Любыми средствами добиваться того,
чтобы сельское население вместе с лошадьми и крупным рогатым скотом уходило
на запад. Люди, способные носить оружие, любыми средствами должны быть
собраны и партиями отправлены в тыл... Материальные ресурсы, которые не
могут быть вывезены в тыл, должны быть уничтожены любыми средствами".
Все они - эсэсовские палачи в черной форме и солдаты вермахта в мышиных
мундирах - ревностно выполняли предписанное Они, бежавшие на фронте от
Красной Армии, вымещали злобу на тех, кто оказывался в их власти, - мирных
жителях. Они прекрасно понимали, что в приказе Манштейна туманно именовалось
"Любыми средствами": освобожденные от всякой ответственности и поощряемые на
убийства Эта черно-серая нечисть расстреливала направо и налево Они не
выдерживали боя лицом к лицу с Красной Армией и с садистским удовлетворением
всаживали пули в беззащитные и беспомощные жертвы.
Вплоть до лета 1943 года Гитлер запрещал строить крупные оборонительные
полосы глубоко в тылу вермахта на советско-германском фронте. После раз-
грома под Москвой он вывел закономерность: войска, зная о подготовленных
позициях за спиною, обязательно прибегут к ним. Но 8 июля в разгар Курской
битвы министр вооружений Шпеер с удовлетворением записывает. "Отказавшись от
прежней точки зрения, фюрер теперь полностью согласен - необходимо ускорить
строительство "Восточною вала". Серьезная директива. Из Германии пошли на
восток эшелоны с оборудованием, за дело взялась подчиненная Шпееру военная
строительная организация "Тодт".
11 августа германский генеральный штаб окончательно определил, где
пройдет "Восточный вал": по линии река Молочная - Днепр - река Сож - Орша -
Витебск - Псков - Нарва. На самом угрожающем участке - Днепре - укрепления
по западному, высокому берегу реки постановили закончить к 15 ноября 1943
года.
Сталин, писал Жуков, требовал "принять все меры к быстрейшему захвату
Днепра и реки Молочной с тем, чтобы противник не успел превратить Донбасс и
Левобережную Украину в пустынный район. Это было правильное требование, так
как гитлеровцы, отступая, в звериной злобе предавали все ценное огню и
разрушению. Они взрывали фабрики, заводы, превращали в руины города и села,
уничтожали электростанции, доменные и мартеновские печи, жгли школы,
больницы. Гибли тысячи людей, женщин, стариков".
Но как быстрее дойти до великой реки и форсировать ее? Жуков стоял на
том, чтобы провести на Левобережной Украине операции на отсечение и
окружение значительных вражеских группировок. Особенно заманчивым
представлялось мощным ударом из района Харьков - Изюм в направлении на
Днепропетровск и Запорожье отсечь крупные силы врага, продолжавшие отчаянно
цепляться за Донбасс. Сталин не согласился, он полагал, что врага следует
выгонять лобовым натиском. Это отнимет меньше времени. "Я не стал спорить",
- лаконично заметил Г. К. Жуков в своих мемуарах.
25 августа на совещании в Ставке определили задачи наступления. Жуков
обратился с просьбой о пополнении: нужны люди, танки, артиллерия,
боеприпасы. Сталин долго рассматривал заявку, а затем решительно сократил ее
на 30 - 40 процентов.
- Остальное, - сказал он, - Ставка даст, когда фронты подойдут к
Днепру.
Смысл сказанного не ускользнул от Жукова. Своего рода стимул! Штабы
давно возмужали, а схема натиска к Днепру, предложенная Сталиным, была
предельно ясна. Только на запад.
Надо! Одним этим словом, ставшим поистине крылатым в войсках армий на
южном фланге совветско-германского фронта, Жуков отвечал на просьбы
командующих и командиров. Надо наступать, надо прогнать врага с Левобережной
Украины, надо форсировать Днепр. Он знал, что войска сильно утомлены,
поредели, танков осталось мало, не всегда в достатке боеприпасы. Директивой
Ставки устанавливалось Воронежскому фронту наступать на Киев, Степному - на
полтавско-кременчутском направлении. Однако "начавшееся наступление
подопечных мне фронтов, - писал Жуков, - развивалось крайне медленно".
Перелом вскоре произошел и не только и не столько за, счет прибытия на
фронт подкреплений, сколько в результате морального подъема, охватившего
войска. Битва за Днепр - один из самых выдающихся примеров могучего
воздействия партийно-политической работы. Политработники, находясь в самой
гуще армии, вели за собой словом и личным примером. Они - в передовых
отрядах, прорывавшихся через боевые порядки врага, чтобы перехватить его
пути отхода и внести хаос во вражеском тылу.
До Днепра еще оставалось идти и идти с боями, а политотделы уже создали
оперативные группы, которым предстояло ворваться на правый берег могучей
реки с первыми эшелонами. Заранее формировались штурмовые десантные отряды,
50 - 70 процентов которых составляли коммунисты и комсомольцы. "Дни нашего
наступления к Днепру, - писал член Военного совета 40-й армии генерал К. В.
Крайнюков, - были примечательны не только боевыми действиями, но и бурным
ростом партийных рядов... Наибольший приток заявлений наблюдался не во время
фронтового затишья, а в период самых трудных испытаний. В суровый час перед
наступлением многие воины писали: "Хочу идти в бой коммунистом". Это давало
привилегию - место в первой штурмовой лодке или, держась за доску, бочку,
что угодно, вплавь через осенний студеный Днепр к обрывистым кручам правого
берега, откуда стреляло все, что могло стрелять.
9 сентября Ставка направила войскам директиву - за форсирование таких
крупных рек, как Днепр, ниже Смоленска, и закрепление плацдармов
представлять к присвоению звания Героя Советского Союза. Это было сделано,
подчеркивал Жуков, "чтобы еще выше поднять морально-политический дух войск".
Так случилось, что, вышибая гитлеровцев, упиравшихся на Левобережной
Украине, ведя непрерывные бои, оставляя за собой десятки и десятки
километров освобожденной земли, паши воины относились к этому тяжелейшему
ратному делу как к обычному, будничному делу. Ликвидируем досадные "помехи",
говорили в войсках, хотя речь шла о разгроме сильных частей и соединений
врага. Главное начнется там, на Днепре! То, что в иных условиях сочли бы за
блистательную победу, рассматривалось как прелюдия броска за Днепр.
К реке устремились войска пяти фронтов - от Центрального до Южного.
Вторым и третьим, считая с севера, пробивались к Днепру жуковские, его
"подопечные", как он называл их сам. Воронежский и Степной фронты. К
двадцатым числам сентября сопротивление перед ними ослабело:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
чтобы сельское население вместе с лошадьми и крупным рогатым скотом уходило
на запад. Люди, способные носить оружие, любыми средствами должны быть
собраны и партиями отправлены в тыл... Материальные ресурсы, которые не
могут быть вывезены в тыл, должны быть уничтожены любыми средствами".
Все они - эсэсовские палачи в черной форме и солдаты вермахта в мышиных
мундирах - ревностно выполняли предписанное Они, бежавшие на фронте от
Красной Армии, вымещали злобу на тех, кто оказывался в их власти, - мирных
жителях. Они прекрасно понимали, что в приказе Манштейна туманно именовалось
"Любыми средствами": освобожденные от всякой ответственности и поощряемые на
убийства Эта черно-серая нечисть расстреливала направо и налево Они не
выдерживали боя лицом к лицу с Красной Армией и с садистским удовлетворением
всаживали пули в беззащитные и беспомощные жертвы.
Вплоть до лета 1943 года Гитлер запрещал строить крупные оборонительные
полосы глубоко в тылу вермахта на советско-германском фронте. После раз-
грома под Москвой он вывел закономерность: войска, зная о подготовленных
позициях за спиною, обязательно прибегут к ним. Но 8 июля в разгар Курской
битвы министр вооружений Шпеер с удовлетворением записывает. "Отказавшись от
прежней точки зрения, фюрер теперь полностью согласен - необходимо ускорить
строительство "Восточною вала". Серьезная директива. Из Германии пошли на
восток эшелоны с оборудованием, за дело взялась подчиненная Шпееру военная
строительная организация "Тодт".
11 августа германский генеральный штаб окончательно определил, где
пройдет "Восточный вал": по линии река Молочная - Днепр - река Сож - Орша -
Витебск - Псков - Нарва. На самом угрожающем участке - Днепре - укрепления
по западному, высокому берегу реки постановили закончить к 15 ноября 1943
года.
Сталин, писал Жуков, требовал "принять все меры к быстрейшему захвату
Днепра и реки Молочной с тем, чтобы противник не успел превратить Донбасс и
Левобережную Украину в пустынный район. Это было правильное требование, так
как гитлеровцы, отступая, в звериной злобе предавали все ценное огню и
разрушению. Они взрывали фабрики, заводы, превращали в руины города и села,
уничтожали электростанции, доменные и мартеновские печи, жгли школы,
больницы. Гибли тысячи людей, женщин, стариков".
Но как быстрее дойти до великой реки и форсировать ее? Жуков стоял на
том, чтобы провести на Левобережной Украине операции на отсечение и
окружение значительных вражеских группировок. Особенно заманчивым
представлялось мощным ударом из района Харьков - Изюм в направлении на
Днепропетровск и Запорожье отсечь крупные силы врага, продолжавшие отчаянно
цепляться за Донбасс. Сталин не согласился, он полагал, что врага следует
выгонять лобовым натиском. Это отнимет меньше времени. "Я не стал спорить",
- лаконично заметил Г. К. Жуков в своих мемуарах.
25 августа на совещании в Ставке определили задачи наступления. Жуков
обратился с просьбой о пополнении: нужны люди, танки, артиллерия,
боеприпасы. Сталин долго рассматривал заявку, а затем решительно сократил ее
на 30 - 40 процентов.
- Остальное, - сказал он, - Ставка даст, когда фронты подойдут к
Днепру.
Смысл сказанного не ускользнул от Жукова. Своего рода стимул! Штабы
давно возмужали, а схема натиска к Днепру, предложенная Сталиным, была
предельно ясна. Только на запад.
Надо! Одним этим словом, ставшим поистине крылатым в войсках армий на
южном фланге совветско-германского фронта, Жуков отвечал на просьбы
командующих и командиров. Надо наступать, надо прогнать врага с Левобережной
Украины, надо форсировать Днепр. Он знал, что войска сильно утомлены,
поредели, танков осталось мало, не всегда в достатке боеприпасы. Директивой
Ставки устанавливалось Воронежскому фронту наступать на Киев, Степному - на
полтавско-кременчутском направлении. Однако "начавшееся наступление
подопечных мне фронтов, - писал Жуков, - развивалось крайне медленно".
Перелом вскоре произошел и не только и не столько за, счет прибытия на
фронт подкреплений, сколько в результате морального подъема, охватившего
войска. Битва за Днепр - один из самых выдающихся примеров могучего
воздействия партийно-политической работы. Политработники, находясь в самой
гуще армии, вели за собой словом и личным примером. Они - в передовых
отрядах, прорывавшихся через боевые порядки врага, чтобы перехватить его
пути отхода и внести хаос во вражеском тылу.
До Днепра еще оставалось идти и идти с боями, а политотделы уже создали
оперативные группы, которым предстояло ворваться на правый берег могучей
реки с первыми эшелонами. Заранее формировались штурмовые десантные отряды,
50 - 70 процентов которых составляли коммунисты и комсомольцы. "Дни нашего
наступления к Днепру, - писал член Военного совета 40-й армии генерал К. В.
Крайнюков, - были примечательны не только боевыми действиями, но и бурным
ростом партийных рядов... Наибольший приток заявлений наблюдался не во время
фронтового затишья, а в период самых трудных испытаний. В суровый час перед
наступлением многие воины писали: "Хочу идти в бой коммунистом". Это давало
привилегию - место в первой штурмовой лодке или, держась за доску, бочку,
что угодно, вплавь через осенний студеный Днепр к обрывистым кручам правого
берега, откуда стреляло все, что могло стрелять.
9 сентября Ставка направила войскам директиву - за форсирование таких
крупных рек, как Днепр, ниже Смоленска, и закрепление плацдармов
представлять к присвоению звания Героя Советского Союза. Это было сделано,
подчеркивал Жуков, "чтобы еще выше поднять морально-политический дух войск".
Так случилось, что, вышибая гитлеровцев, упиравшихся на Левобережной
Украине, ведя непрерывные бои, оставляя за собой десятки и десятки
километров освобожденной земли, паши воины относились к этому тяжелейшему
ратному делу как к обычному, будничному делу. Ликвидируем досадные "помехи",
говорили в войсках, хотя речь шла о разгроме сильных частей и соединений
врага. Главное начнется там, на Днепре! То, что в иных условиях сочли бы за
блистательную победу, рассматривалось как прелюдия броска за Днепр.
К реке устремились войска пяти фронтов - от Центрального до Южного.
Вторым и третьим, считая с севера, пробивались к Днепру жуковские, его
"подопечные", как он называл их сам. Воронежский и Степной фронты. К
двадцатым числам сентября сопротивление перед ними ослабело:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82