— А если… — Он замолчал и задумался. На несколько секунд взгляд его затуманился, затем в нем вспыхнула радость, от которой у меня по спине побежали мурашки. — Знаешь что? — тихо спросил он, медленно выговаривая слова, как это обычно бывает, когда хочешь сообщить нечто неприятное для собеседника и приятное для себя. — Я просто прыгну в прошлое за месяц до того, как мы познакомились, и там тебя убью. Может, так?
— Может, может! — покровительственно усмехнулся я.
— Тоже подстраховался?
— Хейруд у нас — это тебе о чем-либо говорит? — Я тоже перешел на «ты». — Даже если не учитывать того факта, что любое вмешательство отразится на тебе самом. Ты в этом убедился на собственной шкуре. Не стану говорить, будто я сам это придумал. Действие равно противодействию.
— Все это чушь!
— Конечно. Только ты не знаешь и не узнаешь, говорю ли я правду. Старая шутка: если я всегда лгу, лгу ли я, когда говорю, что лгу?
Он плотно сжал губы, еще до этого побелевшие так, что я почти перестал их видеть, теперь же они полностью исчезли. Нос приблизился к подбородку, изменилось все лицо, так что он стал мало похож на известного мне Р.М. Гайлорда.
— Спасибо, что сказал, — прохрипел он. У него дрожала челюсть, тряслись руки. — Действительно, я какое-то время колебался. Теперь — уже нет. Я убью тебя. Как собаку. Ты…
— Все это я уже знаю. Хочешь, помогу тебе окончательно убедиться? Я скажу тебе, почему тебе следует поторопиться. Хочешь или нет?
— Заткнись! — Он со всей силы пнул меня в бок. Даже шестидесятипятилетний может пнуть очень больно, если он по-настоящему зол. Как ни странно, меня это обрадовало. — Ты уже покойник!
— У меня к тебе письмо, — сказал я. — В кармане. В левом. Если бы твои шестерки обыскали меня получше, ты знал бы, что тебя ждет, еще сегодня.
Он швырнул стакан мне в лицо, но позорно промахнулся, затем подбежал ко мне, нервно запустил руку мне под пиджак и выдернул конверт. Руки тряслись у него так, что он мог бы стать настоящим украшением парада барабанщиков. Я не смотрел на него, опасаясь, что он вцепится мне в горло, и лишь услышал, как он отошел от меня и тяжелой старческой походкой направился к столу, обошел его, опираясь рукой о крышку, и упал в кресло. Только затем он разорвал конверт и вынул листок, который я утром сменил на другой, с тем же текстом, но с сегодняшней датой. Изогнувшись, я выдернул из манжеты нить и быстро смотал ее в клубок. Теперь ее нужно было разогреть в руках, чтобы начал плавиться защитный слой.
— Читай, — сказал я. — «Нижеследующим сообщаю, что Ричмонд Марк Гайлорд скончался пятого июля две тысячи семьдесят четвертого года. RIP». Сокращение тебе перевести?
Листок, который он держал в руке, еще несколько секунд заслонял его лицо, затем упал, открыв синюю маску, внизу которой судорожно открывался и закрывался рот. В уголках губ собиралась пузырящаяся слюна. Кадык несколько раз подпрыгнул. Гайлорд поднес руку к груди, глаза его побелели, как у трупа, он задрал голову вверх и свалился за стол.
Перевернувшись на бок, я взялся за концы нити и начал лихорадочно перепиливать ею тросик, соединявший браслеты на ногах. Нить скользила. Чтобы защитный слой расплавился, нужна была температура чуть выше температуры тела, но, начав пилить, я через несколько секунд почувствовал, как возрастает трение. Концы нити затвердели, позволяя крепче за них схватиться. Я трудился как безумный. Дернув ногами, я попилил еще немного и почувствовал, что их больше ничто не удерживает в навязчивой близости. Вытолкнув из-под себя кресло, я поднялся на колени, затем на ноги и подбежал к лежащему позади стола Гайлорду. Ничто не указывало на то, что он мог бы мне в ближайшем будущем как-то помешать. Я посмотрел на стол и едва не вскрикнул от радости. На нем лежали два уже знакомых мне кружка. Я провел браслетами над одним и другим, и они раскрылись. Схватив оба кружка, я приложил их сначала к одной, потом к другой лодыжке. Освободив ноги, я поджег письмо и растер пепел на полу. Затем бегло обшарил стол, но оружия не нашел. Вернувшись к своему креслу, я отломал одну из ножек и еще раз обвел взглядом помещение. Больше здесь взять было нечего… Нет, было! Подбежав на цыпочках к бару, я плеснул из первой попавшейся бутылки в стакан, едва не разрыдавшись от счастья. Проходя мимо неподвижного Гайлорда, я остановился и проверил у него пульс. Если он еще и был, то Ричмонд Марк тщательно от меня это скрывал. Оставив его лежать на ковре, я осторожно подошел к двери. Некоторое время я размышлял, не отключить ли комп, а возможно, и тревожную сигнализацию, но решил, что это может оказаться непростой задачей даже для специалиста. Оставив комп в покое, так же как и его хозяина, я прислушался к тишине в коридоре и мягко нажал на ручку двери.
Я шагнул в коридор, вооруженный деревянной дубиной, самым простым и самым древним оружием, занимающим первое место в перечне наиболее надежных орудий, изобретенных человечеством. Кроме того, мой личный арсенал обогатился планом, который молниеносно родился в мозгу сразу же после того, как я освободился от пут. В соответствии с этим планом следовало пробежать по коридору в обратном направлении. До лифта я добрался беспрепятственно, кабина сама услужливо двинулась мне навстречу, когда я оказался в шести метрах от нее. Я не стал отскакивать, глядя на открывающиеся двери, лишь крепче сжал дубину и приготовился к нападению. Кабина была пуста. Я доверился собственной памяти, подсказывавшей, что из моей камеры мы поднялись на два этажа, а камера находилась на уровне гаражей. Когда лифт остановился, я прижался к стене, держа палец на кнопке, но в этом коридоре было точно так же пусто.
Я побежал в сторону гаража. Перед самыми ступеньками послышался какой-то звук, шорох подошвы. Я замер. Кто-то кашлянул, и снова стало тихо. Прижавшись к стене, я добрался до гаража и заглянул внутрь. Брок стоял спиной ко мне, уперев руки в бока. О лучшем нельзя было и мечтать, но я подождал еще несколько секунд, чтобы удостовериться, что рядом с ним нет адской Фионы с оружием в изящной ручке. Брок вздохнул. Двумя длинными прыжками я метнулся к нему и, видя, что он начинает оборачиваться, ударил его концом ножки от кресла по макушке, стараясь так рассчитать удар, чтобы потом его не пришлось приводить в себя. Мне это удалось — Брок пошатнулся, застонал, но не упал. Я схватил его за плечо, развернул к себе и врезал кулаком в живот, не слишком сильно, так, чтобы он не мог сопротивляться, но при этом не лишился чувств. Брок согнулся, ударившись задом о бок моего «трафальгара», я выпрямил его легким ударом в подбородок и еще раз стукнул в низ живота. Присев рядом с ним, я тщательно его обыскал. «Биффакса» при нем не было, но имелся какой-то неизвестный мне пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58