Против тебя – вся махина боевых традиций. Просто женщин, как правило, без особого восторга принимали в специальные боевые подразделения. Разумеется, я имею в виду официальные боевые подразделения, – поправился Корвин. – Среди повстанцев и партизан всегда оказывались женщины-бойцы, однако я не думаю, чтобы этот аргумент пришелся бы по вкусу членам Совета или же представителям Академии.
– Но ведь вы так влиятельны. Одно только имя Моро…
– Возможно, кое-что оно по-прежнему значит среди населения Авентина, – фыркнул Корвин, – однако вряд ли эта аура распространяется и на высшие эшелоны. Пожалуй, даже никогда не распространялась. В некотором отношении твой дед был куда более популярной фигурой, чем я, но даже и в то время мы были вынуждены сражаться или же торговаться за все, что у нас имелось. Джин облизнула губы.
– Дядя Корвин… Мне надо попасть в Академию. Непременно. Для папы это единственный шаг продолжить семейную традицию воинов-Кобр. Более того, для него это будет немалой поддержкой.
Корвин на мгновение закрыл глаза.
– Джин, послушай… Мне прекрасно известно, что значит для Джастина эта семейная традиция. Каждый раз, когда на свет появлялся кто-то из вас, девчонок… – он осекся. – Все дело в том, что Вселенная, к сожалению, не всегда устроена так, как нам того хотелось бы. Если бы у твоих отца с матерью родился сын..
– Но ведь он не родился, – прервала его Джин с такой страстью, что Корвин даже вздрогнул, – он не родился. А теперь мамы нет в живых, и поэтому я для отца – последний шанс. Его последний шанс – неужели вам это непонятно?
– Джин, – Корвин умолк, подыскивая слова, правда, увы, безрезультатно. И пока он ломал голову над тем что сказать, глаза его внимательно изучали лицо сидевшей перед ним молодой женщины.
В её чертах было столько отцовского, такого же упрямого выражения. Окинув мысленным взглядом двадцать лет, минувших с её рождения, Корвин признал, что и характер у Джин тоже под стать отцовскому. Интересно, размышлял Корвин, тому виной лишь гены или тот факт, что с девяти лет Джастин был для неё отцом и матерью в одном лице. Мысли о брате разбудили в сознании Корвина целый калейдоскоп мимолетных образов: Джастин – выпускник Академии Кобр, взволнованный предстоящей миссией в загадочный мир Квазамы; повзрослевший Джастин во время бракосочетания с Эйми Партэ; вот он говорит Корвину и Джошуа, что мечтает о сыне, который продолжит традицию Кобр; Джастин и трое его дочерей пятнадцать лет спустя на похоронах Эйми.
Усилием воли Корвин заставил себя вернуться в настоящее. Перед ним сидела Джин, и горячее стремление, написанное на её лице, уравновешивалось редким для двадцатилетних самообладанием. Между прочим, это и есть одно из тех качеств, что в первую очередь требуется от Кобр, смутно отметил про себя Корвин.
– Послушай, Джин, – вздохнул он, – Все идет к тому, что я вообще никак не смогу повлиять на решение Академии. Но… я постараюсь помочь, чем только сумею.
По губам Джин скользнуло подобие улыбки.
– Спасибо, – тихо произнесла она, – я бы ни за что не стала докучать вам своими просьбами, если бы не отец.
Корвин посмотрел ей в глаза.
– А вот и нет, – произнес он, – и не пытайся провести прожженного политика, девочка моя.
Джин смутилась.
– Вы правы, – призналась она. – Я хочу стать Коброй, дядя Корвин. Хочу больше всего на свете.
– Я знаю, – ласково произнес он. – А теперь тебе пора домой. Передай отцу… Ладно, передай ему от меня привет, а еще… что я буду держать его в курсе дела.
– Хорошо. Спокойной ночи… и большое вам спасибо.
– Не стоит.
Она ушла, и Корвин вздохнул про себя. «Вот вам классическая проблема, что было раньше, – курица или яйцо», – подумал он. Так что же было раньше – её желание стать Коброй или же любовь к отцу.
Собственно говоря, какая разница. В дверях снова появилась Тина.
– Вес в порядке? – спросила она.
– Разумеется, – тяжело вздохнул Корвин. – Я только что пообещал ей сделать попытку пробить каменную стену, вот и вес. И как меня угораздило попасть в эту историю? И так всегда…
Тина улыбнулась.
– Видимо потому, что вам дорога ваша семья. Корвин попытался строго посмотреть на нее, исключительно из чувства превосходства, но это потребовало бы чертовски много, усилий.
– Видимо, так, – признался он, улыбнувшись ей в ответ. – Ладно, можете идти домой…
– Вы уверены?
– Конечно. Я и сам задержусь лишь на пару минут.
– Прекрасно, значит, до завтра.
Корвин подождал, пока за Тиной захлопнулась входная дверь. Затем, тяжело вздохнув, он снова наклонился к коммуникатору и набрал код правительственной инфосети и свою личную программу. Где-то, каким-то образом должна существовать связь между Бейрамом Монсом и Харпером Приели.
И он непременно должен её отыскать.
ГЛАВА 4.
Собрание Директората началось следующим утром ровно в десять. Как Корвин и ожидал, оно оказалось малоприятным.
Приели был в прекрасной форме, а произнесенная им тирада тем более впечатляла, что была на удивление краткой. Менее одаренный политик наверняка бы переусердствовал и в конечном итоге до смерти бы наскучил слушателям, но Приели с потрясающей ловкостью избежал этой западни. Перед всем Советом, где одно только количество собравшихся порождало самые неожиданные эмоции и способы манипулировать ими, мудреные и ловко закрученные речи обычно производили более сильный эффект. Однако перед девятью членами Директората подобные уловки были просто опасны, не говоря уже о том, что существовала опасность предстать в глазах присутствующих круглым идиотом. Корвин надеялся, что все равно на каком-нибудь этапе Приели угодит в расставленные им же самим сети. Увы, он явно неодоценил своего противника.
– … и поэтому я считаю, что данное собрание обязано, подчеркиваю, обязано, пересмотреть целиком понятие элитарности, связанное с Кобрами и их Академией, – подвел итог Приели, – и не только во имя народа Авентина и других Миров, но и во имя самих Кобр. Пока не разразится новая трагедия. Благодарю вас.
Приели сел. Корвин обвел взглядом стол, с горечью отметив про себя выражение лиц собравшихся. Это чувство последнее время навещало его слишком часто. Дела идут к стандартной и вполне предсказуемой раскладке сил Рольф Аттерберри с Палатина, конечно же, бесповоротно займет сторону Приели, Фенрис Вартансон с Целия – сам Кобра и Почетный губернатор. Лизабет Телек, разумеется, столь же бесповоротно против, остальные – кто туда, кто сюда, но пока что не желают выдавать своих намерений.
Сидящий во главе стола генерал-губернатор Чандлер прокашлялся:
– Мистер Моро, имеются ли у вас какие-либо возражения?
Иными словами, сумел ли Корвин обнаружить какую-либо связь между Приели и Монсом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Но ведь вы так влиятельны. Одно только имя Моро…
– Возможно, кое-что оно по-прежнему значит среди населения Авентина, – фыркнул Корвин, – однако вряд ли эта аура распространяется и на высшие эшелоны. Пожалуй, даже никогда не распространялась. В некотором отношении твой дед был куда более популярной фигурой, чем я, но даже и в то время мы были вынуждены сражаться или же торговаться за все, что у нас имелось. Джин облизнула губы.
– Дядя Корвин… Мне надо попасть в Академию. Непременно. Для папы это единственный шаг продолжить семейную традицию воинов-Кобр. Более того, для него это будет немалой поддержкой.
Корвин на мгновение закрыл глаза.
– Джин, послушай… Мне прекрасно известно, что значит для Джастина эта семейная традиция. Каждый раз, когда на свет появлялся кто-то из вас, девчонок… – он осекся. – Все дело в том, что Вселенная, к сожалению, не всегда устроена так, как нам того хотелось бы. Если бы у твоих отца с матерью родился сын..
– Но ведь он не родился, – прервала его Джин с такой страстью, что Корвин даже вздрогнул, – он не родился. А теперь мамы нет в живых, и поэтому я для отца – последний шанс. Его последний шанс – неужели вам это непонятно?
– Джин, – Корвин умолк, подыскивая слова, правда, увы, безрезультатно. И пока он ломал голову над тем что сказать, глаза его внимательно изучали лицо сидевшей перед ним молодой женщины.
В её чертах было столько отцовского, такого же упрямого выражения. Окинув мысленным взглядом двадцать лет, минувших с её рождения, Корвин признал, что и характер у Джин тоже под стать отцовскому. Интересно, размышлял Корвин, тому виной лишь гены или тот факт, что с девяти лет Джастин был для неё отцом и матерью в одном лице. Мысли о брате разбудили в сознании Корвина целый калейдоскоп мимолетных образов: Джастин – выпускник Академии Кобр, взволнованный предстоящей миссией в загадочный мир Квазамы; повзрослевший Джастин во время бракосочетания с Эйми Партэ; вот он говорит Корвину и Джошуа, что мечтает о сыне, который продолжит традицию Кобр; Джастин и трое его дочерей пятнадцать лет спустя на похоронах Эйми.
Усилием воли Корвин заставил себя вернуться в настоящее. Перед ним сидела Джин, и горячее стремление, написанное на её лице, уравновешивалось редким для двадцатилетних самообладанием. Между прочим, это и есть одно из тех качеств, что в первую очередь требуется от Кобр, смутно отметил про себя Корвин.
– Послушай, Джин, – вздохнул он, – Все идет к тому, что я вообще никак не смогу повлиять на решение Академии. Но… я постараюсь помочь, чем только сумею.
По губам Джин скользнуло подобие улыбки.
– Спасибо, – тихо произнесла она, – я бы ни за что не стала докучать вам своими просьбами, если бы не отец.
Корвин посмотрел ей в глаза.
– А вот и нет, – произнес он, – и не пытайся провести прожженного политика, девочка моя.
Джин смутилась.
– Вы правы, – призналась она. – Я хочу стать Коброй, дядя Корвин. Хочу больше всего на свете.
– Я знаю, – ласково произнес он. – А теперь тебе пора домой. Передай отцу… Ладно, передай ему от меня привет, а еще… что я буду держать его в курсе дела.
– Хорошо. Спокойной ночи… и большое вам спасибо.
– Не стоит.
Она ушла, и Корвин вздохнул про себя. «Вот вам классическая проблема, что было раньше, – курица или яйцо», – подумал он. Так что же было раньше – её желание стать Коброй или же любовь к отцу.
Собственно говоря, какая разница. В дверях снова появилась Тина.
– Вес в порядке? – спросила она.
– Разумеется, – тяжело вздохнул Корвин. – Я только что пообещал ей сделать попытку пробить каменную стену, вот и вес. И как меня угораздило попасть в эту историю? И так всегда…
Тина улыбнулась.
– Видимо потому, что вам дорога ваша семья. Корвин попытался строго посмотреть на нее, исключительно из чувства превосходства, но это потребовало бы чертовски много, усилий.
– Видимо, так, – признался он, улыбнувшись ей в ответ. – Ладно, можете идти домой…
– Вы уверены?
– Конечно. Я и сам задержусь лишь на пару минут.
– Прекрасно, значит, до завтра.
Корвин подождал, пока за Тиной захлопнулась входная дверь. Затем, тяжело вздохнув, он снова наклонился к коммуникатору и набрал код правительственной инфосети и свою личную программу. Где-то, каким-то образом должна существовать связь между Бейрамом Монсом и Харпером Приели.
И он непременно должен её отыскать.
ГЛАВА 4.
Собрание Директората началось следующим утром ровно в десять. Как Корвин и ожидал, оно оказалось малоприятным.
Приели был в прекрасной форме, а произнесенная им тирада тем более впечатляла, что была на удивление краткой. Менее одаренный политик наверняка бы переусердствовал и в конечном итоге до смерти бы наскучил слушателям, но Приели с потрясающей ловкостью избежал этой западни. Перед всем Советом, где одно только количество собравшихся порождало самые неожиданные эмоции и способы манипулировать ими, мудреные и ловко закрученные речи обычно производили более сильный эффект. Однако перед девятью членами Директората подобные уловки были просто опасны, не говоря уже о том, что существовала опасность предстать в глазах присутствующих круглым идиотом. Корвин надеялся, что все равно на каком-нибудь этапе Приели угодит в расставленные им же самим сети. Увы, он явно неодоценил своего противника.
– … и поэтому я считаю, что данное собрание обязано, подчеркиваю, обязано, пересмотреть целиком понятие элитарности, связанное с Кобрами и их Академией, – подвел итог Приели, – и не только во имя народа Авентина и других Миров, но и во имя самих Кобр. Пока не разразится новая трагедия. Благодарю вас.
Приели сел. Корвин обвел взглядом стол, с горечью отметив про себя выражение лиц собравшихся. Это чувство последнее время навещало его слишком часто. Дела идут к стандартной и вполне предсказуемой раскладке сил Рольф Аттерберри с Палатина, конечно же, бесповоротно займет сторону Приели, Фенрис Вартансон с Целия – сам Кобра и Почетный губернатор. Лизабет Телек, разумеется, столь же бесповоротно против, остальные – кто туда, кто сюда, но пока что не желают выдавать своих намерений.
Сидящий во главе стола генерал-губернатор Чандлер прокашлялся:
– Мистер Моро, имеются ли у вас какие-либо возражения?
Иными словами, сумел ли Корвин обнаружить какую-либо связь между Приели и Монсом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102