ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Даже если это будет стоить жизни самому Рейкеру.
— Ну почему, скажи на милость, мы не можем воспользоваться случаем и уделать Бразраара? — возмущался Алмейда, нервно расхаживая по кабинету. — Господи, такая возможность.
— Да можем мы, можем. Но во-первых, мы угробим и Рейкера, а для нас он сейчас важнее двух таких адмиралов. Если мы снова дадим ему бежать, то в это не поверят и школьники, не говоря уже об УБИ. Не говоря о том, что в бою он может банально погибнуть. Но дело, вообще говоря, не только в этом. Нам все равно придется эвакуировать Ойкумену, не сейчас, так позднее. Ради одного поселка нет смысла держать на орбите приличные силы, а оставить им в качестве прикрытия пару эсминцев или один крейсер — тоже глупо, рекны непременно захотят отыграться. Поэтому оборона этой планетки нам попросту невыгодна.
Уже битый час Сергеев пытался уговорить Алмейду и, казалось, уже вполне было в этом преуспел. Однако, как только контр-адмирал узнал, что на флагмане будет Бразраар, спор разгорелся с новой силой. Испанец никак не мог простить имперскому адмиралу тот факт, что в прошлый раз тому удалось улизнуть буквально из-под носа Патруля.
— Ну ладно, черт с ним, пусть живет — наконец сдался Алмейда, не выдержав натиска аргументов Сергеева. — Когда начнешь эвакуацию?
— Уже начал, — усмехнулся Сергеев — Часа четыре назад.
— Однако! Ты был настолько уверен, что я приму твою точку зрения? — возмутился Алмейда, задетый за живое — А если бы я настоял на своем? Если бы мы отправили туда боевые корабли?
— Вы бы разбили эскадру Бразраара. А поселенцев все равно пришлось бы эвакуировать, не сейчас, так позже. И, кстати, я дал своим экспертам приказ провернуть все так, чтобы у имперцев создалось впечатление — планета покинута не менее трех недель назад. На всякий случай обеспечим Рейкеру алиби. Тем более, что это довольно просто.
— Да уж, тебя переспоришь... — обреченно махнул рукой Алмейда — Сколько раз обещал себе больше и не пытаться. И что самое противное, так это то, что ты опять кругом прав. Что у тебя, кстати, с этим Геллером? Молчит?
— Куда там... — усмехнулся Сергеев — Болтает сутками напролет. Сдает всех и вся, даже тех, о ком мы не спрашиваем. Лишний раз убеждаюсь, что он порядочная скотина. Надеется отмазаться от расстрела.
— Обоснованно?
— Не-а. Но мы ему об этом не говорим. На его совести столько жизней наших людей, одна «Сюзанна» чего стоит. Кстати, у него в подвале в стену была вмонтирована бомбочка — эксперты в ужас пришли. Если бы она рванула, то пару городских кварталов незамедлительно отправились бы на рандеву со всевышним. Счастье, что мы взяли его прежде, чем они начали там копаться. Негодяй был довольно талантлив, один трюк с роботом чего стоил.
— Ладно. А ты что ж не полетел на Ойкумену?
— Вот еще, там и студенты справятся. А у меня здесь работы невпроворот. Я за эти дни узнал о контрабанде и некоторых других аспектах деятельности фритов больше, чем за все прошедшие годы. Благодаря длинному языку этого ублюдка. Так что сейчас мне есть чем заняться и на Земле, да и надоели мне, вообще говоря, полеты. Особенно с тобой — из одной свалки в другую. Я старый уже, мне хочется мирной кабинетной работы. И телевизора у камина.
— Так я тебе и поверил. Тебе через неделю снова захочется к нам. — убежденно заявил Алмейда — И мы пренепременно тут же попадем в самое пекло. Причем именно ты нас туда и затащишь.
— Конечно захочется. — усмехнулся полковник. — Но это будет аж через неделю. И ни днем раньше.
— И не думай! — Брасс бросил на дочку взгляд, способный расплавить кусок металла. — Выбрось это из головы. Не может быть и речи.
Всегда сдержанный, теперь граф больше походил на разъяренного тигра в клетке. Разговор с Рами совершенно не способствовал улучшению его настроения. «Эта идиотка захотела в боевой рейд, немыслимо! — думал он, нервно измеряя шагами кабинет — Это все он, герой проклятый. Взбаламутил соплячке голову, ему-то что, а она теперь рвется на корабль, чтобы, видите ли, быть рядом с возлюбленным. Черт ее подери, знакомы то всего пару дней, а уже, видите ли, любовь до гроба. А Рейкеру я это вспомню, ох как вспомню, он до конца жизни забудет, что такое секс. Яйца откручу мерзавцу, и заставлю его же их и сожрать. Неужели этому мудаку мало шлюх, боже, ну зачем ему понадобилась моя дочь? Чем я прогневил всевышнего».
Рами, сидя в глубоком кресле, спокойно наблюдала за папочкой. Его характер за прошедшие годы после смерти матери изменился к худшему, однако основные его черты остались неизменными. И сейчас она ни на секунду не сомневалась, что победителем в этом споре будет именно она.
Самое досадное, что в этом не сомневался и сам граф, и он это знал, и она это знала. На протяжении последних лет все семейные споры заканчивались одинаково — Брасс уступал. Уступал единственному человеку в Империи, который не только не желал прислушиваться к его доводам или к гласу разума, но на каждый аргумент выдвигал с десяток не менее убедительных контраргументов. Даже Император прислушивался к мнению Брасса, не говоря уже обо всех остальных. Все считали его авторитетом, все... кроме собственной дочери. Иногда, в очередной раз потерпев поражение, граф почти с восхищением думал, что его дочь унаследовала многие черты его характера и очень похожа на него самого. Это несколько утешало.
Вот и сейчас спор разгорелся, когда Рами не только безапелляционно заявила, что намерена принять участие в предстоящем рейде, так еще и потребовала, чтобы он, «папочка», своими руками ее туда протолкнул. Граф бушевал, кричал, убеждал, просил — без толку. «Нет, полковник, ты мне за это заплатишь. — ум строил самые изощренные планы мести — Ты узнаешь, что такое месть Брасса, но сожалеть тебе уже будет поздно. Я тебя, сволочь, с дерьмом смешаю и заодно жрать его заставлю».
— ... выбирай.
— Извини, не расслышал — рявкнул граф, поняв что несколько последних секунд Рами что-то пытается ему сказать.
— Я могу повторить — пожала плечами Рами, все так же спокойно сидевшая в кресле. В своей победе она не сомневалась, и ей, в общем-то, не требовалось идти на уступки, но иногда ей становилось жалко отца, поэтому ее ум изворачивался, чтобы ее победа, по крайней мере в глазах графа, выглядела не слишком сокрушительной. — Ты прекрасно знаешь, что мой диплом медика позволяет мне завербоваться в армию независимо от твоего согласия или запрета. И тогда даже всемогущий Брасс не сможет ничего сделать из опасения «потерять лицо». Поэтому я предлагаю компромисс. Ты организуешь для меня участие в этом рейде и, в последствии, в тех, в которых я сама захочу участвовать, а я, в свою очередь, обещаю не заикаться о действительной службе. Если ты откажешь мне, я завтра же иду на призывной пункт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265