Даже когда она открывала дверь, то смотрела через мое плечо, словно ожидала увидеть, что со мной пришел еще кто-то.
– Рада, что ты здесь, Миранда, – сказала она, но прозвучало это так, будто она произносит текст, кем-то написанный для нее. – Отца нет дома.
– Где он? – спросила я.
Куда он смог уйти в такое время?
– Где? – рассеянно произнесла моя мать, словно блуждая где-то.
– А Кэрри и Брендан?
– Они ушли. Может, чашечку чая?
– С удовольствием. Только загляну наверх.
Приятно, что в родительском доме можно чувствовать себя раскованно. Он все еще остается отчасти и твоим домом, даже если ты покинул его в младенчестве. В нем можно ходить повсюду, открывать шкафы и буфеты. Я собиралась сделать нечто ужасное. Едва ли можно объяснить зачем. Словно у меня был нарыв в зубе, а я собиралась взять перочинный нож и вонзить его в нарыв, вызывая еще большую боль, которая станет непереносимой и уйдет, или уйду я сама. Мама пошла на кухню, а я бегом поднялась наверх по лестнице в спальню, где остановились Брендан и Кэрри. Возрастающее во мне напряжение было подобно электрическому току. В ушах стучало. Я могла услышать биение собственного сердца, ощутить, как стремительно пульсирует кровь в моих венах.
Они явно временно расположились в спальне. Даже не распаковали вещи. Халат и ночная рубашка Кэрри брошены на кровать. Чемодан полуоткрыт, прислонен к стене, ее вещи аккуратно сложены. На угловом столике множество флакончиков, шампунь, кондиционер, кремы, духи – все это принадлежит Кэрри. Я осмотрелась. Забавно. Похоже, что Кэрри остановилась здесь одна. Мне не удалось найти ни единой вещи или чего-либо из одежды, которые принадлежали бы Брендану. Рядом с кроватью стоял еще один закрытый чемодан. Я положила его на пол, нажала на замки и открыла, там была одежда Брендана. На это не уйдет и минуты. Одну задругой я вынимала вещи Брендана: рубашки, брюки, трусы, переворачивала их, чтобы снова уложить в том же порядке. Чемодан был почти пуст, когда мне показалось, что слышу, как кто-то бежит вверх по лестнице. У меня даже не хватило времени, чтобы подняться с коленей, когда открылась дверь. Появился Брендан. В какую-то долю секунды у меня промелькнула мысль: какое это имеет значение? Но, взглянув на его лицо, я подумала: о черт возьми! Сначала он просто удивился, и в этом нет ничего особенного, ведь я рылась в его чемодане, вокруг меня раскиданы его вещи.
– Миранда! – воскликнул он. – Какого…
Я пыталась подумать, что ответить, но никак не могла сосредоточиться, мой мозг словно застыл, превращаясь в студень.
– Я кое-что забыла, – отвечала я рассеянно. – Хочу сказать, я думала, что ты по ошибке взял кое-что.
Сейчас выражение его лица было уже злое.
– Какого черта?
За его спиной появилась Кэрри.
– Брендан? – спросила она. – Что…
И тут она тоже увидела меня.
– Веревку, – сказала я. – Думала, что ты по ошибке взял мою веревку.
ГЛАВА 24
– Что? – переспросила Кэрри в полном недоумении. – Какую веревку?
– Боже, – сказал Брендан, – посмотри на себя!
– Какую веревку? – повторила Кэрри.
Она сделала шаг вперед и теперь стояла надо мной, свирепо глядя на меня. Руки в бедра, лицо побагровело. Словно вся ее природная сдержанность, застенчивость и робость исчезли, молниеносно сожженные яростью и огорчением. Я почти физически ощущала, как ее эмоции буквально извергались из нее. Затем встала с пола и осталась стоять на том же месте среди одежды Брендана.
– Не знаю, – сказала я. – Просто подумала…
Я замолчала.
– Ты рылась в вещах Брендана, ради всего святого! О чем ты думаешь?
– Я разбирала все в своей квартире, – сказала я.
– И что?
– Давай я назову вещи своими именами, – сказал Брендан. – Ты рылась в моей одежде, – теперь он поддал ногой по чемодану так, что оставшиеся тряпки разлетелись по полу в разные стороны, – чтобы найти какую-то веревку. Да?
– Я просто была в замешательстве, – пробормотала я.
– В замешательстве? – переспросила Кэрри. – Ты отдаешь себе отчет в том, что мы вчера похоронили нашего милого братика? А сейчас ты приезжаешь сюда, и это явно преднамеренная поездка, чтобы поискать что-то в чемодане Брендана…
– Сейчас мне лучше уйти, – сказала я.
Брендан сделал шаг вперед, преграждая мне путь.
– Я так не думаю, Мирри.
– Дай пройти.
– Никуда ты не пойдешь, пока мы не доберемся до истинной причины.
– Мы все перевозбуждены.
– Перевозбуждены?! – завопила Кэрри.
Слишком громко, что не соответствовало такой хрупкой особе, как Кэрри.
– О каком перевозбуждении идет речь?
– Что происходит?
В дверях появился отец.
– Ничего, – безнадежно сказала я.
– Я объясню, что происходит, – начала Кэрри, – Она… – указывая пальцем на меня, – рылась в чемодане Брендана.
– Миранда? – спросил отец.
– Искала веревку, – добавил Брендан.
– Веревку?
– По ее словам, да.
Брендан присел, начал собирать разбросанные вещи и складывать их обратно в чемодан.
– Думаю, мне нужно уйти, – проговорила я.
– Думаю, ты должна все объяснить, – заметил отец с оттенком раздражения в голосе.
Он поднял руку и потер лицо, осматриваясь в поисках места, куда бы можно было присесть.
– Я просто пыталась привести вещи в порядок, – начала я и сразу замолчала.
– Ты искала веревку, – подсказал Брендан. – М-м-м? Тайно просматривает мои вещи в поисках какой-то веревки…
Мне добавить было нечего.
– Какая веревка? – входя в комнату, спросила мама. Я села на неубранную постель, закрыла лицо руками, как маленький ребенок, стараясь отгородиться от внешнего мира. Кэрри, разъяряясь все больше и больше, рассказывала матери, как она застала меня, когда я рылась в чемодане Брендана, а я через щелки между пальцами пристально разглядывала кусок ковра и ножки комода, стараясь не слушать слова.
– Не хочу больше тебя знать, – категорическим тоном заявила мама после того, как Кэрри закончила свой рассказ.
– Пожалуйста! – умоляла я. – Я расстроена. Мы все расстроены.
– Но мне хотелось бы узнать вот что, – произнес Брендан. – Какая же это была веревка? Я хочу сказать, если ты произнесла слово «веревка», то сейчас это слово может означать только одну-единственную вещь на свете для всех нас. М-м-м? Только одну-единственную вещь.
В комнате наступила ужасная тишина, затем он продолжал:
– Когда ты говоришь «веревка», ты имеешь в виду остаток веревки? М-м-м?
– Я ничего не имею в виду.
– И все же ты не поленилась и приехала сюда, чтобы найти ее.
– Замолчи! – сказала я, поднимая голову, отрывая руки от лица. – Заткнись, заткнись, заткнись. Я чувствую себя как на суде или где-то в этом роде, все, что я говорю, может быть использовано против меня. Не смотрите на меня так!
– Почему ты думаешь, что она может быть здесь? М-м-м? Среди моих вещей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Рада, что ты здесь, Миранда, – сказала она, но прозвучало это так, будто она произносит текст, кем-то написанный для нее. – Отца нет дома.
– Где он? – спросила я.
Куда он смог уйти в такое время?
– Где? – рассеянно произнесла моя мать, словно блуждая где-то.
– А Кэрри и Брендан?
– Они ушли. Может, чашечку чая?
– С удовольствием. Только загляну наверх.
Приятно, что в родительском доме можно чувствовать себя раскованно. Он все еще остается отчасти и твоим домом, даже если ты покинул его в младенчестве. В нем можно ходить повсюду, открывать шкафы и буфеты. Я собиралась сделать нечто ужасное. Едва ли можно объяснить зачем. Словно у меня был нарыв в зубе, а я собиралась взять перочинный нож и вонзить его в нарыв, вызывая еще большую боль, которая станет непереносимой и уйдет, или уйду я сама. Мама пошла на кухню, а я бегом поднялась наверх по лестнице в спальню, где остановились Брендан и Кэрри. Возрастающее во мне напряжение было подобно электрическому току. В ушах стучало. Я могла услышать биение собственного сердца, ощутить, как стремительно пульсирует кровь в моих венах.
Они явно временно расположились в спальне. Даже не распаковали вещи. Халат и ночная рубашка Кэрри брошены на кровать. Чемодан полуоткрыт, прислонен к стене, ее вещи аккуратно сложены. На угловом столике множество флакончиков, шампунь, кондиционер, кремы, духи – все это принадлежит Кэрри. Я осмотрелась. Забавно. Похоже, что Кэрри остановилась здесь одна. Мне не удалось найти ни единой вещи или чего-либо из одежды, которые принадлежали бы Брендану. Рядом с кроватью стоял еще один закрытый чемодан. Я положила его на пол, нажала на замки и открыла, там была одежда Брендана. На это не уйдет и минуты. Одну задругой я вынимала вещи Брендана: рубашки, брюки, трусы, переворачивала их, чтобы снова уложить в том же порядке. Чемодан был почти пуст, когда мне показалось, что слышу, как кто-то бежит вверх по лестнице. У меня даже не хватило времени, чтобы подняться с коленей, когда открылась дверь. Появился Брендан. В какую-то долю секунды у меня промелькнула мысль: какое это имеет значение? Но, взглянув на его лицо, я подумала: о черт возьми! Сначала он просто удивился, и в этом нет ничего особенного, ведь я рылась в его чемодане, вокруг меня раскиданы его вещи.
– Миранда! – воскликнул он. – Какого…
Я пыталась подумать, что ответить, но никак не могла сосредоточиться, мой мозг словно застыл, превращаясь в студень.
– Я кое-что забыла, – отвечала я рассеянно. – Хочу сказать, я думала, что ты по ошибке взял кое-что.
Сейчас выражение его лица было уже злое.
– Какого черта?
За его спиной появилась Кэрри.
– Брендан? – спросила она. – Что…
И тут она тоже увидела меня.
– Веревку, – сказала я. – Думала, что ты по ошибке взял мою веревку.
ГЛАВА 24
– Что? – переспросила Кэрри в полном недоумении. – Какую веревку?
– Боже, – сказал Брендан, – посмотри на себя!
– Какую веревку? – повторила Кэрри.
Она сделала шаг вперед и теперь стояла надо мной, свирепо глядя на меня. Руки в бедра, лицо побагровело. Словно вся ее природная сдержанность, застенчивость и робость исчезли, молниеносно сожженные яростью и огорчением. Я почти физически ощущала, как ее эмоции буквально извергались из нее. Затем встала с пола и осталась стоять на том же месте среди одежды Брендана.
– Не знаю, – сказала я. – Просто подумала…
Я замолчала.
– Ты рылась в вещах Брендана, ради всего святого! О чем ты думаешь?
– Я разбирала все в своей квартире, – сказала я.
– И что?
– Давай я назову вещи своими именами, – сказал Брендан. – Ты рылась в моей одежде, – теперь он поддал ногой по чемодану так, что оставшиеся тряпки разлетелись по полу в разные стороны, – чтобы найти какую-то веревку. Да?
– Я просто была в замешательстве, – пробормотала я.
– В замешательстве? – переспросила Кэрри. – Ты отдаешь себе отчет в том, что мы вчера похоронили нашего милого братика? А сейчас ты приезжаешь сюда, и это явно преднамеренная поездка, чтобы поискать что-то в чемодане Брендана…
– Сейчас мне лучше уйти, – сказала я.
Брендан сделал шаг вперед, преграждая мне путь.
– Я так не думаю, Мирри.
– Дай пройти.
– Никуда ты не пойдешь, пока мы не доберемся до истинной причины.
– Мы все перевозбуждены.
– Перевозбуждены?! – завопила Кэрри.
Слишком громко, что не соответствовало такой хрупкой особе, как Кэрри.
– О каком перевозбуждении идет речь?
– Что происходит?
В дверях появился отец.
– Ничего, – безнадежно сказала я.
– Я объясню, что происходит, – начала Кэрри, – Она… – указывая пальцем на меня, – рылась в чемодане Брендана.
– Миранда? – спросил отец.
– Искала веревку, – добавил Брендан.
– Веревку?
– По ее словам, да.
Брендан присел, начал собирать разбросанные вещи и складывать их обратно в чемодан.
– Думаю, мне нужно уйти, – проговорила я.
– Думаю, ты должна все объяснить, – заметил отец с оттенком раздражения в голосе.
Он поднял руку и потер лицо, осматриваясь в поисках места, куда бы можно было присесть.
– Я просто пыталась привести вещи в порядок, – начала я и сразу замолчала.
– Ты искала веревку, – подсказал Брендан. – М-м-м? Тайно просматривает мои вещи в поисках какой-то веревки…
Мне добавить было нечего.
– Какая веревка? – входя в комнату, спросила мама. Я села на неубранную постель, закрыла лицо руками, как маленький ребенок, стараясь отгородиться от внешнего мира. Кэрри, разъяряясь все больше и больше, рассказывала матери, как она застала меня, когда я рылась в чемодане Брендана, а я через щелки между пальцами пристально разглядывала кусок ковра и ножки комода, стараясь не слушать слова.
– Не хочу больше тебя знать, – категорическим тоном заявила мама после того, как Кэрри закончила свой рассказ.
– Пожалуйста! – умоляла я. – Я расстроена. Мы все расстроены.
– Но мне хотелось бы узнать вот что, – произнес Брендан. – Какая же это была веревка? Я хочу сказать, если ты произнесла слово «веревка», то сейчас это слово может означать только одну-единственную вещь на свете для всех нас. М-м-м? Только одну-единственную вещь.
В комнате наступила ужасная тишина, затем он продолжал:
– Когда ты говоришь «веревка», ты имеешь в виду остаток веревки? М-м-м?
– Я ничего не имею в виду.
– И все же ты не поленилась и приехала сюда, чтобы найти ее.
– Замолчи! – сказала я, поднимая голову, отрывая руки от лица. – Заткнись, заткнись, заткнись. Я чувствую себя как на суде или где-то в этом роде, все, что я говорю, может быть использовано против меня. Не смотрите на меня так!
– Почему ты думаешь, что она может быть здесь? М-м-м? Среди моих вещей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77