По их мнению, ее смерть как-то связана с теми же политическими процессами, в результате которых МакКвин заняла должность Военного секретаря. Всем известно, с каким патологическим недоверием относилась Рэнсом к военным, ну а уж МакКвин, с ее общеизвестными амбициями, должна была действовать на Секретаря Комитета открытой информации, как красная тряпка на быка. Таким образом, предполагается – в этом, Хэмиш, наши аналитики солидарны с тобой, – что Пьер и Сен-Жюст пришли к выводу о необходимости введения в состав Комитета военного специалиста, и МакКвин оказалась самой подходящей кандидатурой для них… но не для Рэнсом. Не исключено, что она пыталась помешать неприемлемому для нее назначению. Или ее приятели из Комитета решили, что она попытается помешать, и предприняли превентивные меры, убрав ее.
Вильям умолк, и пожал плечами.
– Так или иначе, Комитет предпочел утрясти все шероховатости, а уж потом официально объявить о ее кончине. Но если оставить в стороне конкретную причину, обе наши разведслужбы считают Рэнсом жертвой внутренних противоречий. Возможно, тут сыграла роль и возраставшая популярность в низах общества.
– Понятно. – Белая Гавань потер подбородок и вздохнул. – Не могу сказать, что известие о ее кончине меня огорчило, – признался он. «Черт возьми! После того, что она сотворила Хонор, я бы и сам ее удавил!» – Но вот о потенциальных последствиях ее устранения нельзя не пожалеть.
Вильям вопросительно склонил голову набок, и граф пожал плечами.
– Вспомни, Вилли, что я недавно говорил о дублировании командования и всем прочем. Конечно, Сен-Жюст и Госбезопасность представляли собой палку в колесах их военной машины, но, откровенно говоря, Рэнсом мешала им куда сильнее. Возможно, они это поняли – и устранили как главную помеху на пути улучшения военной структуры. Возможно, она погибла случайно. Но беда в том, что ее смерть чертовски упростит решение тех задач, ради которых и призвали МакКвин. И для нас в этом нет ничего хорошего.
Он заглянул в свои записи, криво усмехнулся и поднялся с кресла.
– Ну что ж, так или иначе, я на свои вопросы ответы получил. Мой флаг-капитан и офицеры моего штаба ожидают вас, чтобы сделать краткий доклад о состоянии Восьмого флота, и мне кажется невежливым заставлять их ждать слишком долго. Не соблаговолите ли, джентльмены, последовать за мной?
Граф обошел стол и направился к выходу из каюты.
ГЛАВА 21
– Это головной корабль нашего нового класса супердредноутов, – с плохо скрытой гордостью сказал Гранд-адмирал Мэтьюс, указывая гостям на проплывающий за бронепластовым смотровым окном огромный, практически достроенный корпус – По этому проекту у нас строится еще девять кораблей, – добавил он.
Вильям Александер и сэр Томас Капарелли сосредоточенно закивали. Демонстрация произвела на них сильное впечатление.
Белая Гавань, стоя за спиной брата, слушал, как Мэтьюс живописует титаническую работу верфи «Ворон»
«А ведь они еще спецификаций этого класса не видели! – хмыкнув, напомнил себе граф. – Самого главного-то они еще и не знают. Интересно, как отреагирует Капарелли, когда узнает?»
Впрочем, эта мысль промелькнула мимолетно – не отвлекая внимания от величественного зрелища. В последние несколько месяцев он бывал здесь довольно часто, но всякий раз его заново очаровывала особая, ни на что не похожая энергетика этого места. «Ворон» был совсем не таким, как огромные космические станции Звездного Королевства.
Несмотря на относительную технологическую отсталость, Грейсон на протяжении многих веков оставался космической державой. Правда, особыми успехами в освоении межзвездных пространств грейсонцы похвастаться не могли. Им удалось (с большим трудом) организовать депортацию потерпевших поражение в гражданской войне Истинных в соседнюю звездную систему, но Эндикотт отделяло от звезды Ельцина всего четыре световых года, да и эта акция потребовала напряжения всех планетарных ресурсов. Перемещение десяти тысяч непримиримых мятежников затормозило космические программы Грейсона лет на пятьдесят, но то был единственный способ убрать их с планеты и установить в государстве прочный мир. Во всяком случае, Бенджамин Четвертый и его правительство приняли такое решение и сумели провести его в жизнь.
Правда, это произошло шестьсот лет назад. С тех пор, несмотря на взлеты и падения (в том числе один восьмилетний период, когда три Протектора, последовательно сменившие друг друга, пытались навязать Конклаву Землевладельцев «практичную», а по сути неолуддистскую политику сосредоточенности на планетарных проблемах и отказа от безграничных возможностей космоса), грейсонское присутствие в космическом пространстве значительно расширилось. К тому времени, когда их мир вступил в Мантикорский альянс, грейсонская космическая инфраструктура, пусть более примитивная, нежели инфраструктура Звездного Королевства, и базирующаяся на субсветовых технологиях, была сопоставима по масштабам с Мантикорой-А. При этом грейсонцы задействовали несравненно большие людские ресурсы: они имели собственное представление о том, как вести дела, и во многих случаях предпочитали квалифицированный и ответственный персонал бездушной, капризной автоматике.
– Прошу прощения, Гранд-адмирал, – неожиданно с заинтересованным видом заговорил Капарелли, – но… Что это?
Он подался вперед, почти прижавшись носом к бронепласту, и указал на почти достроенный корпус. Мэтьюс кивнул.
– Да, это эквивалент вашего класса «Медуза», – подтвердил он с горделивой, отцовской улыбкой.
– Дьявольщина, это невозможно! Как вы ухитрились запустить этот проект в производство так быстро? – спросил Капарелли.
– Ну, в то время, когда проект только начинался, некоторые сотрудники нашего бюро кораблестроения были откомандированы в Звездное Королевство в связи с внедрением новых компенсаторов и разработкой новых легких атакующих кораблей. Кое-кого из них, включая брата Протектора, лорда Мэйхью, ваш департамент кораблестроения привлек к работе над «Медузой». В результате первые рабочие чертежи мы получили одновременно с вами, ну и… – Он пожал плечами.
– Но ведь само проектирование завершилось всего тринадцать месяцев назад! – воскликнул Капарелли.
– Верно, сэр. А с момента закладки этого корабля прошло двенадцать. Он будет готов к первому рейсу через два месяца, а остальные девять – месяца через два-три после него.
Капарелли открыл было рот, но смолчал и лишь смерил Белую Гавань сердитым взглядом, который граф встретил с мягкой улыбкой. Он отправил в Адмиралтейство соответствующий доклад почти девять месяцев назад, но, похоже, до сэра Томаса его депеша не дошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
Вильям умолк, и пожал плечами.
– Так или иначе, Комитет предпочел утрясти все шероховатости, а уж потом официально объявить о ее кончине. Но если оставить в стороне конкретную причину, обе наши разведслужбы считают Рэнсом жертвой внутренних противоречий. Возможно, тут сыграла роль и возраставшая популярность в низах общества.
– Понятно. – Белая Гавань потер подбородок и вздохнул. – Не могу сказать, что известие о ее кончине меня огорчило, – признался он. «Черт возьми! После того, что она сотворила Хонор, я бы и сам ее удавил!» – Но вот о потенциальных последствиях ее устранения нельзя не пожалеть.
Вильям вопросительно склонил голову набок, и граф пожал плечами.
– Вспомни, Вилли, что я недавно говорил о дублировании командования и всем прочем. Конечно, Сен-Жюст и Госбезопасность представляли собой палку в колесах их военной машины, но, откровенно говоря, Рэнсом мешала им куда сильнее. Возможно, они это поняли – и устранили как главную помеху на пути улучшения военной структуры. Возможно, она погибла случайно. Но беда в том, что ее смерть чертовски упростит решение тех задач, ради которых и призвали МакКвин. И для нас в этом нет ничего хорошего.
Он заглянул в свои записи, криво усмехнулся и поднялся с кресла.
– Ну что ж, так или иначе, я на свои вопросы ответы получил. Мой флаг-капитан и офицеры моего штаба ожидают вас, чтобы сделать краткий доклад о состоянии Восьмого флота, и мне кажется невежливым заставлять их ждать слишком долго. Не соблаговолите ли, джентльмены, последовать за мной?
Граф обошел стол и направился к выходу из каюты.
ГЛАВА 21
– Это головной корабль нашего нового класса супердредноутов, – с плохо скрытой гордостью сказал Гранд-адмирал Мэтьюс, указывая гостям на проплывающий за бронепластовым смотровым окном огромный, практически достроенный корпус – По этому проекту у нас строится еще девять кораблей, – добавил он.
Вильям Александер и сэр Томас Капарелли сосредоточенно закивали. Демонстрация произвела на них сильное впечатление.
Белая Гавань, стоя за спиной брата, слушал, как Мэтьюс живописует титаническую работу верфи «Ворон»
«А ведь они еще спецификаций этого класса не видели! – хмыкнув, напомнил себе граф. – Самого главного-то они еще и не знают. Интересно, как отреагирует Капарелли, когда узнает?»
Впрочем, эта мысль промелькнула мимолетно – не отвлекая внимания от величественного зрелища. В последние несколько месяцев он бывал здесь довольно часто, но всякий раз его заново очаровывала особая, ни на что не похожая энергетика этого места. «Ворон» был совсем не таким, как огромные космические станции Звездного Королевства.
Несмотря на относительную технологическую отсталость, Грейсон на протяжении многих веков оставался космической державой. Правда, особыми успехами в освоении межзвездных пространств грейсонцы похвастаться не могли. Им удалось (с большим трудом) организовать депортацию потерпевших поражение в гражданской войне Истинных в соседнюю звездную систему, но Эндикотт отделяло от звезды Ельцина всего четыре световых года, да и эта акция потребовала напряжения всех планетарных ресурсов. Перемещение десяти тысяч непримиримых мятежников затормозило космические программы Грейсона лет на пятьдесят, но то был единственный способ убрать их с планеты и установить в государстве прочный мир. Во всяком случае, Бенджамин Четвертый и его правительство приняли такое решение и сумели провести его в жизнь.
Правда, это произошло шестьсот лет назад. С тех пор, несмотря на взлеты и падения (в том числе один восьмилетний период, когда три Протектора, последовательно сменившие друг друга, пытались навязать Конклаву Землевладельцев «практичную», а по сути неолуддистскую политику сосредоточенности на планетарных проблемах и отказа от безграничных возможностей космоса), грейсонское присутствие в космическом пространстве значительно расширилось. К тому времени, когда их мир вступил в Мантикорский альянс, грейсонская космическая инфраструктура, пусть более примитивная, нежели инфраструктура Звездного Королевства, и базирующаяся на субсветовых технологиях, была сопоставима по масштабам с Мантикорой-А. При этом грейсонцы задействовали несравненно большие людские ресурсы: они имели собственное представление о том, как вести дела, и во многих случаях предпочитали квалифицированный и ответственный персонал бездушной, капризной автоматике.
– Прошу прощения, Гранд-адмирал, – неожиданно с заинтересованным видом заговорил Капарелли, – но… Что это?
Он подался вперед, почти прижавшись носом к бронепласту, и указал на почти достроенный корпус. Мэтьюс кивнул.
– Да, это эквивалент вашего класса «Медуза», – подтвердил он с горделивой, отцовской улыбкой.
– Дьявольщина, это невозможно! Как вы ухитрились запустить этот проект в производство так быстро? – спросил Капарелли.
– Ну, в то время, когда проект только начинался, некоторые сотрудники нашего бюро кораблестроения были откомандированы в Звездное Королевство в связи с внедрением новых компенсаторов и разработкой новых легких атакующих кораблей. Кое-кого из них, включая брата Протектора, лорда Мэйхью, ваш департамент кораблестроения привлек к работе над «Медузой». В результате первые рабочие чертежи мы получили одновременно с вами, ну и… – Он пожал плечами.
– Но ведь само проектирование завершилось всего тринадцать месяцев назад! – воскликнул Капарелли.
– Верно, сэр. А с момента закладки этого корабля прошло двенадцать. Он будет готов к первому рейсу через два месяца, а остальные девять – месяца через два-три после него.
Капарелли открыл было рот, но смолчал и лишь смерил Белую Гавань сердитым взглядом, который граф встретил с мягкой улыбкой. Он отправил в Адмиралтейство соответствующий доклад почти девять месяцев назад, но, похоже, до сэра Томаса его депеша не дошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207