— Там, впереди, огни! Какое-то жилье.
Усталые люди пробирались вперед, борясь с ветром и пряча лица от холодных капель дождя. Длинное приземистое строение темнело на фоне неба, в одном или двух окнах тускло мерцал желтый свет. Диффани, найдя дверь, заколотил в нее кулаком.
Дверь со скрипом отворилась, и вперед выступила дряхлая женщина.
— Кто вы? Почему бродите так поздно?
— Мы путешественники, гости Дворца Любви, — проговорил, стуча зубами от холода, Хиген Грот. — Мы на правильном пути?
— Да, на правильном. Входите. Вас ожидают?
— Ну конечно, нас ожидают. Комнаты приготовлены?
— Да, да, — успокоила женщина. — Постели найдутся. Вообще-то, это старый замок. Вы должны были пройти по другой тропе. Вы ужинали, я полагаю?
— Нет, — простонал Грот, — мы не ужинали.
— Ладно, я найду чего-нибудь перекусить. Какой позор, что наш замок такой холодный.
Пилигримы прошли в темный дворик, освещенный двумя масляными лампами.
Старуха провела их по одному в комнаты с высокими потолками в разных частях замка. Нетопленые и мрачные комнаты были обставлены по забытой моде прошлых веков. Джерсен обвел взглядом унылый ночлег: убогая кушетка, закопченная лампа красно-синего стекла, железная отделка на стенах тронута ржавчиной. В одной из стен темнела дверь. Другая была обшита резными панелями из мореного дуба, и с нее корчили рожи гротескные маски. Ни камина, ни обогревателя — зуб на зуб не попадал от холода.
Старуха, задыхаясь, сказала Джерсену:
— Когда ужин будет готов, вас позовут. — Она указала на дверь:
— Вон там ванная и даже немного чудной теплой воды. — И поспешила прочь.
Джерсен пошел в ванную, отвернул душ — вода была горячей. Он стащил одежду, помылся, затем, чтобы вновь не влезать в мокрые тряпки, растянулся на кушетке и укрылся пледом. Время шло. Где-то далеко гонг ударил девять раз. Может, это и ужин, а может, и нет… Тепло душа расслабило его, и он заснул. Сквозь сон Кирт слышал, как гонг ударил десять раз, затем — одиннадцать. Нет, это не ужин. Джерсен повернулся на бок и погрузился в забытье.
Двенадцать ударов гонга. В комнату вошла тоненькая служанка со светлыми шелковистыми волосами, одетая в голубой бархат и голубые кожаные шлепанцы с загнутыми носками.
Джерсен сел на постели. Серебристый голос возвестил:
— Мы уже приготовили ужин. Все встали, собираются к столу. — Девушка вкатила в комнату передвижной гардероб. — Вот ваша одежда. Нужна ли помощь?
Не ожидая ответа, она протянула Джерсену нижнее белье и помогла облачиться в великолепное одеяние из узорчатой парчи в восточном стиле, весьма сложного покроя. Светловолосая особа причесала его и надушила.
— Господин, вы великолепны, — прошептала она. — И последнее…
Служанка протянула шлем из черного бархата, закрывающий уши, нос и подбородок. Открытыми оставались лишь глаза, щеки и рот.
— А теперь вы еще и загадочны, мой господин, — прошелестел ангельский голос. — Я провожу вас: нам предстоит идти длинными коридорами.
Она повела гостя вниз по скрипучей лестнице, по темному гулкому коридору. Стены, когда-то блиставшие багрянцем, серебром и золотом, теперь обветшали и выцвели, половицы прогибались под ногой… Служанка остановилась перед тяжелой красной портьерой. Она лукаво взглянула на Джерсена и поднесла палец к губам. В смутном свете, выхватывающем ее голубое одеяние и светлые волосы, девушка казалась порождением мечты — слишком совершенная, чтобы быть реальной.
— Господин, — прошептала она, — там идет праздник. Я вынуждена настаивать на соблюдении тайны, поскольку в этой игре вы ни в коем случае не должны открывать свое имя.
Она отбросила портьеру, и Джерсен ступил в просторный зал. С потолка, настолько высокого, что он был неразличим, свешивался единственный светильник, отбрасывая островок света на большой стол, на льняную скатерть, серебро и хрусталь.
Вокруг стола сидела дюжина людей в масках и самых изысканных костюмах.
Джерсен оглядел их, но не решился бы утверждать, что отыскал спутников по путешествию. В комнату входили новые люди — по двое, по трое, все в масках, все удивленные.
Джерсен узнал Наварха — поэта выдавали величавые повадки. Но где же Друзилла?
Всего собралось человек сорок. Лакеи в голубых, шитых серебром ливреях помогали рассаживаться, наливали вино в кубки, которые подавали с серебряного подноса.
Джерсен ел и пил, скованный странным замешательством, почти растерянностью. Неужели все происходящее — реальность? Уж не грезит ли он?
Вскоре напряжение пути ушло в область воспоминаний, подобно детским страхам. Джерсен выпил больше вина, чем позволил бы себе при иных обстоятельствах… Светильник внезапно вспыхнул голубым огнем и погас. В глазах Джерсена задрожали оранжевые круги. Пронесся удивленный шепот.
Канделябр медленно разгорался. У стола стоял высокий человек в черной одежде и маске.
— Добро пожаловать, — произнес он, поднимая кубок с вином. — Я — Виоль Фалюш. Вы прибыли во Дворец Любви.
Глава 12
Avis rara, ты впорхнула — И вокруг разлился свет.
Сбрось-ка лишнее со стула, Раздели со мной обед.
На изысканном подносе Лучший в мире patchouli, А вот здесь — засунь свой носик
— Видишь?
— Мышка в попурри.
Канапе под майонезом, Осетрина — первый сорт, Горы устриц — сами лезут
— Разевай пошире рот…
Самовар пыхтит со стоном — Ну-ка, чашечку давай!
На обед нам — макароны, Сыр, да хлеб, да крепкий чай.
Наварх
— Существует множество разновидностей любви, — продолжал Виоль Фалюш приятным низким голосом. — Разнообразие очень велико, но всему нашлось место во Дворце. Не все мои гости обнаружат это, и не все придется им по вкусу. Некоторые почерпнут во Дворце чуть больше впечатлений, чем на модном курорте. Другие будут захвачены тем, что можно назвать неестественной красотой. Она здесь везде — в каждой детали обстановки, в каждом пейзаже. Иные с жаром бросятся в кутежи, и тут я должен пояснить кое-что.
Джерсен вглядывался в черную фигуру. Виоль Фалюш стоял прямо и неподвижно. Светильник, который висел прямо перед ним, смазывал контуры.
— Обитатели Дворца Любви дружелюбны, веселы и прекрасны. Среди них есть слуги, готовые с удовольствием подчиняться любому желанию моих гостей, любому их капризу, и счастливчики, выросшие во Дворце и свободные в выборе привязанностей, как и я сам. Их можно узнать по одеждам белого цвета. Тем не менее, выбор велик.
Джерсен оглядывал сидящих вокруг стола, пытаясь найти Танзела, Марио или Этьена и тем самым исключить их из числа подозреваемых. Однако его усилия не увенчались успехом. Среди сорока человек по меньшей мере дюжина была похожа на них. Он вновь перевел взгляд на Виоля Фалюша.
— Где проходят границы дозволенного? Безумец, покусившийся на убийство, естественно, будет ограничен в своих действиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50