– Что ж, почему бы и нет?
– Я иду, – быстро кивнул Ноффке. – Я слышал, что в увеселительных местах города можно здорово перекинуться в картишки.
– А также получить другие удовольствия, – добавил Дойч. – Друм, Джонни, что вы думаете на этот счет?
Джонни колебался. Слова брата об упадке и необходимости придерживаться собственных моральных устоев всплыли в его памяти. И все же Вильо был прав. Нигде ни письменно, ни устно не было сказано о том, что не разрешается покидать территорию комплекса.
– Пойдем же, Джонни! – оказал Вильо, впервые за все эти дни назвав его по имени. – Если тебе не нужен хороший отдых, представь, что это практика для внедрения в оккупированный врагами город.
– Хорошо, – согласился Джонни. В конце концов, он не сделает ничего такого, что ему не понравится.
– Только дайте мне переодеться.
– Плевать на это, – перебил Вильо. – Ты хорош и так. Брось упираться. Пошли. Друм?
– Думаю, что присоединюсь к вам, только ненадолго, – согласился Сингх.
– Ты сможешь уйти, как только захочешь, – уверил его Холлоран. – В городе у каждого из нас будет свой распорядок. Ну что, в окно?
– Наружу и вверх, – кивнул Вильо. – Свет выключить… Пошли.
Выбраться из комплекса оказалось гораздо легче, чем это представлялось Джонни. С крыши своего крыла они спрыгнули на темное тренировочное поле, используемое для подготовки призывников регулярной Армии. Перебежав его, они оказались у наружной стены, не представляющей для них никакой трудности. Стараясь избежать простого фотолуча наверху, они с легкостью преодолели ее.
– Ну вот! – бодро произнес Дойч. – Всего каких-нибудь пять кликов по полю и окрестностям отделяют нас от развлечений и удовольствий. Бегом марш!
Хотя им и пришлось значительно замедлять бег в населенных пунктах, путешествие заняло каких-нибудь полчаса. И Джонни впервые оказался в настоящем городе.
Потом он с трудом будет вспоминать о своем первом погружении в стремительный поток настоящего отдыха, который давала цивилизованная жизнь Доминиона. Дойч стал их главным проводником на извилистой и головокружительной тропе шоу, ночных увеселительных мест, ресторанов и прочих радостей, с которыми он уже познакомился за те недели, что прошли между его прибытием из Айберэндского университета и вступлением в отряд Кобр. Джонни казалось, что в этом районе сосредоточилось гораздо больше людей, чем он когда-либо видел. Это были гражданские лица в светящихся одеждах странного покроя и такие, которые основное внимание уделяли макияжу. Были также военные всех рангов и званий. Атмосфера была такой радостной и оживленной, что Джонни забыл о своем дискомфорте. И в то же время все здесь было незнакомо и чужеродно, он не мог как следует расслабиться и наслаждаться. Это создавало ощущение паршивого компромисса и через пару часов осточертело. Простившись с Сингхом и Дойчем, с которыми он оставался после распада шестерки, он сквозь толпу начал пробираться назад, к успокоительной темноте, окружавшей город. Вернуться в комплекс оказалось не более сложно, чем выбраться из него. Вскоре он проскользнул в окно их темной, недавно брошенной комнаты. Не включая свет, он быстро приготовился ко сну. Прошло около получаса. Джонни ворочался с полчаса на койке, стараясь заставить свой перевозбужденный мозг заснуть, когда шум за окном заставил его открыть глаза.
– Кто там?
– прошептал он, когда темная фигура влезла в окно.
– Вильо, – сдавленным шепотом прошептала фигура. – Ты один?
– Да, – ответил Джонни и свесил ноги с кровати. Что-то в голосе Вильо показалось ему странным. – Случилось что-нибудь?
– Думаю, что скоро здесь появятся Мендро и военная полиция, – рассеянно произнес Вильо и спиной упал на кровать. – Я не совсем уверен, но кажется, у меня неприятности.
– Что?
– Джонни задействовал свои оптические усилители, улучшившие видимость на одно деление. В неясном свете выражение лица Вильо оставалось напряженным, но никаких признаков драки на нем не было. – Что за неприятности?
– Да немного поспорил с одной задницей у стойки бара. Пришлось поколошматить его немного, – внезапно он поднялся и направился в ванную комнату и крикнул через плечо Джонни. – Возвращайся в постель. Если парнишка поднял шум, нам лучше притвориться спящими прежде чем начнется расследование.
– А он сумеет тебя узнать? Я хочу сказать…
– Я не могу назвать его слепым или необразованным. Так что скорее всего, да.
– Нет, я хотел сказать, было ли достаточно светло, чтобы он сумел прочесть твое имя на комбинезоне?
– Ага, было достаточно светло… если, конечно, у него было время обратить на это внимание. Ладно, иди в постель, слышишь?
С громко стучащим сердцем Джонни снова забрался в постель и накрылся одеялом.
Поколошматил его немного. Что он хотел этим сказать? Неужели Вильо ранил того человека и может быть, даже серьезно? Он раскрыл было рот, чтобы спорить, но тут же снова закрыл его. Так уж ли важно было для него узнать все детали?
– Что ты собираешься делать?
– вместо этого спросил он.
– Раздеться и лечь в постель. А ты что думал?
– Нет, я хотел спросить, будешь ли ты докладывать об этом.
Звук льющейся воды прекратился, и в дверях показался Вильо.
– Ты что? Я никому не собираюсь об этом рассказывать. Ты что, за идиота меня считаешь?
– Он убрался на своих двоих. Кроме того, он не та задница, из-за которой стоит рисковать карьерой. Это касается и твоей карьеры тоже.
– Что?
– Ты знаешь, что. Если ты донесешь об этом Мендро, тебе придется признаться в том, что и ты тоже сегодня вечером выходил за пределы комплекса, – он замолчал и внимательно принялся рассматривать лицо Джонни. – Кроме того, это было бы паршивым делом с твоей стороны заложить меня из-за такой ерунды.
– Ерунды? Он что, был вооружен лазерной пушкой? Или ты не мог не ввязываться в драку? Почему ты не ушел?
– Ты не поймешь, – Вильо юркнул в постель.
– Послушай, я вовсе не хотел ранить его. Если я и переборщил, то теперь уже поздно что-либо менять. Давай лучше обо всем забудем, о'кей? У меня есть шанс выпутаться, если он не станет никому сообщать.
– Но если все же сообщит? Когда он сделает это первым, все будет выглядеть так, будто ты собирался это скрыть.
– Что ж, я пойду на риск, а тебя, поскольку это не твое дело, вмешиваться не просят.
Джонни не ответил. В комнате воцарилась тишина. Через несколько минут дыхание Вильо стало ровным. Он уснул. Хороший сон – признак чистой совести – так бы заметил его отец. Но, похоже, в этом случае отец Джонни был бы далек от истины. Самого же Джонни волновал не столько Вильо, сколько его собственная совесть.
Как следовало поступить в этом случае? Если он промолчит, то станет укрывателем. Вдруг ранения того человека окажутся серьезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93