Петр I оторвал нас от Востока, одел в немецкое платье и заставил пить алкоголь, как сейчас в Турции заставляет его пить мусульман светское государство. Его всепьянейшие Ассамблеи — намеренное прививание Востоку алкогольной традиции, а вовсе не бесшабашные забавы Петра. Мы были родные братья турок и татар до Петра.
Европой русские никогда не были. Все эти каменные обелиски на границе Европы и Азии следует убрать — это ребячество и ненужное тщеславие. Европа кончалась на германской границе тогда, и кончается на германской границе сейчас. Полуазиатской страной на самом деле всегда была Польша. Это она была и есть распята на стыке двух цивилизаций: Европы и Азии. В этом смысле поляки ещё более неестественны, чем мы. Чистая география здесь лишь частично пригодна для объяснения. Когда Северную Америку захватил европейский предприимчивый сброд, она стала продолжением Европы, её space-колонией, но Европой, хотя и называемой Америкой. Если завтра Францию мирно захватят мусульмане, подавив французов рождаемостью, это уже будет Северная Африка. (Как некоторые районы Парижа, в частности район вокруг улицы Gout d`Or — это арабский квартал, это Северная Африка).
Три века Россия играет в бал-маскарад. Надев кургузые немецкие костюмчики вместо халатов и чухонских финских портков. Переодевание в чужие одежды не невинно, переодевание в старых пьесах всегда есть источник комических и трагических потрясений в обществе. Так же, как и строительство городов в болотных местах племенем, которое к постройке подобных городов не предназначено. Следствием является то обстоятельство, что подвергается деформации национальное психо. В американской кинематографии имеется метафизическая тема, эксплуатируемая голливудскими творцами время от времени, а именно: тема отмщения индейских богов и идолов европейской белой Америке, за то, что пришли и разрушили. События 11 сентября 2001 года в известной степени зловеще сбывшееся прорицание. Удивительного здесь ничего нет, голливудские творцы — чуткие твари. Для нужд бизнеса они занижают свои творения, чуют они большее.
Больное психо Соединённых Штатов, чувство вины за геноцид коренных обитателей Америки, забитое глубоко в подкорку, сотрясает мир больными взрывами в Югославии и в Афганистане. Американцы беспокойны и безумны, они сумели нарушить все межчеловеческие законы. У них очень опасное violent психо.
Такая картинка: помещение квартиры. Подслеповатые окна, скрытые рядами истлевших штор. На табурете сидит существо следующего вида: «Это» — пузато, на нём одежда — полубанный халат, а наполовину военная рубашка со сломанным погоном. Одна отёчная нога в старом тапочке, другая — в сапоге, а рядом ещё и стоит туфель. Бугры жира видны повсюду, где предстаёт голая кожа, то есть запястья, кисти рук, шея и лицо. Лицо: полумужское, полуженское, злобно апатичное. «Это» — глухо ворчит и издаёт звуки недовольства, детского чмоканья, рычания. «Это» — русская душа, русское психо, ментальность, если представить ментальность воплощённой в тело. (Несправедливо! Де Кюстин! Гоголь! — возопиет читатель и верный гражданин Родины — подушки, на которой он спит. Ну и вопи!)
Ещё одна картинка. Опутанное жировыми полосами отвратительной трупной желтизны, всё в сизых и кроваво-бурых жилах там, где отсутствует жёлтый жир, большое, очертаний сердца бьётся нечто, некий орган, в закоулке смрадных кустов. Близ рельсовых путей пригородной электрички. От НЕЧТО отходят жилистые сизые мясные сосуды, уходя в запыленную зелень. Сосуды дрожат и сотрясаются от каждого спазматического удара бегущей в них жидкости. А удары следуют как толчки. Нечто — возможно, огромное сердце, возможно, желудок, а скорее нечто среднее между ними — вздрагивающий от притока кусков разложившейся пищи, либо от тока сгустков разложившейся, несвежей крови, смешанной с алкоголем. Так мне видится русское психо. Почему так? Так увидел.
Французы называют южную Францию «Midi», что переводится и как «середина», и как «полдень». Южная Франция, Прованс — поистине полуденная страна. Такое впечатление, что Солнце там всегда стоит в зените. Когда почти не бывает теней, а в Провансе тени вообще появляются только к вечеру. Даже если это наблюдение неверно астрономически, оно верно фактически и романтически. В Провансе, в «миди» хочется открыть рот, дышать как счастливая собака, и в мокрой шляпе в сотню-тысячный раз рисовать пейзаж: гора Сент-Виктуар в полдень. (Как-то в 1980 году мне пришлось побывать у горы Сент-Виктуар и на горе Сент-Виктуар в полдень. Мимоходом спешу заметить, что из меня получился бы отличный художник пост-импрессионист я люблю и умею бухать, я нескоро бы спился. Жил бы весело в окружении всегда молодых натурщиц. Собирал бы деньги с туристов в жестяную банку. Один из неосуществившихся сценариев моей жизни). Психо полуденной страны «midi» — абсолютно противоположно русскому психо. Психо «midi» — это полнокровие, это горячие камни, это густо-синие вечерние тени. Это полнота, насыщенность, наполненность, горячесть, это вам не болотистый ёжик в тумане. Но нам та земля не досталась, потому у нас другое психо. То, которое в пристанционных кустах дёргается в спазмах…
Начиная изложение своих соображений я уже объяснил, что современное положение племён на планете «застыло» уже давно. Конечно, приграничные споры потом ещё шли, но уже многие столетия эвенки живут в своей снежной тундре, а алеуты на своих местах, а русские теснятся и квёло пьянствуют на чернозёмной равнине. И ясно, что за все эти столетия, проведённые в родных местах, родные места сформировали в большой степени национальные психо. И абрисы пейзажей сформировали «психо», также как и климат. Видеть ежедневно просыпаясь равнину или горы, дождь или солнце, — это не одно и то же. Человек, открывавший глаза на мир у Неаполитанского залива под вертикальным потоком солнца имеет темперамент противоположный темпераменту человека, родившегося под бесцветным небом у Белого моря. Сформировала за многие столетия, проведённые в родных местах, национальные психо и пища. Ежедневные рис и рыба в течение десятка поколений выводят породу некрупных, бледных, упрямых людей, не страдающих излишествами. Как-то мой американский босс Питер Спрэг в ответ на мой вопрос, почему американцы все такие огромные, ответил просто: «Ежедневный бифштекс на обед в трёх поколениях подряд — выводит породу больших людей. Просто, Эдвард! У вас в России едят мало мяса». Тогда же, в период жизни в Нью-Йорке, выяснился секрет производства здоровенных американских негров. Помимо принятого в России классово-социального рецепта: естественный отбор выживания в условиях тяжкого труда на плантациях, оказывается есть ещё один:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Европой русские никогда не были. Все эти каменные обелиски на границе Европы и Азии следует убрать — это ребячество и ненужное тщеславие. Европа кончалась на германской границе тогда, и кончается на германской границе сейчас. Полуазиатской страной на самом деле всегда была Польша. Это она была и есть распята на стыке двух цивилизаций: Европы и Азии. В этом смысле поляки ещё более неестественны, чем мы. Чистая география здесь лишь частично пригодна для объяснения. Когда Северную Америку захватил европейский предприимчивый сброд, она стала продолжением Европы, её space-колонией, но Европой, хотя и называемой Америкой. Если завтра Францию мирно захватят мусульмане, подавив французов рождаемостью, это уже будет Северная Африка. (Как некоторые районы Парижа, в частности район вокруг улицы Gout d`Or — это арабский квартал, это Северная Африка).
Три века Россия играет в бал-маскарад. Надев кургузые немецкие костюмчики вместо халатов и чухонских финских портков. Переодевание в чужие одежды не невинно, переодевание в старых пьесах всегда есть источник комических и трагических потрясений в обществе. Так же, как и строительство городов в болотных местах племенем, которое к постройке подобных городов не предназначено. Следствием является то обстоятельство, что подвергается деформации национальное психо. В американской кинематографии имеется метафизическая тема, эксплуатируемая голливудскими творцами время от времени, а именно: тема отмщения индейских богов и идолов европейской белой Америке, за то, что пришли и разрушили. События 11 сентября 2001 года в известной степени зловеще сбывшееся прорицание. Удивительного здесь ничего нет, голливудские творцы — чуткие твари. Для нужд бизнеса они занижают свои творения, чуют они большее.
Больное психо Соединённых Штатов, чувство вины за геноцид коренных обитателей Америки, забитое глубоко в подкорку, сотрясает мир больными взрывами в Югославии и в Афганистане. Американцы беспокойны и безумны, они сумели нарушить все межчеловеческие законы. У них очень опасное violent психо.
Такая картинка: помещение квартиры. Подслеповатые окна, скрытые рядами истлевших штор. На табурете сидит существо следующего вида: «Это» — пузато, на нём одежда — полубанный халат, а наполовину военная рубашка со сломанным погоном. Одна отёчная нога в старом тапочке, другая — в сапоге, а рядом ещё и стоит туфель. Бугры жира видны повсюду, где предстаёт голая кожа, то есть запястья, кисти рук, шея и лицо. Лицо: полумужское, полуженское, злобно апатичное. «Это» — глухо ворчит и издаёт звуки недовольства, детского чмоканья, рычания. «Это» — русская душа, русское психо, ментальность, если представить ментальность воплощённой в тело. (Несправедливо! Де Кюстин! Гоголь! — возопиет читатель и верный гражданин Родины — подушки, на которой он спит. Ну и вопи!)
Ещё одна картинка. Опутанное жировыми полосами отвратительной трупной желтизны, всё в сизых и кроваво-бурых жилах там, где отсутствует жёлтый жир, большое, очертаний сердца бьётся нечто, некий орган, в закоулке смрадных кустов. Близ рельсовых путей пригородной электрички. От НЕЧТО отходят жилистые сизые мясные сосуды, уходя в запыленную зелень. Сосуды дрожат и сотрясаются от каждого спазматического удара бегущей в них жидкости. А удары следуют как толчки. Нечто — возможно, огромное сердце, возможно, желудок, а скорее нечто среднее между ними — вздрагивающий от притока кусков разложившейся пищи, либо от тока сгустков разложившейся, несвежей крови, смешанной с алкоголем. Так мне видится русское психо. Почему так? Так увидел.
Французы называют южную Францию «Midi», что переводится и как «середина», и как «полдень». Южная Франция, Прованс — поистине полуденная страна. Такое впечатление, что Солнце там всегда стоит в зените. Когда почти не бывает теней, а в Провансе тени вообще появляются только к вечеру. Даже если это наблюдение неверно астрономически, оно верно фактически и романтически. В Провансе, в «миди» хочется открыть рот, дышать как счастливая собака, и в мокрой шляпе в сотню-тысячный раз рисовать пейзаж: гора Сент-Виктуар в полдень. (Как-то в 1980 году мне пришлось побывать у горы Сент-Виктуар и на горе Сент-Виктуар в полдень. Мимоходом спешу заметить, что из меня получился бы отличный художник пост-импрессионист я люблю и умею бухать, я нескоро бы спился. Жил бы весело в окружении всегда молодых натурщиц. Собирал бы деньги с туристов в жестяную банку. Один из неосуществившихся сценариев моей жизни). Психо полуденной страны «midi» — абсолютно противоположно русскому психо. Психо «midi» — это полнокровие, это горячие камни, это густо-синие вечерние тени. Это полнота, насыщенность, наполненность, горячесть, это вам не болотистый ёжик в тумане. Но нам та земля не досталась, потому у нас другое психо. То, которое в пристанционных кустах дёргается в спазмах…
Начиная изложение своих соображений я уже объяснил, что современное положение племён на планете «застыло» уже давно. Конечно, приграничные споры потом ещё шли, но уже многие столетия эвенки живут в своей снежной тундре, а алеуты на своих местах, а русские теснятся и квёло пьянствуют на чернозёмной равнине. И ясно, что за все эти столетия, проведённые в родных местах, родные места сформировали в большой степени национальные психо. И абрисы пейзажей сформировали «психо», также как и климат. Видеть ежедневно просыпаясь равнину или горы, дождь или солнце, — это не одно и то же. Человек, открывавший глаза на мир у Неаполитанского залива под вертикальным потоком солнца имеет темперамент противоположный темпераменту человека, родившегося под бесцветным небом у Белого моря. Сформировала за многие столетия, проведённые в родных местах, национальные психо и пища. Ежедневные рис и рыба в течение десятка поколений выводят породу некрупных, бледных, упрямых людей, не страдающих излишествами. Как-то мой американский босс Питер Спрэг в ответ на мой вопрос, почему американцы все такие огромные, ответил просто: «Ежедневный бифштекс на обед в трёх поколениях подряд — выводит породу больших людей. Просто, Эдвард! У вас в России едят мало мяса». Тогда же, в период жизни в Нью-Йорке, выяснился секрет производства здоровенных американских негров. Помимо принятого в России классово-социального рецепта: естественный отбор выживания в условиях тяжкого труда на плантациях, оказывается есть ещё один:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48