Взгляд ее здорового глаза был еще холоднее голоса, губы на здоровой половине рта гневно напряглись, и Лафолле, при всем своем возмущении поведением мантикорца, едва ли не пожалел контр-адмирала. Однако Стайлз знал собеседницу значительно хуже, чем ее телохранитель, и воспринял движение уголка рта как свидетельство нервозности, а стало быть, косвенное признание ею своей неправоты. Сам-то он в своей правоте был абсолютно уверен. Праведная ярость, овладевшая им, когда он прибыл на Стикс и какая-то там Харрингтон отказалась уступить ему командование, пылала в нем подобно лесному пожару.
– Черта с два я сяду! – рявкнул он в ответ, – С момента моей высадки на берег…
Стайлз осекся, ибо Хонор поднялась на ноги. Движение ее было слишком изящным, чтобы сказать «вскочила», однако столь стремительным, что контр-адмирал отпрянул. Устыдившись своей реакции, он собрался было возобновить монолог, но Хонор хлопнула ладонью по столу.
– Адмирал Стайлз, – очень тихо сказала она, подавшись вперед, – или вы сию же секунду заткнетесь, или я посажу вас под арест, где вы и останетесь до тех пор, пока мы не покинем эту планету и не вернемся туда, где действует юрисдикция Звездного Королевства. А по возвращении я выступлю против вас с обвинением в неповиновении, воспрепятствовании исполнению приказов и подстрекательстве к мятежу в военное время.
Стайлз вытаращил глаза, беззвучно шевеля губами. Услышанное ошеломило его: по двум из трех названных обвинений Военным кодексом предусматривалась смертная казнь. Он наконец осознал, что угодил в нешуточную передрягу, и Хонор под волнами еще не унявшейся ярости адмирала ощутила холодок паники. Несколько мгновений, показавшихся ее визави вечностью, она смотрела Стайлзу в глаза, а потом вздохнула.
– Я сказала: сядьте! – произнесла она с угрожающей властностью.
Контр-адмирал медленно обвалился в кресло, из которого только что вскочил. Хонор, оставшись на ногах, мысленно сосчитала до десяти и лишь после этого еще медленнее, чем он, опустилась на свое место. Усевшись, она снова смерила собеседника холодным взглядом, причем живая половина ее лица было столь неподвижна, что почти не отличалась от парализованной. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что ей следует поблагодарить МакКеона за предусмотрительность.
Сама она не задумывалась о неприятных возможностях до тех пор, пока бригада хакеров под командой Харкнесса не разобралась с последними секретными кодами хевов. Оказалось, что она вовсе не является старшим из находящихся на Аиде офицеров Королевского флота. Им был Гарри Стайлз, и этот факт сулил серьезные проблемы. Узники «Геенны» доверили руководство ей, но, коль скоро Стайлз имел более высокое звание, командование, с юридической точки зрения, должно было перейти к нему.
МакКеон, узнав о присутствии на планете контр-адмирала, выразился очень немногословно, но даже его умолчания были на редкость выразительны. Хонор заподозрила, что ему довелось служить под началом Стайлза и он сохранил об этом не самые лучшие воспоминания. Разумеется, у любого офицера могут возникнуть трения с начальством, однако Алистер, насколько она знала, всегда стремился к объективности и не любил говорить о человеке дурно у него за спиной. И коль скоро он, пусть даже обиняками, предупредил, что со Стайлзом нужно держаться начеку, предупреждение стоило принять во внимание. И как следует подготовиться к встрече.
Она управляла Стиксом уже две недели. Ее люди обшарили все помещения базы и, к неописуемой радости Десуи, обнаружили на складах уйму обмундирования и тканей, а также раскроечный и пошивочный цеха. Произведя несложное перепрограммирование швейного оборудования, Анри принялся одевать освобожденных пленных в мундиры их флотов.
Правда, некоторые – например, он сам или Гарриет Бенсон – пробыли на Аиде так долго, что уже порядком подзабыли, как выглядит их униформа. Справиться на этот счет было негде, ибо государства, в вооруженных силах которых они служили, перестали существовать, пав жертвой алчной экспансии Народной Республики.
Впрочем, Хонор была уверена в том, что мелкие несоответствия никого не смутят. Люди радовались самой возможности надеть военную форму, воспринимая это как очередной этап возвращения к прежней жизни и явное свидетельство того, что свобода близка.
Так вот, Хонор Харрингтон, по настоянию МакКеона, облачилась не в черный мундир коммодора Королевского флота Мантикоры, а в синюю грейсонскую униформу с пятью шестиконечными звездами – соответственно рангу в ГКФ. Это зрелище заставило вытаращить глаза даже Рамиреса, хотя у людей Хонор было достаточно времени, чтобы просветить бывших узников «Геенны» по части званий титулов и чинов, присвоенных ей на разных планетах. Рамирес, надо сказать, моментально совладал с удивлением и одобрительно кивнул. МакКеон был совершенно прав: на тюремной планете могло оказаться несколько высших офицеров флотов Альянса, но едва ли здесь обнаружился бы еще один полный адмирал.
Несмотря на то что адмиральские погоны Хонор носила заслуженно и на законном основании, ей было неловко щеголять высоким чином… но лишь до встречи со Стайлзом. После пяти минут беседы с ним она пришла к выводу, что, захватив в плен Гарри Стайлза, хевы оказали Альянсу, Мантикоре и Королевскому флоту неоценимую услугу. Правда, оставалось загадкой, почему его не оставили в обычном, находящемся в ведении Народного флота лагере для военнопленных; скорее всего, сказалось стремление БГБ прибирать к рукам все ценные трофеи. В конце концов, при всех личных недостатках, Стайлз являлся не только самым высокопоставленным мантикорским военнослужащим, угодившим к ним в плен, но и единственным флаг-офицером, которого они сумели захватить за первые шесть с половиной лет войны. Он попал в руки противника восемь стандартных лет назад, когда Народный флот, проводя разведку боем, наголову разбил его эскадру, пикетировавшую систему Ялты. Стайлза накрыли с холодными импеллерами – что красноречиво характеризовало его профессиональную компетентность. Правда, ему самому эта история виделась иначе: он объявил себя невинной жертвой коварных хевов, нанесших удар по системе без объявления войны. Последнее, конечно, соответствовало истине, однако офицеру столь высокого ранга следовало знать, что режим Законодателей завоевал немало звездных систем, ни разу не удосужившись официально объявить войну своим будущим жертвам. Похоже, ни поражение, ни плен так ничему его и не научили: он оставался тщеславным, самодовольным глупцом, интересовавшимся лишь собственным мнением.
– Я достаточно терпела ваше неповиновение, адмирал Стайлз, – сдерживая гнев, продолжала чеканить слова Хонор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207