За ним – командир Хоакин Сандоваль-и-Бельгамбре, тоже бывший подчиненный Ортеги и один из немногих присутствующих коренной житель Пограничных Миров. Этот пилот космического истребителя, отличившийся в битве у Врат Пограничных Миров и в сражении с тангрийцами, обнаружил незаурядные способности к планированию боевых операций в качестве начальника оперативного отдела штаба командующего эскадрой авианосцев. Этим он и привлек к себе внимание Генджи Йошинаки.
Сандоваль захватил с собой своего начальника разведки – капитан-лейтенанта Лаврентия Кириленко, вызывавшего всеобщее восхищение. Хотя он и был совсем молод, но мрачное и загадочное выражение лица делало его, как написали бы в сентиментальном романе, «интерессантным». Он обладал сардоническим чувством юмора, но в его отношении к службе было что-то кристально чистое. Иногда он напоминал гроссмейстера, которого не интересует ничто, кроме шахмат на доске. Тревейн подозревал, что из Кириленко может получиться новый Кевин Сандерс. В этом случае огромная разница в возрасте была совершенно закономерной: одного Кевина Сандерса каждые сто лет Галактике вполне достаточно.
Напротив Тревейна сидел командир его флагманского корабля капитан Льюис Муджаби. Во многих отношениях этот уроженец одного из Дальних Миров был еще своеобразнее Сандоваля. Когда у большинства людей была лишь слегка смуглая кожа, Муджаби был так черен, что при особом освещении его кожа казалась почти фиолетовой. Его народ, переселившийся главным образом из Африки, в свое время осел на Кашиджи, планете, находящейся на внутренней границе пояса жидкой воды возле жаркой звезды класса F-2. Естественный отбор при небольшом участии генной инженерии не мог не повлиять на цвет кожи обитателей Кашиджи.
Самой тридцать второй боевой группой теперь командовала контр-адмирал Мария Ким, ранее капитан одного из кораблей. Еще один бывший капитан, Халид Хан, командовал боевой группой, ядро которой составляли мониторы, захваченные во время второй битвы при Зефрейне. (Два из этих мониторов были включены в состав третьей боевой группы под командованием Шеспара, чтобы компенсировать там недостаток кораблей.) Контр-адмирал Карл Стоунер, командовавший космическими авианосцами эскадры пограничной стражи адмирала Ортеги, занимал эту же должность и у Тревейна.
Оглядев всех офицеров, собравшихся в небольшой рубке, Тревейн с трудом справился с волнением и переполнявшим его чувством гордости за них. Это был мозг Четвертого флота. Он еще мгновение мечтательно смотрел на них, а потом откашлялся и сказал:
– Прошу вас открыть находящиеся перед вами папки с секретными документами. – (Послышался треск взламываемых печатей). – Командир Сандоваль вкратце изложит суть дела.
Тревейн особо подчеркнул слово «вкратце», и собравшиеся вокруг стола (не исключая самого Сандоваля) заулыбались, потому что начальник оперативного отдела штаба флота был любителем рассказывать очень смешные, но очень длинные истории.
– Постараюсь быть предельно кратким! – Возможно, тон Сандоваля был слегка насмешливым, но он был блестящим офицером и человеком с собственным мнением и чувством собственного достоинства. Теперь этот смуглый жилистый офицер, очень молодой для занимаемой им должности, поднялся и включил дисплей с голографическим изображением звездных систем. – Прежде всего, дамы и господа, позвольте мне напомнить, что, хотя наша совместная операция с Внутренними Мирами и называется «Гудвин», нас касается только та ее часть, которая имеет кодовое наименование «Воссоединение».
В рубке раздались смешки. Тревейн тоже спрятал улыбку. В свое время Сандерс расстроился и даже слегка возмутился, когда Тревейн объявил ему о новом названии. Однако Тревейн с Сандовалем были непреклонны. Тревейн указал, что существуют бесчисленные прецеденты переименования отдельных частей военных кампаний, а новое наименование может значительно укрепить боевой дух. Однако выходца с Земли поразил категорический отказ Сандоваля вести своих людей в бой и рисковать жизнью во время операции, названной по имени героя детской книжки, написанной шесть столетий назад. Сандоваля не убедило даже то обстоятельство, что в детстве адмирал Сандерс очень любил ее читать.
– Замысел операции сравнительно несложен, – продолжал Сандоваль, – хотя пока непонятно, легко ли его будет осуществить. Единственным трудным со стратегической точки зрения решением был выбор исходной точки удара, которой могли стать и Врата Пограничных Миров, и Черный ход. Из обоих узлов пространства открывается дорога к системе Пурдах, что соответствует общему замыслу операции, присланному нам с адмиралом Сандерсом от Объединенного комитета начальников штабов. Однако через Врата мы доберемся до Пурдаха всего через три узла пространства, а по Черному ходу – через четыре. Кроме того, нанеся удар через Черный ход, мы обязательно столкнемся с более серьезным сопротивлением, так как нам придется пройти сквозь систему Бонапарт, – (на дисплее замигала соответствующая звездочка), – где находится крупная база мятежников, откуда и вылетели корабли, которым мы нанесли поражение во второй битве при Зефрейне. Роботы-шпионы и разведывательные вылазки предоставили в наше распоряжение довольно полную информацию о том, что ожидает сразу за обоими узлами пространства, ведущими из нашей системы. На ее основе мы решили нанести удар через Врата. Этот путь не самый легкий, но в системе Бонапарт нам пришлось бы намного труднее.
Вырвавшись за пределы нашей системы, мы надеемся развивать наступление достаточно быстро. Мы будем двигаться через вот эти системы. – Сандоваль нажал на кнопку, и на дисплее вспыхнула красная сетка линий. – Наступление такого рода связано с двумя главными проблемами. Во-первых, снабжение прежде всего быстро расходуемыми боеприпасами. Соответственно мы уделим первостепенное внимание охране транспортных кораблей. Это особенно актуально в связи с тем, что по мере нашего продвижения из одной системы в другую с флангов у нас будут появляться все новые и новые узлы пространства, ведущие в системы, занятые мятежниками, из которых они смогут делать вылазки. Кроме того, как вы все хорошо знаете, космические корабли-рейдеры, охотящиеся за транспортными судами, могут длительное время действовать внутри той или иной системы, даже будучи отрезанными от своих баз. Однако мы считаем, что особому риску наши транспортные коммуникации подвергнутся только после того, как мы доберемся до системы Запата, первой узловой точки на нашем пути.
В этой связи пора упомянуть вторую важнейшую проблему, которая может поставить под угрозу все наше наступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Сандоваль захватил с собой своего начальника разведки – капитан-лейтенанта Лаврентия Кириленко, вызывавшего всеобщее восхищение. Хотя он и был совсем молод, но мрачное и загадочное выражение лица делало его, как написали бы в сентиментальном романе, «интерессантным». Он обладал сардоническим чувством юмора, но в его отношении к службе было что-то кристально чистое. Иногда он напоминал гроссмейстера, которого не интересует ничто, кроме шахмат на доске. Тревейн подозревал, что из Кириленко может получиться новый Кевин Сандерс. В этом случае огромная разница в возрасте была совершенно закономерной: одного Кевина Сандерса каждые сто лет Галактике вполне достаточно.
Напротив Тревейна сидел командир его флагманского корабля капитан Льюис Муджаби. Во многих отношениях этот уроженец одного из Дальних Миров был еще своеобразнее Сандоваля. Когда у большинства людей была лишь слегка смуглая кожа, Муджаби был так черен, что при особом освещении его кожа казалась почти фиолетовой. Его народ, переселившийся главным образом из Африки, в свое время осел на Кашиджи, планете, находящейся на внутренней границе пояса жидкой воды возле жаркой звезды класса F-2. Естественный отбор при небольшом участии генной инженерии не мог не повлиять на цвет кожи обитателей Кашиджи.
Самой тридцать второй боевой группой теперь командовала контр-адмирал Мария Ким, ранее капитан одного из кораблей. Еще один бывший капитан, Халид Хан, командовал боевой группой, ядро которой составляли мониторы, захваченные во время второй битвы при Зефрейне. (Два из этих мониторов были включены в состав третьей боевой группы под командованием Шеспара, чтобы компенсировать там недостаток кораблей.) Контр-адмирал Карл Стоунер, командовавший космическими авианосцами эскадры пограничной стражи адмирала Ортеги, занимал эту же должность и у Тревейна.
Оглядев всех офицеров, собравшихся в небольшой рубке, Тревейн с трудом справился с волнением и переполнявшим его чувством гордости за них. Это был мозг Четвертого флота. Он еще мгновение мечтательно смотрел на них, а потом откашлялся и сказал:
– Прошу вас открыть находящиеся перед вами папки с секретными документами. – (Послышался треск взламываемых печатей). – Командир Сандоваль вкратце изложит суть дела.
Тревейн особо подчеркнул слово «вкратце», и собравшиеся вокруг стола (не исключая самого Сандоваля) заулыбались, потому что начальник оперативного отдела штаба флота был любителем рассказывать очень смешные, но очень длинные истории.
– Постараюсь быть предельно кратким! – Возможно, тон Сандоваля был слегка насмешливым, но он был блестящим офицером и человеком с собственным мнением и чувством собственного достоинства. Теперь этот смуглый жилистый офицер, очень молодой для занимаемой им должности, поднялся и включил дисплей с голографическим изображением звездных систем. – Прежде всего, дамы и господа, позвольте мне напомнить, что, хотя наша совместная операция с Внутренними Мирами и называется «Гудвин», нас касается только та ее часть, которая имеет кодовое наименование «Воссоединение».
В рубке раздались смешки. Тревейн тоже спрятал улыбку. В свое время Сандерс расстроился и даже слегка возмутился, когда Тревейн объявил ему о новом названии. Однако Тревейн с Сандовалем были непреклонны. Тревейн указал, что существуют бесчисленные прецеденты переименования отдельных частей военных кампаний, а новое наименование может значительно укрепить боевой дух. Однако выходца с Земли поразил категорический отказ Сандоваля вести своих людей в бой и рисковать жизнью во время операции, названной по имени героя детской книжки, написанной шесть столетий назад. Сандоваля не убедило даже то обстоятельство, что в детстве адмирал Сандерс очень любил ее читать.
– Замысел операции сравнительно несложен, – продолжал Сандоваль, – хотя пока непонятно, легко ли его будет осуществить. Единственным трудным со стратегической точки зрения решением был выбор исходной точки удара, которой могли стать и Врата Пограничных Миров, и Черный ход. Из обоих узлов пространства открывается дорога к системе Пурдах, что соответствует общему замыслу операции, присланному нам с адмиралом Сандерсом от Объединенного комитета начальников штабов. Однако через Врата мы доберемся до Пурдаха всего через три узла пространства, а по Черному ходу – через четыре. Кроме того, нанеся удар через Черный ход, мы обязательно столкнемся с более серьезным сопротивлением, так как нам придется пройти сквозь систему Бонапарт, – (на дисплее замигала соответствующая звездочка), – где находится крупная база мятежников, откуда и вылетели корабли, которым мы нанесли поражение во второй битве при Зефрейне. Роботы-шпионы и разведывательные вылазки предоставили в наше распоряжение довольно полную информацию о том, что ожидает сразу за обоими узлами пространства, ведущими из нашей системы. На ее основе мы решили нанести удар через Врата. Этот путь не самый легкий, но в системе Бонапарт нам пришлось бы намного труднее.
Вырвавшись за пределы нашей системы, мы надеемся развивать наступление достаточно быстро. Мы будем двигаться через вот эти системы. – Сандоваль нажал на кнопку, и на дисплее вспыхнула красная сетка линий. – Наступление такого рода связано с двумя главными проблемами. Во-первых, снабжение прежде всего быстро расходуемыми боеприпасами. Соответственно мы уделим первостепенное внимание охране транспортных кораблей. Это особенно актуально в связи с тем, что по мере нашего продвижения из одной системы в другую с флангов у нас будут появляться все новые и новые узлы пространства, ведущие в системы, занятые мятежниками, из которых они смогут делать вылазки. Кроме того, как вы все хорошо знаете, космические корабли-рейдеры, охотящиеся за транспортными судами, могут длительное время действовать внутри той или иной системы, даже будучи отрезанными от своих баз. Однако мы считаем, что особому риску наши транспортные коммуникации подвергнутся только после того, как мы доберемся до системы Запата, первой узловой точки на нашем пути.
В этой связи пора упомянуть вторую важнейшую проблему, которая может поставить под угрозу все наше наступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138