А вдруг повезет?
Что ж, повезло.
Корин внезапно почувствовала себя использованной и униженной — и встревожилась. Ведь Чед с такой страстью объяснялся в своих чувствах, что у нее и мысли не возникло о других женщинах. Дура!
Боже мой, только без поспешных выводов. И что с того, если у него была другая?
Как что?!
Никогда бы не отдалась ему так легко.
Даже не пользовались презервативами. Вот черт!
Безопасный секс меньше всего занимал ее мысли в ту минуту. Но если он был с одной женщиной, то спокойно мог быть и с целой дюжиной. Кто знает? Может, у него СПИД?
Не думай об этом! Это всего лишь игра буйного воображения. Насколько известно, он никогда не прикасался к другим женщинам. Успокойся и закончи уборку.
Корин снова вернулась в гостиную и осмотрелась. Все в порядке, везде прибрано.
Когда взгляд упал на тахту, она вспомнила об обертке от презерватива. Интересно, что с ней сделал Глен? Вероятно, унес с собой в качестве сувенира.
Боже! Ребята решили, что он мой.
Эта проклятая планшетка вывела их прямо на него.
Батлер. Точно знал, что обертка там, и выманил Глена к дивану, соблазнив деньгами. Только ради того, чтобы обнаружилась эта улика. Типичные проделки планшетки. Нравится ей позабавиться за чужой счет, унизить.
Очень не хотелось, чтобы та упаковка снова попалась кому-нибудь на глаза.
Опустившись на колени, Кори поползла вдоль дивана, просунув под него руку. Обертка не обнаружилась, нашелся лишь кусочек поджаренного картофеля. Бросив его на столик, она направилась к полкам.
Если уж я смутилась, то бедняжке Анжеле, вероятно, хотелось провалиться на месте.
Не следовало позволять им заходить так далеко.
Вообще не нужно было разрешать садиться за планшетку.
Встав на цыпочки, Кори потянулась наверх, захватила коробку с планшеткой и потянула ее на себя. Вместе с коробкой сдвинулись и все лежавшие сверху игры. Когда коробка наполовину высунулась, Кори приподнялась чуть выше и толкнула остальные игры назад.
— Доброе утро.
От неожиданности Кори вздрогнула, затем оглянулась через плечо на Чеда.
— Доброе утро.
— Помощники не нужны?
— Собираюсь выбросить эту чертову штуковину, пока она не наделала еще больших неприятностей, — объяснила Кори и снова потянула за коробкой.
— Я ее тебе достану, — с этими словами Чед направился к ней.
— Не беспокойся. — Кори толкнула назад верхние игры и уже почти вынула коробку, когда его руки обвились вокруг нее, а губы прикоснулись к шее. От поцелуя по телу пробежала приятная дрожь. Изгибаясь от удовольствия, Кори выпустила из рук коробку. Та упала, ударив ребром по пальцам ноги, но не больно.
Оттолкнув ее носком в сторону, Кори повернулась и обняла Чеда. Но, когда тот попытался поцеловать ее в губы, шепнула:
— Нет, подожди секунду. — Сердце ее колотилось, но не от волнения. Ей стало немного не по себе. И от потрясенного, подавленного взгляда Чеда не стало легче. Даже напротив.
— Что случилось?
— Нам… надо поговорить.
Чед поморщился.
— Конечно, конечно.
— Э, да это так, пустяки.
— Нет, не пустяки. Когда говорят: «Нам надо поговорить», речь всегда идет о чем-то серьезном. — Он опустил руки, точно решив, что их прикосновение могло обидеть ее.
Кори не разжала объятий. Даже через халат она чувствовала, какое горячее у него тело.
— Просто… мне непонятно, почему ты все же вернулся.
— И это все?! — в его голосе прозвучало облегчение.
— В сущности, да.
— Из-за тебя.
— Но почему? После такой разлуки…
— Так много времени мне понадобилось, чтобы повзрослеть. Ведь уходил я совсем ребенком.
— Каким там ребенком? Всего лишь на два года моложе меня.
— Но я не был готов для тебя. Недостоин. Толстый, инфантильный, эмоционально расхлябанный. Ты заслуживала большего.
— Как глупо. Я любила тебя.
— Возможно, но я был неудачником. И мне нужно было время, чтобы стать достойным тебя. Чтобы я почувствовал это.
Кори улыбнулась:
— Значит, теперь, по-твоему, ты стал достойным?
— Ведь я вернулся, не так ли?
— Вернуться вернулся. — Она крепко стиснула его в своих объятиях, затем снова посмотрела в глаза. — Такой сильный и заросший.
И его руки вновь легли на нее: большие и теплые, это чувствовалось даже через ночную рубашку. Скользнули по спине и остановились на ягодицах.
— А других… у тебя было очень много? — прошептала она.
— Других чего?
— Женщин.
Чед промолчал. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди.
— Чед? Были?
— Таких, как ты, не было.
— Но любовницы были?
— Это имеет значение?
— Да!
— Замечательно. — Судя по тону голоса, его это забавляло.
— Были?
— Тебе не дает это покоя, а?
— Просто хочу знать.
— А у тебя с этим делом?
— Я первая спросила.
— Понимаешь, это очень интимный вопрос.
— Понимаешь, твои руки сейчас тоже в очень интимном месте.
Чед крепко сжал ее ягодицы.
— Чед! Скажи.
— Несколько женщин у меня было, — начал он. — И некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Но ни с одной из них я не ложился в кровать.
— А на полу в коридоре? — спросила она уже с видимым облегчением.
Чед коротко рассмеялся, затем, сдвинув руки на спину, привлек ее к себе.
— Никого у меня не было. С тех пор, как я встретил тебя.
— Никого? За все время, как мы познакомились? Даже в колледже? Ты шутишь, да?
— Знаю, это может показаться несколько странным.
— Звучит совершенно невероятно.
— Что ж, ты спросила. Тебе было бы приятнее, если бы я сознался, что переспал с дюжиной? Не думаю, чтобы ты хотела услышать именно это, не так ли?
— Вовсе нет. Но это правда? У тебя не было до меня женщин?
— Правда.
— Боже. Теперь я чувствую себя так… очень особенно, в определенном смысле. Ну… не знаю, виноватой, что ли. За то, что я…
— Я влюблялся и в вечерние зори. Но не винить же за это солнце.
— Нет, но все-таки…
— Прошлая ночь с лихвой окупила все ожидания.
Кори зажала ему рот поцелуем и сильнее прижалась к нему. Его дыхание обожгло ей рот, а руки нежно ласкали через ночную рубашку. Через какое-то время она отняла губы.
— Ты теперь такой взрослый, сильный и мужественный. Посмотрим, сможешь ли отнести меня в спальню.
Чед смог.
В животе Чеда заурчало.
— Надо полагать, это означает, что ты проголодался. Мужчины, мужчины. Вам бы только потрахаться да пожрать.
— Ужасно проголодался, женщина. Но ты не дергайся. Сейчас сварганю какой-нибудь хавчик.
Корин улыбнулась:
— Приготовишь завтрак? Серьезно?
— Эй, да я чудеса выделываю со сковородкой.
— Вот и здорово. Приму ванну, пока ты будешь стряпать.
— Отличная мысль. А то глянь, как ты взмокла. Кори игриво шлепнула его по заду.
— Ну ладно. Все там же, где и было раньше. А что ты приготовишь?
— Как насчет яичницы с колбасой?
— Уже слюнки текут. — Легко коснувшись губами ее рта, Чед стал сдвигаться вниз, скользя по ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Что ж, повезло.
Корин внезапно почувствовала себя использованной и униженной — и встревожилась. Ведь Чед с такой страстью объяснялся в своих чувствах, что у нее и мысли не возникло о других женщинах. Дура!
Боже мой, только без поспешных выводов. И что с того, если у него была другая?
Как что?!
Никогда бы не отдалась ему так легко.
Даже не пользовались презервативами. Вот черт!
Безопасный секс меньше всего занимал ее мысли в ту минуту. Но если он был с одной женщиной, то спокойно мог быть и с целой дюжиной. Кто знает? Может, у него СПИД?
Не думай об этом! Это всего лишь игра буйного воображения. Насколько известно, он никогда не прикасался к другим женщинам. Успокойся и закончи уборку.
Корин снова вернулась в гостиную и осмотрелась. Все в порядке, везде прибрано.
Когда взгляд упал на тахту, она вспомнила об обертке от презерватива. Интересно, что с ней сделал Глен? Вероятно, унес с собой в качестве сувенира.
Боже! Ребята решили, что он мой.
Эта проклятая планшетка вывела их прямо на него.
Батлер. Точно знал, что обертка там, и выманил Глена к дивану, соблазнив деньгами. Только ради того, чтобы обнаружилась эта улика. Типичные проделки планшетки. Нравится ей позабавиться за чужой счет, унизить.
Очень не хотелось, чтобы та упаковка снова попалась кому-нибудь на глаза.
Опустившись на колени, Кори поползла вдоль дивана, просунув под него руку. Обертка не обнаружилась, нашелся лишь кусочек поджаренного картофеля. Бросив его на столик, она направилась к полкам.
Если уж я смутилась, то бедняжке Анжеле, вероятно, хотелось провалиться на месте.
Не следовало позволять им заходить так далеко.
Вообще не нужно было разрешать садиться за планшетку.
Встав на цыпочки, Кори потянулась наверх, захватила коробку с планшеткой и потянула ее на себя. Вместе с коробкой сдвинулись и все лежавшие сверху игры. Когда коробка наполовину высунулась, Кори приподнялась чуть выше и толкнула остальные игры назад.
— Доброе утро.
От неожиданности Кори вздрогнула, затем оглянулась через плечо на Чеда.
— Доброе утро.
— Помощники не нужны?
— Собираюсь выбросить эту чертову штуковину, пока она не наделала еще больших неприятностей, — объяснила Кори и снова потянула за коробкой.
— Я ее тебе достану, — с этими словами Чед направился к ней.
— Не беспокойся. — Кори толкнула назад верхние игры и уже почти вынула коробку, когда его руки обвились вокруг нее, а губы прикоснулись к шее. От поцелуя по телу пробежала приятная дрожь. Изгибаясь от удовольствия, Кори выпустила из рук коробку. Та упала, ударив ребром по пальцам ноги, но не больно.
Оттолкнув ее носком в сторону, Кори повернулась и обняла Чеда. Но, когда тот попытался поцеловать ее в губы, шепнула:
— Нет, подожди секунду. — Сердце ее колотилось, но не от волнения. Ей стало немного не по себе. И от потрясенного, подавленного взгляда Чеда не стало легче. Даже напротив.
— Что случилось?
— Нам… надо поговорить.
Чед поморщился.
— Конечно, конечно.
— Э, да это так, пустяки.
— Нет, не пустяки. Когда говорят: «Нам надо поговорить», речь всегда идет о чем-то серьезном. — Он опустил руки, точно решив, что их прикосновение могло обидеть ее.
Кори не разжала объятий. Даже через халат она чувствовала, какое горячее у него тело.
— Просто… мне непонятно, почему ты все же вернулся.
— И это все?! — в его голосе прозвучало облегчение.
— В сущности, да.
— Из-за тебя.
— Но почему? После такой разлуки…
— Так много времени мне понадобилось, чтобы повзрослеть. Ведь уходил я совсем ребенком.
— Каким там ребенком? Всего лишь на два года моложе меня.
— Но я не был готов для тебя. Недостоин. Толстый, инфантильный, эмоционально расхлябанный. Ты заслуживала большего.
— Как глупо. Я любила тебя.
— Возможно, но я был неудачником. И мне нужно было время, чтобы стать достойным тебя. Чтобы я почувствовал это.
Кори улыбнулась:
— Значит, теперь, по-твоему, ты стал достойным?
— Ведь я вернулся, не так ли?
— Вернуться вернулся. — Она крепко стиснула его в своих объятиях, затем снова посмотрела в глаза. — Такой сильный и заросший.
И его руки вновь легли на нее: большие и теплые, это чувствовалось даже через ночную рубашку. Скользнули по спине и остановились на ягодицах.
— А других… у тебя было очень много? — прошептала она.
— Других чего?
— Женщин.
Чед промолчал. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди.
— Чед? Были?
— Таких, как ты, не было.
— Но любовницы были?
— Это имеет значение?
— Да!
— Замечательно. — Судя по тону голоса, его это забавляло.
— Были?
— Тебе не дает это покоя, а?
— Просто хочу знать.
— А у тебя с этим делом?
— Я первая спросила.
— Понимаешь, это очень интимный вопрос.
— Понимаешь, твои руки сейчас тоже в очень интимном месте.
Чед крепко сжал ее ягодицы.
— Чед! Скажи.
— Несколько женщин у меня было, — начал он. — И некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Но ни с одной из них я не ложился в кровать.
— А на полу в коридоре? — спросила она уже с видимым облегчением.
Чед коротко рассмеялся, затем, сдвинув руки на спину, привлек ее к себе.
— Никого у меня не было. С тех пор, как я встретил тебя.
— Никого? За все время, как мы познакомились? Даже в колледже? Ты шутишь, да?
— Знаю, это может показаться несколько странным.
— Звучит совершенно невероятно.
— Что ж, ты спросила. Тебе было бы приятнее, если бы я сознался, что переспал с дюжиной? Не думаю, чтобы ты хотела услышать именно это, не так ли?
— Вовсе нет. Но это правда? У тебя не было до меня женщин?
— Правда.
— Боже. Теперь я чувствую себя так… очень особенно, в определенном смысле. Ну… не знаю, виноватой, что ли. За то, что я…
— Я влюблялся и в вечерние зори. Но не винить же за это солнце.
— Нет, но все-таки…
— Прошлая ночь с лихвой окупила все ожидания.
Кори зажала ему рот поцелуем и сильнее прижалась к нему. Его дыхание обожгло ей рот, а руки нежно ласкали через ночную рубашку. Через какое-то время она отняла губы.
— Ты теперь такой взрослый, сильный и мужественный. Посмотрим, сможешь ли отнести меня в спальню.
Чед смог.
В животе Чеда заурчало.
— Надо полагать, это означает, что ты проголодался. Мужчины, мужчины. Вам бы только потрахаться да пожрать.
— Ужасно проголодался, женщина. Но ты не дергайся. Сейчас сварганю какой-нибудь хавчик.
Корин улыбнулась:
— Приготовишь завтрак? Серьезно?
— Эй, да я чудеса выделываю со сковородкой.
— Вот и здорово. Приму ванну, пока ты будешь стряпать.
— Отличная мысль. А то глянь, как ты взмокла. Кори игриво шлепнула его по заду.
— Ну ладно. Все там же, где и было раньше. А что ты приготовишь?
— Как насчет яичницы с колбасой?
— Уже слюнки текут. — Легко коснувшись губами ее рта, Чед стал сдвигаться вниз, скользя по ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95