Так что нечего сразу бросаться и обвинять в том, что я на ваши лепешки покушаюсь!
Отец Батти продолжал работать, вполглаза приглядывая за зайцем.
— Ничего, нам помощь не нужна, но все равно спасибо. К слову сказать, мне казалось, что вы должны дежурить на стене. Как же вы оказались здесь, на кухне?
Флориан продолжал вдыхать восхитительный запах свежевыпеченных лепешек, прогуливаясь по кухне со скучающим видом, но в то же время потихоньку подбираясь к подносам с лепешками.
— Я? На кухне? Да, знаете ли, так как-то само собой получилось. Скучно всю ночь стоять на посту и смотреть, как эти глупцы рубят дерево. Да-да! Совсем неинтересно!
Батти оторвался от работы:
— Какое дерево? Что там происходит?
Флориан обратил страдающий взгляд на Траггло, который своим солидным брюшком пытался оттеснить Флориана от вожделенных лепешек:
— Ну, там у северной стены растет такой толстый дуб с тремя вершинами. Он уже наполовину сгнил, но все равно еще крепок. Ствол толстенный! Эти болваны его топорами все рубят и рубят. Хотят, чтобы он свалился прямо на стену, вот у них и будет дорога в аббатство. Они будут рубить этого исполина до зимы! Да-да! А что это вы так улыбаетесь? Совершенно тут нет ничего смешного! Если дуб все-таки рухнет, сюда ворвется целая свора дикарей и они сожрут все ваши лепешки!
Траггло отложил в сторону ложку и кувшин с медом:
— Так, значит, толстый дуб с тремя вершинами у северной стены?
— Точно-точно! Ему уже, наверное, миллион зим! Отец Батти отставил миску с засахаренными сливами.
Широко улыбаясь, он вытер лапы о передник.
— А давно они рубят этот дуб?
— Да нет, не особенно. А что такое? Траггло уже шел к двери, усмехаясь вовсю.
— Пошли, Батти, мы должны это видеть! Старый летописец охотно последовал за другом. Недоумевающий Флориан тоже пошел за ними, стащив по дороге пару лепешек с подноса.
— Эй, меня-то подождите! Уй, какие лепешки горячие!
Гром Быстроглаз встревоженно расхаживал по стене с луком наготове.
— Никак не могу прицелиться, Руз. Эти мерзавцы все время прячутся за деревом!
Рузвел Регуб присел, закрыв лапами уши.
— Бам, бам, бам! Я скоро с ума сойду! Все рубят и рубят!
Батти, Траггло и Флориан вскарабкались на стену, за ними спешила разномастная толпа рэдволльцев во главе с Креггой и Кротоначальником. Траггло взглянул и громко расхохотался:
— Хо-хо-хо-хо! С минуту на минуту их ждет сюрприз!
Гром удивленно посмотрел на ежа:
— Не вижу в этом ничего смешного! Если дуб упадет на стену, всем нам несдобровать!
Крегга положила лапу на плечо разгневанного Быстроглаза:
— Прости, друг. Сейчас я все объясню. Этот дуб в середине почти полностью изгрызен термитами. Если бы сейчас не было так темно, ты бы увидел их тропу и термитник на дереве. А как раз там, где развилка дерева, устроили себе жилище дикие пчелы. Мы никогда не могли воспользоваться их медом, потому что невозможно выкурить пчел с такой высоты и прогнать термитов со ствола дерева. И пчелы, и термиты охраняют свое жилье. Как только наши враги потревожат их, попадут в большую беду!
Кротоначальник Губбио покачал головой:
— Горе тому, кто потревожит сон пчел и термитов! Буррр, да!
Борракуль перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть, что происходит в стане врага. Его любопытство было возбуждено до предела.
— А что произойдет, когда они проснутся? Крегга поудобнее устроилась на стене.
— Как только удары топоров станут звучать глуше, значит, они добрались до источенной термитами середины.
Вэннана смотрела, как следующая пара вооруженных топорами зверей сменила уставших. Чернохвост подкатился к ней:
— Киййарр! Скоро, скоро большое дерево упадет! Лисица не обратила на него внимания. Она, словно музыку, слушала стук топоров по дереву.
Бам! Бам! Бам!
Одна из водяных крыс вдруг уронила топор и схватилась за щеку. Вэннана гневно прикрикнула:
— Ну, что ты там застрял?
— Меня кто-то укусил!
— Идиот! Давай работай, а то голову тебе снесу! Бам! Бам! Бам! Бууум!
Светлые глаза лисицы загорелись от предвкушаемой победы.
— Ну наконец-то! Рубите сильнее!
Вдруг она охнула, почувствовав внезапную боль. Посмотрев на левую лапу, она убила термита, который и укусил ее. В ту же секунду на ее правую лапу набросилось сразу несколько еще более разъяренных насекомых. Вэннана прыгала с одной лапы на другую, пытаясь расправиться с верткими и вездесущими врагами.
Чернохвост покатился со смеху:
— Кийй-аарр! Ха-ха-ха! Волшебнолис танцует! Смотрите!
Обе крысы бросили топоры и колотили себя, сходя с ума от ужасной боли. В воздухе раздалось басовитое жужжание. Чернохвост еще смеялся, когда ему на голову уселись несколько весьма разозленных пчел и тут же принялись мстить захватчику единственным доступным им способом. Теперь в воздухе беспрестанно раздавались удары и крики боли. От дерева во все стороны ползли и летели разбуженные среди ночи злые насекомые. Предак и Эскрод сбежали, как только почувствовали первые укусы насекомых, оставив им на растерзание Вэннану, Чернохвоста, толпу дикарей и водяных крыс. Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.
Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.
— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.
Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:
— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.
— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?
— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.
— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.
— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?
— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!
— Тесс! Вон он идет!
Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.
Эллайо со смехом рассказывала Крегге:
— Хи-хи-хи, малыши танцуют вокруг господина Флориана и машут лапками, как крыльями. Слышишь, как жужжат? Не могу повторить, что говорит наш храбрый заяц!
Крегга усмехнулась:
— И не надо. Я и сама его отлично слышу. Флориан отмахивался от малышей одной лапой, другой он придерживал на носу лист подорожника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Отец Батти продолжал работать, вполглаза приглядывая за зайцем.
— Ничего, нам помощь не нужна, но все равно спасибо. К слову сказать, мне казалось, что вы должны дежурить на стене. Как же вы оказались здесь, на кухне?
Флориан продолжал вдыхать восхитительный запах свежевыпеченных лепешек, прогуливаясь по кухне со скучающим видом, но в то же время потихоньку подбираясь к подносам с лепешками.
— Я? На кухне? Да, знаете ли, так как-то само собой получилось. Скучно всю ночь стоять на посту и смотреть, как эти глупцы рубят дерево. Да-да! Совсем неинтересно!
Батти оторвался от работы:
— Какое дерево? Что там происходит?
Флориан обратил страдающий взгляд на Траггло, который своим солидным брюшком пытался оттеснить Флориана от вожделенных лепешек:
— Ну, там у северной стены растет такой толстый дуб с тремя вершинами. Он уже наполовину сгнил, но все равно еще крепок. Ствол толстенный! Эти болваны его топорами все рубят и рубят. Хотят, чтобы он свалился прямо на стену, вот у них и будет дорога в аббатство. Они будут рубить этого исполина до зимы! Да-да! А что это вы так улыбаетесь? Совершенно тут нет ничего смешного! Если дуб все-таки рухнет, сюда ворвется целая свора дикарей и они сожрут все ваши лепешки!
Траггло отложил в сторону ложку и кувшин с медом:
— Так, значит, толстый дуб с тремя вершинами у северной стены?
— Точно-точно! Ему уже, наверное, миллион зим! Отец Батти отставил миску с засахаренными сливами.
Широко улыбаясь, он вытер лапы о передник.
— А давно они рубят этот дуб?
— Да нет, не особенно. А что такое? Траггло уже шел к двери, усмехаясь вовсю.
— Пошли, Батти, мы должны это видеть! Старый летописец охотно последовал за другом. Недоумевающий Флориан тоже пошел за ними, стащив по дороге пару лепешек с подноса.
— Эй, меня-то подождите! Уй, какие лепешки горячие!
Гром Быстроглаз встревоженно расхаживал по стене с луком наготове.
— Никак не могу прицелиться, Руз. Эти мерзавцы все время прячутся за деревом!
Рузвел Регуб присел, закрыв лапами уши.
— Бам, бам, бам! Я скоро с ума сойду! Все рубят и рубят!
Батти, Траггло и Флориан вскарабкались на стену, за ними спешила разномастная толпа рэдволльцев во главе с Креггой и Кротоначальником. Траггло взглянул и громко расхохотался:
— Хо-хо-хо-хо! С минуту на минуту их ждет сюрприз!
Гром удивленно посмотрел на ежа:
— Не вижу в этом ничего смешного! Если дуб упадет на стену, всем нам несдобровать!
Крегга положила лапу на плечо разгневанного Быстроглаза:
— Прости, друг. Сейчас я все объясню. Этот дуб в середине почти полностью изгрызен термитами. Если бы сейчас не было так темно, ты бы увидел их тропу и термитник на дереве. А как раз там, где развилка дерева, устроили себе жилище дикие пчелы. Мы никогда не могли воспользоваться их медом, потому что невозможно выкурить пчел с такой высоты и прогнать термитов со ствола дерева. И пчелы, и термиты охраняют свое жилье. Как только наши враги потревожат их, попадут в большую беду!
Кротоначальник Губбио покачал головой:
— Горе тому, кто потревожит сон пчел и термитов! Буррр, да!
Борракуль перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть, что происходит в стане врага. Его любопытство было возбуждено до предела.
— А что произойдет, когда они проснутся? Крегга поудобнее устроилась на стене.
— Как только удары топоров станут звучать глуше, значит, они добрались до источенной термитами середины.
Вэннана смотрела, как следующая пара вооруженных топорами зверей сменила уставших. Чернохвост подкатился к ней:
— Киййарр! Скоро, скоро большое дерево упадет! Лисица не обратила на него внимания. Она, словно музыку, слушала стук топоров по дереву.
Бам! Бам! Бам!
Одна из водяных крыс вдруг уронила топор и схватилась за щеку. Вэннана гневно прикрикнула:
— Ну, что ты там застрял?
— Меня кто-то укусил!
— Идиот! Давай работай, а то голову тебе снесу! Бам! Бам! Бам! Бууум!
Светлые глаза лисицы загорелись от предвкушаемой победы.
— Ну наконец-то! Рубите сильнее!
Вдруг она охнула, почувствовав внезапную боль. Посмотрев на левую лапу, она убила термита, который и укусил ее. В ту же секунду на ее правую лапу набросилось сразу несколько еще более разъяренных насекомых. Вэннана прыгала с одной лапы на другую, пытаясь расправиться с верткими и вездесущими врагами.
Чернохвост покатился со смеху:
— Кийй-аарр! Ха-ха-ха! Волшебнолис танцует! Смотрите!
Обе крысы бросили топоры и колотили себя, сходя с ума от ужасной боли. В воздухе раздалось басовитое жужжание. Чернохвост еще смеялся, когда ему на голову уселись несколько весьма разозленных пчел и тут же принялись мстить захватчику единственным доступным им способом. Теперь в воздухе беспрестанно раздавались удары и крики боли. От дерева во все стороны ползли и летели разбуженные среди ночи злые насекомые. Предак и Эскрод сбежали, как только почувствовали первые укусы насекомых, оставив им на растерзание Вэннану, Чернохвоста, толпу дикарей и водяных крыс. Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.
Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.
— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.
Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:
— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.
— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?
— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.
— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.
— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?
— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!
— Тесс! Вон он идет!
Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.
Эллайо со смехом рассказывала Крегге:
— Хи-хи-хи, малыши танцуют вокруг господина Флориана и машут лапками, как крыльями. Слышишь, как жужжат? Не могу повторить, что говорит наш храбрый заяц!
Крегга усмехнулась:
— И не надо. Я и сама его отлично слышу. Флориан отмахивался от малышей одной лапой, другой он придерживал на носу лист подорожника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80