- Я тебя не ударю, - не понял ее Каллин. - Меня и самого в первый раз стошнило, когда я увидел мертвеца. Проклятье, еще один человек погиб из-за свинячьей жратвы! Надеюсь, наш гордый болван на этом остановится.
- Вы имеете в виду Иниса? - спросил Абрин.
- И его тоже, - ответил Каллин.
Отряд забрал тело убитого в крепость, чтобы затем тирин мог на почетных условиях отослать его Инису. Абрин сел на своего пони и поскакал вслед за Каллином. Тело убитого юноши, привязанное к седлу, безжизненно повисло, похожее на тряпичную куклу, - так показалось Джилл. Тошнота снова подступила к горлу. Когда отряд подъезжал к крепости, Глин и слуги выбежали им навстречу. Джилл незаметно ускользнула, обежав вокруг башни в поисках тихого убежища, где можно было бы спрятаться от чужих глаз в тени разрушенной стены. Она знала, что Абрин побежит к своей матери, и горько ему завидовала.
Она просидела так довольно долго, прежде чем Каллин разыскал ее. Он сел рядом на землю, но Джилл не могла себя заставить взглянуть на отца.
- Герольд поехал, чтобы отвезти беднягу домой. Надеюсь, эта смерть будет последней. Честь жалкого отряда Браэда отомщена, а Иниса перепугался до колик.
Джилл посмотрела на руки Каллина, устало опущенные на колени. Без латных рукавиц, они снова были его теплыми руками - это они подносили ей еду, гладили по волосам, обнимали за плечи. Добрые руки отца, они не стали другими. «Он убил немало людей, - подумала Джилл. - Вот почему он так знаменит».
- Тебе все еще нехорошо? - спросил Каллин.
- Нет. Я не думала, что кровь так пахнет.
- Да, именно так. И так она течет. Ты думаешь, почему я не хотел, чтобы ты ехала с нами?
- Ты знал, что кто-нибудь погибнет?
- Я надеялся, что смогу остановить их, но я всегда готов к смерти. Такое часто случается там, где мне приходится бывать. Знаешь, я думал, что эти парни быстренько разбегутся, но, видишь, нашелся один волчонок в стае зайцев. Бедняга. Вот что он получил за свою отвагу.
- Папа, тебе жаль его?
- Да. И вот что, милая... Никто во всем Дэверри больше тебе в таком не сознается... Мне жаль каждого из убитых мною, и эта мысль не дает мне покоя. Но у каждого человека своя судьба, и никто не в силах изменить ее, а тем более - чужую. Однажды моя собственная Судьба настигнет меня, и она будет такой же, как у всех, убитых мною. Это сделка с богами. Все солдаты погибают. Ты понимаешь, о чем я?
- Вроде как твоя жизнь - за их жизни. Так?
- Да, именно. Больше ничего человеку не остается.
Джилл почувствовала себя значительно лучше. Рассуждения Каллина о неотвратимости Судьбы были ей понятны.
- Мне остается только честь, в моей сделке с Судьбой, - продолжал Каллин. - Я тебе уже говорил: не предавай себя. Если обстоятельства потребуют от тебя совершить бесчестный поступок, вспомни своего отца: бесчестье принесло ему... долгую дорогу и презрение в глазах людей.
- Но разве это не было твоей судьбой - стать кинжалом?
- Нет, - губы Каллина тронула горькая улыбка. - Человек не может сделать улучшить свою судьбу, но вот сделать ее хуже - вполне ему по силам.
- А кто творит Судьбу? Боги?
- Нет. Судьба сама правит богами. Они не могут изменить человеческую судьбу, и не имеет значения, как много человек молится и приносит жертв. Помнишь сказание о Гвиндике, жившем во времена Рассвета? Богиня Эпона пыталась сохранить ему жизнь, но Судьба была против. Она метнула копье в проклятых руманов, но Гвиндик обернулся - и копье угодило в него.
- Да, и он принял смерть молча. Но тот парень, которого ты убил, кричал.
- Я слышал. - Лицо Каллина опять стало спокойным, таким, каким оно было во время сражения. - Но не презирай его за это. Я уж точно не стану.
Джилл задумалась на мгновение, затем прислонилась к его плечу. Каллин обнял ее и крепко прижал к себе. Он все-таки был ее отцом... и больше у нее никого не было в этом мире.
В сумерки вернулся герольд. После переговоров с герольдом и тирином, советник Глин разыскал Каллина:
- Лорд Инис будет просить о мире завтра утром, и тирин Браэд даст согласие.
- Благодарение всем богам, - откликнулся Каллин. - Тогда мы с Джилл двинемся дальше.
Этой ночью Джилл спала на одной кровати с отцом. Она прижалась к его широкой спине и старалась не думать о сражении, но во сне видение настигло ее. Она снова подбежала к Каллину и снова увидела мертвого юношу. Всмотревшись внимательнее, Джилл вздрогнула: Айва стояла на месте отца - такая, какой Джилл представляла ее в своих грезах: высокая и стройная, с золотым нимбом вокруг головы и длинным копьем в руке. В другой руке она держала щит с изображением луны в ее темной фазе. Джилл знала, что она не может видеть луну, если она темная, но во сне всякое случается. Чтобы не показать Айве, что она испугалась, Джилл заставила себя смотреть на убитого юношу. На ее глазах тело исчезало, сливаясь с землей. Через несколько мгновений не осталось ничего, кроме свежей травы, густой и зеленой. Когда она посмотрела на Айву, та улыбалась ей, а на щите появилось изображение полной луны.
Джилл проснулась и услышала ровное похрапывание спящего рядом Каллина. Девочка еще раз вспомнила весь сон от начала до конца, чтобы не забыть. Сама не зная почему, она была уверена, что это очень важно.
Семь долгих лет, с того дня, как жаворонки дали ему знак на побережье, Невин бродил по королевству в поисках младенца, носившего в душе его Судьбу. Ведь силы двеомера ограничены, и никакой маг не в силах колдовством отыскать человека, которого никогда не видел во плоти. Доверившись удаче, он взял свою верховую лошадь и мула, нагруженного травами и лекарствами, и отправился в дорогу с намерением лечить бедный люд, постоянно переезжая с места на место. Сейчас, когда второе лето было на исходе, он ехал по дороге, ведущей в Кантрай, город, расположенный в северо-восточной части королевства. В городе у него был хороший друг, аптекарь Лиден, у которого можно переждать зиму.
Дорога на Кантрай бежала среди бесконечных холмов, поросших травой, кое-где в затененных долинах виднелись белые березки. В один из таких славных деньков он ехал медленно, не подгоняя коня, в то время как мул тащился сзади с поклажей. Он был погружен в размышления и пребывал в состоянии, близком к трансу. Невин думал о женщине, которая для него навсегда останется Бранвен, хотя теперь она стала ребенком с совсем другим именем. Неожиданно его размышления были прерваны топотом копыт: отряд всадников быстрой рысью спускался с холма и направлялся в его сторону. Их было около двадцати человек. Щиты, висевшие на ремнях по обе стороны седла, были украшены гербами с изображением серебряного дракона, символа Аберуина. Всадники скакали позади молодого паренька. Один из них крикнул Невину, чтобы он посторонился и освободил дорогу. Тот поспешно развернул коня, отъезжая вправо, но мальчик поднялся в стременах и дал приказ отряду остановиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124