Солнышко всунула второй зуб, чуть повыше первого. Второй зуб тоже крепко вошел в стену, и тогда Солнышко осторожно высвободила первый и еще раз воткнула его в стену чуть повыше второго. Так постепенно, располагая зубы на небольшом расстоянии друг от друга, Солнышко продвинулась на несколько дюймов вверх по стене. К тому времени, когда ее первый зуб снова оказался над вторым, ее маленькое тельце уже не касалось сетки.
— Удачи, Солнышко! — пожелала Вайолет.
— Мы болеем за тебя, — сказал Клаус.
Солнышко не ответила, но ее сестра и брат отнеслись к этому спокойно. Они легко могли себе представить, как трудно говорить, когда во рту у тебя стена. Поэтому Вайолет и Клаус тихо сидели на сетке, стараясь приободрить, как могли, младшую сестру. Если бы Солнышко могла карабкаться наверх и одновременно разговаривать, она бы обязательно сказала «Сорид», что-то вроде: «Пока все хорошо», или же «Йафф», что означает опять же: «Полпути позади». Но старшие Бодлеры в темноте слышали только треск втыкаемых в стену зубов, пока не раздался ликующий крик:
— Топ! — то есть: «Я наверху!»
— Ура, Солнышко! Ты настоящий герой! — крикнул Клаус.
— Так держать! — присоединилась к нему Вайолет. — А теперь иди в спальню и достань из-под кровати нашу самодельную веревку. Тогда мы тоже поднимемся к тебе наверх.
— Гамба, — ответила Солнышко и тут же отползла от края шахты. Ее старшие сестра и брат еще некоторое время сидели в тишине и ждали, не переставая восхищаться смелостью и ловкостью младшей сестренки.
— Ни за что б не решилась проделать весь этот путь наверх по стене шахты таким способом, — сказала Вайолет. — Даже в возрасте Солнышка.
— Я тоже, — сказал Клаус, — хотя у нас с тобой зубы нормального размера.
— Размер зубов тут ни при чем. Главное — это размер ее мужества и заботы о близких.
— И размер беды, в какую мы попали, — добавил Клаус. — И размер предательства нашей опекунши. До сих пор не могу поверить, что Эсме все это время строила свои гнусные козни вместе с Гюнтером. Она такая же липа, как и ее лифт.
— Эсме — очень умелая актриса, — утешила брата Вайолет. — Хотя человек она ужасный. Она полностью обвела нас вокруг пальца, утверждая, что ее обвел вокруг пальца Гюнтер. Интересно, что она имела в виду, когда сказала…
— Тада! — донесся голос Солнышка уже от дверцы шахты.
— Клаус, веревка у нее в руках! — Вайолет была очень взволнованна. — Солнышко, — обратилась она к сестре, — привяжи веревку к дверной ручке «языком дьявола».
— Стоп, все отменяется! — неожиданно объявил Клаус. — У меня идея получше.
— Получше, чем выбраться отсюда? — спросила Вайолет.
— Я хочу отсюда выбраться, но не думаю, что нам для этого надо лезть наверх. Там мы снова окажемся в пентхаусе.
— А из пентхауса доберемся до Веблен-Холла. Для экономии времени можно даже скатиться по перилам.
— Да, но перила кончаются прямо у вестибюля, — сказал Клаус. — В вестибюле как раз и находится консьерж, имеющий четкую инструкцию не выпускать нас из здания.
— Я как-то не подумала о нем, — смутилась Вайолет. — Он всегда строго придерживается инструкции.
— Именно поэтому мы должны покинуть дом 667 по Мрачному Проспекту каким-то иным путем.
— Дитемью? — крикнула Солнышко. Это означало что-то вроде: «А какой у нас есть иной путь?».
— Вниз, — сказал Клаус. — От каморки на дне шахты отходит туннель, помнишь? Вход в него совсем рядом с клеткой.
— Все верно, — сказала Вайолет. — Гюнтер через этот туннель вывез Квегмайров прежде, чем мы успели их спасти. Но неизвестно, куда ведет этот туннель.
— Если Гюнтер увез Квегмайров через этот туннель, значит, туннель выходит куда-то в сторону Веблен-Холла, то есть куда мы и должны попасть.
— Солнышко, распоряжение отменяется. Привязывать веревку к ручке не надо, — сказала Вайолет. — Вдруг кто-нибудь ее увидит и поймет, что мы сбежали. Возьми ее с собой сюда. Как тебе кажется, хватит у тебя сил прокусать себе путь обратно вниз?
— Джеронимо! — крикнула Солнышко. В переводе это означало: «Мне не нужно кусать себе дорогу вниз». Набрав в легкие воздух, она бросилась в темную шахту, и шлейф из липовой веревки, раскручиваясь на ходу, вился вслед за ней. На этот раз погружение в шахту не требовало изображения в виде сплошь закрашенных черной краской страниц, так как ужас долгого падения в кромешной тьме был немного смягчен. Слово «смягчен» в данном месте означает — «Солнышко отнеслась к нему гораздо мягче», потому что она знала — внизу ее ждут брат с сестрой и сетка. Бах! Солнышко упала прямо на сетку, и следом второй удар, не такой громкий, — рядом шлепнулся моток липовой веревки. Убедившись, что падение не причинило сестре увечий, Вайолет привязала веревку к одному из колышков, удерживающих сетку.
— Хочу удостовериться, что конец веревки надежно закреплен. Солнышко, если у тебя не очень болят зубы после подъема, прогрызи дырку в сетке, так чтобы мы могли пролезть сквозь нее.
— А что при этом должен делать я? — спросил Клаус.
— Ты можешь молиться за успех работы, — сказала Вайолет.
Сестры так быстро справились со своими задачами, что Клаус не успел даже начать молиться. Вайолет в одно мгновение прикрепила веревку к колышку с помощью сложных и крепких узлов, а Солнышко прогрызла дыру величиной с ребенка в середине сетки, куда Вайолет сразу же забросила веревку. Трое бодлеровских сирот, замерев у края дыры, ждали, пока не услышали знакомый металлический звук, когда веревка ударилась о железную клетку. Тогда они заглянули в черную бездну.
— Не могу поверить, что мы снова спускаемся в эту шахту, — сказала Вайолет.
— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Спроси меня кто-нибудь в тот день на пляже, думал ли я когда-нибудь, что мы будем карабкаться вниз и вверх по пустой шахте лифта ради того, чтобы спасти пару тройняшек, я бы ответил, что никогда в ближайшие миллион лет. А теперь мы делаем это уже в пятый раз за сутки. Что с нами случилось? И что привело нас в это кошмарное место, которое мы сейчас созерцаем?
— Несчастье, — тихо сказала Вайолет.
— Страшный пожар, — сказал Клаус.
— Олаф, — сказала как отрезала Солнышко и первой начала спускаться по веревке. Клаус пролез через дырку в сетке и последовал за ней, а за ним и Вайолет. Трое Бодлеров не мешкая проделали путь до конца второй половины шахты и добрались до крошечной грязной каморки и туннеля, который должен был вывести их к Модному Аукциону.
Спустившись первой, Солнышко все время поглядывала вверх, чтобы удостовериться, что брату и сестре ничто не грозит и они благополучно доберутся до дна шахты. Клаус, приземлившись, все время посматривал на туннель, стараясь представить, какой он длины и не затаился ли там кто-то или что-то. Вайолет тоже, скосив глаза, поглядывала в угол, где лежали их сварочные горелки, которые дети побросали, когда для ее изобретений еще не пришло время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Удачи, Солнышко! — пожелала Вайолет.
— Мы болеем за тебя, — сказал Клаус.
Солнышко не ответила, но ее сестра и брат отнеслись к этому спокойно. Они легко могли себе представить, как трудно говорить, когда во рту у тебя стена. Поэтому Вайолет и Клаус тихо сидели на сетке, стараясь приободрить, как могли, младшую сестру. Если бы Солнышко могла карабкаться наверх и одновременно разговаривать, она бы обязательно сказала «Сорид», что-то вроде: «Пока все хорошо», или же «Йафф», что означает опять же: «Полпути позади». Но старшие Бодлеры в темноте слышали только треск втыкаемых в стену зубов, пока не раздался ликующий крик:
— Топ! — то есть: «Я наверху!»
— Ура, Солнышко! Ты настоящий герой! — крикнул Клаус.
— Так держать! — присоединилась к нему Вайолет. — А теперь иди в спальню и достань из-под кровати нашу самодельную веревку. Тогда мы тоже поднимемся к тебе наверх.
— Гамба, — ответила Солнышко и тут же отползла от края шахты. Ее старшие сестра и брат еще некоторое время сидели в тишине и ждали, не переставая восхищаться смелостью и ловкостью младшей сестренки.
— Ни за что б не решилась проделать весь этот путь наверх по стене шахты таким способом, — сказала Вайолет. — Даже в возрасте Солнышка.
— Я тоже, — сказал Клаус, — хотя у нас с тобой зубы нормального размера.
— Размер зубов тут ни при чем. Главное — это размер ее мужества и заботы о близких.
— И размер беды, в какую мы попали, — добавил Клаус. — И размер предательства нашей опекунши. До сих пор не могу поверить, что Эсме все это время строила свои гнусные козни вместе с Гюнтером. Она такая же липа, как и ее лифт.
— Эсме — очень умелая актриса, — утешила брата Вайолет. — Хотя человек она ужасный. Она полностью обвела нас вокруг пальца, утверждая, что ее обвел вокруг пальца Гюнтер. Интересно, что она имела в виду, когда сказала…
— Тада! — донесся голос Солнышка уже от дверцы шахты.
— Клаус, веревка у нее в руках! — Вайолет была очень взволнованна. — Солнышко, — обратилась она к сестре, — привяжи веревку к дверной ручке «языком дьявола».
— Стоп, все отменяется! — неожиданно объявил Клаус. — У меня идея получше.
— Получше, чем выбраться отсюда? — спросила Вайолет.
— Я хочу отсюда выбраться, но не думаю, что нам для этого надо лезть наверх. Там мы снова окажемся в пентхаусе.
— А из пентхауса доберемся до Веблен-Холла. Для экономии времени можно даже скатиться по перилам.
— Да, но перила кончаются прямо у вестибюля, — сказал Клаус. — В вестибюле как раз и находится консьерж, имеющий четкую инструкцию не выпускать нас из здания.
— Я как-то не подумала о нем, — смутилась Вайолет. — Он всегда строго придерживается инструкции.
— Именно поэтому мы должны покинуть дом 667 по Мрачному Проспекту каким-то иным путем.
— Дитемью? — крикнула Солнышко. Это означало что-то вроде: «А какой у нас есть иной путь?».
— Вниз, — сказал Клаус. — От каморки на дне шахты отходит туннель, помнишь? Вход в него совсем рядом с клеткой.
— Все верно, — сказала Вайолет. — Гюнтер через этот туннель вывез Квегмайров прежде, чем мы успели их спасти. Но неизвестно, куда ведет этот туннель.
— Если Гюнтер увез Квегмайров через этот туннель, значит, туннель выходит куда-то в сторону Веблен-Холла, то есть куда мы и должны попасть.
— Солнышко, распоряжение отменяется. Привязывать веревку к ручке не надо, — сказала Вайолет. — Вдруг кто-нибудь ее увидит и поймет, что мы сбежали. Возьми ее с собой сюда. Как тебе кажется, хватит у тебя сил прокусать себе путь обратно вниз?
— Джеронимо! — крикнула Солнышко. В переводе это означало: «Мне не нужно кусать себе дорогу вниз». Набрав в легкие воздух, она бросилась в темную шахту, и шлейф из липовой веревки, раскручиваясь на ходу, вился вслед за ней. На этот раз погружение в шахту не требовало изображения в виде сплошь закрашенных черной краской страниц, так как ужас долгого падения в кромешной тьме был немного смягчен. Слово «смягчен» в данном месте означает — «Солнышко отнеслась к нему гораздо мягче», потому что она знала — внизу ее ждут брат с сестрой и сетка. Бах! Солнышко упала прямо на сетку, и следом второй удар, не такой громкий, — рядом шлепнулся моток липовой веревки. Убедившись, что падение не причинило сестре увечий, Вайолет привязала веревку к одному из колышков, удерживающих сетку.
— Хочу удостовериться, что конец веревки надежно закреплен. Солнышко, если у тебя не очень болят зубы после подъема, прогрызи дырку в сетке, так чтобы мы могли пролезть сквозь нее.
— А что при этом должен делать я? — спросил Клаус.
— Ты можешь молиться за успех работы, — сказала Вайолет.
Сестры так быстро справились со своими задачами, что Клаус не успел даже начать молиться. Вайолет в одно мгновение прикрепила веревку к колышку с помощью сложных и крепких узлов, а Солнышко прогрызла дыру величиной с ребенка в середине сетки, куда Вайолет сразу же забросила веревку. Трое бодлеровских сирот, замерев у края дыры, ждали, пока не услышали знакомый металлический звук, когда веревка ударилась о железную клетку. Тогда они заглянули в черную бездну.
— Не могу поверить, что мы снова спускаемся в эту шахту, — сказала Вайолет.
— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Спроси меня кто-нибудь в тот день на пляже, думал ли я когда-нибудь, что мы будем карабкаться вниз и вверх по пустой шахте лифта ради того, чтобы спасти пару тройняшек, я бы ответил, что никогда в ближайшие миллион лет. А теперь мы делаем это уже в пятый раз за сутки. Что с нами случилось? И что привело нас в это кошмарное место, которое мы сейчас созерцаем?
— Несчастье, — тихо сказала Вайолет.
— Страшный пожар, — сказал Клаус.
— Олаф, — сказала как отрезала Солнышко и первой начала спускаться по веревке. Клаус пролез через дырку в сетке и последовал за ней, а за ним и Вайолет. Трое Бодлеров не мешкая проделали путь до конца второй половины шахты и добрались до крошечной грязной каморки и туннеля, который должен был вывести их к Модному Аукциону.
Спустившись первой, Солнышко все время поглядывала вверх, чтобы удостовериться, что брату и сестре ничто не грозит и они благополучно доберутся до дна шахты. Клаус, приземлившись, все время посматривал на туннель, стараясь представить, какой он длины и не затаился ли там кто-то или что-то. Вайолет тоже, скосив глаза, поглядывала в угол, где лежали их сварочные горелки, которые дети побросали, когда для ее изобретений еще не пришло время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34