Какая тут связь с господином Уэйнтром?
– Сэргель подгнил. Сперва немножко, теперь, похоже, уже сильней. Кто здесь сторожит взятых под стражу хулиганов?
– В башне – служба безопасности.
– А в других местах?
У Натаниэля было вполне четкое представление о том, где находится Сэргель: в руках у «специалистов» из Минобороны, которые его тщательно допрашивают и проводят глубинное зондирование сознания. Но озвучивать эту мысль эколитарию не хотелось. Лучше дать Майдре самой к ней прийти.
– Имперские мониторы.
Натаниэль пожал плечами в знак того, что уже не знает, что и думать, и продолжил, как будто меняя тему:
– Майдра, у нас столько проблем. Вчера вечером один посланник с другой планеты сказал, что у него были неприятности из-за военных. Такое возможно?
– «Ястребов» много в чем обвиняют, лорд Уэйлер.
Натаниэль снова пожал плечами. Судя по тому, как на миг блеснули глаза Майдры, она уловила его идею – участие военных в исчезновении Сэргеля и во всех бедах легатуры.
– Понимаю. На Аккорде Главнокомандование имеет большую власть, мне было интересно, так ли обстоят дела в Нью-Августе.
Майдра одарила его улыбкой – наполовину дружеской, наполовину снисходительной.
– Наверно, Империя не похожа ни на одно другое место в галактике, лорд Уэйлер.
– О, совершенно согласен. Все же люди есть люди. – Он опять откинулся на спинку кресла и выглянул в окно. – Не всегда хорошо выражаю, что мыслю. Панглайский красив, однако слишком цветист для бедного учителя экономики. Прибыл в Нью-Августу, надеясь, что люди увидят: договориться всегда возможно, а в войне проиграют все. Когда сильный упрямится, слабый вынужден драться. Драться, зная, что проиграет, но перед смертью отравит воду, которую придется пить победителю.
Натаниэль поднял взгляд на Майдру.
– Ученый мог бы сказать лучше. Хотя смысл тот. Ваша Империя она сложна: множество башен, множество Министерств, множество людей, боевых крейсеров, войск. А Аккорд прост. Народу немного, кораблей немного. Единственный способ защиты, который у нас есть, – возможность уничтожить экосистемы во всей галактике, залить все звезды смертью, прежде чем исчезнем с лица своей планеты.
Он пожал плечами.
– Как объяснить Империи, обладающей тысячами военных судов, что крохотный Аккорд способен излить безбрежную гибель? Кто мне поверит? И как доказать нашей Палате Уполномоченных, которой достаточно шевельнуть пальцем, чтобы это случилось, что Империя не верит мне? Мы должны убить миллионы людей, чтобы демонстрировать свою силу. И вот я хожу и говорю, сижу и надеюсь. Надеюсь, что вы не забыли.
Он опять отвернулся к окну. В комнате повисла тишина. Снаружи клубились облака. Натаниэль смотрел на них. Смотрел, надеясь, что все сказанное им записано «жучками», надеясь, что Майдра все поняла, надеясь, что никто не поймет, что он разыграл спектакль для невидимой публики.
– Лорд Уэйлер, – спросила наконец Майдра негромким мягким голосом, – я могу идти?
Он кивнул.
Больше всего Натаниэль ненавидел ждать: ждать во мраке космоса, в челноке с отключенными системами, зная, что неподалеку затаился другой такой же челнок и что первый, кто шевельнется, погибнет; или лежать пластом в джунглях Трезении, вслушиваясь, не переменят ли древесные прыгуны мелодию своей постоянной песни, обозначая, что кто-то или что-то движется через лес; или сидеть за оборудованным по последнему слову техники пультом и – ждать, и размышлять, не следует ли повести себя жестче, помня, что слишком жесткий поступок может высвободить то лихо, которое необходимо держать под замком.
Он еще глубже погрузился в кресло, едва замечая, что небо расчищается, а башни на западе, отсыревшие за утро, блестят в лучах полуденного солнца.
Все признаки налицо: военных нигде не видно, но постоянно говорят о каких-то «ястребах» и о мощном аппарате армейской бюрократии; население находится под незаметным, но тотальным контролем; время от времени сообщается об использовании военных кораблей для давления на независимые системы; введен в действие флагман нового, уже Одиннадцатого, флота; Пятый перебазируется к границам Оркнарли, что не вызывает особого шума в обществе; и, наконец, случай с Хаверзолем.
Имперцам нравится играть в дипломатию и вести себя как можно вежливей, не прибегая к открытому насилию, однако главным их инструментом остается угроза применения силы. Жестокость не в стиле Нью-Августы – если только Аккорд не встанет поперек дороги каким-либо планам Империи. И если страх перед Аккордом, скармливаемый всем имперским подданным с молоком матери, не въелся в их кровь глубже, чем Натаниэлю казалось.
Звякнул селектор. Натаниэль проигнорировал его, размышляя о каком-то ускользающем от внимания аспекте произошедших взрывов.
Сигнал повторился.
Интересно, не связана ли со взрывами Марселла? Зачем она предупреждала его? А зачем Кортни делала свои завуалированные намеки? А Сильвия? Вспомнив о ней, эколитарий подумал: не чувствует ли он в воздухе едва заметный апельсиновый аромат?
Он покачал головой. Потом потянулся к пульту, встретившему его целым созвездием перемигивающихся огоньков. Наконец набрал номер.
– Канцелярия сенатора Хельмсуорта.
– Натаниэль Уэйлер. Мне нужна Сильвия Ферро-Мэйн.
– Прошу прощения, лорд Уэйлер, она и мисс Корвин-Сматерс находятся с сенатором в зале.
В зале? В каком еще зале?
Чарльз уловил замешательство, отразившееся у Натаниэля на лице, и сверкнул профессиональной улыбкой.
– В зале заседаний Сената. Там только что начались дебаты по изменению пошлин. – Секретарь сделал паузу. – Хотите оставить сообщение?
– Нет. Не сейчас. Спасибо.
Натаниэль тупо взглянул на пульт. Панель селектора все еще горела.
Конечно же, Сильвия занята. Они все заняты.
Он опять покачал головой.
Сигнал звякнул еще два раза, и эколитарий решил наконец обратить на него внимание.
– Лорд Уэйлер, прибыли ремонтники.
– Хорошо.
– Скорее всего они будут сильно шуметь.
– Шуметь? А, да, шуметь.
– Не желаете ли сделать перерыв на обед?
Натаниэль почесал затылок.
– Вероятно, желаю.
Он встал и еще раз выглянул в окно. Холмы на западе затянулись золотой дымкой. Интересно, это наступает осень или просто прошел дождь?
XXVI
– Он опасен по двум причинам.
– По двум? Первая очевидна: если ему удастся добиться заключения договора, мы потеряем самый выгодный шанс за время жизни многих поколений избавиться от влияния Аккорда. Но какова вторая?
Трое высших офицеров сидят в маленькой звукоизолированной комнате, постоянно проверяемой на отсутствие «жучков». Особое устройство поглощает каждое сказанное слово еще до того, как успеет прозвучать следующее.
– Его успехи подпитывают миф о непобедимости Аккорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Сэргель подгнил. Сперва немножко, теперь, похоже, уже сильней. Кто здесь сторожит взятых под стражу хулиганов?
– В башне – служба безопасности.
– А в других местах?
У Натаниэля было вполне четкое представление о том, где находится Сэргель: в руках у «специалистов» из Минобороны, которые его тщательно допрашивают и проводят глубинное зондирование сознания. Но озвучивать эту мысль эколитарию не хотелось. Лучше дать Майдре самой к ней прийти.
– Имперские мониторы.
Натаниэль пожал плечами в знак того, что уже не знает, что и думать, и продолжил, как будто меняя тему:
– Майдра, у нас столько проблем. Вчера вечером один посланник с другой планеты сказал, что у него были неприятности из-за военных. Такое возможно?
– «Ястребов» много в чем обвиняют, лорд Уэйлер.
Натаниэль снова пожал плечами. Судя по тому, как на миг блеснули глаза Майдры, она уловила его идею – участие военных в исчезновении Сэргеля и во всех бедах легатуры.
– Понимаю. На Аккорде Главнокомандование имеет большую власть, мне было интересно, так ли обстоят дела в Нью-Августе.
Майдра одарила его улыбкой – наполовину дружеской, наполовину снисходительной.
– Наверно, Империя не похожа ни на одно другое место в галактике, лорд Уэйлер.
– О, совершенно согласен. Все же люди есть люди. – Он опять откинулся на спинку кресла и выглянул в окно. – Не всегда хорошо выражаю, что мыслю. Панглайский красив, однако слишком цветист для бедного учителя экономики. Прибыл в Нью-Августу, надеясь, что люди увидят: договориться всегда возможно, а в войне проиграют все. Когда сильный упрямится, слабый вынужден драться. Драться, зная, что проиграет, но перед смертью отравит воду, которую придется пить победителю.
Натаниэль поднял взгляд на Майдру.
– Ученый мог бы сказать лучше. Хотя смысл тот. Ваша Империя она сложна: множество башен, множество Министерств, множество людей, боевых крейсеров, войск. А Аккорд прост. Народу немного, кораблей немного. Единственный способ защиты, который у нас есть, – возможность уничтожить экосистемы во всей галактике, залить все звезды смертью, прежде чем исчезнем с лица своей планеты.
Он пожал плечами.
– Как объяснить Империи, обладающей тысячами военных судов, что крохотный Аккорд способен излить безбрежную гибель? Кто мне поверит? И как доказать нашей Палате Уполномоченных, которой достаточно шевельнуть пальцем, чтобы это случилось, что Империя не верит мне? Мы должны убить миллионы людей, чтобы демонстрировать свою силу. И вот я хожу и говорю, сижу и надеюсь. Надеюсь, что вы не забыли.
Он опять отвернулся к окну. В комнате повисла тишина. Снаружи клубились облака. Натаниэль смотрел на них. Смотрел, надеясь, что все сказанное им записано «жучками», надеясь, что Майдра все поняла, надеясь, что никто не поймет, что он разыграл спектакль для невидимой публики.
– Лорд Уэйлер, – спросила наконец Майдра негромким мягким голосом, – я могу идти?
Он кивнул.
Больше всего Натаниэль ненавидел ждать: ждать во мраке космоса, в челноке с отключенными системами, зная, что неподалеку затаился другой такой же челнок и что первый, кто шевельнется, погибнет; или лежать пластом в джунглях Трезении, вслушиваясь, не переменят ли древесные прыгуны мелодию своей постоянной песни, обозначая, что кто-то или что-то движется через лес; или сидеть за оборудованным по последнему слову техники пультом и – ждать, и размышлять, не следует ли повести себя жестче, помня, что слишком жесткий поступок может высвободить то лихо, которое необходимо держать под замком.
Он еще глубже погрузился в кресло, едва замечая, что небо расчищается, а башни на западе, отсыревшие за утро, блестят в лучах полуденного солнца.
Все признаки налицо: военных нигде не видно, но постоянно говорят о каких-то «ястребах» и о мощном аппарате армейской бюрократии; население находится под незаметным, но тотальным контролем; время от времени сообщается об использовании военных кораблей для давления на независимые системы; введен в действие флагман нового, уже Одиннадцатого, флота; Пятый перебазируется к границам Оркнарли, что не вызывает особого шума в обществе; и, наконец, случай с Хаверзолем.
Имперцам нравится играть в дипломатию и вести себя как можно вежливей, не прибегая к открытому насилию, однако главным их инструментом остается угроза применения силы. Жестокость не в стиле Нью-Августы – если только Аккорд не встанет поперек дороги каким-либо планам Империи. И если страх перед Аккордом, скармливаемый всем имперским подданным с молоком матери, не въелся в их кровь глубже, чем Натаниэлю казалось.
Звякнул селектор. Натаниэль проигнорировал его, размышляя о каком-то ускользающем от внимания аспекте произошедших взрывов.
Сигнал повторился.
Интересно, не связана ли со взрывами Марселла? Зачем она предупреждала его? А зачем Кортни делала свои завуалированные намеки? А Сильвия? Вспомнив о ней, эколитарий подумал: не чувствует ли он в воздухе едва заметный апельсиновый аромат?
Он покачал головой. Потом потянулся к пульту, встретившему его целым созвездием перемигивающихся огоньков. Наконец набрал номер.
– Канцелярия сенатора Хельмсуорта.
– Натаниэль Уэйлер. Мне нужна Сильвия Ферро-Мэйн.
– Прошу прощения, лорд Уэйлер, она и мисс Корвин-Сматерс находятся с сенатором в зале.
В зале? В каком еще зале?
Чарльз уловил замешательство, отразившееся у Натаниэля на лице, и сверкнул профессиональной улыбкой.
– В зале заседаний Сената. Там только что начались дебаты по изменению пошлин. – Секретарь сделал паузу. – Хотите оставить сообщение?
– Нет. Не сейчас. Спасибо.
Натаниэль тупо взглянул на пульт. Панель селектора все еще горела.
Конечно же, Сильвия занята. Они все заняты.
Он опять покачал головой.
Сигнал звякнул еще два раза, и эколитарий решил наконец обратить на него внимание.
– Лорд Уэйлер, прибыли ремонтники.
– Хорошо.
– Скорее всего они будут сильно шуметь.
– Шуметь? А, да, шуметь.
– Не желаете ли сделать перерыв на обед?
Натаниэль почесал затылок.
– Вероятно, желаю.
Он встал и еще раз выглянул в окно. Холмы на западе затянулись золотой дымкой. Интересно, это наступает осень или просто прошел дождь?
XXVI
– Он опасен по двум причинам.
– По двум? Первая очевидна: если ему удастся добиться заключения договора, мы потеряем самый выгодный шанс за время жизни многих поколений избавиться от влияния Аккорда. Но какова вторая?
Трое высших офицеров сидят в маленькой звукоизолированной комнате, постоянно проверяемой на отсутствие «жучков». Особое устройство поглощает каждое сказанное слово еще до того, как успеет прозвучать следующее.
– Его успехи подпитывают миф о непобедимости Аккорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62