Я, правда, тебя увидела неожиданно. Это мой муж занимался сбором информации, а я помогала ему, когда мы были у вас в России. Теперь я просто домохозяйка.
— А чем ты помогала?
— Подыскивала людей для контактов, для получения информации.
— И меня тоже подыскала?
— И тебя. Но к тебе я сама в плен попала. Я так была счастлива с тобой. Надеюсь, мы продолжим нашу дружбу? Я все сама устрою, сниму уютную квартиру.
Ромашкин представил, как эта тигрица опять будет доводить его до полного изнеможения, и постарался раз и навсегда закрыть эту тему.
— Я теперь женатый человек. У меня очень хорошая жена.
— Она здесь, в Лондоне?
— Да, мы с ней здесь вместе.
— Познакомишь меня с ней?
— Ни в коем случае.
— Почему?
— Женщины очень чуткие. Она может понять, что у нас что-то было. Я не хочу испортить добрые отношения в своей семье.
— Ну хоть иногда мы можем с тобой встречаться? Я так полюбила тебя, Васенька.
Ромашкин подумал, что Мэри может пригодиться для работы. Пока ему не удалось завербовать ни одного агента, может быть, Мэри станет первой?
— Встречаться будем. Дружить будем, — и чтобы заинтриговать, дать ей надежду, намекнул: — Иногда разогретое вчерашнее блюдо бывает очень вкусным.
Мэри погрозила ему пальчиком:.
— Запомни — это ты сказал! — Вдруг спохватилась, что они все время встречи говорили по-английски: — Вася, ты в Москве не сказал мне ни одного английского слова, когда ты успел так хорошо научиться английскому?
— Я же тебе сказал — окончил международный институт и здесь уже четвертый год.
— А почему ты меня не искал?
— Как? Ходить по Лондону и кричать: Мэри! Мэри! Я даже фамилию твою не знаю.
— Фамилия моя Кларк. Мэри Кларк.
Ромашкина поразило, как она спокойно об этом здесь говорит, в Москве это было тайной. Вообще, ситуация в их отношениях повернулась на сто восемьдесят градусов. В Москве Мэри была шпионка-преступница. У себя на родине она разведчица — человек уважаемой профессии. Василий в Москве считался разведчиком, а здесь — шпион, человек, преступивший английские законы и, следовательно, преступник.
Они проговорили около часа.
— Проводи меня, — попросила Мэри.
— До метро «Арбатская»? В Москве дальше этой станции ты провожать не разрешала.
— Я жила в посольском доме, ты не должен был знать об этом.
— Теперь я живу в посольстве. Мы поменялись ролями. Раньше ты меня хотела завербовать, теперь я тебя завербую, — рискованно пошутил Ромашкин.
— Ой, Васенька, завербуй меня поскорее, я тебе отдамся без сопротивления.
— Но я дипломат, такими делами не занимаюсь. Это тебя, может быть, и здесь ко мне подослали? Выследили, и вот — случайная встреча.
— Вася, не обижай меня, пожалуйста, я же тебе призналась, хотя и не должна была этого говорить, — в Москве у меня были недобрые намерения. Но здесь я, правда, встретила тебя случайно. И правда, очень этому рада. И правда — люблю тебя по-прежнему. Верь мне, Васенька.
Возвратясь в посольство, Ромашкин обо всем доложил генералу Караганову. Тот сидел некоторое время размышляя, потом спросил:
— А не заложит она тебя?
— Что она может заложить? То, что я русский, работаю в посольстве? Так это мой официальный статус.
— Если начать ее разрабатывать для вербовки — так зачем она нам нужна? Она же сама говорит — домохозяйка, какая от нее польза?
— Это она говорит. Но я не думаю, что она совсем отошла от разведки, может быть, работает каким-нибудь чиновником в своей системе. А муж ее разведчик, она прямо об этом сказала. Может быть, к нему поищем подходы?
— Ну, что ж, поживем — увидим. Огонь воду покажет. Потихоньку выявляй ее возможности и чем занимается муж. Когда пойдешь на свидание с ней, предупреди меня, я пошлю за ней хвоста после того, как расстанетесь. Надо установить, где она живет, и вообще, та ли она, за кого себя выдает.
Ромашкин вспомнил, что в ГРУ должны быть фотографии о его интимных встречах с Мэри, сказал об этом генералу и предложил:
— Попросите, чтобы прислали. Если Мэри заартачится при вербовке, фотографии пригодятся.
— Пошлю запрос, — согласился Караганов. Через несколько дней фотоснимки прислали. Рассматривая их, Валерий Сергеевич усмехался:
— В «Плейбой» с удовольствием возьмут, можешь подзаработать.
В разведке так: увяз коготок — всей птичке пропасть. Сначала Василий осторожно выспрашивал у Мэри, чем занимается ее муж. Потом, когда она не могла без Василия жить, он стал для нее настоящим наркотиком, Ромашкин, как говорится, из нее «веревки вил». Сначала он попросил ее почитать бумаги, которые Кларк приносит домой. Потом он велел ей снять ксерокопии с таких бумаг. Благо у Кларков был в квартире собственный ксерокс.
Кларк служил в информационном отделе, он обобщал сведения и составлял разведсводки, касающиеся нашей оборонной промышленности. Разумеется, нашей разведке интересно было знать, что англичанам известно в этой области, а по характеру материалов, которыми пользуется Кларк, можно докопаться и до источников в нашей стране.
Работая над составлением сводок, Кларк иногда брал документы на дом.
Дальше — больше, пришло время, и Ромашкин сказал Мэри:
— Информация, которую ты приносишь, не представляет никакой ценности. Надо скопировать более интересные документы.
— Но он их запирает в сейф.
— Сейфы запираются и отпираются. Мы подберем к нему ключ. Я тебе дам хороший пластилин, а ты ночью, когда муж будет спать крепким сном, сними отпечаток с ключа от его сейфа и с других, которые будут в связке.
— Ты будешь приходить и открывать его сейф?
— Зачем? Открывать сейф и копировать бумаги ты будешь сама.
По инструкции разведчик не должен вступать в интимную связь с агентами-женщинами. Это не только запрещено, но даже подлежит наказанию. Но нет правил без исключения. Связь Ромашкина с Мэри держалась именно на таких интимных отношениях. Однако когда дело дошло до работы на советскую разведку, любовной связи может оказаться недостаточно. Любовь приходит и уходит. И чтобы этого не произошло, резидент решил связать Мэри еще и компроматом.
Василий посчитал, что момент для этого подходящий, достал из кармана заветные снимки, протянул их Мэри и сказал:
— Для того чтобы крепко и долго продолжались наши отношения, помни, что у нас есть вот такие картинки.
Реакция была не та, какую предполагал Василий. Мэри не была шокирована, она засмеялась и с любопытством разглядывала фотографии:
— Чудесные снимки! А ты настоящий Аполлон. Тебя можно показывать на мужском стриптизе. Жаль, не могу показать эти снимки подружкам, они бы сдохли от зависти.
Она вернула снимки Ромашкину и серьезно добавила:
— Вася, я не могла подумать, что ты такой изверг. Ты меня погубишь. Ты сломаешь мою жизнь.
— Ломать жизнь не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
— А чем ты помогала?
— Подыскивала людей для контактов, для получения информации.
— И меня тоже подыскала?
— И тебя. Но к тебе я сама в плен попала. Я так была счастлива с тобой. Надеюсь, мы продолжим нашу дружбу? Я все сама устрою, сниму уютную квартиру.
Ромашкин представил, как эта тигрица опять будет доводить его до полного изнеможения, и постарался раз и навсегда закрыть эту тему.
— Я теперь женатый человек. У меня очень хорошая жена.
— Она здесь, в Лондоне?
— Да, мы с ней здесь вместе.
— Познакомишь меня с ней?
— Ни в коем случае.
— Почему?
— Женщины очень чуткие. Она может понять, что у нас что-то было. Я не хочу испортить добрые отношения в своей семье.
— Ну хоть иногда мы можем с тобой встречаться? Я так полюбила тебя, Васенька.
Ромашкин подумал, что Мэри может пригодиться для работы. Пока ему не удалось завербовать ни одного агента, может быть, Мэри станет первой?
— Встречаться будем. Дружить будем, — и чтобы заинтриговать, дать ей надежду, намекнул: — Иногда разогретое вчерашнее блюдо бывает очень вкусным.
Мэри погрозила ему пальчиком:.
— Запомни — это ты сказал! — Вдруг спохватилась, что они все время встречи говорили по-английски: — Вася, ты в Москве не сказал мне ни одного английского слова, когда ты успел так хорошо научиться английскому?
— Я же тебе сказал — окончил международный институт и здесь уже четвертый год.
— А почему ты меня не искал?
— Как? Ходить по Лондону и кричать: Мэри! Мэри! Я даже фамилию твою не знаю.
— Фамилия моя Кларк. Мэри Кларк.
Ромашкина поразило, как она спокойно об этом здесь говорит, в Москве это было тайной. Вообще, ситуация в их отношениях повернулась на сто восемьдесят градусов. В Москве Мэри была шпионка-преступница. У себя на родине она разведчица — человек уважаемой профессии. Василий в Москве считался разведчиком, а здесь — шпион, человек, преступивший английские законы и, следовательно, преступник.
Они проговорили около часа.
— Проводи меня, — попросила Мэри.
— До метро «Арбатская»? В Москве дальше этой станции ты провожать не разрешала.
— Я жила в посольском доме, ты не должен был знать об этом.
— Теперь я живу в посольстве. Мы поменялись ролями. Раньше ты меня хотела завербовать, теперь я тебя завербую, — рискованно пошутил Ромашкин.
— Ой, Васенька, завербуй меня поскорее, я тебе отдамся без сопротивления.
— Но я дипломат, такими делами не занимаюсь. Это тебя, может быть, и здесь ко мне подослали? Выследили, и вот — случайная встреча.
— Вася, не обижай меня, пожалуйста, я же тебе призналась, хотя и не должна была этого говорить, — в Москве у меня были недобрые намерения. Но здесь я, правда, встретила тебя случайно. И правда, очень этому рада. И правда — люблю тебя по-прежнему. Верь мне, Васенька.
Возвратясь в посольство, Ромашкин обо всем доложил генералу Караганову. Тот сидел некоторое время размышляя, потом спросил:
— А не заложит она тебя?
— Что она может заложить? То, что я русский, работаю в посольстве? Так это мой официальный статус.
— Если начать ее разрабатывать для вербовки — так зачем она нам нужна? Она же сама говорит — домохозяйка, какая от нее польза?
— Это она говорит. Но я не думаю, что она совсем отошла от разведки, может быть, работает каким-нибудь чиновником в своей системе. А муж ее разведчик, она прямо об этом сказала. Может быть, к нему поищем подходы?
— Ну, что ж, поживем — увидим. Огонь воду покажет. Потихоньку выявляй ее возможности и чем занимается муж. Когда пойдешь на свидание с ней, предупреди меня, я пошлю за ней хвоста после того, как расстанетесь. Надо установить, где она живет, и вообще, та ли она, за кого себя выдает.
Ромашкин вспомнил, что в ГРУ должны быть фотографии о его интимных встречах с Мэри, сказал об этом генералу и предложил:
— Попросите, чтобы прислали. Если Мэри заартачится при вербовке, фотографии пригодятся.
— Пошлю запрос, — согласился Караганов. Через несколько дней фотоснимки прислали. Рассматривая их, Валерий Сергеевич усмехался:
— В «Плейбой» с удовольствием возьмут, можешь подзаработать.
В разведке так: увяз коготок — всей птичке пропасть. Сначала Василий осторожно выспрашивал у Мэри, чем занимается ее муж. Потом, когда она не могла без Василия жить, он стал для нее настоящим наркотиком, Ромашкин, как говорится, из нее «веревки вил». Сначала он попросил ее почитать бумаги, которые Кларк приносит домой. Потом он велел ей снять ксерокопии с таких бумаг. Благо у Кларков был в квартире собственный ксерокс.
Кларк служил в информационном отделе, он обобщал сведения и составлял разведсводки, касающиеся нашей оборонной промышленности. Разумеется, нашей разведке интересно было знать, что англичанам известно в этой области, а по характеру материалов, которыми пользуется Кларк, можно докопаться и до источников в нашей стране.
Работая над составлением сводок, Кларк иногда брал документы на дом.
Дальше — больше, пришло время, и Ромашкин сказал Мэри:
— Информация, которую ты приносишь, не представляет никакой ценности. Надо скопировать более интересные документы.
— Но он их запирает в сейф.
— Сейфы запираются и отпираются. Мы подберем к нему ключ. Я тебе дам хороший пластилин, а ты ночью, когда муж будет спать крепким сном, сними отпечаток с ключа от его сейфа и с других, которые будут в связке.
— Ты будешь приходить и открывать его сейф?
— Зачем? Открывать сейф и копировать бумаги ты будешь сама.
По инструкции разведчик не должен вступать в интимную связь с агентами-женщинами. Это не только запрещено, но даже подлежит наказанию. Но нет правил без исключения. Связь Ромашкина с Мэри держалась именно на таких интимных отношениях. Однако когда дело дошло до работы на советскую разведку, любовной связи может оказаться недостаточно. Любовь приходит и уходит. И чтобы этого не произошло, резидент решил связать Мэри еще и компроматом.
Василий посчитал, что момент для этого подходящий, достал из кармана заветные снимки, протянул их Мэри и сказал:
— Для того чтобы крепко и долго продолжались наши отношения, помни, что у нас есть вот такие картинки.
Реакция была не та, какую предполагал Василий. Мэри не была шокирована, она засмеялась и с любопытством разглядывала фотографии:
— Чудесные снимки! А ты настоящий Аполлон. Тебя можно показывать на мужском стриптизе. Жаль, не могу показать эти снимки подружкам, они бы сдохли от зависти.
Она вернула снимки Ромашкину и серьезно добавила:
— Вася, я не могла подумать, что ты такой изверг. Ты меня погубишь. Ты сломаешь мою жизнь.
— Ломать жизнь не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170