— Так вы знаете этих детей, Джерри? — спросил мужчина в солнцезащитных очках.
— Конечно знаю. Это Бодлеры, я вам о них рассказывал.
— Да, да, помню, — ответил мужчина, теряя к детям интерес. — Ну а если они еще и сироты, тогда, думаю, все в порядке. Они могут здесь находиться. Но я вам советую, Джерри, купите им новую одежду! — И прежде, чем Джером успел ответить, мужчина в темных очках исчез.
— Не люблю, когда меня называют Джерри, — первое, что сказал Джером детям. — Но я не хотел с ним спорить. А как вы, Бодлеры? Лучше себя чувствуете?
Дети молча смотрели на своего опекуна. Они заметили у него в руке недоеденный пирожок с лососем, хотя он не раз говорил им, что терпеть не может лососину. И настроение их не улучшилось, так как они знали, что Джером не захочет с ними спорить, если они снова заговорят так про Гюнтера. Он также не захочет спорить с Эсме, если дети расскажут ему об ее участии в предательском заговоре. И уж точно не захочет спорить с Гюнтером, когда узнает, что Квегмайры спрятаны внутри одного из лотов Модного Аукциона. Бодлеры понимали, что поможет им только человек, которого удастся каким-то образом сбить с толку. И от этого им не стало легче.
— Менров? — сказала Солнышко.
— Что такое «менров?» — спросил Джером, с улыбкой глядя на самую младшую из бодлеровской троицы.
— Я вам сейчас объясню, — сказал Клаус, пытаясь быстро придумать способ заставить Джерома помочь им, не вступая ни в какие споры. — Это слово в переводе означает: «Можно попросить вас об одном одолжении, Джером?».
Вайолет и Солнышко с любопытством посмотрели на брата. «Менров» никак не означало — «Можно попросить вас об одолжении, Джером?». Клаус наверняка это знал. «Менров» означает что-то вроде: «Не попытаться ли нам рассказать Джерому про Гюнтера и Эсме и про тройняшек Квегмайров?» Однако сестры молчали, зная, что у Клауса наверняка есть серьезная причина лгать своему опекуну.
— Конечно, я сделаю все, о чем вы просите, — ответил Джером. — Но о чем именно идет речь?
— Моим сестрам и мне очень хотелось бы приобрести в собственность один из лотов этого аукциона. Но мы не знаем, сможете ли вы купить его для нас в виде подарка?
— Думаю, это возможно. Но мне в голову не могло прийти, что ваша троица интересуется модными лотами, — ответил Джером.
— Даже очень, — сказала Вайолет, понимая, куда клонит Клаус. — Нам бы ужасно хотелось приобрести Лот 50 «Г.П.В.».
— Что такое «Г.П.В.»? — спросил Джером. — Что кроется за этими буквами? — Это сюрприз, — тут же нашелся Клаус. — Вы предложите цену?
— Если это так для вас важно, я это сделаю. Но мне очень не хотелось бы вас избаловать. Вы появились как раз вовремя. Гюнтер, наверное, кончает продажу балетных туфелек и сразу перейдет к Лоту 50 «Г.П.В.». Пойдемте туда, где я стоял. Там удобно следить за ходом аукциона, — сказал Джером. — Прекрасно видна сцена, а кроме того, рядом со мной стоит ваш друг.
— Наш друг? — с удивлением спросила Вайолет.
— Сейчас увидите.
И действительно, когда Бодлеры, следуя за Джеромом, пересекли огромный зал и пристроились под знаменем с надписью «Модный», с тем чтобы лучше видеть, что происходит на сцене, они там обнаружили мистера По. Он держал в руке стакан содовой с петрушкой и кашлял в белый носовой платок.
— Вы не могли ошеломить меня больше, чем вы это сделали, — сказал мистер По, когда перестал кашлять. — Бодлеры, что здесь делаете вы? — спросил он.
— А что вы здесь делаете? — тут же задал ему вопрос Клаус. — Вы нам говорили, что как раз в это время будете в геликоптере на пути к горному пику.
Мистер По снова долго кашлял в белый платок и, только когда приступ прошел, сказал:
— Сообщения о горном пике оказались ложными. Теперь я знаю совершенно точно, что двойняшек Квегмайров силой принуждают работать на клееварочной фабрике здесь неподалеку, я как раз туда еду, но попозже. Решил заглянуть по дороге на Модный Аукцион. Теперь, когда я Вице-Президент Опекунского Совета по Делам Сирот, я зарабатываю больше денег, и жена поэтому просила меня купить немного морских украшений.
— Но… — собралась что-то сказать Вайолет, однако мистер По остановил ее.
— Ш-ш-ш… Тихо, — произнес он. — Гюнтер приступает к Лоту 48. Я как раз на него хочу сделать ставку.
— Пожалуйста, Лот 48, — объявил Гюнтер. Он глядел в зал на толпу, но даже монокль не мог скрыть бешеный блеск его глаз. Судя по всему, Бодлеров он пока еще не заметил. — Перед вами большая статуя рыбы, выкрашенная в красный цвет, пожалуйста. Очень большая, очень модная. Достаточно большая, чтобы в ней спать, если придет охота, пожалуйста. Кто ставит?
— Я, — откликнулся мистер По. — Сотня.
— Две сотни, — раздался еще один голос из толпы.
Клаус низко наклонился к мистеру По. Ему хотелось с ним поговорить, но так, чтобы не услышал Джером.
— Мистер По, — сказал он, — я хочу вам рассказать про Гюнтера. Вам следует это знать. — Клаусу казалось, что, если он сумеет убедить мистера По, Бодлеры откажутся от игры в шарады, что означает в нашем случае — «перестанут делать вид, что им так уж необходимо заполучить „Г.П.В.“. Тогда Джером назовет свою цену и выручит Квегмайров, сам не того не зная. — Гюнтер на самом деле… — продолжал Клаус.
— Модный аукционер, — закончил за него фразу мистер По. — Двести шесть! — затем выкрикнул он.
— Триста, — тут же выкрикнул второй голос.
— Нет, нет, вы ошибаетесь, — сказала Вайолет. — Гюнтер вовсе не аукционер. Он переодетый Граф Олаф.
— Триста двенадцать, — крикнул мистер По и сердито посмотрел на детей. — Не говорите глупостей, — сказал он. — Граф Олаф — преступник, а Гюнтер просто иностранец. Не могу вспомнить слово, обозначающее страх перед иностранцами, но я удивлен, что вами, дети, владеет такой страх.
— Четыреста! — крикнул второй голос.
— Слово это — «ксенофобия», — пояснил Клаус. — Но оно сюда не подходит потому, что Гюнтер не иностранец. Он даже и не Гюнтер.
Мистер По снова вытащил из кармана платок, и Бодлеры ждали, пока он откашляется.
— То, что вы говорите, — полная бессмыслица, — произнес он. — Если вы не возражаете, обсудим это после того, как я куплю морские украшения. Ставлю четыреста девять!
— Пятьсот, — тут же раздался голос.
— Сдаюсь, — объявил мистер По и закашлял в платок. — Пятьсот — слишком большая цена за эту статую рыбы.
— Пятьсот — высшая цена, пожалуйста, — сказал Гюнтер и улыбнулся кому-то в толпе. — Пожалуйста, выигравший, будьте так любезны и передайте деньги миссис Скволор, пожалуйста.
— Дети, поглядите, кто купил большую рыбу! Наш консьерж, — сказал Джером.
— Консьерж? — удивился мистер По, глядя, как тот передал Эсме мешок монет, потом с трудом поднял огромную рыбу и унес со сцены. Самое удивительное, что руки у него, как обычно, были спрятаны в длинных рукавах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34