Если бы кто-то наблюдал за мной со стороны, он бы увидел, как я, словно в мультфильме, растягиваюсь до трех метров, а потом сжимаюсь до одного. У меня перехватило дыхание, и, когда я уже считал, что еще немного, и я потеряю сознание, повязки упали, взгляд наткнулся на стены котловины, а воздух без труда проник в мои измученные легкие. Я пошатнулся и сел на камень. Вокруг никого не было.
Я глубоко вздохнул несколько раз и огляделся по сторонам. Четыре отметки, по которым я, возвращаясь, должен был найти ринг, бледно поблескивали на камне. Канавка, вырытая умышленно небрежно, ничем не отличалась от других, проложенных эрозией. Я встал и сделал несколько шагов. Почувствовав себя несколько лучше, я потер лицо ладонями, стирая с него пот, и слегка привел себя в порядок с помощью носового платка.
Поднявшись на холм, я окинул взглядом окрестности. Пусто. Вернувшись в котловину, я направился к скале с характерной щелью и начал копать землю маленькой пластиковой лопаткой, которую достал из кармана. Через несколько минут я добрался до крышки, а чуть позже мне удалось освободить кнопку. Крышка щелкнула и открылась, разбрасывая в стороны землю. В контейнере сверху лежала фляжка с «Джеком Дэниелсом». Чего-то подобного я ожидал, что отнюдь не уменьшило моей благодарности к Саркисяну. Сунув фляжку в карман, я быстро вынул из контейнера «биффакс», две обоймы и тонкую нить, которую сразу же вставил в шов на левой манжете. Опорожнив контейнер, я нажал другую кнопку, находившуюся внутри, и быстро отошел в сторону. Крышка опустилась. Разровняв землю, я направился к выходу из котловины. Остановившись в тени скалы, я сел на землю, закурил и глотнул из фляжки, вслушиваясь в окружавшую меня тишину. Я пытался по запаху определить время, в котором я оказался, но воздух не содержал в себе никакой информации, или же мой нос ее просто не ощущал. Вытянув вперед правую руку, я внимательно посмотрел на нее — рука слегка дрожала. На ней не было никаких следов от повязок. Болел нос; дотронувшись до него, я убедился, что из него течет тонкая струйка крови. Приложив к носу платок, я закинул назад голову. Две минуты спустя кровотечение прекратилось. Наполовину опорожненную фляжку я спрятал в карман, затушил сигарету и присыпал окурок слоем сухой земли.
Я остановился у выхода из котловины и, не увидев вокруг ни души, двинулся в сторону шоссе. Было уже довольно темно. Ходьба разогревала меня, или скорее наполняла энергией, которую высосал из меня транстайм. Полчаса спустя я увидел дорогу, вернее, бесшумно мчащиеся над землей огни. Машина ехала со скоростью, которую я люблю, — я не успел ни разглядеть автомобиль, ни услышать шум двигателя, огни пронеслись мимо под свист рассекаемого кузовом воздуха. До города было семнадцать километров. В соответствии с планом я должен был пройти их за ночь, но у меня вдруг пропала охота к прогулкам. Я закурил и глотнул из фляжки, решив, что нужно поймать попутную машину.
Добравшись до шоссе, я отыскал на обочине несколько больших камней и пошел в сторону Брайниуотера, оставляя на земле через каждые полтора десятка метров один камень. Пройдя еще метров пятьдесят, я остановился, поднес к глазам фляжку, проверяя уровень ее содержимого — словно произносил тост, — и закурил еще один «голден гейт». Я знал, что, как только я увижу огни, мне придется выбросить сигареты и фляжку, потому и спешил с виски. Оставив еще один глоток, я вслушался в ночь. Было тихо. Над шоссе не чувствовалось запаха смолы или бензина, впрочем, было холодно, и, может быть, поэтому воздух казался мне более чистым и свежим, чем четверть с лишним века назад. Я дотронулся до носа; было немного больно, но кровь уже не шла.
— Смотри не расклейся, когда появится какая-нибудь машина, — предупредил я собственный нос.
Ответ я слушать не стал, так как вдали блеснул свет фар. Я сильно затянулся и бросил окурок на обочину. Туда же полетела пачка сигарет, зажигалка и — мгновение спустя — пустая бутылка. Секундой позже, мысленно себя обругав, я бросился шарить по земле. К счастью, мне удалось быстро все найти. Подняв камень, я вырыл под ним ямку и убрал компрометирующие меня следы. Отряхнув ладони, я вышел на шоссе, надеясь, что водитель не видел моих лихорадочных манипуляций на обочине, и начал махать рукой. Мгновение спустя мне пришлось прикрыть глаза — мощные лучи фар ударили мне в лицо. До меня донесся странный перестук, словно у колес были тонкие деревянные ободья без шин. Возле первого из камней звук несколько изменился, свет фар переместился ближе к середине шоссе. Машина замедлила ход, но скорость меня все еще не устраивала — водитель, похоже, не собирался останавливаться, хотя наверняка уже меня видел. Хорошо, что люди не изменились, язвительно подумал я и, махнув рукой, приятно улыбнулся. Автомобиль миновал меня и явно прибавил ходу. Я опустил руки и сплюнул на шоссе. Почти одновременно завизжали шины, и машина, которой я уже готов был пожелать не слишком удачной езды, остановилась. Вспыхнули мощные задние фары.
Без особой спешки я направился к ней, ожидая, что прямо у меня перед носом она тронется с места и исчезнет, но все оказалось не настолько плохо. Внутри сидел какой-то старик и, прищурившись, разглядывал меня сквозь плотно закрытые окна. Я подошел к машине со стороны, противоположной месту водителя. Подозрительный старичок шевельнул рукой, и стекло опустилось на полсантиметра. Я оперся обеими ладонями о крышу и наклонился, так, чтобы он мог увидеть мое дружелюбное лицо.
— Подвезете меня до ближайшей станции, мотеля или города? — спросил я.
— А что вы тут делаете? В радиусе двадцати километров здесь никто не живет. С базы сбежали?
— Да нет, — усмехнулся я и покачал головой. — С женой поссорился. Я вышел на обочину, а эта идиотка взяла и уехала. Она очень вспыльчивая. Может, она уже едет обратно, у нее это быстро проходит, но я немного устал. Да и холодно становится…
— Через километр есть телефон… — сказал старик, переваривая мой рассказ.
— Да? Ну, тогда нет проблем, — благодарно улыбнулся я. — Спасибо.
— Садитесь.
Щелкнул замок. Я забрался на сиденье и потер онемевшие руки, главным образом потому, что не знал, что делать с дверцей. Уже через секунду я похвалил себя за хитрость — она предупредительно пискнула и закрылась сама. Старик внимательно посмотрел на меня, а затем коснулся рукой руля. Свет погас, и машина тронулась с места. Я взглянул на приборную панель — управление почти как в мое время, почти никаких циферблатов и указателей, вместо них мощная радиостанция и три динамика. Естественно, комп. Машина была прекрасно экранирована от шума двигателя, мотор работал почти бесшумно.
— Я бы вас не взял, — сказал старик, скрестив руки на груди и наклонив голову, чтобы лучше меня видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58