Если смогу, то протрублю в рог старого свинопаса, и тогда вы, Скулд и Ньял начинайте битву без меня. Три звука рога, и вы будете знать, что со мной происходит что-то неладное. Возможно старый Шмеллинг… придет мне на помощь, — добавил он шутливо, но никому не пришло в голову улыбаться.
— Но это моя страна, — разочарованно сказала Асни. — Почему я не могу идти и помогать тебе?
— Это моя битва. Я должен освободить твою страну от Сурта, — резко сказал Килгор.
Скандерберг снова сел и стал греть руки о горящую головку посоха.
— Мы будем ждать тебя до завтрашнего утра, если ты не вернешься раньше. Я с самого начала знал, что ты должен встретиться с Суртом один на один, как мужчина. Успеха тебе, и пусть бог молний поможет тебе. — Он торжественно пожал руку Килгору. — Надеюсь, ты не будешь чувствовать себя одиноким и покинутым, но битва теперь в твоих руках, Килгор.
Асни резко отвернулась и пробормотала:
— Успеха, Килгор. — Когда она повернулась, Килгора уже не было.
Она посмотрела через край камней, чтобы увидеть его в последний раз, но увидела только безжизненные черные потоки лавы, беспорядочно разбежавшейся по равнине. Конечно, теперь он стал настолько опытен, что мог хорошо укрываться среди камней, и увидеть его было не просто. Она в отчаянии села рядом со Скандербергом.
— Что теперь, колдун?
— Будем ждать. Может, попьем чаю и чего-нибудь поедим?
Пасмурный день стал еще серее. Повалил снег с дождем. Килгора было совершенно не видно. Даже Гримшлаг превратился в темное пятно. Скандерберг расположился в старом, раскопанном грабителями кургане, предварительно убедившись, что там никого и ничего нет.
— Уже скоро зайдет солнце, — сказал он Асни, которая упрямо не покидала своего места, где сидела целый день. Она промокла насквозь, но все еще упорствовала. — Скоро варгульфы выйдут на охоту. Если они не забыли нас и придут посмотреть, здесь ли мы, то я ни за что не поручусь. Давай лучше сделаем укрепление против них. По крайней мере, укроемся в нем от непогоды.
— Хорошо, — сказала Асни. В глубине души она была рада предлогу, чтобы встать и двигаться. Единственное, что она делала весь день, это воздевала руки к небу и восклицала. — Что там с Килгором?
Она внимательно осмотрела тот кусочек земли, где они находились, обошла вокруг и не обнаружила ничего, кроме истлевших костей и тряпок. Но во всяком случае, здесь было сухо.
Скандерберг сотворил небольшой костер в подземной норе и выжал из бороды воду. Когда он покончил с этим, он помог Асни забаррикадировать вход в нору. Она завернулась в мокрый плащ и села у входа, ожидая появления варгульфов, которые должны были вот-вот выйти на охоту.
Скандерберг клевал носом над тлевшими углями.
Сначала это было только какое-то странное ощущение. Постепенно Асни убедилась, что на холме, над входом в их пещеру, появились люди, а также справа и слева вдоль хребта. Она прислушалась, но ничего, кроме ворчания Гримстрема, ворочающегося в своем каменном ложе, ничего не услышала. Затем она уловила первые далекие завывания варгульфов у ворот Гримшлага. Стиснув молот, она поднялась, чтобы выглянуть наружу, и увидела, что по равнине несутся варгульфы, завывая в ожидании крови. Как и ожидал Скандерберг, они все неслись сюда, где повстречали путников. Приготовившись к битве, она вдруг почувствовала, что ей не хочется драться, что руки ее покрылись потом, и неприятные мысли полезли в голову.
Когда-то очень давно у нее было семь братьев.
И теперь они бежали вместе с варгульфами, шестьдесят пять лет верно служа Сурту. А может, она сама их убила, когда защищала Килгора в ту жуткую ночь, в Беордстаде? Или они погибли, когда Сурт захватил власть в Гардаре?
Завывание варгульфов достигло склона. Первые черные тени устремились к ней, низко наклонив головы. Обнажив белые, зловещие клыки, вожак достиг пещеры в два прыжка. В бледном свете угасающего дня Асни увидела его глаза на черной морде. Бледные и печальные на покрытой черной шерстью морде. Они были совсем человеческие, и Асни застыла с поднятым молотом. Она не могла ударить зверя. Он весь подобрался для последнего прыжка и зарычал.
Уже в воздухе варгульф извернулся и с воем прыгнул в сторону. Горящий факел полетел на него сверху. Асни едва смогла различить грубую одежду своего спасителя, как он взмахнул факелом над варгульфом и встал у входа в пещеру. Тут же один за другим из-за хребта стали появляться другие факелы и вскоре они распространились по долине, перешли реку и уже весь Гримшлаг был окружен линией факелов, как черно-золотым ореолом.
Сзади послышался голос Скандерберга.
— Как раз вовремя. Я знал, что на Скулда можно положиться. А огни на дальней стороне — это люди Ньяла.
Асни вздохнула с облегчением и прикрепила молот к поясу.
— Теперь нам остается ждать появления Килгора на рассвете. Варгульфы и Сурт заблокированы по крайней мере на одну ночь. И, возможно, это его последняя ночь перед смертью. Взгляни на варгульфов, Скандерберг. Они похожи на послушных овец. Они действительно так боятся огня?
— Видимо, да, — ответил Скандерберг, глядя во тьму, смешанную со снегом. — Хэлло! Это люди Скулда на хребте?
— Да, — послышался ответ, и тут же появился сам Скулд с факелами в обеих руках. — Нам очень повезло, что мы пришли сюда, и вы оказались тоже здесь. Возьми факел, леди, и разожги еще несколько. Пока у нас есть огонь, варгульфы не осмелятся напасть. За все время, пока я был вождем, мы не убили ни одного варгульфа. Ведь они наши братья. Бедные братья, утром вы будете освобождены от заклятия, или же я стану одним из вас. — И он прыгнул вперед, швырнув факел в наиболее нахального варгульфа.
— Надеюсь, этого не случится, — сказал Скандерберг, выдыхая ароматный дым трубки. — Мы не можем проиграть.
— Я думаю, что Килгор скоро вернется, — сказала Асни, не скрывая своего беспокойства.
— Может, ему не выйти, пока варгульфы не вернутся в Гримшлаг, — предположил Скулд. — А, может, он прячется где-нибудь, пережидая, чтобы варгульфы вернулись в свои камеры, и тогда он сможет пересечь равнину.
— Камеры? — спросила Асни.
— Да, днем они становятся сами собой, и поэтому Сурт вынужден держать их в тюрьме, пока его заклинание не действует. Мы знаем нескольких несчастных, которым удалось бежать оттуда. — Лицо Скулда в свете факелов было суровым и угрюмым. — Но мы не моли удержать их у себя из-за заклятия. Никто этого не узнает и не увидит, но скорее всего Гримшлаг лучшее место для таких несчастных, пока заклятие не будет с них снято. Заклинание ослабевает во время полнолуния или же в часы перед рассветом, когда Гримшлаг зовет их к себе. А страшнее всего они после захода солнца, и я думаю, нам не избежать битвы, если пламя факелов не удержит их на расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Но это моя страна, — разочарованно сказала Асни. — Почему я не могу идти и помогать тебе?
— Это моя битва. Я должен освободить твою страну от Сурта, — резко сказал Килгор.
Скандерберг снова сел и стал греть руки о горящую головку посоха.
— Мы будем ждать тебя до завтрашнего утра, если ты не вернешься раньше. Я с самого начала знал, что ты должен встретиться с Суртом один на один, как мужчина. Успеха тебе, и пусть бог молний поможет тебе. — Он торжественно пожал руку Килгору. — Надеюсь, ты не будешь чувствовать себя одиноким и покинутым, но битва теперь в твоих руках, Килгор.
Асни резко отвернулась и пробормотала:
— Успеха, Килгор. — Когда она повернулась, Килгора уже не было.
Она посмотрела через край камней, чтобы увидеть его в последний раз, но увидела только безжизненные черные потоки лавы, беспорядочно разбежавшейся по равнине. Конечно, теперь он стал настолько опытен, что мог хорошо укрываться среди камней, и увидеть его было не просто. Она в отчаянии села рядом со Скандербергом.
— Что теперь, колдун?
— Будем ждать. Может, попьем чаю и чего-нибудь поедим?
Пасмурный день стал еще серее. Повалил снег с дождем. Килгора было совершенно не видно. Даже Гримшлаг превратился в темное пятно. Скандерберг расположился в старом, раскопанном грабителями кургане, предварительно убедившись, что там никого и ничего нет.
— Уже скоро зайдет солнце, — сказал он Асни, которая упрямо не покидала своего места, где сидела целый день. Она промокла насквозь, но все еще упорствовала. — Скоро варгульфы выйдут на охоту. Если они не забыли нас и придут посмотреть, здесь ли мы, то я ни за что не поручусь. Давай лучше сделаем укрепление против них. По крайней мере, укроемся в нем от непогоды.
— Хорошо, — сказала Асни. В глубине души она была рада предлогу, чтобы встать и двигаться. Единственное, что она делала весь день, это воздевала руки к небу и восклицала. — Что там с Килгором?
Она внимательно осмотрела тот кусочек земли, где они находились, обошла вокруг и не обнаружила ничего, кроме истлевших костей и тряпок. Но во всяком случае, здесь было сухо.
Скандерберг сотворил небольшой костер в подземной норе и выжал из бороды воду. Когда он покончил с этим, он помог Асни забаррикадировать вход в нору. Она завернулась в мокрый плащ и села у входа, ожидая появления варгульфов, которые должны были вот-вот выйти на охоту.
Скандерберг клевал носом над тлевшими углями.
Сначала это было только какое-то странное ощущение. Постепенно Асни убедилась, что на холме, над входом в их пещеру, появились люди, а также справа и слева вдоль хребта. Она прислушалась, но ничего, кроме ворчания Гримстрема, ворочающегося в своем каменном ложе, ничего не услышала. Затем она уловила первые далекие завывания варгульфов у ворот Гримшлага. Стиснув молот, она поднялась, чтобы выглянуть наружу, и увидела, что по равнине несутся варгульфы, завывая в ожидании крови. Как и ожидал Скандерберг, они все неслись сюда, где повстречали путников. Приготовившись к битве, она вдруг почувствовала, что ей не хочется драться, что руки ее покрылись потом, и неприятные мысли полезли в голову.
Когда-то очень давно у нее было семь братьев.
И теперь они бежали вместе с варгульфами, шестьдесят пять лет верно служа Сурту. А может, она сама их убила, когда защищала Килгора в ту жуткую ночь, в Беордстаде? Или они погибли, когда Сурт захватил власть в Гардаре?
Завывание варгульфов достигло склона. Первые черные тени устремились к ней, низко наклонив головы. Обнажив белые, зловещие клыки, вожак достиг пещеры в два прыжка. В бледном свете угасающего дня Асни увидела его глаза на черной морде. Бледные и печальные на покрытой черной шерстью морде. Они были совсем человеческие, и Асни застыла с поднятым молотом. Она не могла ударить зверя. Он весь подобрался для последнего прыжка и зарычал.
Уже в воздухе варгульф извернулся и с воем прыгнул в сторону. Горящий факел полетел на него сверху. Асни едва смогла различить грубую одежду своего спасителя, как он взмахнул факелом над варгульфом и встал у входа в пещеру. Тут же один за другим из-за хребта стали появляться другие факелы и вскоре они распространились по долине, перешли реку и уже весь Гримшлаг был окружен линией факелов, как черно-золотым ореолом.
Сзади послышался голос Скандерберга.
— Как раз вовремя. Я знал, что на Скулда можно положиться. А огни на дальней стороне — это люди Ньяла.
Асни вздохнула с облегчением и прикрепила молот к поясу.
— Теперь нам остается ждать появления Килгора на рассвете. Варгульфы и Сурт заблокированы по крайней мере на одну ночь. И, возможно, это его последняя ночь перед смертью. Взгляни на варгульфов, Скандерберг. Они похожи на послушных овец. Они действительно так боятся огня?
— Видимо, да, — ответил Скандерберг, глядя во тьму, смешанную со снегом. — Хэлло! Это люди Скулда на хребте?
— Да, — послышался ответ, и тут же появился сам Скулд с факелами в обеих руках. — Нам очень повезло, что мы пришли сюда, и вы оказались тоже здесь. Возьми факел, леди, и разожги еще несколько. Пока у нас есть огонь, варгульфы не осмелятся напасть. За все время, пока я был вождем, мы не убили ни одного варгульфа. Ведь они наши братья. Бедные братья, утром вы будете освобождены от заклятия, или же я стану одним из вас. — И он прыгнул вперед, швырнув факел в наиболее нахального варгульфа.
— Надеюсь, этого не случится, — сказал Скандерберг, выдыхая ароматный дым трубки. — Мы не можем проиграть.
— Я думаю, что Килгор скоро вернется, — сказала Асни, не скрывая своего беспокойства.
— Может, ему не выйти, пока варгульфы не вернутся в Гримшлаг, — предположил Скулд. — А, может, он прячется где-нибудь, пережидая, чтобы варгульфы вернулись в свои камеры, и тогда он сможет пересечь равнину.
— Камеры? — спросила Асни.
— Да, днем они становятся сами собой, и поэтому Сурт вынужден держать их в тюрьме, пока его заклинание не действует. Мы знаем нескольких несчастных, которым удалось бежать оттуда. — Лицо Скулда в свете факелов было суровым и угрюмым. — Но мы не моли удержать их у себя из-за заклятия. Никто этого не узнает и не увидит, но скорее всего Гримшлаг лучшее место для таких несчастных, пока заклятие не будет с них снято. Заклинание ослабевает во время полнолуния или же в часы перед рассветом, когда Гримшлаг зовет их к себе. А страшнее всего они после захода солнца, и я думаю, нам не избежать битвы, если пламя факелов не удержит их на расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80