Скандерберг должен прийти, если еще жив. Глядя на почти пустые песочные часы, она понимала, что не может ждать совета Скандерберга.
Рассвет пришел, сырой и ветреный. Когда последние варгульфы растаяли во мраке ущелья, Скандерберг выбрался из расщелины, куда они загнали его. Он не нашел ни одного фьяллагросса. Как быстрая молния, белый волк помчался к Беордстаду. Он сбросил на пороге свой белый меховой плащ и устремился к комнате врача. В холле собралась толпа альфаров. Их шелковые одежды шуршали и распространяли тепло и запах вина. Эльдарн и его министры только что вышли из комнаты Берлиот, и альфары засыпали их вопросами. Некоторые были в гневе. Везде слышалось имя Графгримр. Увидев Скандерберга, альфары расступились, давая ему проход к двери. Они молчали, пока он не скрылся за дверью, а затем гомон возобновился с новой силой. Но Скандерберг не слушал. Асни сидела рядом с Килгором, а в отдалении о чем-то шептались Берлиот и одетый в черное незнакомец. Но все внимание Скандерберга было приковано к Килгору. Он больше не был мертвенно-бледен и холоден. Лицо его слегка порозовело, он спал.
— Что случилось? — спросил Скандерберг. — Принесли фьяллагроссы?
— Нет, — сказала Берлиот. Лицо ее было смущенным. Я вышла отсюда на полчаса, чтобы вызвать Графгримра из Мурада, зная, что только он может что-то сделать. Когда я вернулась, юноша уже согрелся, заклинание исчезло, и даже следы зубов почти исчезли. А теперь раны на руке уже совсем нет. Я впервые вижу такое, как и сам Графгримр, один из последних колдунов альфаров. В комнате оставались только ребенок Берси и Асни. Ни та, ни другая не способны к магии.
— У тебя есть какие-нибудь соображения, сэр? — спросил Скандерберг колдуна альфаров.
Графгримр был худой, смуглый, с мелкими чертами лица и непропорционально длинными руками. В глазах его тоже было недоумение.
Он сказал:
— Когда я получил сообщение Берлиот, я прибыл сюда менее чем через час, хотя был за несколько сотен миль отсюда. Без ложной скромности могу сказать, что сейчас я лучший среди колдунов альфаров. Я изучал разные магии, в том числе и ту, которой занимается Сурт. Но я не знаю ничего, что могло бы излечить от укуса варгульфа полностью. Ничего, что было бы известно колдунам и магам. Это что-то совершенно новое или что-то старое и давно забытое. Единственное, что я могу предложить, это расспросить девочку и Асни, которые были здесь.
Прежде чем Асни успела открыть рот, чтобы опровергнуть любое предположение о том, что она знает какую-то магию, в дверь просунул голову Эльдарн.
— Мы хотим говорить с находящимся вне закона Графгримром, — сказал он. — Конечно, если он кончил свое дело.
— Он закончил, — сказала Берлиот. — Но вы или входите или выходите. Я не хочу, чтобы дверь была открыта.
Эльдарн и еще трое вошли в комнату, сохраняя на лицах торжественное выражение.
— Раз уж ты прибыл сюда по вызову, мы простим твое появление в Беордстаде, — сказал Эльдарн Графгримру. — Но ты должен сейчас же убраться отсюда и никогда не появляться, как гласят наши условия. Я даю тебе один час, чтобы ты покинул Беордстад.
— За это время я могу слетать домой и вернуться обратно, — ответил Графгримр. — Ты можешь не беспокоиться. У меня вовсе нет желания оставаться здесь. Здесь слишком холодно для меня.
Эльдарн резко повернулся и вышел из комнаты вместе со своими министрами. Колдун взял свою суму и посох, накинул плащ и стал застегивать ремень с большой золотой пряжкой.
— Прежде, чем я уйду, — сказал он, — я хочу задать вопрос, хотя это и не в моих правилах. Могу я увидеть меч Килдурин? Он ведь у вас?
— Да, — ответила Асни, загораживая собой шкаф, где лежал меч. — Но почему он тебя интересует? Мы поняли, что альфары не собираются помогать нам в борьбе с Суртом. Какова твоя позиция в этом деле?
— Как вы слышали, я изгнан из Беордстада, — сказал Графгримр. — Я не совершил никакого преступления, кроме того, что осмелился высказать свое мнение. Одно время я был главным советником Эльдарна, когда он отправился в изгнание. Тогда мы с ним разделяли опасения относительно меча и верили, что воинственность Сурта имеет пределы. Но теперь любое разумное существо видит, что Сурт не желает останавливаться. Я воспользовался своим высоким положением, чтобы убедить альфаров Беордстада присоединиться к Эльбегасту. Нет нужды говорить, что мои доводы расходились с соображениями Эльдарна, и я был изгнан из Беордстада. Но нисколько не жалею об этом. К тому же мои занятия магией очень беспокоили этих желающих жить спокойно альфаров. Изменив свою внешность, я проник к темным альфарам, чтобы изучить их магию. Врага всегда нужно знать. Эльдарн был возмущен этим, и меня даже назвали двуличным перебежчиком. Я не стал спорить и удалился в свой замок Мурад, где и провожу эксперименты по магии. Я хочу видеть этот меч частично потому, что мне хочется посмотреть, какая магия заключена в нем.
Скандерберг с сомнением потер лоб.
— Если я покажу тебе его, то ты не должен дотрагиваться до него даже пальцем. Я полагаю, что ты обладаешь большим могуществом и для пользы Сурта можешь одним прикосновением испортить его. Я вижу, что среди альфаров произошли большие изменения. Они разделились на группы и перестали быть организованной силой. Мы не можем доверять никому, хотя мои симпатии на твоей стороне, как к собрату по профессии. Я очень сожалею, но не доверяю тебе, старина. Может, тебе лучше удалиться в Мурад?
— Может быть, — сказал Графгримр, отвесив поклон.
— Нет, — сказала Берлиот, поворачиваясь спиной к огню и пряча руки в рукава. — Не торопитесь. У нас всех была ужасная ночь, но кризис, кажется, миновал. Скандерберг, ты очень осторожен, но я умоляю, подумай. Я видела, что упоминание о темных альфарах насторожило тебя. Однако могу поклясться тебе: он честный альфар и много знает о темных альфарах. Хотя я просто смертная, я знаю столько же, сколько и Эльдарн о положении в Скарпсее. К нам попадали раненые люди, и они рассказывали об ужасах, свидетелями которых были. Я все слышала. Умоляю тебя, позволь Графгримру помочь вам в вашей миссии.
Графгримр пожал плечами:
— Все, что я знаю, я дам вам, если это может помочь, — сказал он тихо. — Но здесь говорить небезопасно. Я должен показать Эльдарну, что я покинул этот дом, и тогда они спокойно вернуться к музыке, вину, покою. Мы поговорим позже. Ждите меня вечером. Шурша плащом и сверкая кожаными сапогами, он открыл дверь и встретил неодобрительные взгляды альфаров. Он быстро ушел, не оросив ни одного прощального слова.
— Итак, — сказал Скандерберг, садясь в кресло и стягивая сапоги с помощью маленькой Берси, которая уже сбегала и принесла теплое вино. — Я не ожидал этого в Беордстаде. Альфары против альфаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Рассвет пришел, сырой и ветреный. Когда последние варгульфы растаяли во мраке ущелья, Скандерберг выбрался из расщелины, куда они загнали его. Он не нашел ни одного фьяллагросса. Как быстрая молния, белый волк помчался к Беордстаду. Он сбросил на пороге свой белый меховой плащ и устремился к комнате врача. В холле собралась толпа альфаров. Их шелковые одежды шуршали и распространяли тепло и запах вина. Эльдарн и его министры только что вышли из комнаты Берлиот, и альфары засыпали их вопросами. Некоторые были в гневе. Везде слышалось имя Графгримр. Увидев Скандерберга, альфары расступились, давая ему проход к двери. Они молчали, пока он не скрылся за дверью, а затем гомон возобновился с новой силой. Но Скандерберг не слушал. Асни сидела рядом с Килгором, а в отдалении о чем-то шептались Берлиот и одетый в черное незнакомец. Но все внимание Скандерберга было приковано к Килгору. Он больше не был мертвенно-бледен и холоден. Лицо его слегка порозовело, он спал.
— Что случилось? — спросил Скандерберг. — Принесли фьяллагроссы?
— Нет, — сказала Берлиот. Лицо ее было смущенным. Я вышла отсюда на полчаса, чтобы вызвать Графгримра из Мурада, зная, что только он может что-то сделать. Когда я вернулась, юноша уже согрелся, заклинание исчезло, и даже следы зубов почти исчезли. А теперь раны на руке уже совсем нет. Я впервые вижу такое, как и сам Графгримр, один из последних колдунов альфаров. В комнате оставались только ребенок Берси и Асни. Ни та, ни другая не способны к магии.
— У тебя есть какие-нибудь соображения, сэр? — спросил Скандерберг колдуна альфаров.
Графгримр был худой, смуглый, с мелкими чертами лица и непропорционально длинными руками. В глазах его тоже было недоумение.
Он сказал:
— Когда я получил сообщение Берлиот, я прибыл сюда менее чем через час, хотя был за несколько сотен миль отсюда. Без ложной скромности могу сказать, что сейчас я лучший среди колдунов альфаров. Я изучал разные магии, в том числе и ту, которой занимается Сурт. Но я не знаю ничего, что могло бы излечить от укуса варгульфа полностью. Ничего, что было бы известно колдунам и магам. Это что-то совершенно новое или что-то старое и давно забытое. Единственное, что я могу предложить, это расспросить девочку и Асни, которые были здесь.
Прежде чем Асни успела открыть рот, чтобы опровергнуть любое предположение о том, что она знает какую-то магию, в дверь просунул голову Эльдарн.
— Мы хотим говорить с находящимся вне закона Графгримром, — сказал он. — Конечно, если он кончил свое дело.
— Он закончил, — сказала Берлиот. — Но вы или входите или выходите. Я не хочу, чтобы дверь была открыта.
Эльдарн и еще трое вошли в комнату, сохраняя на лицах торжественное выражение.
— Раз уж ты прибыл сюда по вызову, мы простим твое появление в Беордстаде, — сказал Эльдарн Графгримру. — Но ты должен сейчас же убраться отсюда и никогда не появляться, как гласят наши условия. Я даю тебе один час, чтобы ты покинул Беордстад.
— За это время я могу слетать домой и вернуться обратно, — ответил Графгримр. — Ты можешь не беспокоиться. У меня вовсе нет желания оставаться здесь. Здесь слишком холодно для меня.
Эльдарн резко повернулся и вышел из комнаты вместе со своими министрами. Колдун взял свою суму и посох, накинул плащ и стал застегивать ремень с большой золотой пряжкой.
— Прежде, чем я уйду, — сказал он, — я хочу задать вопрос, хотя это и не в моих правилах. Могу я увидеть меч Килдурин? Он ведь у вас?
— Да, — ответила Асни, загораживая собой шкаф, где лежал меч. — Но почему он тебя интересует? Мы поняли, что альфары не собираются помогать нам в борьбе с Суртом. Какова твоя позиция в этом деле?
— Как вы слышали, я изгнан из Беордстада, — сказал Графгримр. — Я не совершил никакого преступления, кроме того, что осмелился высказать свое мнение. Одно время я был главным советником Эльдарна, когда он отправился в изгнание. Тогда мы с ним разделяли опасения относительно меча и верили, что воинственность Сурта имеет пределы. Но теперь любое разумное существо видит, что Сурт не желает останавливаться. Я воспользовался своим высоким положением, чтобы убедить альфаров Беордстада присоединиться к Эльбегасту. Нет нужды говорить, что мои доводы расходились с соображениями Эльдарна, и я был изгнан из Беордстада. Но нисколько не жалею об этом. К тому же мои занятия магией очень беспокоили этих желающих жить спокойно альфаров. Изменив свою внешность, я проник к темным альфарам, чтобы изучить их магию. Врага всегда нужно знать. Эльдарн был возмущен этим, и меня даже назвали двуличным перебежчиком. Я не стал спорить и удалился в свой замок Мурад, где и провожу эксперименты по магии. Я хочу видеть этот меч частично потому, что мне хочется посмотреть, какая магия заключена в нем.
Скандерберг с сомнением потер лоб.
— Если я покажу тебе его, то ты не должен дотрагиваться до него даже пальцем. Я полагаю, что ты обладаешь большим могуществом и для пользы Сурта можешь одним прикосновением испортить его. Я вижу, что среди альфаров произошли большие изменения. Они разделились на группы и перестали быть организованной силой. Мы не можем доверять никому, хотя мои симпатии на твоей стороне, как к собрату по профессии. Я очень сожалею, но не доверяю тебе, старина. Может, тебе лучше удалиться в Мурад?
— Может быть, — сказал Графгримр, отвесив поклон.
— Нет, — сказала Берлиот, поворачиваясь спиной к огню и пряча руки в рукава. — Не торопитесь. У нас всех была ужасная ночь, но кризис, кажется, миновал. Скандерберг, ты очень осторожен, но я умоляю, подумай. Я видела, что упоминание о темных альфарах насторожило тебя. Однако могу поклясться тебе: он честный альфар и много знает о темных альфарах. Хотя я просто смертная, я знаю столько же, сколько и Эльдарн о положении в Скарпсее. К нам попадали раненые люди, и они рассказывали об ужасах, свидетелями которых были. Я все слышала. Умоляю тебя, позволь Графгримру помочь вам в вашей миссии.
Графгримр пожал плечами:
— Все, что я знаю, я дам вам, если это может помочь, — сказал он тихо. — Но здесь говорить небезопасно. Я должен показать Эльдарну, что я покинул этот дом, и тогда они спокойно вернуться к музыке, вину, покою. Мы поговорим позже. Ждите меня вечером. Шурша плащом и сверкая кожаными сапогами, он открыл дверь и встретил неодобрительные взгляды альфаров. Он быстро ушел, не оросив ни одного прощального слова.
— Итак, — сказал Скандерберг, садясь в кресло и стягивая сапоги с помощью маленькой Берси, которая уже сбегала и принесла теплое вино. — Я не ожидал этого в Беордстаде. Альфары против альфаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80