– Но в нашем плане места для оппозиции нет. Мы собираемся переделать Авентайн. Поэтому чем быстрее и мощнее окажется наш первый удар, тем выше вероятность того, что генерал-губернатор капитулирует без лишнего кровопролития.
К Челлинору подошел Табер.
– Шинтра мертв, – доложил он, стараясь не смотреть Джонни в глаза, – Патруски выведен из строя на несколько дней, но ни один из его ожогов не может быть смертельным.
Челлинор кивнул.
– Я недооценил его, – сказал он. – Я думал, что он слишком зол для правильных тактических действий. Опасный человек, жаль, что он не оказался на нашей стороне.
– Я убью тебя, Челлинор! – проскрипел зубами Джонни. – Это ты спровоцировал Кена на это, ты поплатишься за его смерть.
Челлинор не пошевелился, но его взгляд стал жестче.
– Что ж, попробуй, – спокойно сказал он. – Но ты не в силах остановить нас. Мое место займет Лэ. Будет ли это лучше для тебя, если командовать станет он? Ведь ты же не думаешь, что сможешь побить нас всех? Мак-Дональду повезло, что он сумел нанести такой урон.
Джонни ничего не ответил. Ярость прошла, и теперь его ум с неимоверной ясностью и скоростью прикидывал силы и тактические возможности. Челлинор стоял как раз напротив него, Табер слева, а Лэ где-то позади. Он мог бы подпрыгнуть довольно высоко, чтобы нанести смертельные удары этим двум, что были впереди. Особенно, если включить акустическое оружие. Но до Лэ оно не достанет, он стоял слишком далеко. Правда, если он сейчас наблюдает за толпой в поисках признаков враждебности, его можно было бы достать первым…
– Нет! – внезапно сказала Крис и схватила его за руку.
– Не делай этого, Джонни. Я уже потеряла Кена, я не хочу потерять и тебя.
Джонни закрыл глаза и сделал глубокий отрывистый вздох. «Мой долг на Ариэле не позволяет рисковать жизнью в порыве гнева», – подумал он, чувствуя, как белая, плотная пелена застилает ему глаза. Костер ярости медленно начал затухать, оставляя после себя тлеющие, но поддающиеся контролю угли.
Он открыл глаза. Челлинор и Табер напряженно смотрели на него.
– Доктор Элджарн сегодня утром должен был выехать в Санграаль, – ровным голосом произнес Джонни, обращаясь к Челлинору. – Нужно, чтобы ты включил нашу телефонную систему, чтобы мы могли вызвать его обратно.
Было видно, что у них немного отлегло от сердца.
– Нет нужды, – сказал Челлинор. – Через несколько минут он вернется домой, если еще не вернулся. Наши дорожные посты уже остановили его при выезде из Благодарного. Вам не следовало даже пытаться передать сообщение отсюда таким способом. Не надо лишать нас выбора.
Джонни нечего было сказать в ответ. Взяв Крис под руку, он увел ее с площади.
– Его прадедушка был последним из шести поколений Мак-Дональдов, кто получил офицерский чин в Пятьдесят первой дивизии Хайленда на Земле. Ты знал это?
Джонни молча кивнул. Крис, свернувшись калачиком, сидела на диване и почти беспрестанно говорила о Мак-Дональде с тех самых пор, как несколько часов назад они вернулись домой. Сначала Джонни был обеспокоен этим и думал, что она впала в какой-то собственный мир фантазий. Но потом ему стало ясным – это своего рода прощание с любимым.
Джонни тихо сидел в кресле, вставляя, где это было необходимо, кое-какие слова и наблюдая за тем, как она инстинктивно старается ослабить боль утраты.
День начал клониться к вечеру, когда она, наконец, иссякла. Еще долго после наступившего молчания они продолжали сидеть в тишине, глядя на сгущающиеся за окном тени. О чем Крис думала в тот момент, Джонни так никогда и не узнал. Но его собственные мысли представлялись ему медлительной рекой горечи и беспричинной вины. Снова и снова перед его мысленным взором проигрывалась одна и та же сцена, мучая его вопросами, ответа на которые у него не было. Неужели Мак-Дональд и в самом деле обезумел от гнева или же он все-таки был способен четко мыслить, когда шел на это? Предвидел ли он возможность одним ударом накрыть Патруски и Шинтру, как он и поступил? Ожидал ли он в то мгновение поддержку от Джонни? Могли ли они вдвоем победить группу Челлинора?
Звук открывшейся входной двери оборвал эту цепь самобичевания.
– Папа?
– крикнула Крис.
– Да, – вошел Элджарн и сел рядом с дочерью. Вид у него был усталый.
– Как твои дела?
– Я в порядке. Что происходит в городе?
– Ничего особенного. – Элджарн потер глаза.
– Мэр Тайлер пообещал Челлинору, что никто из нас не причинит ему беспокойства. Но я, право же, не знаю. Слышал множество разговоров о том, что кое-кому следует кое-что предпринять.
– И этот кое-кто – я, – сказал Джонни.
– Я полагаю, они думают, что я боюсь предпринимать активные действия.
Элджарн взглянул на него, поежился и пожал плечами.
– Никто не обвиняет тебя, – заметил он.
– Все-таки обвиняют, – сказал Джонни более резко, чем следовало.
– Джонни…
– Все в порядке, Крис, – успокоил ее Джонни. Едва ли он мог обвинять людей, так думавших о нем.
Они ничего не знали о его мотивах. Правда, он и сам был теперь не вполне уверен в своей правоте.
– Оррин, сколько у Челлинора человек в Ариэле? Не знаешь?
– Десять Кобр точно есть. И примерно с десяток этих надменных подростков, которые охраняют дорожные посты, – сказал Элджарн.
Джонни кивнул. Челлинор говорил, что на его стороне выступало двенадцать Кобр. Добавить сюда Табера, может быть, еще двоих, вычесть Шинтру… Все равно создавалось впечатление, что все бунтовщики собрались сейчас в Ариэле. Вывод напрашивался только один – пока еще они не готовы к выступлению на Шахты. Причем не готовы настолько, что предпочли набиться в один город, лишь бы не изменить своему графику захвата власти.
– Какие есть соображения?
Некоторое время в комнате стояла тишина.
– Шахтеры обычно сменяются раз в две недели, потом они в течение недели отдыхают в Уэлде, не так ли?
– спросила Крис. – Может быть, Челлинор ждет пересменки?
– Вероятно, – согласился Джонни. – В зависимости от того, как пойдут дела, Челлинор может напасть на Шахты, когда там будет либо одна смена, либо все три. При первом варианте Шахты проще захватить, в последнем – он получает больше заложников, так что оба варианта имеют смысл. Если они собираются быть рациональными, им нужно еще три дня. Этого должно хватить.
– На что?
– с подозрением спросила Крис.
– На то, чтобы мне добраться до Шахт вверх по реке и протрубить тревогу. Идти нужно немедленно.
Джонни встал.
– Оставь это, Джонни, это безумие, – сказал Элджарн. – Во-первых, до них сорок километров чрезвычайно враждебного леса. Во-вторых, тебя хватятся прежде, чем ты сможешь туда добраться.
Джонни медленно вернулся на место.
– О последнем я и не подумал, – признался он.
– Вы и в самом деле считаете, что Челлинор не будет спускать с меня глаз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
К Челлинору подошел Табер.
– Шинтра мертв, – доложил он, стараясь не смотреть Джонни в глаза, – Патруски выведен из строя на несколько дней, но ни один из его ожогов не может быть смертельным.
Челлинор кивнул.
– Я недооценил его, – сказал он. – Я думал, что он слишком зол для правильных тактических действий. Опасный человек, жаль, что он не оказался на нашей стороне.
– Я убью тебя, Челлинор! – проскрипел зубами Джонни. – Это ты спровоцировал Кена на это, ты поплатишься за его смерть.
Челлинор не пошевелился, но его взгляд стал жестче.
– Что ж, попробуй, – спокойно сказал он. – Но ты не в силах остановить нас. Мое место займет Лэ. Будет ли это лучше для тебя, если командовать станет он? Ведь ты же не думаешь, что сможешь побить нас всех? Мак-Дональду повезло, что он сумел нанести такой урон.
Джонни ничего не ответил. Ярость прошла, и теперь его ум с неимоверной ясностью и скоростью прикидывал силы и тактические возможности. Челлинор стоял как раз напротив него, Табер слева, а Лэ где-то позади. Он мог бы подпрыгнуть довольно высоко, чтобы нанести смертельные удары этим двум, что были впереди. Особенно, если включить акустическое оружие. Но до Лэ оно не достанет, он стоял слишком далеко. Правда, если он сейчас наблюдает за толпой в поисках признаков враждебности, его можно было бы достать первым…
– Нет! – внезапно сказала Крис и схватила его за руку.
– Не делай этого, Джонни. Я уже потеряла Кена, я не хочу потерять и тебя.
Джонни закрыл глаза и сделал глубокий отрывистый вздох. «Мой долг на Ариэле не позволяет рисковать жизнью в порыве гнева», – подумал он, чувствуя, как белая, плотная пелена застилает ему глаза. Костер ярости медленно начал затухать, оставляя после себя тлеющие, но поддающиеся контролю угли.
Он открыл глаза. Челлинор и Табер напряженно смотрели на него.
– Доктор Элджарн сегодня утром должен был выехать в Санграаль, – ровным голосом произнес Джонни, обращаясь к Челлинору. – Нужно, чтобы ты включил нашу телефонную систему, чтобы мы могли вызвать его обратно.
Было видно, что у них немного отлегло от сердца.
– Нет нужды, – сказал Челлинор. – Через несколько минут он вернется домой, если еще не вернулся. Наши дорожные посты уже остановили его при выезде из Благодарного. Вам не следовало даже пытаться передать сообщение отсюда таким способом. Не надо лишать нас выбора.
Джонни нечего было сказать в ответ. Взяв Крис под руку, он увел ее с площади.
– Его прадедушка был последним из шести поколений Мак-Дональдов, кто получил офицерский чин в Пятьдесят первой дивизии Хайленда на Земле. Ты знал это?
Джонни молча кивнул. Крис, свернувшись калачиком, сидела на диване и почти беспрестанно говорила о Мак-Дональде с тех самых пор, как несколько часов назад они вернулись домой. Сначала Джонни был обеспокоен этим и думал, что она впала в какой-то собственный мир фантазий. Но потом ему стало ясным – это своего рода прощание с любимым.
Джонни тихо сидел в кресле, вставляя, где это было необходимо, кое-какие слова и наблюдая за тем, как она инстинктивно старается ослабить боль утраты.
День начал клониться к вечеру, когда она, наконец, иссякла. Еще долго после наступившего молчания они продолжали сидеть в тишине, глядя на сгущающиеся за окном тени. О чем Крис думала в тот момент, Джонни так никогда и не узнал. Но его собственные мысли представлялись ему медлительной рекой горечи и беспричинной вины. Снова и снова перед его мысленным взором проигрывалась одна и та же сцена, мучая его вопросами, ответа на которые у него не было. Неужели Мак-Дональд и в самом деле обезумел от гнева или же он все-таки был способен четко мыслить, когда шел на это? Предвидел ли он возможность одним ударом накрыть Патруски и Шинтру, как он и поступил? Ожидал ли он в то мгновение поддержку от Джонни? Могли ли они вдвоем победить группу Челлинора?
Звук открывшейся входной двери оборвал эту цепь самобичевания.
– Папа?
– крикнула Крис.
– Да, – вошел Элджарн и сел рядом с дочерью. Вид у него был усталый.
– Как твои дела?
– Я в порядке. Что происходит в городе?
– Ничего особенного. – Элджарн потер глаза.
– Мэр Тайлер пообещал Челлинору, что никто из нас не причинит ему беспокойства. Но я, право же, не знаю. Слышал множество разговоров о том, что кое-кому следует кое-что предпринять.
– И этот кое-кто – я, – сказал Джонни.
– Я полагаю, они думают, что я боюсь предпринимать активные действия.
Элджарн взглянул на него, поежился и пожал плечами.
– Никто не обвиняет тебя, – заметил он.
– Все-таки обвиняют, – сказал Джонни более резко, чем следовало.
– Джонни…
– Все в порядке, Крис, – успокоил ее Джонни. Едва ли он мог обвинять людей, так думавших о нем.
Они ничего не знали о его мотивах. Правда, он и сам был теперь не вполне уверен в своей правоте.
– Оррин, сколько у Челлинора человек в Ариэле? Не знаешь?
– Десять Кобр точно есть. И примерно с десяток этих надменных подростков, которые охраняют дорожные посты, – сказал Элджарн.
Джонни кивнул. Челлинор говорил, что на его стороне выступало двенадцать Кобр. Добавить сюда Табера, может быть, еще двоих, вычесть Шинтру… Все равно создавалось впечатление, что все бунтовщики собрались сейчас в Ариэле. Вывод напрашивался только один – пока еще они не готовы к выступлению на Шахты. Причем не готовы настолько, что предпочли набиться в один город, лишь бы не изменить своему графику захвата власти.
– Какие есть соображения?
Некоторое время в комнате стояла тишина.
– Шахтеры обычно сменяются раз в две недели, потом они в течение недели отдыхают в Уэлде, не так ли?
– спросила Крис. – Может быть, Челлинор ждет пересменки?
– Вероятно, – согласился Джонни. – В зависимости от того, как пойдут дела, Челлинор может напасть на Шахты, когда там будет либо одна смена, либо все три. При первом варианте Шахты проще захватить, в последнем – он получает больше заложников, так что оба варианта имеют смысл. Если они собираются быть рациональными, им нужно еще три дня. Этого должно хватить.
– На что?
– с подозрением спросила Крис.
– На то, чтобы мне добраться до Шахт вверх по реке и протрубить тревогу. Идти нужно немедленно.
Джонни встал.
– Оставь это, Джонни, это безумие, – сказал Элджарн. – Во-первых, до них сорок километров чрезвычайно враждебного леса. Во-вторых, тебя хватятся прежде, чем ты сможешь туда добраться.
Джонни медленно вернулся на место.
– О последнем я и не подумал, – признался он.
– Вы и в самом деле считаете, что Челлинор не будет спускать с меня глаз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93