, когда нельзя летать, тогда и женюсь.
Дождливый день, к счастью, был вчера! — мысленно возликовала Айрин. Спасибо тебе, тучная королева. Сама того не ведая, ты совершила добрый поступок.
Ведьма согласилась. Очевидно, она так любила своего красивенького сыночка, что не хотела бросать его, как щенка, в ледяную воду взрослой жизни. Она могла его быстренько заколдовать, но предпочла нескончаемые уговоры. Ксантиппа не отличалась от других матерей — она заботилась о своем сыне, как умела, и от всей души желала ему добра. При этом страдали другие люди, но тут уж ничего не поделаешь. Если бы не Айви, Айрин даже прониклась бы к ведьме некоторой симпатией.
Ксантиппа зашла с другой стороны: — И твоему коню, сынок, тоже нужна подруга. Отдам-ка я ему в жены эту юную кентаврицу, как ее...
— Чем ее зовут, старая перечница, — снова подсказал Гранди.
— Цыц, катушка деревянная, — сердито взмахнула хвостом кентаврица.
— Отдам ему в жены Чем, — угодливо повторила ведьма. — Вижу, она совсем еще зеленая, но кентавры умны от природы. Она произведет на свет отличного жеребенка. Башковитого, как человек, и с крыльями грифа. Разве это плохо?
Гиппогриф отпрянул, расправив крылья. Он тоже не хотел жениться. Не хотел жениться на кентаврице.
— Ох, матушка! — воскликнул Ксантье. — Ну зачем ты напугала Ксанта? Не хочет он жениться! Привет, мы улетаем.
— Ни с места, простофили! — крикнула ведьма. — Я хочу отдать вас в мужья прекрасным особам женского пола! Я хочу, черт возьми, стать бабушкой, прежде чем загнусь! Не отпущу, пока не согласитесь.
— Ксантиппа, твой сын не хочет жениться на мне, — отважилась вмешаться Айрин. — Я немолодая замужняя дама и не гожусь ему в жены. Если ты заставишь его, он попросту тебя возненавидит.
— Сделает, как мать велит, — буркнула ведьма.
— Но это абсолютно неправильное воспитание, — расхрабрилась Айрин. — Ксантье замкнется в себе и, оставшись без твоего присмотра, будет делать все наоборот, то есть по-своему. Ты избрала ложный путь. Он не желает меня, а я не желаю его. В любви невозможно принуждение. Тут ты бессильна. Если будешь настаивать, то больше потеряешь, чем найдешь.
— Глядите, люди, сама от своего счастья отказывается, — издевательски всхлипнул Гранди. — От голубка золотистого, взросленького...
Чем, стоявшая ближе всех к клетке, с размаху ударила по ней копытом. Клетка загрохотала всеми своими прутьями. Гранди сразу стих.
— Но я устала ждать, — пожаловалась ведьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Айрин осмотрела цепь, тянущуюся от задней ноги кентаврицы к стволу дерева. Слишком толстая, самой ей не разорвать, но если использовать растения...
— Быстро вырасти что-нибудь и освободи нас! — торопил Гранди. — Старуха сейчас вернется. Она велела тебе ждать, но не запретила помогать пленникам.
— Не могу, — покачала головой Айрин. — Ведьма держит у себя Айви.
— Ничего себе! — присвистнула Чем. — Чего же она от нас хочет?
Ведьма вышла из хижины и направилась к ним. За ней шел гиппогриф, на спине которого сидел какой-то юноша. Очевидно, это и был сын ведьмы, Ксантье.
Интересно, что молодой человек и гиппогриф были одного цвета — золотисто-желтого.
Гиппогриф был словно слеплен из двух половинок. Крупная золотистая голова и крылья — птицы гриф, а мускулистое туловище и хвост лошадиные. У молодого человека кожа была желтого цвета, хотя, может, просто казалось от того, что одежда желтая. У него были легкие белокурые волосы, бородка и кожа... да, кожа золотистая. Не желтая, а золотистая. В общем, приятный юноша, даже красивый.
— Ну и диво! — в невольном восхищении воскликнула Чем. Айрин не поняла, к кому из двоих относилось это восклицание, скорее всего к гиппогрифу.
Ксантиппа и красавец на гиппогрифе приблизились к пленникам.
— Сойди с коня, Ксантье, — велела Ксантиппа. — Я хочу познакомить тебя с женщиной.
— Ну мама, — капризно протянул ведьмин сынок, — мы с Ксантом как раз собирались полетать.
— Ах ты щенок неблагодарный! — взорвалась ведьма. Гнев вырвался из старухи так неожиданно, что Айрин аж вздрогнула. — А ну, сходи с коня!
Ксантье, покорный сын, скривился, но исполнил приказ. По всей видимости, юноше едва минуло двадцать. Одежда не скрывала сильное мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром. Айрин в глубине души изумилась, как безобразная ведьма произвела на свет такого красавчика. Какой же у него был отец? Наверняка красивый. А почему бы и нет — ведьма, умеющая привораживать, может выбирать по своему вкусу, а вкус у Ксантиппы, очевидно, есть. «Ну да, не зря же она выбрала тебя в жены своему сыну», — ехидно заметил внутренний голос. Айрин смутилась от собственной мысли и даже покраснела.
— Вот она! — указала ведьма на Айрин. — Ну как, нравится?
— Недурна, — промямлил Ксантье. — Была бы и вовсе ничего, если бы сбросила эти глупые полотенца. Так я полетел, матушка.
— Не торопись, сынок. Посмотри, какое у нее тело. А ноги! А грудь! А личико! С такой куколкой не соскучишься.
— Совершенно с тобой согласен. Она просто загляденье. А теперь я...
— Заткнешься и выслушаешь! — крикнула ведьма на сына, так что юноша побледнел и задрожал.
— Востра ты на язык, старушка! — похвалил Гранди из-за решетки.
— Сейчас я заставлю ее сбросить полотенца, сынок, — сменила старуха гнев на милость, — и ты поймешь...
— Ну к чему эти хлопоты, матушка? Лучше мы с Ксантом отправимся...
— Лучшей жены тебе не найти. Я так считаю, — снова с угрозой произнесла ведьма.
— Да я, матушка, вовсе не хочу жениться. Я хочу летать. — И Ксантье снова повернулся к своему скакуну.
Айрин не знала, радоваться ей такому пренебрежению ее прелестями или огорчаться. Все-таки немного обидно, решила она. Что ж, женщина есть женщина.
— Замри, пустоголовый! — велела Ксантиппа сыну, и тот замер. — Так вот, ты женишься на этой, как ее...
— На Айрин, божий одуванчик, — любезно подсказал плененный Гранди.
— Тихо ты, пустоголовый! — прикрикнула на него Айрин.
— Да, на Айрин, — кивнула ведьма. — Она тебе очень подходит. Умеет при помощи магической силы выращивать растения, вынослива и, главное, может родить ребенка.
— Я в этих делах мало смыслю, — растерянно ответил Ксантье.
— Не беда, эта женщина прекрасно во всем разбирается. Стоит мне отдать приказ, и она все выполнит. От тебя потребуется одно — не сопротивляться. Ты поймешь, как это приятно. А потом я отпущу тебя полетать.
«Неужели он и в самом деле так наивен?» — подумала Айрин. Но чему ты удивляешься?
Вспомни, каким был Дор в начале семейной жизни. Мужчины кичатся своим опытом, но на самом деле знают гораздо меньше нас, женщин. А этот Ксантье просто не хочет казаться лучше, чем он есть.
— Но я хочу полетать сейчас, — капризничал сынок. — Вот будет дождливый день, когда нельзя летать, тогда и женюсь.
Дождливый день, к счастью, был вчера! — мысленно возликовала Айрин. Спасибо тебе, тучная королева. Сама того не ведая, ты совершила добрый поступок.
Ведьма согласилась. Очевидно, она так любила своего красивенького сыночка, что не хотела бросать его, как щенка, в ледяную воду взрослой жизни. Она могла его быстренько заколдовать, но предпочла нескончаемые уговоры. Ксантиппа не отличалась от других матерей — она заботилась о своем сыне, как умела, и от всей души желала ему добра. При этом страдали другие люди, но тут уж ничего не поделаешь. Если бы не Айви, Айрин даже прониклась бы к ведьме некоторой симпатией.
Ксантиппа зашла с другой стороны: — И твоему коню, сынок, тоже нужна подруга. Отдам-ка я ему в жены эту юную кентаврицу, как ее...
— Чем ее зовут, старая перечница, — снова подсказал Гранди.
— Цыц, катушка деревянная, — сердито взмахнула хвостом кентаврица.
— Отдам ему в жены Чем, — угодливо повторила ведьма. — Вижу, она совсем еще зеленая, но кентавры умны от природы. Она произведет на свет отличного жеребенка. Башковитого, как человек, и с крыльями грифа. Разве это плохо?
Гиппогриф отпрянул, расправив крылья. Он тоже не хотел жениться. Не хотел жениться на кентаврице.
— Ох, матушка! — воскликнул Ксантье. — Ну зачем ты напугала Ксанта? Не хочет он жениться! Привет, мы улетаем.
— Ни с места, простофили! — крикнула ведьма. — Я хочу отдать вас в мужья прекрасным особам женского пола! Я хочу, черт возьми, стать бабушкой, прежде чем загнусь! Не отпущу, пока не согласитесь.
— Ксантиппа, твой сын не хочет жениться на мне, — отважилась вмешаться Айрин. — Я немолодая замужняя дама и не гожусь ему в жены. Если ты заставишь его, он попросту тебя возненавидит.
— Сделает, как мать велит, — буркнула ведьма.
— Но это абсолютно неправильное воспитание, — расхрабрилась Айрин. — Ксантье замкнется в себе и, оставшись без твоего присмотра, будет делать все наоборот, то есть по-своему. Ты избрала ложный путь. Он не желает меня, а я не желаю его. В любви невозможно принуждение. Тут ты бессильна. Если будешь настаивать, то больше потеряешь, чем найдешь.
— Глядите, люди, сама от своего счастья отказывается, — издевательски всхлипнул Гранди. — От голубка золотистого, взросленького...
Чем, стоявшая ближе всех к клетке, с размаху ударила по ней копытом. Клетка загрохотала всеми своими прутьями. Гранди сразу стих.
— Но я устала ждать, — пожаловалась ведьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84