Авось среди них найдутся люди, которые не только проникнутся величием мысли Циолковского, но и сумеют помочь ему приблизить ее осуществление. Надо им только доказать, что он прав, что полеты в безвоздушном планетном пространстве действительно возможны, что это не простая научная фантазия, а самая реальная возможность!»
Не откладывая, как говорится, в долгий ящик, Рюмин пишет статью для журнала «Природа и люди», еще более распространенного, нежели «Вестник воздухоплавания». Статья эта как небо от земли отличается от осторожного предисловия «Вестника воздухоплавания».
Свое подлинно гражданское выступление в защиту соотечественника (оно невольно заставляет вспомнить статью П. М. Голубицкого «О нашем пророке») Рюмин начинает с того, что все знают о Цеппелине, но мало кому известен Циолковский; все читали Жюля Верна «От Земли до Луны», а теперь все могут прочесть о том, как фантазия обратилась в науку.
«Сухое заглавие, столбцы формул, масса числовых данных,но какая сказочная мысль иллюстрировала этими формулами и цифрами! Человек, только вчера оторвавшийся от Земли, делающий первые попытки завоевания воздушных путей сообщения, уже поднял глаза к мерцающим звездам, и гордая, смелая мысль поразила его: „Туда, все выше и выше в мировое пространство“.
Рюмин раскрывает читателям журнала принцип действия ракеты. Подробно и обстоятельно объясняет, почему именно ракета станет единственным средством проникновения в космос, отмечает важность работ по освобождению энергии атома для космических кораблей грядущего.
Статья Рюмина проникнута истовой верой в осуществимость , идей Циолковского. Однако он отлично знает, сколь тяжела судьба открывателей – в царской России. Отсюда и заключительные слова: «Я лично твердо верю, что все же когда-нибудь настанет время, когда люди – быть может, забыв имя творца этой идеи, – понесутся в громадных реактивных снарядах и человек станет гражданином всего беспредельного мирового пространства».
Редакция охотно предоставила Рюмину свои страницы для этой статьи. Ведь одним из сотрудников журнала «Природа и люди» был Я. И. Перельман, также увлекавшийся идеей завоевания космоса.
Так встретила русская интеллигенция вторую часть труда Циолковского.
18. Циолковский обвиняет!
Триумф? Победа? Нет, не все гладко и на этот раз. Свидетельством тому статья Циолковского «Знаменательные моменты моей жизни», написанная незадолго до смерти, в 1935 году. Ученый отмечает в ней, что первая часть его труда, опубликованная в 1903 году, прошла незамеченной. Подчеркивает он и другое: «Когда же я издал продолжение этой работы в распространенном и специальном журнале (имеется в виду „Вестник воздухоплавания“. – М. А.), то сейчас же во Франции нашелся видный и сильный человек, который заявил, что он создал теорию ракеты раньше...»
Итак, Циолковский обвинял. Но справедливо ли его обвинение?
Может быть, не стоило заниматься подобным расследованием – первенство Циолковского в научном освоении космоса бесспорно. Никто не посягает и на приоритет реализации его идей – советские ученые первыми вступили в космическую эру. И все же оставить упрек без внимания было бы неуважением к памяти великого ученого.
Попытаемся проанализировать факты. Попробуем установить личность обидчика, составить «материалы обвинения», разберемся, есть ли для такого обвинения достаточные основания.
Вторую часть «Исследования мировых пространств реактивными приборами» «Вестник воздухоплавания» кончил публиковать в девятом номере за 1912 год, то есть в мае. Где-то в сентябре увидела свет статья В. В. Рюмина в журнале «Природа и люди», о которой шла речь выше, а в ноябре того же 1912 года в Париже состоялось заседание Французского физического общества. Большая группа видных физиков и математиков собралась на доклад с несколько необычным названием – «Соображения о результатах безграничного уменьшения веса моторов».
Безграничное уменьшение веса моторов? Слыхал ли кто-нибудь о невесомых двигателях? А реальны ли соображения, которые намерен высказать докладчик?
На множество подобных вопросов предстояло ответить молодому элегантному инженеру. Первые же слова донельзя смутили достопочтенную аудиторию.
Многие авторы, – сказал инженер, – избирали темой своих романов путешествия со звезды на звезду. Ученые же обычно считают эту идею невозможной и не думают о реальных физических данных, способных послужить к ее разрешению.
Выявить эти физические данные путем строгих расчетов – вот цель настоящей работы.
– Со звезды на звезду? Обосновать расчетами безудержную фантазию? – шепот удивления прокатился по залу.
Но человек на трибуне выждал, а когда улеглось волнение, начал уверенно выводить уравнения. На глазах изумленных коллег докладчик математически обосновывал научную гипотезу... перелета с Земли на Луну. Скептические улыбки уступили место откровенному восхищению.
Нет, не зря Общество гражданских инженеров Франции отметило несколько лет назад большой наградой его легкие авиационные двигатели! О, Робер Эсно Пельтри очень знающий инженер! Поздравления сыпались со всех сторон! И только один-единственный вопрос не приходил никому в голову: «А свои ли мысли излагал этот молодой и, несомненно, способный ученый?»
Как я уже указывал выше, доклад Эсно Пельтри состоялся в ноябре 1912 года, спустя пять месяцев после того, как «Вестник воздухоплавания» завершил публикацию статьи Циолковского. Однако сопоставить даты и убедиться в том, что статья была опубликована значительно раньше доклада, еще недостаточно для упрека в плагиате. Прав ли был Циолковский, бросая четверть века спустя такое обвинение? Знал ли французский исследователь о статье, взбудоражившей авиационный Петербург, ведь в ту пору русский язык еще не был общепризнанным языком науки?
Еще задолго до того, как я начал анализировать взаимоотношения Циолковского и Эсно Пельтри, два человека – В. Н. Воробьев в статье «Встречи с Циолковским», опубликованной в 1951 году журналом «Знание – сила», и А. А. Штернфельд в книге «Введение в космонавтику» – засвидетельствовали: в 1912 году Эсно Пельтри приезжал в Петербург.
Эти свидетельства существенно меняли дело – ведь большинство русских интеллигентов того времени свободно владели французским языком. Трудно (а пожалуй, и невозможно) предположить, что авиационные инженеры и летчики, с которыми встречался в русской столице Эсно Пельтри, обошли в беседах с заезжим парижанином такую острую и необычную тему, как та, которую развивал Циолковский. Снова перечитал я текст доклада Эсно Пельтри (он опубликован в книге профессора Н. А. Рынина «Теория космического полета»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Не откладывая, как говорится, в долгий ящик, Рюмин пишет статью для журнала «Природа и люди», еще более распространенного, нежели «Вестник воздухоплавания». Статья эта как небо от земли отличается от осторожного предисловия «Вестника воздухоплавания».
Свое подлинно гражданское выступление в защиту соотечественника (оно невольно заставляет вспомнить статью П. М. Голубицкого «О нашем пророке») Рюмин начинает с того, что все знают о Цеппелине, но мало кому известен Циолковский; все читали Жюля Верна «От Земли до Луны», а теперь все могут прочесть о том, как фантазия обратилась в науку.
«Сухое заглавие, столбцы формул, масса числовых данных,но какая сказочная мысль иллюстрировала этими формулами и цифрами! Человек, только вчера оторвавшийся от Земли, делающий первые попытки завоевания воздушных путей сообщения, уже поднял глаза к мерцающим звездам, и гордая, смелая мысль поразила его: „Туда, все выше и выше в мировое пространство“.
Рюмин раскрывает читателям журнала принцип действия ракеты. Подробно и обстоятельно объясняет, почему именно ракета станет единственным средством проникновения в космос, отмечает важность работ по освобождению энергии атома для космических кораблей грядущего.
Статья Рюмина проникнута истовой верой в осуществимость , идей Циолковского. Однако он отлично знает, сколь тяжела судьба открывателей – в царской России. Отсюда и заключительные слова: «Я лично твердо верю, что все же когда-нибудь настанет время, когда люди – быть может, забыв имя творца этой идеи, – понесутся в громадных реактивных снарядах и человек станет гражданином всего беспредельного мирового пространства».
Редакция охотно предоставила Рюмину свои страницы для этой статьи. Ведь одним из сотрудников журнала «Природа и люди» был Я. И. Перельман, также увлекавшийся идеей завоевания космоса.
Так встретила русская интеллигенция вторую часть труда Циолковского.
18. Циолковский обвиняет!
Триумф? Победа? Нет, не все гладко и на этот раз. Свидетельством тому статья Циолковского «Знаменательные моменты моей жизни», написанная незадолго до смерти, в 1935 году. Ученый отмечает в ней, что первая часть его труда, опубликованная в 1903 году, прошла незамеченной. Подчеркивает он и другое: «Когда же я издал продолжение этой работы в распространенном и специальном журнале (имеется в виду „Вестник воздухоплавания“. – М. А.), то сейчас же во Франции нашелся видный и сильный человек, который заявил, что он создал теорию ракеты раньше...»
Итак, Циолковский обвинял. Но справедливо ли его обвинение?
Может быть, не стоило заниматься подобным расследованием – первенство Циолковского в научном освоении космоса бесспорно. Никто не посягает и на приоритет реализации его идей – советские ученые первыми вступили в космическую эру. И все же оставить упрек без внимания было бы неуважением к памяти великого ученого.
Попытаемся проанализировать факты. Попробуем установить личность обидчика, составить «материалы обвинения», разберемся, есть ли для такого обвинения достаточные основания.
Вторую часть «Исследования мировых пространств реактивными приборами» «Вестник воздухоплавания» кончил публиковать в девятом номере за 1912 год, то есть в мае. Где-то в сентябре увидела свет статья В. В. Рюмина в журнале «Природа и люди», о которой шла речь выше, а в ноябре того же 1912 года в Париже состоялось заседание Французского физического общества. Большая группа видных физиков и математиков собралась на доклад с несколько необычным названием – «Соображения о результатах безграничного уменьшения веса моторов».
Безграничное уменьшение веса моторов? Слыхал ли кто-нибудь о невесомых двигателях? А реальны ли соображения, которые намерен высказать докладчик?
На множество подобных вопросов предстояло ответить молодому элегантному инженеру. Первые же слова донельзя смутили достопочтенную аудиторию.
Многие авторы, – сказал инженер, – избирали темой своих романов путешествия со звезды на звезду. Ученые же обычно считают эту идею невозможной и не думают о реальных физических данных, способных послужить к ее разрешению.
Выявить эти физические данные путем строгих расчетов – вот цель настоящей работы.
– Со звезды на звезду? Обосновать расчетами безудержную фантазию? – шепот удивления прокатился по залу.
Но человек на трибуне выждал, а когда улеглось волнение, начал уверенно выводить уравнения. На глазах изумленных коллег докладчик математически обосновывал научную гипотезу... перелета с Земли на Луну. Скептические улыбки уступили место откровенному восхищению.
Нет, не зря Общество гражданских инженеров Франции отметило несколько лет назад большой наградой его легкие авиационные двигатели! О, Робер Эсно Пельтри очень знающий инженер! Поздравления сыпались со всех сторон! И только один-единственный вопрос не приходил никому в голову: «А свои ли мысли излагал этот молодой и, несомненно, способный ученый?»
Как я уже указывал выше, доклад Эсно Пельтри состоялся в ноябре 1912 года, спустя пять месяцев после того, как «Вестник воздухоплавания» завершил публикацию статьи Циолковского. Однако сопоставить даты и убедиться в том, что статья была опубликована значительно раньше доклада, еще недостаточно для упрека в плагиате. Прав ли был Циолковский, бросая четверть века спустя такое обвинение? Знал ли французский исследователь о статье, взбудоражившей авиационный Петербург, ведь в ту пору русский язык еще не был общепризнанным языком науки?
Еще задолго до того, как я начал анализировать взаимоотношения Циолковского и Эсно Пельтри, два человека – В. Н. Воробьев в статье «Встречи с Циолковским», опубликованной в 1951 году журналом «Знание – сила», и А. А. Штернфельд в книге «Введение в космонавтику» – засвидетельствовали: в 1912 году Эсно Пельтри приезжал в Петербург.
Эти свидетельства существенно меняли дело – ведь большинство русских интеллигентов того времени свободно владели французским языком. Трудно (а пожалуй, и невозможно) предположить, что авиационные инженеры и летчики, с которыми встречался в русской столице Эсно Пельтри, обошли в беседах с заезжим парижанином такую острую и необычную тему, как та, которую развивал Циолковский. Снова перечитал я текст доклада Эсно Пельтри (он опубликован в книге профессора Н. А. Рынина «Теория космического полета»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84